Последний Рейс

14 апреля 1912 года Утро. А на утро, словно возмездие ко мне пришла ужасная головная боль и судя по всему и не думала уходить. Я решила позавтракать на своей прогулочной палубе и ко мне присоединился Кэл. Судя по его пристальному взгляду, он знал о моих вчерашних похождениях. — Почему ты не пришла ко мне вчера вечером? Я ждал тебя, — после нескольких минут молчания спросил он. Ну почему он решил сегодня позавтракать со мной? Его общество мне неприятно, я бы с удовольствием провела это время с Джеком! — Я устала, — скромно ответила я. — Не заговаривай мне зубы, Роза! — воскликнул Каледон Хокли, — Я знаю, что ты была с неким Джеком Доусоном на нижней палубе! Веселилась среди этих отбросов! — Они тоже люди, Кэл, — сухо произнесла я. — Мне все равно. Что бы этого больше не было, слышишь?  — Кэл! Я не рабочий с твоего завода, что бы ты мне указывал! — зло воскликнула я, — Я твоя невеста!  — Моя невеста? — Каледон пришел в ярость, — Да, невеста. И жена! — Хокли соскочил со стула и в бешенстве опрокинул стол, — Жена по сути, если не по закону, и твой долг — чтить меня! Все ясно? Я не ожидала такой реакции и молча кивнула. — Извини, — произнес Кэл. Как только Каледон вышел я опустилась на пол и заплакала. За какое чудовище выдает меня мать? Чтобы хоть как-то успокоиться я принялась помогать служанке убирать осколки. — Не стоит, мисс, — произнесла Труди. 14 апреля 1912 года День. Мистер Эндрюс предложил матери небольшую экскурсию по лайнеру, и я решила присоединиться к ней вместе с Кэлом. Гуляя по палубам, и внимательно слушая мистера Эндрюса, я обратила внимание на то, что шлюпок явно не хватает для всех пассажиров. — К чему загромождать место на непотопляемом корабле? — насмешливо произнес Кэл. Я не разделяла его мнение. Однако развить свою мысль мне не дал Джек. Он украл пальто одного из пассажиров и пробрался на палубу первого класса и, схватив меня за локоть, завел в спортивный зал, к счастью, совершенно пустой на тот момент. — Что ты делаешь, Джек? — выдохнула я, — Нам нельзя встречаться.  — Роза, послушай меня, — произнес парень.  — Нет, Джек, нет, — я попыталась выйти, но парень схватил меня за руку и не позволил этого, — Пойми, я выхожу замуж. Это безумие! Чего ты добиваешься? Чего ты хочешь от меня? — Роза, я ведь не идиот. Я знаю, что мне нечего предложить тебе. Кроме своих чувств. Я даже не знала, как реагировать на эти слова, а Джек между тем продолжил: — Давай уйдем. Вместе. Будем свободными, Роза! — Нет, Джек, это невозможно, потому что есть обстоятельства которые сильнее меня. И как бы мне не хотелось. Джек, я не могу. Я ушла, оставив Джека одного. Он не сказал, что любит меня. Он никогда не говорил этого и прежде, но я знала, что так оно и есть. Но что я могу сделать? В моих руках судьба моего рода, моей матери. И если Каледона еще можно было предать, то мать — никогда. А может все же… Деньги, власть. Мать — эгоистка. Она не думает обо мне, о моем счастье. Почему я должна жертвовать всем ради нее? Я прекрасно проживу и без роскоши. Обо всем этом я размышляла сидя за ленчем и слушая разговор матери и нескольких светских львиц. Они обсуждали мою свадьбу. Извинившись перед дамами, я встала и вышла на палубу. Больше всего на свете вам сейчас хотелось побыть одной. Однако, пройдя на нос корабля, я увидела Джека. Что-то побудило меня подойти к нему.  — Джек? — неуверенно произнесла я. — Роза, — Джек обернулся и тепло улыбнулся. Сердце сжалось от этой улыбки.  — Джек, я пришла сказать, что я передумала. Боже, что заставило меня это произнести? А может… Да, я решилась. — Джек, когда мы прибудем в Нью-Йорк, я пойду с тобой. Я хотела сказать что-то еще. Но Джек не дал этого сделать. Он поцеловал меня. Когда Джек отстранился, у меня в голове вертелась только одна мысль: « Я люблю тебя » Мы прошли в каюту. — Закрой дверь, — велела я Джеку. Парень повиновался. На минуту я скрылась в спальне, а затем снова вышла к парню. Я вышла в одном прозрачном пеньюаре. На моей шее покоился подаренный Каледоном бриллиант. — Хочу что бы ты нарисовал меня, — прошептала я протягивая Джеку пенни, — Как тех девушек. Обнаженной. На мне будет только этот бриллиант. Джек смутился, но не отказал. Около часа я позировала ему. Затем оделась и убрала рисунок в сейф Каледона. — Ты правда поедешь со мной? — спросил Джек. — Мистер Доусон, вы думаете, что я буду раздеваться перед совершенно безразличным для меня молодым человеком? — я придала своему голосу притворное возмущение. — Кто тебя знает? — в тон ответил Джек. — Ах ты… Парень поцеловал меня. Именно в этот момент дверь в каюту открылась, и вошел Лавджой. 14 апреля 1912 года Вечер. Лавджой выхватил пистолет и наставил его на нас. — А ну, отойдите друг от друга, голубки, — зло произнес Лавджой. Видимо его полицейская душонка радовалась, что он сможет доложить о нас Каледону. Я отпрянула от Джека.  — Сэр! — воскликнула я, все еще ощущая на губах поцелуй Джека. Что же я могла сказать в свое оправдание? Однако ничего говорить и не пришлось. Джек бросился на Лавджоя и сбил его с ног. — Бежим, Роза! Выскочив из каюты мы опрометью бросились по коридору. Лавджой не дал вам времени сориентироваться, куда бежать. Он быстро пришел в себя, и я слышала, как камердинер нагоняет вас. — Сюда! — Джек схватил меня за руку, и мы быстро завернули за угол.  — Что-то слуга твоего жениха очень смахивает на полицейского, — задыхаясь, произнес юноша.  — Он был им раньше — только и успела ответить я, как вдруг раздался выстрел. — Вниз, скорее! — рука Джека не давала мне вырваться, и я следовали за ним. Спустившись, мы оказались в котельной. Не обращая внимания на восклицание рабочих, мы бежали дальше и вскоре очутились в грузовом отсеке. — Вот это да! Я обернулась на возглас Джека. Парень смотрел на новенький автомобиль, очень похожий на тот, который привез меня на пристань.  — Холодно, — пожаловалась я. Джек подошел к машине и открыл для меня дверцу.  — Прошу, мисс. — Джек, это же не наше, — серьезно произнесла я. — А лучше замерзнуть? Тот тип будет нас искать и нам нужно где-то переждать. Я вздохнула и села в машину. Джек захлопнул дверцу и сел на место водителя. — Куда поедем, мисс? — шутливо произнес он. Я нежно улыбнулась и, перегнувшись через сиденья, положила руки на его плечи. — К звездам…