Дикий

- Йо, Тагучи! – Каме окликнул хореографа, входя в танцевальный зал. – Ты закончил? - Привет. – Джунно улыбнулся. – Да, сейчас только переоденусь. А ты, какими судьбами здесь? Я думал, ты с Татчаном ведешь подготовку к концерту. - Так и было, просто заскочил по срочному делу. Ладно, давай сходим пообедать, а потом поедем на концерт. Ты за рулем. - Отлично! – Воодушевленный перспективой обедать с Каме, Тагучи улыбнулся во все тридцать два зуба. Спустя какое-то время они сидели в раменной и, уплетая лапшу, говорили о пустяках. - Как ты относишься к Уэде? – Неожиданно спросил Каме. - В каком смысле “как”? – Непонимающе уставился на него Джунно. - В прямом. Что ты думаешь о нем? – Казуя внимательно следил за реакцией собеседника. - Эээ.. ну он классный. Красивый. Он айдол. – Слегка покраснев, ответил Тагучи. - … Понятно. Что на счет его странностей? - Ха. Ну, они у всех есть. Я уже привык. – Джунно начал нервничать от такого поворота разговора. Что за день такой? Сегодня все какие-то странные. – Сегодня, кстати, он действительно странно вел себя. – Хореограф задумчиво уставился в окно. - В каком смысле? – Настала очередь Каме настороженно спрашивать. - А.. ну.. когда я приехал к нему утром, он уже был собран, выгулял собаку, да и вообще.. все странно было.. Не спорил со мной по каждому поводу.. - Понятно. – Каменаши отпил чай из чашки. - Может что-то случилось? – Тихо спросил Тагучи, не дождавшись больше никаких комментариев. - Может. – Каме задумчиво крутил чашку в руках. – Ну что? Давай уже отправляться? - Хорошо. – Выйдя на улицу, Тагучи оглянулся по сторонам и, открыв машину, суетливо попросил. – Садись. Только.. Подожди немного, я сейчас. Кое-что куплю и поедем. – Не дожидаясь ответа и игнорируя удивленный взгляд Каменаши, он быстрым шагом направился к ближайшему переходу. Перебежав дорогу, он скрылся из виду. Спустя десять минут он запрыгнул на водительское сиденье. Пакет с чем-то вкусно пахнущим перекочевал из рук на заднее сиденье. - Такояки? – Каме безошибочно определил покупку Тагучи и в удивлении приподнял бровь. - Да. – Парень смущенно улыбнулся, вставляя ключи в замок зажигания. – Уэда любит их, не так ли? Надеюсь, они его порадуют. Каменаши ошарашенно уставился на Джунноске. Вот те раз. Только что он отзывался о нем только как об айдоле, читай работе, и тут такой привет. “Интересно, он сам понимает, что сейчас выглядит, как влюбленный, купивший букет роз для второй половинки?” - Ага. – Только и смог вымолвить Каменаши, отворачиваясь к окну. ”Чувствую, назревает проблемка”. До концертного зала ехали быстро и молча. Оставив машину на подземной парковке, они поднялись и прошли за кулисы, в гримерку Татчана. Тацуя в спортивном костюме лежал на диване и слушал музыку. Поздоровавшись, Каме отправился проверять еще раз сцену, музыку и свет. Уэда с благодарностью прикончил привезенные Джунно такояки, пока тот разглядывал костюмы для концерта. Персонал сновал туда-сюда, проверяя последние приготовления. Потом вернулся Каме и повел Тагучи в зал, который уже начал заполняться фанатами. Оказавшись на третьем ряду по центру сцены, хореограф долго восторгался удачными местами, чем начал раздражать Каменаши. - Ты что на концерте никогда не был? – Раздраженно бросил он. - Был. Но никогда не был так близко к сцене. И не был на концертах Татчана. – Смущенно пробубнил Тагучи и притих, нервно потирая руки о колени. Каме, изогнув бровь, снова повернулся к сцене, его цепкий взгляд делал последнюю проверку. На самом деле он сам нервничал не меньше Джунно, но просто потому, что не привык находиться на зрительных местах. Особенно если сам являлся постановщиком этого шоу. Конечно, он был на связи с персоналом - наушники и рация лежали в кармане. Но это никак не успокаивало, особенно, когда он вспоминал, что Уэда внес какие-то изменения в концерт. Но вот свет в зале наконец-то погас. ”Ну, поехали!” тихо произнес он в момент, когда зал сорвался на крик, и раздались первые аккорды. Плохие