Догоняя прошлое

2018 г. Версаль Джастин Судьба! Теперь я верю в судьбу. А как еще объяснить наше с Брайаном пребывание в одной и той же стране в одно и тоже время? Если это не судьба, то что? Простое совпадение, стечение обстоятельств? Нет, только не с нами, в этом я абсолютно уверен. С того момента, как мы расстались с Джеком, прошел год. Это был трудный год, но я так загрузил себя работой, что для меня он пролетел незаметно, только осталось стойкое ощущение, что я все время куда-то торопился, боясь опоздать. Я старался наверстать упущенное и везде успеть. И все же, самое главное — я рисовал, хотя, рисовать и одновременно заниматься галереей оказалось совсем не просто. И то, и другое требовало много времени и сил. Но у меня словно открылось второе дыхание, я готов был свернуть горы. Так, наверное, бывает, когда долго ничего не делаешь или занимаешься совсем не тем, чем хотелось бы. Мне как будто освободили руки, которые долгое время держали связанными. Ну, возможно, в какой-то мере так и было, образно выражаясь, конечно. Правда, винить мне некого, я сам их себе связал. Но, наконец, я освободился! Стал свободен в своих желаниях и решениях. А самое главное, теперь я не испытывал потребности быть с кем-то рядом. Наоборот, я осознанно стремился к одиночеству. Я мечтал о нем. В данный момент, мне это было жизненно необходимо. Как, в сущности, мы мало знаем себя. Жаль! Тогда бы в жизни нам удалось избежать многих ошибок. Но мы стараемся. Вот только, чтобы до конца познать себя мы тратим на это практически всю жизнь. Черт! Я становлюсь каким-то гребаным философом. Я отложил Дневник и пошел варить себе кофе. Мне предстоял непростой отрезок воспоминаний, поэтому требовалось взбодриться. Вернувшись в гостиную, я продолжил. За тот год мне удалось снова наладить работу галереи. Правда, выставки были маленькие и без особого наплыва посетителей, но я не сдавался. Я пытался возродить старые связи, завязывал новые знакомства. Пока выставлялись молодые, еще неизвестные широкой публике художники, а иногда и студенты, но работы были достойные, скрупулезно мною отобранные, и я верил, что скоро все изменится. На последние две выставки, даже появились крошечные заметки в газете. Это была хоть и маленькая, но победа. Галерея пока не приносила доход, но приносила удовлетворение, а это тогда для меня оказалось куда важнее. И все же, несмотря на скромные финансовые возможности, я смог позволить себе управляющего и пару помощников. Что же касается моей живописи, то здесь все оказалось куда сложнее и в то же время проще. Нет, я не стал рисовать хуже или меньше. Наоборот, если бы не галерея, то я днями не вылезал бы из студии. Я говорю о другом. Мне трудно объяснить. Просто, я стал рисовать… по-прежнему. Возможно, это не совсем точное слово, но применительно к моему душевному состоянию очень близкое. Моя муза вернулась. Все эти годы я редко вспоминал о Брайане, но в глубине души всегда знал, что наше расставание вовсе не конец, и Дневник Брайана стал тому подтверждением. И с чего это я вдруг тогда решил, что мы с Брайаном можем расстаться? Наши отношения напоминали мне замкнутый круг, из которого не будет выхода, пока мы оба не шагнем в сторону и друг другу навстречу. Но это не значит, что после расставания с Джеком я кинулся дрочить на фотку Кинни и шептать его имя по ночам. Нет. Просто теперь он занимал в моих мыслях особое место, особую полочку, которую я задвинул подальше, но так, чтобы она всегда была под рукой. Я вовсе не думал о нем постоянно. Наоборот, я не думал о нем вообще, пока не брался за кисть. Вот тогда Брайан находился со мной. Это было так странно, но в то же время так правильно. Как будто он сидел рядом и оценивающе смотрел, как я наношу мазок за мазком, хотя в действительности такого никогда раньше не было. Ну, а теперь мое подсознание решило, что так будет лучше. Не скажу, что предложения выставляться посыпались на меня, как из рога изобилия, но меня помнили, и две популярные