По прозвищу Чиполла

Чезаре гулял по парку, наслаждаясь тёплым апрельским солнцем и тишиной. Скоро, совсем скоро расцветут цветы, на деревьях появятся молодые листья, тусклая зелень заиграет всеми оттенками изумруда. Запоют птицы. Может, в этом году он сможет выезжать на охоту вместе со всеми... Шорох отвлёк его от мечтаний. В эту часть парка давно уже не заходили садовники, и Чезаре привык к одиночеству. Недовольно обернулся, ожидая увидеть кого-нибудь из старичков, по старой памяти решивших поухаживать за заброшенными кустами... И встретил наглый и насмешливый взгляд ярко-зелёных глаз. Перед ним стоял парень, почти ровесник, ненамного старше. Одного роста с Чезаре, он был крепче, коренастей, шире в плечах. Короткие волосы были рыжими, но не морковно-рыжими, как у его наставника Пъетро Тушето, и не тёмно-рыжими, как у его тётки, Бланки Черрено; они были удивительного, яркого, золотистого оттенка — цвета свежей луковичной шелухи. Одет был парень просто — в тёмно-синие парусиновые штаны и полотняную рубаху. «Простолюдин» — понял Чезаре. Только смотрел тот слишком нагло, и Чезаре, робкий и застенчивый со сверстниками, слегка опустил длинные ресницы. Но потом снова вскинул взгляд. — Что ты здесь делаешь? — начал он. В конце концов, он хозяин этого сада и имеет право спросить с любого здесь — хоть с простолюдина, хоть с сеньора. Только бы тот так не глядел. — Да вот, — нагло улыбнулся рыжий, — гулял себе… и пригулял. А ты кто? Из замка? Чезаре вздохнул. Он редко выезжал, и конечно, в лицо его практически не знали, да и вообще, иногда ему казалось, что весь мир давно махнул на него рукой. Не удивительно, что наглец его не признал. Тем более одет был Чезаре совсем просто, в чёрный суконный костюм без вышивок и сияющих пуговиц, уже довольно потрепанный — в самый раз гулять по запущенному парку. Возможно, парень принял его за прислугу. — Да. Я из замка, я там живу. — Пффф, богатенький! — Парень скривился. — То-то бледный ты. Упырь. — Почему упырь? — удивился Чезаре. — Все вы там упыри. — Парень, не таясь, рассматривал его в упор, и Чезаре стало неуютно. Он вдруг подумал, что у наглеца может оказаться нож, а он безоружен… Да и какое ему оружие? Ничего опасней столовых приборов он отродясь в руки не брал — ни к шпаге, ни к пистолетам его из-за болезненности не подпускали. А этот? Он, без сомнения, опасен. Все простолюдины опасны, ему это говорили сто раз. А уж когда они так смотрят... — Я не упырь, — возмутился Чезаре, — я просто редко бываю на солнце. А вот ты что здесь делаешь? Эта земля принадлежит семье Черрено, а они не любят посторонних, особенно всяких оборванцев. — А мне и дела нет, что они там любят. Я свободный человек — куда хочу, туда и иду. Чезаре против воли улыбнулся. Ему никогда не встречалась такая вот неприкрытая наглость и осознание собственной правоты. Прислуга в замке была запуганная и льстивая, горожане, когда ему всё-таки приходилось выезжать, только прятали взгляд и отворачивались. Чезаре мало общался со сверстниками, откровенно говоря — в последние годы он вообще мало с кем общался, кроме обитателей замка, а они, исключая пару слуг, были уже давно немолоды. — А вот ты — продолжил парень. — Ходишь тут по кругу, как лошадь на аркане, за калитку небось высунуться боишься. Страшно, да? — Что я там не видел, — пожал плечами Чезаре. На самом деле, мира он и впрямь побаивался. Болезненность заперла его в старом поместье Черрено и вычеркнула из жизни на долгие годы. Чезаре с этим как-то свыкся. Но, конечно, было приятно вот так стоять и говорить с кем-то, кто смотрит на тебя без испуга, без жалости, без тщательно скрываемого презрения, смотрит… Хотя бы насмешливо, но всё же почти как на равного. Рыжий явно был о себе более высокого мнения, чем о Чезаре. Впрочем, немудрено, Чезаре себя тоже не сильно ценил. — Много, богатенький. — Рыжий презрительно сплюнул. — Как люди живут, как страдают, как народ терпит… Не видел, а? Вот из-за таких, как ты, страдает. — Из-за меня? — поразился Чезаре. — Ну нет. Лично я ничего плохого людям никогда не делал! — Ой, ты послушай, — издевательски протянул рыжий, — он не делал! А спишь ты на мягкой постельке, вкусно кушаешь да возле камина греешься, да? А всё потому, что налоги на себя вот такие, как ты, тратят, а стране ничего не остаётся! Люди лебеду едят, зимой угля не на что купить. Это тут ещё как-то можно зимой, а вот на севере люди от холода умирают. — А… — возмущёно начал Чезаре и замолчал. Он никогда не думал о том, как живут там, за стенами родового замка. Он знал, что в столице двор Леона Второго поражает своей