Ледышка для оборотня или 101 способ ублажить старшего мужа

Я почти заснул, когда необыкновенно горячие руки по-хозяйски проникли мне под рубашку и начали настойчиво ласкать тело. - Ммм… Мартин? В ответ довольное фырканье. - Мартин, у тебя же болит рука, - если честно - пытаюсь найти причину, чтобы остановить его легкие заигрывания в самом начале. - Мне ее перевязали, к тому же, раз я раненый, то сегодня вести будешь ты. Я испугано спрашиваю, не подумав: - Ты что?! Хочешь, чтобы я был сверху?! Мартин смеется. - Ой, ой! Сколько возмущения. А между тем, что в этом такого. Если тебе будет этого хотеться, я уступлю. В паре по взаимному согласию все допустимо. - Нет! Не хочу! – очень поспешно отвечаю я. Придет же ему такое в голову. - Ну и ладно, зато сейчас я хочу… тебя. - Я так не могу! - Как? - А вдруг кто-нибудь услышит? - тихо шепчу я. Мартин смеется в голос, с трудом отвечает: - Что значит «кто-нибудь»? Все услышат! У нас слух многократно тоньше человеческого. Вот и этот разговор, ты не беспокойся, уже все услышали. - Какой ужас! У Мартина уже просто истерика от хохота. Сдавленные хихиканья раздаются справа и слева от куста, под которым мы расположились. - А там кто? - возмущенно шиплю я. - Охрана… - стонет сквозь смех мой Старший, - порядком деморализованная охрана. - Хватит надо мной смеяться! – я по-настоящему возмущен. Но дальше мне просто не дают ничего сказать. Накрывая губы чувственным поцелуем. Я невольно отвечаю. Все же пять лет учебы многие вещи закрепляют на автоматизме. У Мартина ощутимо сбивается дыхание, и я уже точно знаю, что его слова не шутки. Его здоровая рука расстегивает мои брюки и ныряет внутрь. Я перехватываю его за запястье и предпринимаю последнюю отчаянную попытку избежать близости. - Я даже не принимал ванну. - Угу, ее тут нет - Представляю, чем я сейчас «пахну»! Это просто неуважение к партнеру. Я так не могу! Мартин внимательно смотрит на меня и улыбается. Мне очень нравится, когда он так улыбается. Что-то теплое поднимается глубоко внутри меня, и я невольно улыбаюсь ему в ответ. - Анджей, ты просто не понимаешь, потому что не чувствуешь мир, как я. Ты прекрасно пахнешь. Естественный запах твоего тела – это что-то… Таким я хочу тебя еще больше. Послушай! – он прикладывает мою ладонь к своей обнаженной груди, и я слышу, в каком сумасшедшем рваном ритме бьется его сильное сердце. Потом он опускает мою ладонь ниже и я чувствую, что его член напряжен. Он говорит правду. Но вместо желания я только испугано сглатываю. Единственная мысль, которая приходит в мою голову - «у нас же нет никакой мази!»… Все мое тело сжимается, предчувствуя неминуемую боль. Но я не могу сказать об этом Мартину. Мне кажется неправильным оттолкнуть его сейчас. И я снова робко улыбаюсь ему. Он понимает это, как согласие, и начинает ласкать мою шею, грудь, чуть прикусывая соски. А потом приспускает с моих бедер штаны и тут же опускается ниже. Я начинаю дрожать то ли от вечерней прохлады, то ли от непонятного ощущения, которое появляется внизу живота. И чувствую, как мой собственный член чуть дергается и начинает увеличиваться в размере. Что со мной?! Мое собственное тело предает меня… Мартин чуть поглаживает напряженный ствол и чуть влажными губами на минуту «обнимает» головку. Я стараюсь сдержать невольный стон. Черт! Это приятно! А он продолжает. Вбирая весь мой член в рот, лаская его языком. Он так делает минет, что я больше не могу сдерживаться, хотя и знаю, что невольными слушателями станут все оборотни эскорта. Сейчас мне не кажется это важным. Я сам не ведаю, что делаю, словно мое тело обладает собственным разумом, своими желаниями. Развязка наступает очень быстро. Острая вспышка удовольствия заставляет меня выгнуться навстречу Мартину, я чувствую, что мир вокруг взрывается искрами. И без сил падаю на свою подстилку из кучи лапника, застеленного нашими двумя плащами. - А ты и правда вкусный, а не только пахнешь абрикосами, - чуть слышно шепчет Мартин. - Теперь моя очередь. Он обмазывает свои пальцы в моей сперме и начинает чуть поглаживать мой анус. Это уже не кажется мне ни приятным, ни возбуждающим. Но я же честно получил свое удовольствие. Пусть оно и было неожиданным для меня. Так разве я вправе отказать в этом ему? Он осторожно вводит в меня пальцы. Сегодня не сразу, по одному, но даже это больно. Я закусываю губу. Терплю. Скоро боль становится не такой острой, словно бы смазанной, вполне терпимой. И тут на смену пальцам приходит сам Мартин. Его достоинство гораздо больше и мне снова приходится до крови закусить губу, чтобы не закричать. Стараюсь не сжимать мышцы. Дышу часто и глубоко, но все равно - очень больно. Мартин решает, что я вполне готов и начинает двигаться. Сейчас меня тоже бьет мелкая дрожь, и как я ни стараюсь, но не могу сдержать тихих стонов. Впрочем, в этот раз легче. Боль скоро становится терпимее. Мартин сегодня утомлен боем, ранен. Он не может держать тело на весу, его тяжесть придавливает меня к земле и какой-то древесный сучок больно упирается в лопатку, но я готов потерпеть немного. Лицо Мартина, его полуоткрытые губы, взгляд… все это доставляет мне странное эстетическое удовольствие. Мне приятно, что этот сильный человек так уязвим и раскрыт сейчас, что причина его слабости и удивительной гармоничной красоты - я. Он тихо застонал, и дрожь удовольствия пронзила его тело. Учащенно дыша, он падает рядом со мной. - Извини, Анджей, - тихонько шепчет он мне, как только его дыхание приходит в норму, - сегодня я не смогу проводить тебя в ванну. Поэтому давай просто спать. Иди-ка поближе. Он притягивает меня к своему телу. Оно горячее человеческого. Так мы действительно не замерзнем. - Эй, Анджей... - Что, Мартин? - Ты штаны-то наденешь? Или так заснешь? Я краснею, откидываю от себя его руку и поспешно одеваюсь. Из кустов справа и слева слышен тихий хохот. И как мне завтра смотреть им в глаза?!