галереи Нью-Йорка заинтересовались моими работами. И конечно, галерея Моррисона. Ирвин даже намекнул на персоналку в будущем. На одной из таких выставок, я получил предложение от известной галереи Парижа. Как оказалось, ее представители и до моего «кризиса» наблюдали за моим творчеством. Конечно, я с радостью ухватился за это предложение и в марте 2015 года вылетел во Францию. Я сразу влюбился в Париж: в его воздух, улицы, архитектуру, в ту особую атмосферу, окутывающую город. Все свободное время по вечерам, я бродил по улицам, наслаждаясь весной, вступившей в свои права, и впитывая неповторимый шарм этого города. Мой переводчик и сопровождающий Поль Леруа несколько раз пытался составить мне компанию, но я предпочитал прогулки в одиночестве. Так мне было комфортнее. Конечно, я посетил Лувр и д’Орсэ, где просто растворился в работах Мане и Моне, Дега и Ренуара, Лотрека и Гогена, полюбовался городом с Эйфелевой башни. Мне бы хотелось побывать и в музее Родена, и в нескольких известных галереях Парижа, но увы, чтобы все это посмотреть, нужно много времени. А у меня, к сожалению, его просто не было. Но я знал, что вернусь сюда и тогда в полной мере наслажусь магией искусства, а так же архитектурой города. Переговоры, ради которых я прилетел во Францию, прошли успешно, оставалось уладить кое-какие мелочи. Выставку назначили на июль. Я попросил неделю, чтобы уладить дела дома и на три с лишним месяца покинуть Америку. Да, писать я собирался в Париже. Честно говоря, я был взволнован, а если точнее, то счастлив. Мне нужны были эти перемены. До отлета домой оставалось три дня, когда меня пригласили на открытие выставки в одной из крупных галерей города. Конечно, я и не думал отказываться. Мне хотелось посмотреть работы соратников по ремеслу, посмотреть, как проходит открытие выставки в Париже, познакомиться с людьми, интересующимися искусством. Может быть, мне доведется и в этой галерее выставляться? Как знать? Я прекрасно помнил тот вечер. Вечер, ставший переломным в моей жизни, как бы пафосно это не звучало. 2015 г. Март. Франция. Париж Джастин — Мистер Тейлор, вы готовы? Машина уже ждет, — Поль, мой сопровождающий, постучал в номер. — Да, Поль, заходите, — я распахнул дверь, впуская мужчину, — еще одну минуту и пойдем. Я вернулся в ванну, пытаясь, что-нибудь сделать с волосами. Когда-то мне хватало и двух минут. А сейчас я уже полчаса крутился перед зеркалом, стараясь навести гламурный беспорядок. — Джастин, вы и так замечательно выглядите, — сделал мне комплимент Поль, появившись за моей спиной. Наши глаза встретились в зеркале. Я видел в них восхищение и… конечно, желание. Симпатичный и довольно горячий, он мне тоже сразу понравился, но сейчас меня совершенно не интересовали любовные интрижки, даже ради снятия напряжения. Возможно, позже, когда я приеду сюда готовиться к выставке. Думаю, Поль все прочитал по моим глазам. Сожаление мимолетно мелькнуло в них, но он продолжал улыбаться. В конце концов, это была его работа. Я бросил последний взгляд в зеркало, и последовал за Полем к машине. Мы подъехали к галерее ровно в семь часов. Машин было много, но мой шофер ловко припарковался почти у входа, очевидно, занимая, свое место. Когда мы вошли в фойе, я испытал легкую зависть от того количества людей, которое присутствовало на выставке. Как бы мне хотелось, чтобы и в мою галерею приходило столько людей! Возможно, когда-нибудь так и будет. Меня представили владельцу галереи и некоторым гостям. Мы немного побеседовали, и я уже собрался побродить по залам, чтобы оценить представленные работы, как прибыли новые гости. Я развернулся, чтобы поздороваться и просто прирос к полу с открытым ртом. Не может быть! К нам, в окружении еще трех мужчин шел… БРАЙАН КИННИ! Если бы все гости вдруг растворились в воздухе, я и то меньше удивился бы. Но Брайан здесь, во Франции, в Париже, в той же галерее, что и я?! Господи, как тесен мир! После стольких лет встретиться во Франции?! Я никогда не умел