парни… Плохие парни… Узы, связывающие плохих парней, крепче алмаза Их не разбить, сколько бы вы не старались сделать это Как-то один мудрец сказал, Что ради блага друзей можно поверить в небывалое Мы действительно плохие парни, ведь разделяем грехи друг друга Скучно, когда твой взгляд никто не может понять, Но ты не можешь жить без лжи, созданной другими…* Джунно с жадностью наблюдал, как Уэда выскочил на сцену в окружении четырех танцоров. Смотрел, как руки взмывали и опускались, как ноги в танце делали шаг за шагом и кружили своего владельца. Одежды развивались вокруг него с каждым поворотом, блестя под десятками софитов. Вот одна ладонь, потом другая легли на бедра, резко качнувшиеся сначала вправо, потом влево. Лицо обратилось к потолку, когда Уэда вытягивал ноты в гарнитуру. Тагучи даже не заметил, как одна песня сменилась другой. Все, что он видел, это ангельское лицо, обрамленное рыжими локонами, и стройное тело, двигающееся в такт музыке. Красивый голос звучал из всех динамиков, но он не обращал внимания на слова. Он даже не пытался сопротивляться, когда голос проник в его тело, практически застав вибрировать, он просто позволил этому голосу впитываться в кровь. Сильный удар в плечо заставил его вернуться к действительности. - Ты выглядишь, как все эти фанатки. – Каменаши ухмылялся во весь рот. - А.. я.. – Хореограф моргнул. – Нет.. я просто.. - Ну да, ну да. – Каме хихикнул и снова обратил взор к сцене. Мягкая улыбка появилась на лице. – Да, он прекрасен, когда на сцене. Тагучи видел гордость и любовь во взгляде. Неожиданно он почувствовал что-то странное. Ревность. Ревность, что Каме знает об Уэде больше, чем он. Намного больше. Что он знает его уже много лет, они друзья. Что он видел начало его карьеры, как он раскрылся и стал тем, кто он есть сейчас. Джунно потупил взор, пытаясь прогнать эти мысли. - Смотри за его танцами, за движениями. – Каме слегка скосил взгляд на Тагучи. – Теперь ты его хореограф. Ты должен сделать этот алмаз еще ослепительней. Джунно кивнул. Но как только Уэда снова запел, он сразу окунулся в фантастический мир шоу и почти забыл о коротком разговоре. Хотя где-то, на периферии сознания, он подмечал неточность движений, остановки в особо сложный движениях, мастерски завуалированные под моменты пения. Но это никак не могло отвлечь его от созерцания и восхищения айдолом. Ему показалось, что концерт прошел на одном дыхании. Когда Уэда ушел со сцены, Тагучи почувствовал пустоту, потерю и нехватку чего-то очень важного. ”Значит, так чувствуют себя фанаты, когда их кумир на последнем концерте уходит со сцены?” - Ну как? – Каменаши слегка толкнул его в бок и подмигнул. – Готов купить все альбомы и DVD? - Он рассмеялся, а Джунно покраснел. Да, черт возьми, прямо сейчас он был готов на все. А тем временем зрители не думали расходиться, фанаты звали на бис, дружно хлопая в ладоши и выкрикивая имя Уэды. Каменаши скрестил руки на груди, уставившись на сцену. ”Ну что ж, удиви меня. В концерте-то изменений не было, все по плану.” А зал шумел все громче и громче. Казалось, что Уэда и не думает возвращаться, но, тем не менее, свет в зале был по-прежнему выключен. Тагучи с любопытством смотрел на зрителей, смотрел, как они звали своего кумира. Это было приятное чувство, и он улыбнулся. - Слушай… - Он повернулся к постановщику шоу и увидел, как тот замер. – Каме? - Твою ж мать! – Выругался Каменаши, судорожно роясь в карманах. - Что случилось? – Джунноске посмотрел на сцену. Ничего необычного. Ассистенты бегали около сцены и что-то делали. То ли убирали что-то, то ли наоборот устанавливали. – Э… что-то не так? - Какого черта! – Каменаши зашипел в микрофон гарнитуры, приложив наушник. – Убрать все! Немедленно! Стоп, я сказал! Хореограф озадаченно переводил взгляд с Каменаши на сцену и обратно. Зрители заволновались, также заметив движение у сцены. Хлопки и крики стали громче. - Я сказал.. Ты слышишь меня!? Черт! Часть ассистентов испарилась за кулисами. Часть осталась у