Вот и всё

    – Вы всё слышали, капитан? – вдруг громко произнес СуХо. – Разумеется, – раздалось со стороны входной двери. – Должен заметить, нам чертовски повезло, что эта дама говорила по-английски.    В комнату вошел англичанин среднего возраста, держа в руках тяжелый полицейский револьвер. – Опустите оружие, миссис Кан, – отрывисто приказал он. – Именем закона, вы арестованы.    Улыбка моментально сошла с лица Ирмалин. Женщина побледнела и затряслась всем телом. – Это невозможно.., – прохрипела она, выронив оба пистолета. – Этого не может быть! – Мэм, вы имеете право хранить молчание, – заговорил полицейский, подходя ближе.    Он бесстрастно зачитывал бельгийке права Миранды, защелкивая сверкающие браслеты наручников у неё на запястьях.    ЧанЁль, до сего момента в шоке наблюдавший за всем, вдруг покачнулся. От падения его спас ЧунМён, вовремя подхвативший друга. – Всё закончилось, – прошептал СуХо, ласково улыбаясь. – Капитан Доусон слушал каждое её слово. Вскорости справедливость будет восстановлена.    Юрист помотал головой, всё ещё не веря в то, что произошло. Он был готов отойти в иной мир, ещё минуту назад жалея о том, что Ирмалин всё сойдёт с рук, а сейчас...    На глаза адвоката навернулись слёзы, и он, уткнувшись в грудь товарищу, зарыдал, как ребенок. ***     Следующие несколько дней прошли в постоянном движении.    ЧанЁль постоянно благодарил ЧунМёна и его шестое чувство. Как оказалось, интуиция сработала не только у бухгалтера: Крис тоже начал догадываться о том, что в жизненной трагедии юриста не всё так однозначно.    Бывший элитный военный хотел поехать в дом Канов вместе с ЧанЁлем и застрелить Ирмалин, СуХо же предложил обратиться в полицию и заручиться их поддержкой.    Эти двое долго говорили на эту тему, не делясь своими соображениями ни с кем.    Спецназовец с негодованием отверг идею товарища, приведя в качестве аргументов то, что местные правоохранительные органы вряд ли станут выслушивать бывших уголовников, к тому же ещё и иностранцев.    ЧунМён с неожиданным для него пылом принялся отстаивать свою точку зрения, и эти двое серьёзно поругались.    Но бухгалтер одержал неожиданную победу.    Они вместе отправились в полицейский участок и попросили аудиенции у кого-нибудь из офицерского состава. Неизвестно, за кого их приняли, но тут же отвели к капитану Доусону.    Опытный борец с преступностью, внимательно выслушав странноватых азиатов, обещал им свою полную поддержку.   Ему было всё равно, какой у этих людей разрез глаз, цвет кожи, вероисповедание или даже прошлое. Офицер видел, что они говорят правду, предлагая предотвратить страшное деяние и восстановить справедливость.    Ведь полиция существует именно для этого, разве нет?    Камнем преткновения оставалось то, что вина Ирмалин была почти недоказуема.    И именно ЧунМён и разработал план, как поймать эту даму за руку.    От всех остальных это скрывалось, так как было жизненно важно, чтобы ЧанЁль сыграл свою роль естественно, не вызвав у бельгийки ни тени подозрения.    К сожалению, на этапе исполнения они не учли лишь одного: СеХун, сидевший за рулём фургона, ехал слишком быстро.    Ирмалин успела убить своего лже-мужа.    Но СуХо удалось заставить эту женщину признать свою вину.    Капитан Доусон на радостях оттого, что канал сбыта наркотиков оказался перекрыт, даже спустил им с рук мошенничество с картиной.    Бельгийку арестовали и судили.    Через эмиссаров Интерпола протоколы её допроса были переправлены в Южную Корею.    ЧанЁля оправдали, сняв с него судимость. Государство принесло юристу официальные извинения и выплатило компенсацию, как и положено в таких случаях.    Но разве это могло покрыть восемь потерянных лет за решеткой?    Нет.    