владеть своими эмоциями. Все было написано у меня на лице, на моем чертовом глупом лице. В данный момент на нем отразилось удивление вселенского масштаба, никак не меньше. Если бы кто-нибудь наблюдал за мной, то решил бы, что я дебил. Скорее всего мое удивление длилось всего несколько секунд, но мне показалось, что я вот так простоял с открытым ртом несколько часов. Мы не виделись почти восемь лет. Честно говоря, не так я представлял нашу встречу, а если говорить уж совсем откровенно, я ее вообще не представлял. Нет, я всегда знал, что мы обязательно встретимся, но… Но вот он, Брайан здесь, предо мной, а я застыл, как изваяние. И все же я уже был не тот семнадцатилетний пизденыш. Я все-таки сумел взять себя в руки. Мне хватило беглого взгляда, чтобы оценить, насколько Брайан хорош. Он стал еще красивее и притягательнее, той мужской зрелой красотой, которая отличает мужчин после сорока. Он, как хорошее выдержанное вино, становился, чем старше, тем вкуснее. Стройный, элегантный, сексуальный, уверенный в себе, с холодным взглядом, умных карих глаз, Брайан приковывал внимание окружающих. И я не мог оторвать от него взгляд. Я точно уловил момент, когда он заметил меня. На один миг в его взгляде мелькнула искорка удивления, скорее, даже изумления, — думаю, Брайан тоже никак не ожидал увидеть меня здесь, — и чего-то еще, что я не успел разглядеть. Но он быстро справился с собой и отвел от меня взгляд, нацепив вежливую улыбку. Мне ли не знать, как он умеет скрывать свои чувства и эмоции. Нам представили вновь прибывших. Брайан крепко пожал мою ладонь и неожиданно сказал: — Мы знакомы с мистером Тейлором. — Да, — кивнул я, как болванчик, стараясь не выдать себя, потому что прикосновение Брайана в один миг вышибло из меня дух, — мы старые знакомые. — Делать вид, что мы не знаем друг друга, было бы просто смешно и глупо. — Правда? Это интересно, — встрял Поль, переводя внимательный взгляд с меня на Брайана и обратно. — Мистер Тейлор работал в агентстве, в котором я был партнером, — пояснил Брайан с улыбкой, а я кивнул, подтверждая. — Правда, это было давно, — добавил он. Мне даже показалось, что он сейчас продолжит фразой «в другой жизни». Но он промолчал. — О, конечно! Реклама и художники! — засмеялся хозяин галереи, а затем повернулся к другому элегантному мужчине, стоящему рядом с Брайаном. — Это Алан Миллер, мой партнер, — представил того Кинни с такой улыбкой и интонациями в голосе, что ни у кого не возникло сомнений о каком партнерстве идет речь. А мне второй раз за пять минут стало нечем дышать. Алан из аптеки, насколько я помнил из Дневника. Он был хорош, даже очень. Постарше меня, совершенно во вкусе Брайана, если за это время они у него не изменились. А судя по Алану, то нет. О себе я даже не подумал. Я всегда был исключением из всех правил Брайана, хотя поначалу многие, и даже он, считали меня досадным недоразумением. Алан пожал мне руку, и я молча ответил на рукопожатие, выдавив улыбку. Говорить, что мне приятно познакомиться, я не собирался, потому что это было неправдой. Я его возненавидел с первого упоминания в Дневнике. Мне до жути захотелось стереть его улыбку с лица, а еще поздравить с тем, что он в такие короткие сроки стал партнером Брайана, на что у меня ушло пять лет, пять гребанных лет. Но я не мог, просто не имел никакого права. Он был здесь ни при чем. Черт подери, я оказался не готов к этой встрече, ни с Брайаном, ни с его партнером. Совершенно не готов! Может, позже, когда я окончательно пришел бы в себя, особенно после чтения Дневника. Пока мы не виделись, все шло своим чередом, и я был спокоен, даже когда думал о нем, но стоило ему оказаться рядом, и прикоснуться ко мне как все мое спокойствие пошло прахом. Он всегда на меня так действовал. Но сейчас не время и не место было думать обо всем этом, а уж истерить и подавно. Мы продолжили беседу, хотя мне хотелось только одного — сбежать оттуда. Мне необходимо было побыть одному и прийти в себя. Но я продолжал