Гермиона на слизерине

       Утро после праздника выдалось весьма удачно, но не для всех, конечно же. Некоторым лучше было вообще не пить, чтобы на утро не жаловаться на похмелье и головную боль. Некоторым наоборот стоило выпить, некоторым стоило забить на правила и оторваться по полной, ну а некоторым стоило решится и сделать, возможно, самый сложный шаг в своей жизни. Слизеринец по имени Драко Малфой скучающим взглядом ищет глазами копну каштановых волос за столом гриффиндора, Блейз Забини и Теодор Нотт о чем-то беседуют, Пэнси Паркинсон, кажется, их подслушивает, при этом молча запихивая в рот свой завтрак. Вроде бы все как обычно, но на душе у Малфоя отчего-то паршиво и гадко, а еще скучно. Он мог бы начать разговор с друзьями, но настроение у него почему-то отсутствовало по неизвестной ему причине. Вчера он особо и не пил, так что это было довольно-таки странно, потому что, зная себя, свое настроение, оно не может отсутствовать на пустом месте. Драко тяжело вздыхает, когда слышит обрывки слов своих друзей. У них все как обычно: девушки, с которыми они успели пообжиматься и покувыркаться. Ничего нового, сказал же. Раньше бы он так же сидел с ними и хвастался какую дуру поймал в сети, сейчас же для него все это слишком скучно и тупо. Может повзрослел!? Или влюбился!? А может и повзрослел, и влюбился!? Когда-то да нужно ведь.        Он так и не притронулся к завтраку, все молча искал глазами девушку, которая, как ему казалось, никогда не существовала и в помине, а все, чего он себе придумал, всего лишь глупое воображение. Он несколько раз крутит пальцами у виска, вспоминая моменты, которые происходили в его жизни вместе с ней. Странное ощущение. - Ты не знаешь где Гермиона? – наконец он не выдерживает, и повернувшись корпусом к Пэнси, округляет свои холодные серебристые глаза. Его сердце потихоньку начинает сжиматься в груди, а сам юноша начинает вдруг задыхаться. Он резко хватает девушку за рукав мантии, при этом хватая воздух ртом. У него такое впервые, и он, блять, не имеет малейшего представления из-за чего это произошло. - Нет. – осмотрев школьную столовую, девушка пожимает плечами, как бы отвечая на вопрос своего приятеля, ее глаза широко распахиваются, а сама она, от неожиданности того, что в нее вцепились сильные мужские руки, не в силах ничего произнести, пихает локтем Блейза, и тот, с громким рывком на нее, успевает опрокинуть тыквенный сок, который до этих пил. Кипение злости обрушилось на него. Странно, ему казалось, что они вчера помирились, на день рождение, - Блейз. – она произносит его имя слишком громко. В этот момент, неожиданно для самого себя, и, наверное, для всех окружающих кто находился в большом зале, Малфой затих, и свалившись со скамейки, вдруг замер. На секунду, всем кто сидел рядом, показалось, что он не дышит. - Черт, возьми, Малфой. Приятель. – Блейз, который до этого ругался на Паркинсон, вдруг скатился, именно скатился, со скамейки. Его лицо побледнело, а сам он обеими руками схватился за голову, - Его срочно нужно в больничное крыло, пошли. – он, повернувшись к Теодору, который молча, смотрел на однокурсника, хлопал глазами чуть ли не каждую секунду. Скорее всего он, как и все, просто не знал, что делать. Наконец, взяв себя в руки, Теодор так же встал со скамейки, опустился к груди Драко Малфоя, и что есть силы, начал бить его в грудную клетку, при этом что-то проговаривая себе под нос. - Ты будешь должен мне, Драко Малфой. – тихонько проговаривал он себе под нос, продолжая бить слизеринца в грудь. Возможно, со стороны это выглядело не очень дружелюбно, но что делать. Через несколько минут, Малфой пришел в себя, и увидел лица обеспокоенных друзей и Нотта, который все еще продолжал упорно бить его кулаками. Его лицо приобрело нормальный оттенок кожи, и он уже не выглядел настолько хреновым, каким был раньше, до потери сознания, или что это вообще было, черт