Ледышка для оборотня или 101 способ ублажить старшего мужа

За Марикой послали сразу, как только нашли в лесу сохраненного двумя телохранителями Анджея. Он был бледен, искусанные в кровь губы с трудом сдерживали стоны боли. - Что? – Мартин бросился к Младшему, с тревогой вглядываясь в знакомое измученное лицо. - Не знаю… Мммм… Болит очень, уже больше терции. Как пришлось сражаться и бежать, так и схватило. - Не падал? - Нет… аауумм… - Срочно лекаря! Кого-нибудь с пространственным амулетом за Марикой послали? Черт, тебя хоть трогать можно? - Хуже не будет… Мартин осторожно приподнял напряженное от боли тело любимого и быстрым шагом направился к единственной случайно уцелевшей в горячем бою солдатской палатке. - Потерпи. Сейчас лекарь посмотрит, в чем дело. Анджей подавил тихий стон, пытаясь сохранить спокойствие, но страх прочно засел в сердце, разъедая сознание человека неизвестностью. Лекарь присоединился к ним по дороге. Он на ходу обхватил рукой запястье больного, считывая пульс, недовольно хмурился. Как только полог палатки был задернут, и Мартин бережно уложил Младшего на тонкий солдатский матрац, лекарь без промедлений и объяснений задрал разорванный по подолу, изгвазданный в чужой крови, хитон и легкими касаниями уверенно начал прощупывать выступающий живот. Анджей снова выгнулся в спине, не сдерживая мучительного стона боли. - Плохо, - коротко сказал лекарь, бросив тревожный взгляд на Старшего Повелителя. - Объясни! – властный приказ не оставлял возможности обойтись одним только словом. - Такое бывает у людей, я, простите, не знаком с физиологией оборотней. А вот с человеком – от и до. Сильное потрясение, ненормальная активность плюс поздние сроки ожидания. Боюсь, что я не в силах остановить процесс. Нужен кто-то в пару, кто разбирается, простите, в оборотнях. Ведь, насколько я понимаю, дети полукровки? - Это очевидно. Что за процесс? Что происходит? - Разорван энергетический контур, питавший детей. Сейчас нужно срочно проводить сечение, извлекать малышей. Думаю, вы знаете, что мужчина не приспособлен к естественному рождению детей? - Что значит «извлекать»? – сдерживая ярость, прорычал оборотень. Человеческий лекарь побледнел, но не отвел взгляда. - Вам нужны подробности? Поверьте, это не добавит вам уверенности и спокойствия. Думаю, достаточно знания, что скоро ваши дети придут в этот мир. - Мне НУЖНЫ подробности. Это мой муж, моя истинная пара, хотя вам этого и не понять. Лекарь вздохнул и поманил Императора и Старшего Повелителя за собой, выходя из палатки. - Думаю, будет лучше, если ваш супруг не услышит лишнего. Поверьте, ему сейчас и так очень плохо. Волновать его – не лучшее решение. Подробности… - человек устало потер лоб. – С чего начать-то? - Что значит «извлечь»? – напомнил Мартин. - Нам, мне и ассистенту, придется разрезать живот носителя и вытащить детей. Поскольку они не выношены нужного времени, их придется поместить в защитные контуры. Для этого есть специализированные амулеты, их просто нужно настроить на объект, в данном случае, на каждого ребенка. - А Анджей?! - Что, простите? Ах, вы о носителе… Да ничего. Разрез сшивается, травами и магией останавливается кровь, накладываются фиксирующие повязки и, разумеется, полный покой, чтобы не разошлись швы. Обезболивающие настои – обязательно не менее, чем трое суток. Поддержание чистоты во избежание инфицирования. Все. - То есть, он от этого не умрет? - Ни в коем случае! Да за кого вы меня принимаете? Я, между прочим, дипломированный специалист первой категории! – возмутился лекарь, немолодой уже человек. – Да на моем счету спасенных