мило улыбаться и отвечать на вопросы, при этом, поменьше стараясь смотреть на Кинни. Я не собирался терять лицо ни перед французами, ни перед Брайаном, но и сосредоточиться на выставке оказалось сложно. Мысли витали далеко и совершенно не об искусстве. И все же я не мог развернуться и просто уйти, поэтому извинился и начал осмотр выставки, попросив Поля меня не сопровождать. Я объяснил, что люблю бродить по галерее один, так я лучше воспринимаю работы. Я немного успокоился, и уже с интересом рассматривал картины. Меня заинтересовало большое абстрактное полотно, где буйство красок просто завораживало. Оно походило на вихрь, на водоворот, затягивающий в свои глубины. Я сам любил такое сумасшествие в сочетании цвета, особенно, когда эмоции били через край. И сейчас я ощущал такой же вихрь чувств у себя внутри, что и на картине. Я так задумался, что не заметил приближения Брайана, и вздрогнул, услышав его голос: — Сильно! Нечто похожее я когда-то уже видел. — Да. Эмоционально, — ответил я, не оборачиваясь. Я боялся. Боялся заглянуть ему в глаза и утонуть там. После стольких лет… А ведь так и будет, я это знал, всегда знал. Да я уже поплыл от его близости. — Как твои дела, Солнышко? — светским тоном, хотя и немного насмешливым, продолжил беседу Брайан. Я вздрогнул от этого обращения. Давно я его не слышал. Наверное, Брайан был последним, кто меня так называл. Думаю, что в моем возрасте это прозвище уже было несколько неуместным, но только не из уст Брайана. Приятное тепло наполнило меня. Наконец, я собрался с духом и обернулся. Мы встретились впервые за восемь лет. Его янтарные глаза с зелеными искорками совершенно равнодушно и чуть-чуть насмешливо смотрели на меня. А больше в них ничего не было. — У меня все нормально, — ответил я, как можно спокойнее, тоже стараясь казаться равнодушным. Но вряд ли я мог обмануть Брайана. — Вот уж никак не ожидал встретить тебя здесь. Ты в Париже по делам или так… погулять? Один, без партнера? Мне совершенно не нравился его насмешливый тон, как будто он делал мне одолжение, что разговаривал со мной, и уж совершенно точно я не ожидал такого равнодушия. Внутри постепенно все закипало, и все же мне удалось не взорваться и ответить: — Одна из парижских галерей пригласила меня участвовать в выставке. — О! Я всегда знал, что ты добьешься успеха. — А что касается партнера, то я им пока не обзавелся, — глядя в упор на Брайана, продолжил я. — Правда? А как же… — Уже нет, — резко перебил я Брайана. Уточнять, что у меня был муж и мы разошлись, я не стал. Знал Брайан об этом или нет, сейчас это уже не имело никакого значения. — Значит, все-таки нет на свете вечной любви, — философски изрек Кинни. А мне так и хотелось крикнуть: «Возможно, кроме нашей». Но я просто спросил: — А что у тебя? Как бизнес? — У меня все замечательно. «Киннетик» и «Киннетик-2» процветают. — «Киннетик-2»? — удивленно спросил я. Думаю, у меня получилось неподдельное удивление. — Я открыл филиал в Филадельфии. — В Филадельфии? А как же Нью-Йорк? Ты же всегда мечтал о нем, — не удержался я от вопроса, хотя ответ прекрасно знал. — Нью-Йорк, Солнышко, я оставил тебе, — ухмыльнулся Брайан. — Возможно, открою в Париже «Киннетик-3», если получится. Конечно, получится. Лично я в этом нисколько не сомневался. У Брайана всегда все получалось. Но озвучить я свою мысль не успел. К нам подошел Алан. Хорошо, что он не стал хватать Брайана за руки, обнимать или, не дай бог, целовать, потому что меня бы точно вырвало. Правда, если бы на ботинки Алана, я был бы не против. Ну, что делать? Я сука! Вести дальше светскую беседу в присутствии Алана мне совсем не улыбалось, и я, пробормотав дежурные извинения, оставил их рассматривать картину, а сам отправился искать Поля. Мне нужно было срочно выпить что-то покрепче подаваемых напитков и расслабиться, а потом привести мысли в порядок. 