возьми. - Драко. – Пэнси, которая до этого молча стояла в зале, смотря на него грустным взглядом, при этом мотая сопли и слезы на нос, вдруг, неожиданно для самой себя, резко подскочила к нему, и так же резко обняла того, все еще пуская сопли, - Мы так за тебя испугались. – девушка прижимает его к себе настолько близко, что он теперь чувствует ее холодные и мокрые следы от слез на щеках. - Я сам за себя испугался. – спустя пару секунд после своего «пробуждения» промычал он. Блондин все еще сидел на полу, тяжело дыша, он чувствовал, как его сердце стучит с бешеной скоростью в груди. Того и гляди откинет опять коньки, - Спасибо. – наконец высвободившись из объятий своей подруги проговаривает он, смотря на своего «спасителя». - Ты мне должен, чувак. – рассмеявшись во весь голос произносит Теодор Нотт, вставая с пола. Отряхнувшись, или сделав вид, юноша как ни в чем не бывало усаживается на место, и продолжает доедать свой завтрак, а Пэнси, Драко и Блейз лишь тяжело вздыхают.        Удивительно как быстро доходят сплетни и слухи до учеников школы Хогвартс, причем не очень приятные, о которых лучше вообще помалкивать, ведь со здоровьем – не шутят. Но кому какое дело до этого, собственно? Некоторым стоит только подлить огонь в костер, и все, их уже не остановить. А потом иди доказывай всем, что это лишь глупая выдумка какого-нибудь глупого человека, который показывает всем своим видом, что ему просто на всего скучно и нечем себя занять. Зато разминать чужим косточки – для них это самое то. Бывают такие моменты, когда что-то, действительно, произошло, но проблема в том, что эти самые моменты обычно настолько привирают. Описать без мата – нельзя. В такие моменты хочется обычно придушить того, кто сочиняет все это. Но некоторым наоборот нравится, что люди привирают, ведь благодаря им, он или она становятся всеобщим любимцем, и на уроке их обычно не так часто вызывают, а все благодаря тому, что учителя, как и все верят этому. Согласитесь, это весьма удобно. Да плюс еще ко всему тебе может посочувствовать человек, к которому ты испытываешь симпатию. Возможно, в крайних редких случаях, вы с ним сблизитесь, потому что он/она будет слишком часто проводить с тобой время, только для того что ты не чувствовал себя одиноким, чтобы ты не раскисал. А потом уже хоп… и привязанность. А потом хоп…, и вы встречаетесь, но так бывает не всегда. Кому-то везет, а кто-то – лох, как говорится.        Бывают такие дни, после которых совершенно не хочется вставать куда-либо, и дело даже не в том, что ты, возможно, вчера перепил. Дело даже не в алкоголе, просто иногда, тебе бывает лень что-либо делать, ты считаешь, что тебе нужно какое-то разнообразие в жизни, но при этом ничего не делаешь. Думаешь, что оно придет само по себе, но это не так, ты должен приложить хоть какое-то усилие, чтобы твоя скучная, по-твоему мнению, жизнь обрела совершенно другие краски. Некоторым людям нравится своя черно-белая жизнь, но только потому, что они совершенно не хотят прилагать никаких усилий чтобы ее разнообразить.        Вот и сегодня, Гермиона Грейнджер мирно лежала у себя на кровати, при этом разговаривая сама с собой и смотря в потолок. Сегодня, был такой день, когда ей не хотелось ничего делать вообще. Хотелось просто находится в своей комнате, потому что здесь с ней ничего не случится. Чутье подсказывало ей, что не стоит выходить сегодня из своего убежища вообще, но проблема даже не в том, что очень скоро она захочет есть, проблема в том, что она, почему-то, хотела сейчас быть не одна. Ей хотелось, чтобы с ней был Малфой, этот напыщенный слизеринец, который по какой-то причине стал одним из самых дорогих для нее парней из этой школы. Вот именно поэтому, шатенка и хотела выйти из комнаты. Она не видела его с того момента как он ушел, а позже, ушла и она. Гриффиндорка не видела причину оставаться в выручай-комнате без него. Глупо, не правда ли? Самое прикольное, что