пышностью, что аристократия не отказывает себе ни в чём. Краем уха он слыхал и о том, что правительство слишком много тратит на армию и полицию. Но всё это его никогда не касалось. Он хотел объяснить странному зеленоглазому наглецу, что он ко всему этому непричастен, что он — просто болезненный шестнадцатилетний мальчик, который живёт под опекой своих тёток, большую часть времени проводит в библиотеке, и вообще, от него ничего не зависит. Но как? Глаза незнакомца смотрели внимательно, и не было в них ни капли снисхождения. — Ну, — наконец выдохнул Чезаре, — от меня точно ничего не зависит. — Уж конечно. — Парень только сплюнул. — Такие, как ты, только и могут, что в замках сидеть, личико бледное холить да по рояле пионолить… — Играть на рояле, ты имеешь в виду, — засмеялся такому нелепому выражению Чезаре — Да едино! По балам скакать, с ружьецом по лесу носиться. Да на народные деньги пить-гулять. Такие, как ты, только мешают. Люди терпят, да только всему есть предел. Вот он и настал. Слыхал, небось? Вот и прячься в саду у себя… Вдруг парень нахмурился. — Заболтался я с тобой, пора мне. — Постой. — Чезаре хотелось продолжить беседу. — Проводить тебя до ворот? — Вот ещё, — усмехнулся незнакомец, — нужны мне ворота… — Он подошел к стене. В этом месте она была совсем старой, кладку давно не поправляли. Острые пики по краю торчали косо и криво, кое-где вообще повыпадали. Парень вскарабкался, как кошка, посмотрел ещё раз сверху долгим насмешливым взглядом, улыбнулся и спрыгнул с той стороны. Чезаре только вздохнул. Ему самому такой трюк был не под силу. Вот ведь наглец: залез в чужой парк, нагрубил хозяину… Хотя вряд ли он признал в нём хозяина, но что-то подсказывало: представься он, прищур стал бы только ехидней, а слова — ещё более непочтительными. Ах, самому бы Чезаре такую смелость и силу, но чего нет, того нет. Он размышлял над странной встречей. Ему всегда говорили о том, что плебеи опасны в своей непочтительности и противны в своём раболепстве и что единственный способ общения с ними — это держать их на расстоянии и указывать им их место. Но с этим незнакомцем было совсем не так. Чезаре с удовольствием бы поговорил с ним, поспорил. Пускай тот выражался не совсем грамотно, но всё же говорил интересные вещи и спорил с ним, а не отмахивался, как тётки или другие дворяне. Однако парень исчез в большом страшном мире за оградой — и поминай как звали… В таких мыслях он дошел до парадного входа в замок. И остановился, увидев необычное скопление жандармских и солдатских мундиров. Люди бегали, кричали, ржали кони, слышались отрывистые, резкие команды. Что такое? — Что такое? — спросил он у первого попавшегося офицера. Тот взглянул на него, как на пустое место, и процедил: — Приказ короля Леона. В связи со сложной ситуацией в стране подземелья вашего замка вновь будут использованы как темницы. Мой полк расквартируется здесь, чтоб поддерживать порядок и охранять преступников. А ну, куда!.. — это уже относилось не к нему. Чезаре отошел от матерно ругающегося офицера и изумлённо оглядел свой замок, словно видел его в первый раз. Темницы? Но зачем? Ведь есть же обычные тюрьмы в городах? Конечно, подземелья замка Черрено в своё время были знамениты именно как тюрьмы, да и вся старая часть замка, по сути, строилась как тюремная крепость, но это было давно… Очень давно. Что же за?.. «Люди терпят, да только всему есть предел. Вот он и настал» — всплыло у него в памяти. И вдруг он подумал, что эти события — открытие темниц и появление странного парня в самой заброшенной части парка — как-то связанны между собой. Чезаре был слабаком, но не дураком — безусловно, как бы этого ни хотелось окружающим. … Рыжеволосый парень стоял на лесной опушке и внимательно смотрел на возвышающийся замок. Ему хотелось, чтобы камень превратился в стекло, чтобы взор проник до самых подземелий, чтобы можно было заглянуть в головы всех его обитателей… Север страны, доведенный несправедливостью, поборами и произволами, горел. Слишком тяжела там была жизнь, слишком долго люди терпели, чтоб ещё и сносить чудачества полоумного короля и его алчной, непомерно раздувшейся свиты. Теперь нужно было поднять юг, юг — это провиант, юг — это море. Здесь жизнь была полегче и народ ещё не дошел до точки кипения. Именно поэтому открыли подземелья в старом замке, именно поэтому туда сегодня запрут его товарищей. Здесь власти спокойней и можно не бояться, что народ пойдёт на штурм, да и охранять сподручно. Ха, ничего! Он здесь. Пламя восстания перекинется на юг. Надо освободить товарищей. Теперь его цель — замок Черрено.