Король Шаман: Поколение Х

      Темнота. Какая она? Есть ли что-то за этим словом? Видел ли кто-нибудь настоящую тьму? Всепоглощающую, безнадежную и бесконечную. Почему-то представляется, что там холодно и пахнет, как перед грозой.       Одинокий дух пронесся мимо очередного нескончаемого «ничто». Но в этот раз его внимание привлекло слабое движение в самой глубине бездны. Дух шевельнул плечом, точнее он подумал, что хочет шевельнуть плечом: в этом месте ни у кого не было тела и нечем было двигать. Там, в самом далеком углу тьмы сгустилась какая-то грозная сила. Дух осторожно приблизился, ощущая пульсирующие потоки. Вскоре темное пространство немного расступилось, и перед духом предстал расплывчатый силуэт молодого парня, его голова безвольно опустилась вниз, руки и ноги сковывали многочисленные черные нити, опутавшие все его тело. Дух поразился, что этот бунтарь не слился с темнотой, видимо, поэтому он видим.       Тело парня изредка подрагивало, он был без сил, но все еще сопротивлялся бездне. Дух, который на протяжении уже многих месяцев не видел ничего, кроме непроглядного мрака, стал внимательно разглядывать парня: кажется, он совсем молод, внешне совсем обычный, так что же дает ему такую силу?       Тут голова парня резко поднялась, и духу открылось молодое лицо, испещрённое шрамами, в темноте на миг блеснул злобный кошачий взгляд. Но черные путы в эту же секунду стянули молодое тело, и парень с немым криком запрокинул голову, а потом снова опустил ее вниз, не подавая больше признаков жизни. Дух не на шутку испугался, что эти черные оковы могут перекинуться на него, и спешно покинул странную темницу, возвращаясь назад.       Мен ощущал себя очень странно, ему казалось, что он рассыпается на несколько частей и никак не может собрать себя воедино. Он силился вспомнить, как и почему оказался здесь, сколько времени он провел в полной тишине и мраке. Но его мысли путались, в памяти мелькали отдельные картины, но они не были связаны. Все его сознание постоянно находилось в напряжении, он боролся, сам не знал с кем или с чем, за свое существование, цепляясь за осколки воспоминаний, но с каждым разом их становилось все меньше. Знакомые лица тускнели и растворялись в темноте, которая стремилась его поглотить, слить его с другими душами, но Мен не сдавался. Он уже не мог понять, почему нельзя отступать. Это был почти рефлекс, а тьма напористо наступала и заглатывала его душу все глубже и глубже.       Вдруг Мен ощутил толчок, сначала он не понял, куда его толкнули, уж не показалось ли ему? Но толчок повторился снова, какая-то сила потянула его наверх. Темные путы отчаянно вцепились в него, но Мен упрямо поднимался все выше и выше, и постепенно хватка черных лент ослабевала, одна за другой они слетали с Мена. Тао собрал все силы в кулак, когда почувствовал, что напряжение сравнялось сверху и снизу, отчаянно дернулся всем телом, словно хотел подпрыгнуть вверх. Сила резко потянула его, и последние оковы спали, оставшись внизу.       Парень летел вверх, преодолевая громадное пространство вечной темноты, но теперь среди этого Мен ощущал новую энергию, такую мощную, божественную, это она вела его, вытаскивала из темного омута наверх. Мен протянул руки и позволил этой энергии нести себя. Чуть погодя его что-то ослепило. Тао выставил руки, закрыв ими лицо. Вдруг он уловил какие-то звуки, Мен уже очень давно ничего не слышал, но сразу не мог разобрать, что это такое. Казалось, что кто-то скребется.       Он открыл глаза и огляделся, в первые минуты не поверив увиденному. Его окружала равнина с редкими тонкими деревцами, над которой медленно поднималось рассветное солнце, первыми лучами освещая бледные звезды. Мен посмотрел вниз и увидел маленькую полевку, она пристроилась под густым кустом и сосредоточенно что-то грызла. Шаман удивился, что зверек не боится его, и ласково потянул навстречу ему руку, но тут же отпрыгнул, ужаснувшись.       «Не может быть!» — подумал Тао, оглядывая свои полупрозрачные кисти.       — Приветствую тебя, мой юный друг, — сказал кто-то за его спиной.       Голос показался Мену смутно знакомым, он обернулся и вытаращил глаза от удивления. Напротив него в метре над землей завис дух мужчины с длинными волосами, забранными в хвост. Его темные глаза с печалью взирали на Мена, легкое светлое кимоно окутало высокую фигуру.       — Что случилось? — запаниковал Мен, подлетая к духу ближе, — что произошло со мной?! Я ничего не понимаю, где я?! Кто ты?!       Но дух без слов протянул к Мену руку и коснулся двумя пальцами его лба. Парень расширил глаза, и перед его сознанием пронеслись картины прошлого, он вспомнил все: свое детство, друзей, школу, первый поцелуй, каникулы в Японии, Басона и свои первые бои, сбор команды охотников, их дорожные приключения, Хану, Мэйлинг, Анну, Хьюго… и их последнюю битву.       Мен отпрянул и испуганно взглянул на своего спутника. Тао казалось, что он тяжело и часто дышал, но грудь под легкой курткой не двигалась.       — Хао? — неуверенно произнес Тао, вглядываясь в черты лица полупрозрачного мужчины.       — Я, наконец-то, нашел тебя, — довольно произнес Асакура, ответив легким кивком, — добро пожаловать на Землю.       — Что ты имеешь в виду? — не понял Мен, разведя руками, — я и так был на земле, мы только что победили Пожирателя духов, использовали сверхдуши, сражались, я ведь был здесь!       — Не совсем, — мягко осадил его дух, на мгновение прикрыв глаза, — как ты думаешь, сколько ты находился без сознания?       — Не знаю, — неуверенно промямлил Тао, заведя руку за голову, — не понимаю. Я был в каком-то страшном месте, меня словно хотели проглотить, но я сопротивлялся. Очень долго. Было темно, я потерял счет времени. И где, позволь узнать, мое тело?! Почему я выгляжу как ты?       — Вы победили Пожирателя, — вместо ответов начал Асакура, соединив кончики пальцев рук. — Спасли весь мир от конца света, но не все шаманы выжили в нашей схватке.       — О нет, — простонал Мен, — Анна? Кимико? Хьюго, Рейден? Они живы? А старшие шаманы? Арабель? Отец?       — Многие добровольцы Пожирателя, — произнес Хао, — целый клан английских шаманов во главе с Обероном, еще несколько безумных шаманов Мэйлинг не справились с нагрузкой и умерли. Наши друзья из Азии… ряды шаманов опустели.       Мен склонил голову, слушая рассказ, скорбя даже за добровольцев.       — Погибли достойные представители нашего рода, — глухо закончил Хао, искоса глядя на фигуру Мена, — Силва, его жена, Лилуай… и ты.       — Что?       Смысл последних слов Хао не сразу дошел до сознания Тао, он подумал, что пропустил часть реплики и, нахмурившись, взглянул на фигуру в кимоно. Хао с грустью посмотрел на него и слегка опустил голову. И тут до Мена дошло:       — Умер? Я умер?       От страха он сделал пару шагов назад и с глухим стоном понял, что висит в воздухе и больше не ходит по земле. Мен прижал руки к голове и хрипло заговорил:       — Как такое возможно? Я не помню удара, ничего не помню! Это сон, это какой-то мой кошмар…       — Это правда, — прервал его Хао, подлетая ближе, чтобы успокоить. — Ты умер через несколько минут после победы над Пожирателем. Целители оказались бессильны, потому что твоя душа… мы потеряли ее.       — Как? — не понимал Мен, поминутно оглядывая свою полупрозрачную фигуру. — Но я ведь…       Парень посмотрел на Асакуру, и тот понял, что Мен готов заплакать, но из его глаз уже не могли пролиться слезы, и он лишь в шоке завис над землей.       — Послушай, — начал Хао, касаясь его плеча, но не чувствуя тепла или материи, — ты очень долго находился в бездне у Вейшенга, на окраине самой тьмы.       — Но мы уничтожили его! — воскликнул Мен.       — Да, но бездна с заключенными в ней душами так и осталась, — печально ответил Асакура, — просто она лишилась хозяина. Я потратил очень много времени, чтобы вывести духов оттуда, но дольше всех я искал тебя. Ты оказался глубже всех, упрятан в самом темном уголке, и если бы не один дух, которого я спас, незадолго до того, как нашел тебя, ты бы до сих пор томился в плену.       Мен слушал эту историю, не веря в то, что сейчас происходило. Он? Умер? Был в плену?       — Как долго меня не было? — со страхом спросил Тао, смотря на собеседника.       Хао помедлил с ответом, видя, как тяжело Мену даются эти новости. Его душа была ослаблена постоянной борьбой, и Асакура боялся, что парень навредит сам себе, но взгляд Тао был настойчив и требователен. Поэтому Хао сделал глубокий вдох, никак не отразившийся на его одеждах, и тихо, но уверенно произнес:       — Два года.       Из груди Мена вырвался глухой стон, эти два слова, словно кинжалы, прошлись по его сердцу. Он скривил губы и поднес руки к лицу, чтобы Хао не видел, как он напуган. Но Асакура все прекрасно понимал, поэтому терпеливо ждал, пока парень придет в себя.       «Два года?! — твердил про себя Мен, зажмурив глаза, — большой ли это срок? Что случилось за это время? Черт подери! Я ведь, наверняка, так был нужен друзьям, а я.! А отец? Великие духи, как же он расстроился, какую боль я им всем причинил!»       — Только не вздумай обвинять себя, — донесся до парня укоризненный тон.       Тао отнял руки от лица и посмотрел на Хао так, как будто видел его первый раз в жизни. На секунду все переживания вылетели у него из головы, и все мысли сосредоточились только на духе, который витал перед ним. Мен вглядывался в каждую деталь образа Хао, молча смотревшего на него. Тао рассматривал нежное кимоно, идеально уложенные волосы, умиротворенное выражение лица, большие темные глаза, пронзавшие его насквозь, и легкую полуулыбку, застывшую на губах. Вся его фигура излучала не просто призрачное свечение, как у остальных духов. Мен вдруг осознал, что все это время находился под влиянием большой силы, словно магнитного поля у Земли. Эта сила притягивала к Хао, он казался сосредоточением всеобщей мудрости и бесконечного могущества, но такой энергией может обладать только одно существо в этом мире:       — Ваше… — запинаясь, выдавил Мен, но осознание нового факта потрясло его так, что он еще несколько секунд не мог договорить фразу. Собравшись с силами, он все же закончил, — Ваше Величество?       Пару-тройку секунд Хао неподвижно висел в воздухе, его взгляд из сочувствующего стал оценивающим, будто бы он думал, стоит отвечать Мену правду или нет. Эти мгновения показались Тао вечностью, глубоко внутри он знал ответ, чувствовал его своим новым духовным существом, хотя изо всех сил надеялся, что ошибался. Наконец, Хао медленно склонил голову вперед и поднял снова. Мен в страхе попятился назад. Асакура же в это время медленно вынул руки из-под складок кимоно, степенно развел их в стороны, обнажив тонкие кисти, и без тени ухмылки или злобы произнес:       — Добро пожаловать в Нью-Йорк.       — Нет…       Тао медленно обернулся и заметил вдалеке начинающийся дикий лес, где-то в небе призывно крикнула хищная птица, утреннее солнце освещало новый пейзаж. Косой луч упал на землю и от чего-то отразился, на мгновение блеснув. Мен рассеянно опустил голову и увидел среди травы металлический предмет, он был, по-видимому, расплавлен и сейчас валялся бесформенной пластиной. Парень пригляделся лучше, заметив что-то на этом блестящем куске, и через секунду испуганно отпрянул назад, приложив руку к груди: небольшой предмет сжимали человеческие кости.       — Как ты мог?! — парень повернулся к Хао, в отчаянии вскинув руки, — ты — монстр! Как вообще такое могло произойти?! Почему ты?! Почему из всех именно ты! Где Йо?! Как они позволили тебе творить такое?!       Асакура требовательно поднял руку, заставив Тао замолчать. Атмосфера вокруг духов мигом изменилась, мощные потоки энергии распространились на Мена, и он не по своей воле закрыл рот, хотя в его глазах все еще горела ярость.       — Ты не знаешь всей истории, — вздохнул Хао. — Но раз уж так вышло, что ты беседуешь с Королем шаманов, я могу показать тебе то, что случилось два года назад.       — Я не, — начал было Мен, предупредительно поднимая руки, но Асакура уже махнул левой рукой, и они переместились во времени.       Вокруг Тао тут же выросли небоскребы, они оказались прямо на проезжей части, но автомобили не замечали духов, проносясь на огромной скорости сквозь них. Люди сновали по тротуарам, уличные музыканты неподалеку от них исполняли какую-то роковую песню. Мен только и успел выхватить эту общую картину, как вдруг над его головой прогремел взрыв. Парень посмотрел вверх и заметил фигуру Хао. Он выглядел иначе, чем сейчас, на нем были те же индейские одежды, что и в момент битвы, волосы свободно покачивались вслед за его движениями. Асакура из прошлого поднял обе руки, и по земле прошлась огромная трещина, машины со скрежетом остановились, многие врезались друг в друга, люди ошарашенно оглядывались по сторонам, не понимая, что происходит. Но это было только начало.       Огромное землетрясение заставило тех, кто спустился в метро, выбежать на улицу. Здания содрогнулись, один за другим небоскребы кренились, сбивая друг друга. Мен словно в замедленной съемке видел, как рушатся многоэтажки, взрываются машины, люди гибнут под завалами или от ожогов, город буквально проваливался под землю. Как вдруг Тао заметил рядом с новым Королем еще одну фигуру, Мен подлетел поближе и узнал Хьюго. За спиной парня вздымались рваные драконьи крылья, он что-то отчаянно кричал Асакуре, но тот его не слышал, а лишь смотрел с удовольствием на то безумие, которое творил.       Хьюго попытался остановить его, используя свои силы, но Хао даже не обратил внимания на его удары, он планомерно продолжал уничтожение Нью-Йорка. Все вокруг них превратилось в одно сплошное месиво из металла, камня и крови. Уши раздирало от предсмертных криков десятков тысяч людей.       — Я уничтожил его, — невозмутимо начал Хао за спиной Мена, тоже глядя на свое прошлое. — Хьюго, его друзья, Лен, никто не смог остановить меня. Я продолжил свое триумфальное шествие, разрушая города-миллионники за считанные часы, после чего очень долго работал, чтобы восстановить прежний вид этих земель.       Мен поднял на Хао взгляд, полный ужаса и непонимания, зачем Хао показывает все это?! Зачем мучает его?!       — Меня остановили в Токио, — говорил Асакура, не смотря на собеседника, — тот город я не разрушил до конца. И все же к тому моменту я успел очистить Землю от трех миллиардов людей.       Мен не успел возмутиться, как обстановка вокруг них изменилась снова. На это раз перед глазами замелькали обломки цветных таблоидов с иероглифами. Высотные здания сравнялись с землей, завалив собой бесчисленное количество жителей, на одном из таких обломков стояли три фигуры. Мен подлетел к ним и с облегчением увидел живых Адамайн и Хьюго, с ними была еще одна женщина. Блондинка лет сорока в потертых джинсах и темной куртке. Она в панике заламывала руки, смотря чуть выше себя на Хао.       — Хочешь исполнить свой план? — закричал Хьюго, приложив руки ко рту, — отлично! Иди сюда и убей ненавистного тебе человека! Убей мою мать! Хао! Слышишь!       Асакура начал медленно приближаться к ним, ступая по воздуху. Он ехидно улыбался, глаза светились безумием. Наконец, Король остановился в нескольких метрах от них, ожидая, что еще ему скажут.       — Хао, — жалобно позвала его женщина, подойдя к самому краю обломка огромного здания. — Посмотри на меня, Хао. Ты ведь не этого хочешь?       Но ответом на ее слова послужил лишь холодный смех. Асакура смеялся, запрокинув голову, и от этого звука кровь застывала в жилах.       — Нет, — вдруг ответил Король, резко посмотрев на свою жену. — Именно этого я и хотел.       Асакура навел руку на женщину, одна из каменных глыб задвигалась и поднялась в воздух. Медленно проплыв несколько метров, она зависла прямо над головой испуганной блондинки, которая не могла вымолвить ни слова, лишь всхлипывая от страха.       — Ты думаешь, — нахально спросил Хао, не сдерживая насмешку, — что пара недель с тобой заставили меня отказаться от плана, который я вынашивал несколько веков? Любовь любовью, Ева, но я не похож на своего смазливого братца. Он, может быть, и отступил бы от своих принципов ради друзей и любимой, но я трезво мыслю. Я приведу свой план в исполнение и создам свой идеальный мир!       — Как хочешь, — сказал вдруг Хьюго и, выступив вперед, отодвинул свою мать в сторону, встав под камень. — Тогда убей меня.       — Что?       — Убей меня, Хао, — попросил Уайт без тени сомнений, — я не хочу жить в твоем идеальном мире. Я буду портить его, как только смогу, буду спасать людей тебе на зло, стану твоей занозой, так что лучше прикончи меня прямо сейчас, мороки меньше.       Хао стиснул зубы, его ноздри раздулись, в глазах появилась ярость, а не насмешка. Он держал руку над головой Хьюго, а тот преспокойно стоял прямо под глыбой, скрестив руки на груди, и в упор смотрел на отца.       — Никто не встанет у меня на пути, — прошипел Хао, приближаясь к сыну.       — Я уже встал, — напомнил Уайт. — Ты не чудовище, знаешь? Ты — ничтожество. Наверняка, у тебя нет адекватной причины, чтобы ненавидеть людей. Кто-то когда-то не поделился с маленьким Хао конфеткой, и теперь он пыхтит на всех подряд. Правда, же? Ну, давай, пожалуйся мне, деточка.       — Они убили мою мать!!! — выкрикнул Хао и с силой опустил руку.       Камень грохнулся, подняв вокруг себя столб пыли. Адамайн приложила руки ко рту, а Ева вскрикнула. Но когда дым рассеялся, Хьюго оказался цел и невредим, глыба упала в миллиметре от его ног. Поза парня не изменилась, он все еще упрямо смотрел на своего отца, притопывая одной ногой:       — Я же говорил, — невозмутимо пожал плечами Уайт, — никакой ты не защитник природы. Это все антураж, образ, на самом деле все дело в личных мотивах. Банальщина.       — Пусть так, — признал Асакура, возвышаясь над Хьюго и сверля его ненавистным взглядом, — я все равно исполню задуманное!       — Ты ослеплен гневом, — внезапно сказал парень, став серьезным. — Могущество Короля разбудило в тебе все старые эмоции, но ты не должен подаваться им, ты должен контролировать их.       — Хватит меня учить, щенок! — взревел Асакура, и вокруг него прогремели несколько взрывов.       — Ах, хватит? — переспросил Уайт, — ну что ж. Тогда подлети ко мне и убей. Чего ты застрял там? Только не говори, что боишься рубашку запачкать, тут и так пыль кругом.       Хао по-настоящему разозлился, его лицо исказила гримаса ненависти, он начал приближаться к сыну и уже выставил вперед руку, чтобы одним прикосновением превратить его в пыль. Вдруг прямо перед его лицом Хьюго громко крикнул:       — Жак! Дух бесплотный! Единение!       Вмиг фигура Уайта засветилась, парень одним движением увернулся от пальцев Хао и вытянул вперед свою руку, коснувшись двумя пальцами лба Короля. Асакура завис в воздухе, не в силах произвести никакое движение, а Хьюго сосредоточенно направлял в него энергию своего фурьеку.       — Что он делает? — спросил Мен, забывшись странным зрелищем.       — То, что умеет, — ответил дух в светлом кимоно, и Тао невольно вздрогнул, — он ищет в моей душе то первоначальное чувство, ненависть за убийство матери, он проникает в мое существо.       Мен завороженно смотрел на застывшего Хьюго, вся его фигура дрожала от напряжения, он закрыл глаза и нахмурил брови. Спустя какое-то время он вытянул свободную руку в сторону, и Адамайн, следуя этой немой команде, подошла, обхватила ее своими тонкими ручками и тоже закрыла глаза.       — Когда он нашел в закромах моей памяти то самое судьбоносное воспоминание, — продолжил Хао из настоящего, стоявший боком к Мену, — он переключил его на Адамайн, чтобы она увидела дух моей матери.       Через несколько мгновений, Ада открыла глаза, отступила на два шага назад и подняла руки на уровень пояса, закрыв глаза. Ева с интересом следила за действиями девушки, хотя, конечно, не могла видеть того неестественного свечения, окутавшего всю фигуру Дител. В это время Хьюго убрал свою руку и тоже сделал два шага назад. Хао открыл глаза и секунду находился в полном недоумении, но тут же пришел в себя и устремил взгляд на Адамайн:       — Что ты.?!       Вопрос Короля остался без продолжения, когда он увидел, что воздух вокруг Адамайн пришел в движение, поднялась легкая пылевая завеса, и перед Хао возник новый дух. Это была женщина неописуемой красоты: блестящие длинные русые волосы спускались к босым ногам. На изящное тело был накинут легкий костюм из невесомой ткани, чем-то похожий на кимоно. Она открыла глаза и посмотрела на Хао с такой любовью, что Мен невольно охнул, догадавшись, кто перед ним.       — Сынок, — раздался в воздухе мягкий ласковый голос, — что же ты делаешь?       Хао беспомощно завис в воздухе, не смея вымолвить ни слова, лишь его губы подрагивали в тщетных попытках изречь хоть что-нибудь.       В это время дух темноволосой женщины повернулся к стоявшим шаманам и Еве и, слегка опустив голову, произнес:       — Простите моего сына за все.       Хао вскинул голову и с ненавистью уставился на мать:       — Что?! Что ты сказала?!       Женщина повернулась к нему и, медленно приближаясь, спокойным голосом попросила:       — Извинись перед всеми, мой дорогой.       — За что я должен извиняться?! — взорвался Хао, разводя руками, он был вне себя от гнева. — За что?! Ты хочешь, чтобы я взял и вот так оставил все?! Они же убили тебя! Люди сожгли тебя заживо! Считаешь, это пустяк?! Скажи мне, это пустяк?!       Мен не успел заметить, как мать Хао занесла руку для удара и стремительно опустила ее на своего сына. Никто не услышал звука пощечины, но голова Короля резко повернулась вбок. Хьюго и Адамайн застыли на месте, раскрыв рты от удивления. А женщина, выпрямившись, ясно произнесла:       — Перестань сейчас же. Когда ты ненавидишь людей, ты ненавидишь самого себя. Если ты сможешь их простить, ты спасешься от своей тьмы.       Хао в полнейшем шоке медленно повернул голову, все еще не веря в то, что, будучи Королем, получил пощечину.       — Твоя мама не так слаба, как ты думал, — хихикнула женщина, и одним движением притянула сына к себе в объятия. — Как Король ты обязан полюбить свой народ. А гнев, как и любовь — неотъемлемая часть жизни твоих подданных.       Асакура слушал свою мать, застыв на месте, на какое-то время они оба замолчали, наслаждаясь долгожданной встречей.       — Я чувствовал себя опустошенным, — признался Хао, стоявший рядом с Меном. — Словно что-то ушло из моей души, я был потерян, но обрел покой… Незабываемое чувство. Такое облегчение.       Тем временем женщина наклонилась к Королю и прошептала какие-то слова. И по улыбке Хао из настоящего Мен прекрасно понял, что сказала ему мама.       — И что случилось потом? — спросил Тао, поворачиваясь к Асакуре.       — Потом я проводил много времени вместе с ней, — признался Хао, не смотря на Мена, — после чего некоторое время посвятил Еве и очень долго перед ней извинялся. Потом начались перемены.       — Перемены? — эхом повторил Мен, боясь этого слова.       — Да, — просто ответил Король, и по мановению его руки пейзаж вокруг духов снова изменился.       Взору Мена предстал небольшой провинциальный городок. Они смотрели на него с высоты птичьего полета. Парень не заметил ни одного небоскреба, в центре городка почти все дома были не выше двух-трех этажей. Мост, соединяющий два берега реки, пустовал, лишь изредка по нему проезжал автомобиль. За чертой города начинались сельские поля, еще дальше у горизонта виднелся лес.       — Теперь так устроено все на планете, — пояснил Асакура. — Столиц с небоскребами больше не осталось, множество людей погибло, те, кто выжил, были готовы броситься друг на друга, обвиняя в третьей мировой.       — Их можно понять, — саркастично заметил Тао, отрываясь от разглядывания городка.       — Но мы сумели изменить их, — спокойно продолжил Хао, смотря сверху вниз на снующих людей. — Мы заставили их обратить свой взгляд не друг на друга, а на природу, убедили, что все катаклизмы — это признаки разрушения планеты. Выжившие люди переселились в небольшие города, занятие сельским хозяйством вновь стало престижным и востребованным. Гармония с природой — вот теперь их главный принцип.       — Кто «мы»? — так и не понял Мен, слушая рассказ.       — Я и Жак, — улыбнулся Хао.       — Жак?!       — Я распространил его влияние на всех людей, — объяснил Асакура, указав рукой на город, — направил их и направляю до сих пор, работа еще не закончена до конца. Я ищу пути мирного сосуществования прогресса и природы, чтобы люди брали не больше, чем им необходимо, еще многое предстоит поменять.       Король задумчиво посмотрел на засеянные поля, обдумывая свои планы, а Мен обдумывал то, что услышал. Парень не понимал, что он теперь чувствует. Хао — хороший? Или нет? Его мысли нравились Тао, все-таки Асакура не уничтожил все человечество, а дал ему еще один шанс, став для них незримым наставником. Такой мир может вполне совместить и людей, и шаманов.       «Шаманы», — вдруг вспомнил Мен и резко повернулся к Хао.       — Я хочу увидеть отца и остальных.       Асакура понимающе кивнул:       — Я покажу тебе всех, кого ты хочешь увидеть, но они не смогут увидеть тебя.       — Почему? — опешил Тао.       — Ты слишком долго пробыл в своей тюрьме, — напомнил Хао, посмотрев на юношу, — без перерыва боролся за свое существование. Твоя душа еще очень слаба, а для того, чтобы выходить в материальный мир нужно обладать силой. Не переживай, ты восстановишься со временем, но в ближайшее время ты сможешь только наблюдать.       Мен опустил голову, он-то надеялся всем рассказать, что он нашелся, чтобы его отец и друзья не волновались. Он хотел извиниться за отсутствие, но, видимо, с этим придется подождать.       — Покажи мне отца, — попросил Тао, и Хао с готовностью махнул рукой.       Мен невольно моргнул от резкого движения и, открыв глаза, удивленно огляделся. Он витал под потолком просторной гостиной. Небольшие окна выходили на улицу, скромный бледно-зеленый ковер покрывал деревянный пол. У стены стоял небольшой светлый диван, рядом с ним по бокам — два кресла такой же расцветки. На журнальном столике покоилась прозрачная ваза с небольшим букетом сиреневых цветов. В одном из кресел устроился человек средних лет в свободных серых штанах и домашней рубашке с расстегнутым воротником. Сквозь узкие прямоугольные очки он рассматривал какие-то чертежи, держа их на коленях. Темные волосы едва касались сутулых плеч.       — После битвы Лен решил не возвращаться в Китай, — рассказывал Хао, пряча свою могучую ауру от шамана, чтобы он не почувствовал присутствия Короля. — Уже два года он живет в гостинице Анны и Йо. Отсюда он решает важнейшие вопросы своей компании, хотя все руководство переложил на совет директоров.       Мен сочувственно посмотрел на отца и приблизился к нему, сетуя, что не может появиться.       — Он был разбит и потерян, — продолжал Асакура, вспоминая первые месяцы после решающего боя. — Его не волновало даже то, что я делал с миром. Лен зарылся в древних книгах по мифологии и истории Китая в поисках способа вернуть тебя. И успокоился только после того, как я дал обещание, что найду его сына. Только в этом случае Лен сможет вернуться в свой особняк.       — Так скажи ему! — потребовал Тао младший, резко обернувшись к Королю. — Скажи сейчас же!       — Не волнуйся об этом, — заверил его Хао, мягко улыбнувшись, — я сообщу всем твоим родственникам и друзьям, что нашел тебя, но только после того, как исполню твою первую просьбу и покажу тебе всех, кого ты попросишь. Затем отправлю тебя на восстановление в свое Святилище и незамедлительно всем расскажу. Ты ведь хочешь поскорее сам поговорить с ними?       Мен, конечно же, хотел сам явиться к отцу и друзьям, успокоить их и попросить прощения, а для этого ему необходимо было восстановить свои силы как можно быстрее:       «Но не могу же я отправиться в Святилище, — размышлял Тао, не отводя взгляда от читающего шамана, — не узнав о своих друзьях, о Мэйлинг…».       — Я понимаю, — кивнул Мен, подлетая к Хао, — прошу, покажи мне мою кузину.       В глазах Асакуры промелькнуло удивление, но он понимающе сощурился и повел рукой, меняя обстановку.       Тусклое освещение гостиницы уступило место яркому дневному солнцу, Мен посмотрел вниз на землю и вскрикнул от неожиданности. Небольшое ровное поле зеленело от молодой травы, но вместо деревьев их окружали небольшие серые камни и таблички с гравировками, напротив некоторых из них стояли покосившиеся лавочки. К нескольким камням прислонились зеленые искусственные венки с черными траурными лентами.       — К-кладбище? — еле выговорил Тао, не веря своим глазам, — но как?       Хао молча подлетел к двум могилам в единой ажурной ограде. Мен последовал за ним и прочитал на табличках, лежащих на земле, два столь знакомых имени и даты жизни, оборвавшиеся два года назад.       — Выживших добровольцев и Всадников судил Совет шаманов, — подал голос Асакура, — последним был суд над Мэйлинг и Ханой. На это время я заточил их в тюрьме и приказал лучшим шаманам из племени патчи охранять их.       — Вы приговорили их к казни?! — догадался Мен, и в его груди вновь вскипела ярость к новому Королю, — ведь можно было заблокировать их силы навечно, зачем убивать?!       — За день до суда, — невозмутимо продолжал Хао, смотря вдаль, — их нашли мертвыми, а шаманы-охранники не помнили ничего об этом.       Тао смутился и немного отлетел назад:       — Но кто? Патчи нашли убийц?       Асакура улыбнулся уголком рта и хитро взглянул на своего собеседника:       — О, поверь, они пытались. Но преступники хорошо замели свои следы. К тому же большая часть Совета была вполне удовлетворена, считая, что все свершилось справедливо. Поиски убийц еще ведутся, но уже довольно вяло, у нас много иных забот.       — Ты знаешь, — медленно произнес Мен, оценивающе глядя на Хао, — ты знаешь, кто убил их.       — Конечно, я знаю, — вздохнул Король, разведя руки в стороны. — Что же я, по-твоему, слепой? Хочешь увидеть их?       На миг Мен заколебался, по привычке сжав губы. Он не знал, хочет ли знать в лицо людей, убивших его сестру и лучшего друга. Даже после того, что они натворили, парень все еще искал им оправдания, возлагая вину на обстоятельства, в какой-то степени на себя.       — Пожалуй, я решу за тебя, — прервал его мысли Хао и махнул рукой в длинном рукаве.       Они оказались в зале какого-то бара с деревянными столиками в клетчатых скатертях. На стенах, покрытых фанерами из дуба, висели картины прерий, охоты и натюрморты с едой и выпивкой. Сквозь небольшие окна виднелась немноголюдная улица с невысокими домами, растущая луна одиноко сияла в беззвездном небе. Мен отвернулся от окна и обратил взор на единственную компанию во всем баре, все лица ему были знакомы. Члены Совета патчи, старшие шаманы, среди них Анна, Лен, Йо, Джоко, Рио, Трей, Лайсерг и остальные. Несколько глав шаманских семей, которых Мен видел на собраниях перед битвой и, конечно, все его друзья. Разговор за столом шел тихий, кто-то вспоминал своих погибших товарищей, кто-то беспокоился за свой клан, слышались также реплики о Хао и о его новом плане. Кстати, ни Хьюго, ни его отца за столом не было.       — Где ты был в это время? — спросил Тао, продолжая разглядывать родные поникшие лица друзей.       — Я заканчивал свое перевоплощение, латал завесу Забвения, а Хьюго помогал мне, после чего мы прощались с Мизуки, — честно ответил Хао, поведя плечом. — Об убийстве мне доложили через несколько часов после происшествия.       Мен на какое-то время замолчал, слушая рассказы шаманов. Все они периодически меняли темы, но его компания разговаривала лишь об одном:       — Мы должны попасть в бездну, — уверенно заявила Кимико, откинув копну черных волос, достававших ей до колен.       — Это вряд ли получится, — покачала головой Адамайн, сложив руки на груди, — бездна застряла где-то на границе между нашим миром и миром духов, только Королю под силу найти ее.       — Как же так, — сокрушался Рейден, не притронувшись к своему бокалу. — Как мы могли потерять его?!       — Заткнись, Усуи, — грозно оборвала его Уэмия, пригрозив кулаком в кожаной перчатке без пальцев. — Он никуда не пропал, он не умер! Не мог умереть, мы вернем Мена, во что бы то ни стало!       Тао готов был прослезиться от таких речей. Несмотря на все пережитое, его друзья все еще находили в себе силы бороться за его жизнь. Как бы он хотел сообщить им, что он выбрался или выберется… В разговоре не принимала участия только Анна третья, молча проглатывая содержимое своего бокала. Она уставилась в одну точку, не слыша своих друзей, что-то обдумывая. Вдруг Кимико чуть вздрогнула и, запустив руку в карман джинс, вынула телефон. Девушка прочитала сообщение и молча показала его Анне. Та оживилась, выпрямилась, затянула потуже алый платок на голове, закинула на плечо небольшую сумку и, наскоро попрощавшись со всеми, направилась к выходу.       Уже почти у самой двери ее догнала Кимико и коснулась ткани черного платья на плече:       — Анна, ты ведь ничего такого не задумала? — с опаской спросила Уэмия.       Девушка вздохнула и медленно облизнула горькие от выпитого напитка губы:       — Все будет в порядке, Кимми, — пообещала ей Итако, сохраняя твердый взгляд.       Не выдержав, она обернулась и крепко обняла черноволосую шаманку. Кимико положила руки ей на плечи и печально вздохнула, видимо, понимая, что Анна прощается.       Итако медленно опустила руки и отступила на шаг, посмотрев на Ким, которая была чуть выше ростом:       — Я уверена, тебя полностью вылечат.       — Береги себя, — еле слышно прошептала Кимико, гладя, как захлопнулась тяжелая дверь.       Анна устремилась по улице, прочь от бара, шагая месту, указанному в сообщении. Ее голова была поднята, плечи расправлены, девушка широкими уверенными шагами проходила перекресток за перекрестком.       Мен ничего не понимал, но интуитивно волновался за Анну, боялся, что она задумала что-то нехорошее.       Девушка остановилась напротив здания банка и стала терпеливо ждать, облокотившись на фонарный столб. Через минуту к этому месту подъехала незнакомая Мену легковая машина серебристого цвета. Анна без промедлений открыла дверцу рядом с водителем и села. Автомобиль мягко тронулся с места, быстро набрал нужную скорость и скрылся за ближайшим поворотом.       — Куда они? — обескураженно спросил Тао, повернувшись к Хао.       Ответом ему послужил знакомый жест рукой.       Мен оказался в пустыне, ночная тьма скрыла желтые пески и колючие растения. Луна светила ярко, но звезд все еще не было видно. У обочины пролегающей здесь дороги Тао заметил серебристую машину. От нее две фигуры приближались прямо к тому месту, где стояли он и Хао.       — Ты уверен, что хочешь помочь мне? — донесся до Мена приглушенный девичий голос.       — Я люблю авантюры, — ответил второй голос, принадлежавший какому-то парню, и Мену он показался смутно знакомым. — К тому же, не знаю, как остальные, но я считаю, что ты права.       — Права? — усмехнулась Анна, проходя совсем близко от Мена, — я же иду поговорить.       — Ну да, — просто согласился парень, выдержав многозначительную паузу.       «Кайл!» — вспомнил Тао голос, а вскоре узнал и самого шамана.       Кайл Рассо шествовал за Анной в темной куртке и свободных джинсах, его короткие каштановые волосы казались черными, а вот пшеничные пряди Анны при свете луны переливались серебристым.       — Здесь, — сказала Итако, рукой остановив своего спутника.       Кайл молча подчинился, спустя пару секунд послышался шорох, и перед ними из ниоткуда стали появляться шаманы в индейских костюмах. Мен насчитал восемь индейцев патчи, все они стояли неподвижно, словно восковые фигуры.       — Госпожа Анна, — поприветствовал ее шаман, оказавшийся ближе всех к парочке.       — Я хочу поговорить с заключенными, Феру, — тоном, не терпящим возражений, заявила девушка, сложив руки на груди.       — Я сожалею, — понурил голову Феру, — но у нас четкий приказ, никого не пускать к ним, суд состоится уже завтра…       — Вы в курсе, что я — дочь покойного Силвы, главы Совета шаманов? — уточнила Анна, не проявив ни одной эмоции.       Мен поразился перемене произошедшей с ней. С того утра, когда она пришла к нему и открыла свою душу, прошло не так много времени, но из сломанной бременем девушки, Анна стала настоящей стальной девой.       «Она потеряла родителей», — напомнил сам себе Тао, позволив отвлечься от беседы.       — Что ж, значит, добровольно вы меня не пропустите, — заключила Анна, посмотрев на Кайла, который еле заметно ей кивнул.       — Не заставляйте нас драться с Вами, — всерьез предупредил индеец.       — О, я не стану, — заверила их девушка и преспокойно направилась к небольшому бархану.       — Остановись! — крикнул Феру и хотел было поднять руку, но она лишь задрожала, не поддавшись ему. — Нет…       — Да, — довольно закивал Кайл и щелкнул пальцами, — меньше надо было болтать.       Как и ожидал Мен, всех охранников за это время уже успели обезоружить маленькие духи-шептуны. Каждый шаман был связан тонкими светящимися в темноте нитями. Небольшие создания с синей или зеленой кожей с завязанными глазами и ухмылками, через которые проглядывали крошечные клыки, расселись у пленников на плечах и головах. Патчи были парализованы и не могли сопротивляться.       — Погрузить их в сон, стереть память о нас, — приказал Кайл, и нити, сплетавшие индейцев, засветились еще ярче. Вскоре их тела мягко опустились на траву, но маленькие эльфы продолжали держать свои сети.       Анна призвала дух буйвола и одной мощной атакой, заставила землю бархана провалиться и обнажить небольшую винтовую лестницу, уходящую вниз.       — Я скоро вернусь, — не оборачиваясь, сообщила девушка и без промедлений шагнула в проход.       Мен и Хао, не проронив ни слова, последовали за ней.       Воздух помещения оказался пыльным и душным. Комната слабо освещалась парой фонарей на старых кирпичных стенах с обшарпанной краской. В этом тайнике находились всего лишь две камеры, огороженные решетками, напротив них одиноко стоял покосившийся деревянный стул. Анна прошла к дальней камере и встала недалеко от металлических перегородок, посмотрев на заключенного.       Мен приблизился к ней и тоже посмотрел туда. В тусклом свете лампы можно было разглядеть сгорбленную сидящую фигуру худого парня с опущенной головой. Руки в цепях безвольно покоились на коленях.       — Посмотри на меня, — потребовала Анна, но узник не шевельнулся.       — ПОСМОТРИ НА МЕНЯ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!       Парень медленно поднял голову, встал и, звеня цепями, приблизился к решетке, уперев широкий лоб между железных перегородок:       — Чего ты хочешь, моя ненаглядная невеста? — издевательски спросил он, растянув губы в улыбке.       — Я не невеста тебе больше, — ощетинилась Анна.       — Ты никогда ею и не была, — холодно констатировал Хана, — мне ненавистно было видеть тебя каждый день и слушать твои бесконечные упреки. Никакой свободы, только рамки, только запреты. Не делай, не ходи, не думай, не дыши!       — И это стоило того, чтобы убивать Силву и Лилуай? — спросила Анна, вкладывая во взгляд всю свою ненависть.       — Нет, — протянул Асакура, притворно расширив глаза. — Они оба были прекрасными шаманами, сильными, мудрыми, не то, что их отпрыск. Я защищался, они попытались напасть на нас.       — Защищался?! — переспросила Анна, не веря своим ушам, — так это ты защищался?! Бедный зашуганный мальчик, не вырос из своих детских комплексов! Ты убил их! Ты хотел этого!       Хана молча разглядывал свою гостью. Анна стояла, широко расставив ноги, разведя по сторонам руки, сжатые в кулаки. Каждое свое слово она будто бросала в лицо человеку, которого считала своей судьбой, которого старалась оберегать и направлять, старалась спасти от одиночества, которого любила.       Из глаз Анны хлынули слезы:       — Ты не имел никакого права лишать их жизни, — взревела она, срывая алый платок со своей головы, — ради чего, Хана?! Ради чего?!       — Ни «чего», — поправил ее Асакура, — а «кого», Анна. Ради кого я это совершал. Для любимого человека я готов броситься в самое пекло ада, убить десяток Королей шаманов, перерубить всех индейцев патчи. Я скажу тебе то, что ты хочешь услышать: если бы мне был дан второй шанс, я бы убил твоих родителей снова, а потом прикончил бы тебя.       — Перестань.       — Мне ничего не стоит придушить своими руками Мена. Я могу разорвать глотку Рейдену, не задумываясь.       — Хана, замолчи.       — Я бы открутил голову ненавистной Адамайн, которая все время подозревала меня. — Хана застыл, шевелились только его губы. В глаза, наполненные чем-то звериным, Анна не могла взглянуть и лишь беспомощно сжимала руки в кулаках. — Все их тела я поместил бы в фургон и сжег его до тла. Но твое тело приберег бы.       — Заткнись, ублюдок, — Анна дрожала всем телом.       — Ты бы смотрела на то, как я убиваю всех, кого она скажет, — шипел Асакура, — за один ее взгляд, за один поцелуй я запросто превратил бы снова твоего папашу и чудачку мамашу в пыль. И усыпал бы этой пылью путь к ее величию!       Анна за один шаг приблизилась к клетке, и что-то сверкнуло между ней и Ханой в этот момент. Раздался странный звук, Хана резко выдохнул, его глаза расширились от шока и внезапной резкой боли, рот раскрылся в беззвучном крике, и по подбородку стекла тоненькая струйка крови.       Итако рыдала во весь голос, держа левую руку в районе сердца Ханы, что-то непонятно выговаривая. Ее колени тряслись, по руке потекла кровь, другой она ухватилась за решетку, силясь оставаться на ногах. Анна взвыла и закинула голову назад. Мен с ужасом наблюдал это зрелище, не веря в то, что это правда. Он отчаянно желал проснуться. Итако тем временем слегка наклонила свою голову к лицу Асакуры, а когда выпрямилась, Мен заметил перепачканные в крови губы:       — Я обязательно разлюблю тебя, — произнесла Анна, вынимая из груди парня окровавленный кинжал, — я обещаю.       Хана беспомощно рухнул на пол, неестественно вывернув руку. Его глаза все еще были открыты, запечатлев предсмертный ужас. Мен не сразу обратил внимание на вторую клетку, в которой произошло движение.       — Не-е-е-е-ет!       Анна повернула голову на этот крик, только сейчас заметив вторую фигуру. Девушка из соседней клетки, стоя на коленях, в отчаянии тянула руки сквозь решетку, но не могла дотянуться до мертвого тела.       — Что ты наделала?! — причитала она, заливаясь слезами. — Как ты посмела! Хана! Нет! Нет!       — Замолчи, — холодно ответила Анна, вытирая с лица слезы и кровь. Она бросила последний взгляд на неподвижное тело бывшего жениха, на секунду задержалась. После чего резко отвернулась и сделала несколько шагов, оказавшись напротив второй клетки.       Мэйлинг повернула голову к стоявшей шаманке и вскочила на ноги, как разъяренный зверь:       — Считаешь, что у него не было права убивать?! А какое право имеешь ты?!       — Полное, — уверенно сказала Анна, прежнее отчаяние и надрыв в голосе пропали, уступив место раздраженности и надменности. Мен поразился этой мгновенной перемене, его передернуло от ужаса, когда он полностью осознал, что натворила Анна. — А теперь ты мне скажи, почему Мен умер?       — Что?       Мэй тут же растеряла всю свою уверенность и попятилась назад, сжав руки в районе груди:       — Нет…       — Да, подруга, — прервала ее Итако, сжимая в руке серебряный кинжал, фамильную ценность семьи. — Мен умер почти сразу после того, как твой дух расщепился на атомы, спустя несколько часов умерли Джун и Лей Лунчан. Ты посмела заложить их жизни в обмен на свою силу?       Мей не замечала, как по ее щекам стекают слезы, она лишь смотрела на Анну с ужасом и страхом, стоя посреди своей клетки:       — Мен… нет, я не хотела.       — Говори, — потребовала Анна.       — Сделка заключалась в том, — сглотнув начала Лунчан, запустив руки в волосы, — что Вейшенг забирал жизни моих родителей, мою и моего ребенка в обмен на свои услуги. Он также должен забрать жизнь самого дорогого мне человека, если окажется побежден.       Мэйлинг в безумии бросилась на решетку и неистово зарыдала, осознав, что наделала.       — Почему же ты еще жива? — с ледяным спокойствием спросила Анна, чуть склонив голову направо.       — Я не жива, — спустя пару минут выговорила Мэйлинг, не переставая рыдать. — Я умираю медленно, моя душа как будто растворяется, и это причиняет адскую боль!       — Это хорошо, — кивнула Итако.       — Прошу, — заскулила Мэйлинг, встав на колени перед Анной, — убей меня сейчас! Я больше не могу терпеть!       На мгновение Мен заметил сомнение Итако, она на короткое время прикрыла глаза, что-то обдумывая. Тао предположил за нее, что убийство даровало бы Мэйлинг покой, мгновенная смерть в данной ситуации — это спасение.       — Почему ты это начала, Мэй? — спросила Анна, открыв глаза, — зачем хотела стать Королевой?       Мэйлинг взглянула на бывшую подругу и, утирая слезы, проговорила:       — Я хотела исправить ошибки Йо, мне казалось, он правит неправильно, не заботится о главном, отвлекается. Я хотела помочь этому миру! Я бы отпустила всех выживших его сторонников, показала бы им верный путь!       Анна лишь разочарованно покачала головой из стороны в сторону, она сделала пару шагов к решетке, и Лунчан в надежде протянула к ней руки, но Итако холодно отчеканила:       — Поступи правильно и на этот раз.       Девушка бросила кинжал сквозь решетку, и он со звоном ударился о каменный пол камеры. Мэйлинг в ужасе посмотрела на него и перевела взгляд на Анну, но та уже направилась к лестнице:       — Стой! — запричитала Лунчан, — убей меня, Анна! Не уходи! Анна!       Мен и Хао пролетели сквозь землю и оказались на поверхности, где Кайл невозмутимо сидел прямо на земле. Спустя пару секунд на поверхности появилась Анна, она повернулась лицом к проходу и, закрыв глаза, громко хлопнула в ладоши. Земля с двух сторон приподнялась и послушно прикрыла проход, вернувшись на свое место.       — Готова? — спросил девушку Рассо. — Я отпускаю стражников, они очнутся через шесть часов, мы за это время уже пересечем границу штата.       Анна молча повернулась к нему и зашагала к машине.       — Ого, — невольно вырвалось у Кайла, когда девушка поравнялась с ним, — у тебя такой… стальной взгляд.       Анна на секунду остановилась и слегка повернула голову в сторону Рассо:       — Что ж, — тихо сказала она, — значит, я теперь настоящая Итако.       Вдвоем они пошли по направлению к автомобилю. Мен все еще не мог поверить в увиденное, он неподвижно завис над землей, смотря вслед удаляющимся шаманам:       — Их не найдут, — заверил его Хао, — не так-то просто обойти защиту Короля.       — Что? — переспросил Тао, выйдя из транса, — ты скрываешь их специально?       Асакура утвердительно кивнул:       — Они мне нужны.       — Отведи меня к ним! — потребовал Мен, сам не зная, почему так заволновался, — сейчас же!       — О, нет, — коварно улыбнулся Король, — не сейчас, Анна занята, я перенесу тебя к ней чуть позже.       — Как это она занята? — не понял Тао, — чем?       — Позже, — бросил Хао, оборвав все остальные вопросы. — Лучше я покажу тебе Хьюго.       Перед тем, как пейзаж снова изменился, Мен успел заметить довольное лицо Асакуры, светившееся неподдельной гордостью.       Они снова переместились в настоящее и появились над небольшой поляной, окруженной песчаными холмами, с одной стороны возвышалась скала, в которой виднелся вход в пещеру. Перед ней в широком кругу стояли несколько мужчин в индейских одеждах. Мен приблизился к земле, чтобы рассмотреть, что происходит. На древнем языке индейцы племени патчи хором выговаривали слова неизвестного Тао ритуала, в центре на коленях, опустив голову, стоял человек в цветастом пончо, перед ним возвышалась фигура старого шамана, почти все его волосы поседели, не утратив при этом прежней густоты. Мен узнал Калима, одного из самых уважаемых шаманов. Он торжественно закончил речь и положил обе руки на плечи сидящему перед ним человеку, вокруг них на несколько секунд возникло сияние, и стоящие в кругу шаманы выставили руки, чтобы усилить эту энергию.       Когда все успокоилось, Калим громко провозгласил:       — Встань же, признанный по праву крови! Теперь ты в Совете шаманов, соблюдай наши клятвы и живи во имя Короля!       Человек встал и обернулся к стоявшим шаманам, приветствовавшим его радостными криками.       — Хьюго! — Мен опешил, с трудом узнав своего друга, который обычно не расставался с кожаной курткой.       Волосы Хьюго теперь доставали до плеч и были забраны в хвост, из которого торчали соколиные перья. Он выглядел каким-то другим в национальной индейской одежде, но прежняя озорная улыбка не покидала его.       — Он прошел долгий путь, обучаясь у патчи, — комментировал Хао, любуясь своим сыном, — теперь он — полноправный индеец, будущий глава Совета.       — Ого, — вырвалось у Мена, на секунду он забыл о страшных картинах, виденных недавно, и с восхищением посмотрел на Хьюго, которого обступили шаманы, искренне поздравлявшие с посвящением, он кивал им и пожимал руки.       — Почему он принял такое решение? — поинтересовался Тао.       Хао еле слышно вздохнул:       — Он очень долго винил себя в смерти Евы.       — Ева? — переспросил Мен и, произнеся это имя, тут же осознал, о ком говорит Хао.       — У нее случился сердечный приступ, — говорил Асакура, не поворачиваясь к собеседнику. — Хьюго считал, что принес ей слишком много волнений, он искал способ очиститься, пытался научиться жить с этим, и, в конце концов, индейцы племени патчи предложили ему стать одним из них. Как-никак в прежней своей реинкарнации я был индейцем, значит, Хьюго хоть на толику, но связан с ними. Он переехал в деревню Добби, оставил в баре своего заместителя и придался мудрости, практикам и медитации.       Мен перевел глаза на Короля и еле слышно охнул: рядом с Хао, держа его за руку, виднелся силуэт женщины в летящем светлом платье. Они оба смотрели вниз, в какой-то момент Хьюго поднял голову, встретился с ними взглядом и поднял руку в знак приветствия. Хао и Ева помахали в ответ, после этого остальные шаманы скрылись в пещере, а Уайт остался стоять на поле.       Силуэт Евы пропал также быстро, как появился, Мену было интересно узнать больше подробностей обо всем, но он стеснялся, думая, что спрашивал бы очень личные вещи.       «Я спрошу Хьюго, как только смогу быть видимым», — мысленно пообещал он сам себе.       В это время вдали послышался какой-то звук. Мен заметил небольшое пылевое облако, Хьюго тоже посмотрел в ту сторону и слегка повернулся туда. Шум нарастал, и вскоре Тао удалось рассмотреть сверкающий корпус мотоцикла и сидящего на нем водителя. Затормозив в нескольких метрах от Уайта, водитель выставил подножку и снял шлем. Черные густые волосы упали до поясницы, знакомый голос позвал стоявшего неподалеку шамана, и он двинулся навстречу девушке.       — Прибыл мой главный прокурор, — радостно оповестил духа Хао.       — Кто? Кимико? Прокурор? — запутался Тао, переводя взгляд с Асакуры на спортивную фигуру девушки.       — Да, — довольно ухмыльнулся Король, — она выступает прокурором по делам суда Совета. Судьи патчи слишком мягкотелы, чтобы выносить хладнокровные обвинения, а вот Кимико — отнюдь. Наши с ней мысли чем-то схожи, поэтому я поручил ей эту должность, и знаешь, она прекрасно справляется. К тому же, порой ей приходится задерживать неадекватных шаманов, и в этой работе нет никого лучше их с Данте. Любого шамана, любого духа усмирят, и глазом не моргнув. Мы нашли одну утерянную технику, и медиумы смогли излечить Кимико от ее недуга, так что ничего не мешает ей быть грозой всему шаманскому сообществу.       Мен снова посмотрел вниз, ему было интересно, как Хьюго встретит Ким, поцелует или обнимет ее. Но шаманы всего лишь обменялись рукопожатием и вместе проследовали в пещеру к остальным индейцам.       — Не понял, — искренне удивился Мен, указав пальцем на парочку. — Они что не вместе?       — Нет, — пожал плечами Асакура, — наверное.       — Наверное?       — Никто толком не знает, — сдался Король, приподняв руки вверх, — они то сходятся, то расходятся, то вместе, то ругаются. Черт ногу сломит, на них даже ставки делают.       — Мда, бурные отношения, — протянул Мен, представив громкую ссору Хьюго и Кимико. — А ты не можешь просто сосватать их друг другу?       — Я даже не знаю, смогу ли угодить в этом случае, — искренне признался Хао, приподняв брови.       — Что ж, наверное, с ними не соскучился, — неуверенно подытожил Тао. — В любом случае, я рад, что Ким выздоровела. А что у Рейдена и Адамайн?       Хао взмахнул рукой, и вокруг Мена тут же выросли небольшие двухэтажные коттеджи, какие есть в миллионах американских городов. Зеленая лужайка одного из них тут же привлекла внимание Тао, там, около небольшого прудика, заросшего кувшинками, резвились маленькие духи в одеждах с узорами шаманов северных племен.       На лужайку вышла девушка в бежевом платье с тонкими синими узорами, достававшем ей до колен. В одной руке у нее была лейка. Заведя прядь зеленоватых волос за ухо, она принялась поливать садовые цветы, напевая себе под нос какую-то мелодию. Работа была уже почти закончена, как вдруг из-за угла дома раздался громкий крик:       — Поберегись!       Девушка обернулась и закрыла лицо руками, потому что перед ней оказался парень, держащий в руках шланг, из которого водопадом лилась вода.       — Рейден! — обиженно крикнула девушка, промокшая до нитки.       Но Усуи лишь посмеялся и, бегая по лужайке в одних свободных домашних штанах, щедро поливал всю рассаду. Минутианцы, кружившие над озером, вылетели из-под кувшинок и закружились вокруг шамана, наслаждаясь внезапным дождем. Наигравшись, Рейден перекрыл кран, подбежал к девушке, мощной рукой сгреб ее в охапку и смачно поцеловал в губы:       — Я же сказал, что так быстрее, — улыбнулся он, сжимая в объятиях свою любимую.       — Ты промокнешь, — хихикала Адамайн, хватаясь руками за его плечи.       — Ну и что? — переспросил Усуи и снова поцеловал ее, на этот раз уже нежнее.       — После битвы Адамайн и Рейден занялись устранением следов о Пожирателе в сети, — заговорил Хао, с улыбкой наблюдая за счастливыми шаманами. — Как только с этим было покончено, я поручил им более серьёзное задание.       