она и понятие не имела, что с ней происходит, но, когда девушка видит его, сердце замирает, и хочется делать глупые вещи, настолько глупые, что раньше она не за что бы их не сделала с другими парнями. Он слишком сильно действовал на нее. Он был как наркотик для нее. И гриффиндорка не поняла хорошо это или плохо. Спустя, кажется, двадцать пять минут, она выходит из своей комнаты, спеша найти слизеринца и поблагодарить его за вчерашнее, ведь она и понятие не имела, но она понятие не знала, что сказать ему, когда встретится с ним лицом к лицу. Она уже не была уверена в том, что вообще хочет с ним встретится, она уже собиралась возвращаться обратно, как вдруг, кто-то толкает ее в плечо, отчего она вопросительно смотрит на того, кто это делает. Хотелось провалиться сквозь землю, когда она видит перед своим лицом не того, кого хотела видеть, а того, кого сегодня, да и в ближайшую жизнь вообще не хотела встречать. Рональда Уизли, собственной персоной, ну а кого еще она могла встретить. Не все же должно идти гладко и по ее плану, которого у нее и не было, собственно. Кажется, сам бог не хочет, чтобы она встретилась со слизеринцем. - Привет, Гермиона. – он первый решил нарушить молчание. Напряжение между ними ему не нравилось, они ведь не чужие люди, между ними ведь было что-то, и это не только дружба. И не стоит делать вид, что они друг друга вообще не знают и в помине. Да, он был глупцом, когда изменял ей с Браун, но теперь, когда он понял, что потерял самое дорогое, что у него есть, ему хотелось сделать все правильно. Возможно, это будет звучать слишком глупо и банально, но Рональд Артур Уизли вдруг понял, что любит грязнокровку Гермиону Джин Грейнджер, и ему хотелось во чтобы что ни стало вернуть их прежние отношения. Ну а что же делать с Браун, которая от него залетела? Да ничего, она могла и не от него, он же знает какая она на самом деле. Мерзкая, противная, коварная дрянь. Не такая как его милая грязнокровочка, которую он так сильно обидел. Каким же он был подонком, в то время. - Ты что-то хотел? – как-то зло произнесла девушка, совершенно не так как ему хотелось. Все еще злится, значит. Рыжему хотелось в этот момент обнять ее, но взглянув на нее, он понимает, что не стоит ему этого делать вообще. Она была похожа на дикую кошку, которая в любой момент готова вонзить свои когти в его тело, только для того чтобы ему было больно, - Ты задерживаешь меня, я спешу. – она спешит. И не к нему. В груди что-то екнуло и болезненно сжалось. В голове всплыл образ хорька Малфоя. Он был уверен, что она спешит к своему любовнику. От этого хотелось задушить ее голыми руками. Она должна спешит только к нему, а не к этому вонючему слизеринцу. Чем он хуже этого белобрысого пожирателя смерти? Деньги есть, тогда что с ним не так? - К Малфою, верно? – вырывается из его уст, прежде чем он успел подумать. Конечно же да, куда она еще может спешить, чтобы не разговаривать с ним, хотя, много куда. Может быть он ошибается и ее сердечко просто не восстановилось? Он смотрит на нее со всей любовью, которая окружала его, и замечает, как ее щеки розовеют, когда он упомянул слизеринца. Все-таки к нему. - Разве ты не должен быть со своей беременной девушкой? Узнала. Все-таки узнала. Как же быстро доходят слухи, о которых лучше вообще помалкивать, которые никому не принесут пользу, абсолютно никому. И за что ему такое наказание? - А разве ты не должна быть со своим умирающим Малфоем? – и снова слова вырвались из его уст, и взглянул на девушку, которая только что излучала солнечный свет. Больше она не светится от счастья, он потух, лицо побледнело, а сама шатенка пятится назад, хватаясь за горло, из которого вырывается что-то похожее на крик. Через секунду она опускается на пол, и схватившись за голову, начинает реветь изо всех сил. Она не знает, что делать, она не может потерять его. Только не его. Он нужен ей. Как людям нужен воздух.