жизней больше, чем вы и ваш супруг вместе лет со дня нарождения прожили. - Простите, просто я сильно волнуюсь, - объяснил свое недоверие Мартин. - Да все волнуются, - тепло улыбнулся человек. – Только не переживайте так. Мне бы ассистента, мы бы уже сейчас приступили, чтобы паренька не мучить. - Ему больно. Почему? - Кокон порван, организм не приемлет чужеродности, идет первичное отторжение. Первые сутки это не опасно ни для носителя, ни для плода, а вот потом будет очень скверно. Время пока есть. Если я не найду помощника, возьму кого-нибудь из наших потолковее, будем делать все, что в наших силах. А вы, голубчик, не переживайте так, держитесь. Лучше с ним побудьте, разговорами отвлеките. - Понял. Постараюсь. А ассистента пока не ищите, я за нашей травницей послал. - Травница? – с недоверием переспросил мужчина. - Она очень опытная и сильная ведунья, а уж сколько малышей приняла – не сосчитать. - Так это именно то, что нужно! – обрадовался лекарь. – Подождем. Всенепременно, подождем! Но прежде, чем вернуться в палатку, Мартин выслушал короткий доклад о положении в лагере и идущей в эти минуты зачистке маточного гнезда. Ситуация в целом была даже лучше предполагаемой изначально, хотя были потери как среди человеческой составляющей отрядов, так и со стороны боевых оборотней. Цифры были не малыми и заставляли болезненно сжиматься сердце. Но все же, безвозвратных потерь было неожиданно меньше, чем обычно. Гнездовье зачищали на удивление беспроблемно, одуревшие от ужаса твари, казалось, сами подставляются под мечи. - Вот только нигде не смогли найти вашего Советника по безопасности, - закончил доклад незнакомый оборотень, преданно глядя в глаза своему Повелителю. У Мартина тревожно екнуло сердце. - Что значит «не нашли»? Так ищите! Ищите лучше! - Будем стараться, - оборотень поклонился и легкой рысцой побежал исполнять указание. - Черт знает что! И где его носит? За ворчанием Мартин пытался скрывать нешуточную тревогу за друга. Обычно Ральф первым находил его после боя и лично докладывал о ситуации. Если сейчас этого не произошло, то объяснение виделось только одно – друг ранен, ранен серьезно, и ему нужна срочная помощь. Думать о чем-то худшем Мартин себе не позволил. Только не теперь, когда он должен быть совершенно спокоен и помочь Анджею пережить сегодняшний день. Самое трудное - видеть мучения близкого тебе человека и не иметь возможности помочь ему ничем более существенным, чем просто быть рядом и сжимать холодную от боли ладонь в своей руке, до скрежета стискивать зубы, мечтая перекинуть всю его боль на себя. Почему так несправедливо устроена жизнь, и самые тяжелые испытания достаются не самому сильному, не тому, кто мог бы с ними справиться лучше и с меньшими потерями? - Так что все получилось совсем неплохо, - Мартин спокойно рассказывал об итогах боя, избегая цифр и неприятных подробностей. Анджей внимательно слушал, и только сжимавшаяся от боли ладонь показывала, насколько частыми были приступы. В среднем, каждые четверть терции, а иногда и чаще. «Да когда же придет эта Марика!» - про себя в нетерпении воскликнул оборотень. И небеса, словно ожидавшие этого немого вопроса, сжалились, полог палатки был откинут в сторону, пропуская первые яркие лучи солнца. В палатку, пригнувшись, вошли давешний лекарь и травница. - Доброе утро всем! – радостно поздоровалась она. - И кто это тут у нас совсем разволновался? Я же говорила, что нужно беречься… - мягко укорила она Анджея, радостно улыбнувшегося ей навстречу. - Марика, наконец-то! Сделайте уже что-нибудь! - Ты мне тут не указывай, без советчиков разберемся. Иди