Мен молча внимал Королю, изредка косясь на Рейдена и Адамайн.       — Они стали моими хранителями, посланниками людям. Поселились здесь, недалеко от парка Йелоустон. Отсюда они перемещаются к любую точку планеты, если поймут, что люди нарушают заповедные границы, вырубают леса или отлавливают животных. Рейден смог развить в себе дар общения с духами природы, теперь он на связи с духами каждого леса, каждой речки и каждого поля, и чувствует, если где-то происходит неладное. Адамайн перемещает их в нужное место, и они быстро отговаривают людей от своих затей, не появляются лично, конечно, но насылают бурю, молнии или духов.       Рейден и Адамайн засмеялись чему-то, парень поднял с земли лейку, другой рукой приобнял шаманку, и вместе они прошли к двери своего дома.       — А еще они женаты, — с улыбкой сообщил Хао, радуясь, словно говорил о своих детях.       — Это здорово, — задумчиво проговорил Мен, он засмотрелся на семейную идиллию, и даже после ухода ребят все еще воспроизводил в памяти их поцелуй. — Я так рад за них.       Тао просто смотрел на белый косяк двери и представлял, как сейчас Адамайн разогревает обед, а Рейден стелет на стол скатерть и расставляет приборы. Они и в путешествии все делали вместе, теперь, наверняка, эта привычка перекочевала в семейную жизнь. Мен не мог сдержать улыбки, но вдруг его резко дернуло, словно ударом тока, он обернулся к Хао и, волнуясь, спросил:       — А сейчас? Сейчас мы можем навестить Анну?       Асакура понимающе взглянул на молодого духа и почтительно кивнул.       Взмах руки.       Мен с сомнением оглядел старые безвкусные обои на стенах и две непонятные мутные картины в рамах. Большая комната была разделена на две неровные части белой пыльной ширмой, за ней виднелись две кровати с тумбочками и приоткрытая дверь, из-за которой выглядывала раковина. Меньшую часть комнаты занимал круглый стол и дешевые стулья. Окно выходило на проезжую часть, рядом стоял потрепанный временем сервант со стеклянными дверцами.       Входная дверь хлопнула, и в комнату вошла девушка в черных штанах и куртке, явно больше по размеру, чем нужно. Она откинула капюшон, расстегнула змейку и скинула с себя ношу, куртка упала на стул с каким-то странным отзвуком.       Мен аккуратно приблизился к ней и разглядел в карманах черный пистолет и пару кинжалов.       — Что за…       Девушка тем временем скинула на ходу ботинки, распустила длинные пшеничные волосы, сбритые с одного виска, и полезла в сервант. Вскоре она поставила на стол бутылку виски и бокал, который тут же наполнила. С выдохом облегчения шаманка опустилась на стул и пригубила из бокала, ничем не закусив.       — Славно потрудилась, — раздался в комнате голос.       Спустя секунду, перед ней материализовался дух мужчины в темных штанах, к которым крепились кинжалы, бардовой рубашке и черном жилете. Мен на секунду растерялся, ему показалось, что где-то он уже видел этого духа, по крайней мере, его зеленые выразительные глаза.       Анна лишь кивнула на реплику и вновь отпила из бокала. Входная дверь снова отворилась, и на этот раз в комнату вошел Кайл:       — Ты уже вернулась? Быстро, как дела, Оберон?       Дух одобрительно кивнул и поднял вверх большой палец.       — Погоди-ка, — начал вспоминать Мен, провожая взглядом Кайла и духа Анны, пристроившихся у стола. — Оберон — знакомое имя, это же…       — Да, — ответил на незаданный вопрос Хао, — это тот самый Оберон, глава английского клана шаманов, все они пали, достойно сражаясь в битве. Его ты видел на советах.       Мен ошарашенно кивнул, все еще приходя в себя.       — Его я освободил одним из первых, — продолжал Асакура, — его дух захватила бездна Пожирателя, но Оберон быстро оправился, он вызвался помочь Анне, когда она отпустила своих духов, чтобы оборвать последние следы, по которым ее можно было найти. После убийства я предложил им с Кайлом особую работу, на которую согласится не всякий.       — И что это за работа? — спросил Тао, напряженно вглядываясь в лицо Короля.       — Они — мой последний оплот, — отозвался Хао, — я поручаю им отдельные задания, которые не достойны суда Совета. Даже жесткости Кимико недостаточно для некоторых шаманов. После Мэйлинг появилось много группировок и отдельных семей, одни воспротивились моему видению мира, другие хотели воскресить Мэйлинг, с этим нужно было бороться. И в некоторых случаях нужно действовать вне закона.       — Так они — твои наемники?! — опешил Мен, указав пальцем на Анну и Кайла, начавших вынимать из принесенных парнем пакетов еду.       — Я бы предпочел звание «выездные судьи», — смягчил Асакура, — но в целом, да. Они добровольно согласились на эту работу, и поверь, делают много хорошего. Они сторожат наш хрупкий мир от проявлений крайнего зла.       — Боишься конкурентов? — съязвил Мен.       Он не понимал, насколько плохо или хорошо было решение Хао. С одной стороны он защищал их от суда Совета, с другой стороны заставлял носиться по всей стране, выискивать неподконтрольных ему шаманов и расправляться с ними.       — Те, кого они останавливают — отпетые преступники, — пояснил Асакура, угадав мысли Мена. — Кроме того, эти двое выручают и других шаманов, которые попали в заварушку, открылись людям и те не поняли их, такое происходит время от времени. Еще они усмиряют демонов, прорывающихся в наш мир. Все-таки Вейшенг внушительно поколебал состояние наших миров, я до сих пор не полностью восстановил все, хотя, как видишь, максимально напрягаю все ресурсы.       Мен не хотел отвечать Хао, он демонстративно отвернулся от него и уставился на Анну, которая, завернув рукав рубашки, промывала огромный шрам, шедший вдоль от локтя к самой кисти.       — Мне нужно покинуть тебя, — сказал Хао, отлетая чуть дальше, — приходи ко мне, как только будешь готов, мы начнем твое восстановление.       Тао просидел весь вечер, наблюдая, как Кайл и Анна поужинали, прочистили свое оружие, собрали вещи, чтобы выехать на рассвете и улеглись в свои кровати, пожелав друг другу спокойной ночи.       «Они не вместе», — думал Тао, подлетая ближе к кровати Итако.       Он присел на край кровати и взглянул на мирно спящую девушку. Одеяло не полностью покрывало ее, и Мен мог видеть многочисленные следы нелегких битв: некоторые шрамы уже затянулись, но были и свежие.       — Ты стала такой сильной, — тихо сказал Тао, с любовью рассматривая лицо Итако, он протянул свою руку к ее щеке и попытался коснуться, но прозрачные пальцы проходили насквозь. — Была невыразимо сильной, а теперь ты просто непобедима. Я так горжусь тобой, моя дорогая Анна, и я так хотел бы быть с тобой, утешить тебя, дать тебе побыть хрупкой девушкой. Но даже так я постараюсь защищать тебя, это будет мое персональное задание.       Вдруг глаза Анны широко распахнулись, она одним резким движением села на кровати, схватившись за свою щеку, и стала судорожно вглядываться в темноту. Мен охнул, сел напротив нее и представил, будто бы выходит в материальный мир, клетка за клеткой становясь видимым.       — Мен? — тихо позвала Анна, все еще держась за щеку.       Тао открыл глаза и восхищенно улыбнулся, но девушка смотрела сквозь него, по-прежнему никого не замечая. Мен чертыхнулся и снова попытался напрячь все свои силы, но так и остался еле видимым силуэтом. Анна медленно опустила руку и уставилась в темноту, Мен слышал ее прерывистое дыхание, которое девушка все никак не могла успокоить. Лунный свет, пробивавшийся сквозь незашторенное окно, отразился в небольшой слезинке, скатившейся по щеке.       — Мен, — тихо всхлипнула Анна и легла на подушку, крепко сжав руками одеяло.       Больше всего на свете Тао желал появиться в материальном мире, больше всего он желал показаться ей и утешить.       «Я вернусь к тебе, Анна. Я обещаю». Fall out boy — Death Valley