2018 г. Версаль Джастин Я вынырнул из воспоминаний. Тот вечер навсегда сохранился в моей памяти во всех подробностях. Вернувшись из галереи в номер, я все же трахнул Поля, хотя и не собирался, но мне нужно было выплеснуть свои эмоции после встречи с Кинни. Поль, правда, рассчитывал на мою задницу, но я не дал ему никаких шансов. Вбиваясь в мужчину подо мной, я представлял, как Брайан вбивается в Алана, крепко удерживая за бедра. И, блядь, я чувствовал эту хватку у себя на бедрах. Потом, может, несколько грубовато я выставил Поля за дверь и до рассвета рисовал, как одержимый. К утру весь номер был усеян рисунками с Брайаном: его лицо, глаза, губы, шея, руки и даже член, который, как оказалось, я помнил до мельчайших подробностей. Вот тогда-то я и понял, что должен вернуть Брайана в свою жизнь. Конечно, если бы не Дневник, то я вряд ли решился бы на это, пребывая в полной уверенности, что Брайан обо мне забыл. Но я точно знал, что это не так, поэтому собирался бороться. Я потянулся за Дневником. Я хотел знать, что чувствовал тогда Брайан. Дневник Брайана Кинни Февраль 2015 г. Франция. Париж. Ну вот, я и в Париже. Блядская погода. Здесь холодно и мокро. Мокрый снег соревнуется с дождем. Ненавижу слякоть. Надеюсь это ненадолго? Мне нравится квартира, которую я купил, довольно просторная и до офиса недалеко. Он почти готов. Название ему я пока не придумал. А еще, я надеюсь, что модные парижские бутики меня не разочаруют? Мне говорили, здесь есть на что посмотреть и примерить. И все же, Армани, тебе я не изменю! А вот про бары и клубы я пока ничего не знаю. Надо бы поинтересоваться. А что? Думаю, иногда выбираться. Не сидеть же все время дома в одиночестве? Февраль 2015 г. Франция. Париж. Работы хуева прорва. У меня уже рука болит подписывать бумажки. Но это и хорошо, помогает забыться. Ну, вот я опять один. Еще одна страница моей личной жизни перевернута. Я попробовал после Джастина снова, и что? Что в итоге? Отношения не для меня. Они не работают. Я никому не могу дать то, что нужно. Алан ни разу не позвонил. Естественно, я тоже. А зачем? Я ему все сказал, и он сделал свой выбор. 2018 г. Версаль Джастин Я не удержался, прикрыл Дневник и застонал. Боже! Брайан что, идиот? Он действительно не понимал? Он опять наступал на одни и те же грабли. Брайан давал всем делать свой выбор, легко отпускал и даже не пытался бороться, считая, что поступал правильно, а потом строил из себя мученика. Да хуйня все это, потому что, по сути, он тем самым заставлял делать неверный выбор, основанный на эмоциях, а он почти никогда правельным не бывает. Так всегда было со мной. Да и с Аланом, видимо, тоже. Просто иногда человеку нужно больше, чем свобода выбора. Если дать ему понять, что он нужен, просто необходим, что любим, в конце концов, тогда и выбор будет очевиден. Я продолжил чтение. Дневник Брайана Кинни Март 2015 г. Франция. Париж. Сегодня состоялось открытие парижского филиала фирмы (названия я так и не придумал), и я получил подарок, вернее сюрприз. Вот никогда не любил сюрпризы, даже приятные. Блядь, представляю, каким дураком я выглядел, когда Алан вошел в кабинет моего офиса. Вот уж точно, настоящий сюрприз. Я расплылся в совершенно дурацкой улыбке. Мне до охуения хотелось трахнуть его тут же на офисном столе, но пришлось отложить до дома. Моя секретарша постоянно заглядывает в мой кабинет с разными вопросами, а шокировать своих новых работников я пока не собирался. Я рад, что Алан приехал, пусть пока только на месяц. Уверен, мы решим эту проблему. Март 2015 г. Франция. Париж. Меня пригласили на выставку в одну известную галерею Парижа. Если честно идти мне туда совсем не хотелось. С некоторых пор я стараюсь избегать таких мероприятий. Но мне нужно обрастать связями, так что мы пойдем. С Аланом это будет не так ужасно. Март 2015 г. Франция. Париж. Джастин… 2018 г. Версаль Джастин Страница Дневника закончилась на этом единственном слове. Я смотрел на свое имя и пытался представить, что чувствовал Брайан, написав его: радость, злость, нежность, досаду, разочарование, что? Я вздохнул и перевернул страницу.