вон лучше, Империей управляй, а уж мы-то свое дело сами знаем. Она достала из большой холщовой сумки чистое полотно и согнала Анджея с чужой постели, перестелила, недовольно фыркнула, заставив покрасневшего Младшего избавиться от грязной одежды, начала доставать из сумки стеклянные бутылочки, расставляя их в строго определенном порядке. Потом настал черед еще одной идеально белой тряпицы, на которой были разложены сверкнувшие вороненой сталью зловеще острые инструменты. - Ты все еще здесь? Свет загораживаешь! Прочь отсюда! – прикрикнула она на собственного Повелителя, и тот тут же пулей вылетел из палатки. Спорить с Марикой было страшно, а перед глазами все еще стояли жуткие крючки и острые ножи, маленькие хищные пилы. Все это было очень похоже на пыточные инструменты и заставляло судорожно сглатывать, а собственное воображение придумывать все более страшные и кровавые картинки. Прилично издерганный Мартин застонал, схватившись за голову, отошел от палатки шагов на тридцать и замер там, пытаясь зажать уши, приглушить четко доносящиеся зловещие звуки. Сейчас он был готов проклинать собственный прекрасный слух. …Тихий, полный муки стон Анджея, увещевания Марики, позвякивания стекла, вопрос, заданный мужским голосом, железный звон инструментов, тихий сдавленный вскрик, заглушаемый четкими быстрыми командами женщины… и звонкий крик ребенка. Нет, двух детей! Мартин рванул в сторону палатки, но был твердо остановлен выставленной Марикой охраной. - Нельзя, придется подождать. Мартин напряженной струной замер у входа. Мгновения ожидания растягивались в века, стук крови барабанами громыхал в висках. Но вот, наконец, тряпки, прикрывающие вход, отброшены чьей-то рукой, а на пороге появляется счастливо улыбающаяся Марика, осторожно прижимающая к груди два крошечных белоснежных свертка. Мартин подается вперед, никем более не удерживаемый и впервые в жизни видит малюсенькие чуть красноватые личики своих детей. Они забавно кривят аккуратные ротики с тонкими полосками губ, беззубо зевают и кажутся ужасно недовольными собственным появлением на свет. - Справа - девочка, слева - мальчик, - подсказала Марика. – Хочешь подержать? - А можно? – замирая от страха и странного всепоглощающего восторга спрашивает Мартин. - Держи уже! Руки вот так сделай! Марика осторожно перекладывает живые шевелящиеся куколки на сгибы его согнутых в локтях рук и тихонько хихикает - очень уж забавно выглядит сейчас Повелитель и Император, с глупой счастливой улыбкой замерший соляным столбом, боящийся даже пошевелиться, чтобы не повредить свою драгоценную ношу. - Не бойся, не такие уж они хрупкие, как кажется, да и амулеты защитного поля на них. Мартин только теперь обратил внимание, что на каждом из младенцев на толстом коротком кожаном шнурке висели одинаковые половинки с непонятными закорючками. - Давай малышей. Я ими пока займусь. А ты Анджея поцелуй. Заслужил, пострел. Хорошо держался. Мартин дождался, пока детей не заберет Марика и довольно улыбавшийся лекарь, и быстро вошел в палатку, остро пахнущую кровью и травами. Анджей, как ни странно, не выглядел сонным, он счастливо улыбнулся и тут же вцепился в его руку цепкой, теперь уже теплой ладонью. - Ты их видел? Мартин смог только молча кивнуть. - Они очень красивые, правда? А мальчик похож на тебя. Мартин не мог сказать, что мальчик хоть на кого-то похож, но то, что дети прекрасны, не вызывало у него никаких сомнений. Он наклонился и осторожно поцеловал искусанные в кровь губы Анджея. - Спасибо тебе. За детей, за то, что ты со мной, за то, что ты просто есть… - тихонько прошептал он любимому.