каких-то черных стоек. Когда они начали движение, зал наполнили звуки гитары, которые практически сразу заглушил невероятный визг фанатов. Зал качнуло к сцене. Удар барабанов сопровождался синхронным появлением метрового пламени из каждой установленной стойки. Джунно раскрыл рот от фееричности. Уэда появился по центру сцены. Черные джинсы, черная майка и развивающаяся черная накидка. Быстрым и уверенным шагом, под светом всего нескольких красных софитов, он шел через сцену к микрофону. Пламя, вырывающееся из стоек в такт барабанов, отражалось в металлических бляшках на его сапогах и ремне. Пальцы обоих рук сплелись вокруг микрофона. Закрыв глаза, он запел. Тебя оставили в этой темноте, Наедине с самим собой... Ты пробудил воспоминание, Которое лишь подкармливает твою боль... И ты не можешь этого отрицать... Тебе нечего сказать, И это все, что тебе нужно, для того, чтобы начать... Черт побери, война приближается, Черт побери, ты чувствуешь, что хочешь этого... Черт побери, так пусть война начнется сегодня же! Ты не можешь жить без огня, Это именно тот жар, что делает тебя сильным, Ведь ты рожден, чтобы жить и побороть их всех! Ты не можешь скрывать то, что таится в тебе, Ведь это единственное, что ты знаешь! Ты примешь это, И никогда не отступишь! Его брови слегка нахмурились, когда он пел. Губы прижимались к микрофону, голос все набирал и набирал обороты. Он ни разу так и не открыл глаза. Пот струился по вискам и шее. Вентилятор развивал его легкую накидку, открывая взору узкие бедра и тонкую талию. Тагучи во все глаза смотрел на Уэду, которого он никогда раньше не видел. Его темный образ был еще более восхитительным и удивительным, обладающий дикой красотой и притягательностью. Не отступай! Не отступай! Не отступай! Тебя растили в этом безумии, И теперь ты живешь сам по себе... Это делает тебя бесстрашным, Ведь уже нечего терять... Здесь все мечты – это лишь наркотик, Они преграждают твой путь, Вот с чем тебе нужно сражаться изо дня в день... Черт побери, война приближается, Черт побери, ты чувствуешь, что хочешь этого... Черт побери, так пусть война начнется сегодня же! Ты не можешь жить без огня, Это именно тот жар, что делает тебя сильным, Ведь ты рожден, чтобы жить и побороть их всех! Ты не можешь скрывать то, что таится в тебе, Ведь это единственное, что ты знаешь! Ты примешь это и никогда не отступишь! Не отступай! Неожиданно глаза Тацуи распахнулись, безошибочно встретившись с взглядом Джунно. Уэда протянул руку ладонью вверх. Глаза прищурились. (Тебе не нужно бояться нас, Если только ты не Черное Сердце – Мерзавец, кто охотится на невинных... Обещаю... Ты не можешь вечно прятаться от пустой темноты, Мы затравим тебя, словно дикого зверя, И затащим в самое сердце ада!) Пальцы резко сжались в кулак. Глаза полыхнули оранжевым, и закрылись. Черт побери, война приближается, Черт побери, ты чувствуешь, что хочешь этого... Черт побери, так пусть война начнется сегодня же! Громкость голоса увеличилась, Уэда выхватил микрофон из паза и, задрав голову, надрывался, уже крича последние строки. Зал бился в агонии. Джунно трясло, сердце вырывалось из груди, кровь прилила к шее и добралась до щек, заставив полыхать краснотой. Тело обдало волной жара, в висках стучало. Он, не моргая, смотрел на человека на сцене, окончательно пленившего его. Ты не можешь жить без огня, Это именно тот жар, что делает тебя сильным, Ведь ты рожден, чтобы жить и побороть их всех! Ты не можешь скрывать то, что таится в тебе, Ведь это единственное, что ты знаешь! Ты примешь это и никогда не отступишь! Не отступай! Не отступай! Не отступай! Не отступай!** Зал вибрировал от воплей. Татчан, тяжело дыша, открыл глаза и улыбнулся. - Пошли. – Каменаши дернул Тагучи за рукав. Джунно вздрогнул, так как уже и забыл о его присутствии. – Быстро! Тагучи в трансе последовал за Каме, в проходе он обернулся и снова встретился с взглядом с Татчаном. Тот просто смотрел на него со сцены, пока произносил прощальные слова для фанатов.