Хотя в конце справедливость всё же восторжествовала, и этот факт приносил адвокату моральное удовлетворение. ***     Спустя несколько месяцев форменного кошмара двенадцать мстителей (которые уже таковыми не являлись) собрались вместе, чтобы решить, что именно делать дальше.    Они сидели за большим столом, сдвинутым из нескольких, а расторопная официантка ловко обносила их блюдами с выпечкой.    И только тогда ЧанЁль решился задать вопрос, что мучил его уже давно.    Выпрямившись и подняв подбородок, он вымолвил: – Как и когда вы догадались, что за всем этим стоит Ирмалин?    Все остальные переглянулись, и повисла неловкая пауза. Через несколько секунд ЧунМён, вздохнув, начал: – Крис первым заподозрил что-то. Когда описания мистера Кана от МинСока и тебя совершенно не совпали, он поделился со мной тем, что, возможно, произошла подмена. Мы подумали над этим, и с твоей бывшей женой... Всё сошлось. Когда мы путем небольшой свары решили всё же привлечь полицию... – Небольшой? – хохоча, перебил его БэкХён. – Да ваша ссора была красочнее, чем бразильский карнавал! – В любом случае, хорошо, что СуХо одержал верх, – вмешался КёнСу. – Если бы прошло так, как предлагал Крис, то произошло бы ещё одно убийство. – Но этого не случилось, ведь так? – нахмурился бывший спецназовец. – Хотя, честно говоря, я удивлен, что полиция нас послушала. – Тут нам не просто повезло, – подхватил ЧонИн. – Так получилось, что капитан Доусон оказался поборником справедливости, а также азартным человеком, ведь он согласился участвовать в этой авантюре.    ЧунМён, с наслаждением откусив небольшой кусочек от французской булки, прикрыл глаза. Промокнув губы салфеткой, он убежденно вымолвил: – Иначе это дело провернуть было невозможно: у нас на руках не было доказательств того, что за всем стояла именно Ирмалин. А её слово против нашего – это не аргумент для правоохранителей.    ЧанЁль провел рукой по лицу, словно сгоняя тень, которая легла на его черты восемь с половиной лет назад. Подняв глаза на бухгалтера, продолжавшего наслаждаться лакомством, он задал вопрос: – А почему ты был столь уверен, что она станет с нами откровенничать? – Всё очень просто, – СуХо стряхнул крошки с рукава. – Это линейная криминальная психология. Каждого преступника распирает желание поделиться своими коварными деяниями с кем-то, прихвастнуть, как же ловко он всё провернул. Я постарался организовать мизансцену так, чтобы у твоей... Э-э-э... Ирмалин создалось ощущение ложной безопасности. Она уже целилась в нас из оружия и готовилась выстрелить, и мы не представляли для неё угрозы, так почему бы не поделиться с нами столь блестящей схемой? Разумеется, она, ослепленная иллюзией собственного превосходства, не посмотрела, стоял ли кто-нибудь ещё за полуприкрытой входной дверью, и этот просчет стал для преступницы роковым.    Юрист уронил голову на руки и глухо произнес: – Не могу поверить, что когда-то я любил её больше жизни. – Настоящая любовь спокойна, как океан во время штиля, – философски заметил Тао, помешивая свой кофе. – То, что было между тобой и бельгийкой, сложно назвать истинным чувством: слишком много суеты. – В любом случае, – быстро вмешался Лу Хань, толкнув соотечественник локтем, – хорошо, что полиция всё ещё убеждена, что смерть Кинжала – это результат бандитских разборок. – И ещё нам помог Доусон, – вступил в разговор МинСок, отодвигая от себя пустую тарелку. – И использование фальшивых документов, и это мошенничество с картиной... Если бы не он, то нас повязали за это. – А так, – СеХун сделал глоток из чашки и слегка сморщился. – Мы все свободны.    На минуту за их столом воцарилось молчание.    Каждый из двенадцати товарищей задумался над этими словами, отражавшими самую суть вещей.    Они наконец-то на воле, и ничто уже не висит над ними, как дамоклов меч.    Справедливость восстановлена.    ЧанЁль смотрел на этих людей, ставших ему настоящими друзьями, и старался гнать от себя мысли об ИльХуне и Ирмалин, о своей разбитой жизни и поломанной судьбе.    Ложь, тюрьма, предательство самых близких – все эти удары он выдержал, но расплатился за это небольшой частичкой своей души, которую уже никто ему не вернет.    Но адвокат был безмерно благодарен этим людям, которые рискнули ради него свободой – самым ценным, что у них было.    Он хотел было озвучить это, но не успел: инициативу перехватил шустрый ЧонДэ. Потерев подбородок, бывший мошенник проговорил: – Я не люблю спускать всех с небес на землю, на остаётся открытым самый насущный вопрос: что нам теперь делать?    БэкХён посмотрел на него и осторожно поинтересовался: – А у тебя есть предложения?    Чен загадочно улыбнулся. ***     Погонщик Бого с трепетом посмотрел на свою перевязанную руку и улыбнулся, обнажив крепкие белые зубы.    Эта новая клиника стала для них настоящей панацеей: теперь не нужно было ехать в город, сидеть там в очереди и тратить на это весь день.    Всё-таки этот мистер Камддаре оказался мировым парнем! Да и его белые друзья ничем не хуже.    Сначала было страшно идти к этому главному врачу с большими глазами, но потом все в деревне привыкли. – Бого, доктор готов вас принять, – МинСок, подойдя ближе, приветливо улыбнулся. – Пойдемте, я вас провожу.    Погонщик с готовностью кивнул и вскочил на ноги.    Эти светлокожие ребята знали своё дело. Все двенадцать работали на совесть, и потому эта клиника, которая сначала была просто небольшим медицинским пунктом, набирала всё большую популярность. Сюда уже ездили даже из самого Габороне.    МинСок, доведя пациента до кабинета, услужливо раскрыл перед ним дверь. Африканец прошел внутрь, и Сиумин, довольно кивнув, направился к юридическому отделу.    Последний представлял собой небольшой закуток с минимумом мебели, сплошь неаккуратно заваленной документами. Старенький вентилятор работал на полную мощность, создавая слабый ветерок, который хоть как-то помогал справиться с удушающей жарой ботсванского августа. – ЧанЁль, со следующей недели нанимаем нового врача, – проговорил МинСок, облокачиваясь плечом о дверной косяк. – Подготовишь договор? – Без проблем, – улыбнулся высокий адвокат, потянувшись за типовым бланком. – Слушай, ты не в курсе, имеется ли у нас ещё бумага? – ЧонИн планировал заказывать, – пожал плечами администратор. – Зная его, я думаю, уже есть. – Замечательно, – юрист хрустнул пальцами, заставив собеседника поморщиться, и склонился над документом.    Сиумин закусил губу и несмело прочистил горло. – Ты в порядке? – тихо спросил он. – Конечно, – ЧанЁль, подняв голову, изумлённо посмотрел на друга. – А почему должно быть иначе? – Ну.., – администратор замялся. – Сегодня годовщина... Ровно семь лет с того дня, когда арестовали Ирмалин.    Юрист широко улыбнулся. – Что ж, в таком случае, полагаю, нам необходимо это отметить, – тепло вымолвил он. – После работы можем рвануть в Габороне, найти там какой-нибудь ресторан, после посещения которого мы останемся в живых, и славно посидеть там.    МинСок с сомнением покачал головой. – Нас двенадцать человек, – напомнил он. – Ничего страшного, – адвокат потянулся к телефону, стоявшему на столе. – Я забронирую столик на вечер, а ты лучше подумай, на что сменишь свой жуткий наряд. Заодно расскажи ребятам о наших планах, идет?    Администратор кивнул и быстро ушел, торопясь донести до всех остальных приятную весть.    ЧанЁль проводил друга долгим взглядом и вздохнул.    Ещё никогда в своей жизни он не испытывал такого счастья и умиротворения.    И это было только начало.