***
Поезд, рвано дёрнувшись, остановился, разбудил задремавшего меня. Отвешиваю Тиму затрещину. Расторопнее надо быть, мы уже приехали, а он разлёгся возле меня, словно родной. Сидит, глазами осоловевшими хлопает, получив от меня магии с избытком. Домовые эльфы существа магические, они с избытком черпают магию для волшебства, но только она не задерживается в их теле, для подпитки им нужна магия волшебников, вот и прислуживают нам, ведь без подпитки они превращаются в высохшие мумии. Тим встаёт, пальцами своими длинными щёлкает и в вагоне старост идеальный порядок — люблю магию, не веника, ни пыли! Саквояж застёгиваю и командую перенести меня под стены Хога, пока наши добираются, пройдусь, чтобы мало-мальски запомнить основные пути в школе. Огромное монументальное строение, дышащее стариной… ветхо, затхло… А вот подземелье Слизерина мне пришлось по нраву, роскошно и цвета приятные зелёный с серебристым. Так, общая гостиная, коридор с множеством дверей… И где моя? И кто такой умный, догадался вешать таблички на двери — респект и уважуха тому! Я даже успел вздремнуть, когда в комнату ввалились два молодца— одинаковы с лица! Мне предъяву, типа они меня всю дорогу по поезду искали, переживали, что Поттер и его прихлебатели что-то мне сделали. — Кто Кребб? Кто Гойл? — останавливаю поток их словесности. Показываю им выписку из истории болезни, что надо отнести Мадам Малколм. Тот, что Гойл выхватывает у меня медицинское свидетельство и мчится выполнять поручение. Э… я вроде сказал, что надо, а не отнести. Определённо они мне нравятся. — Раздевайся, — говорю оставшемуся Креббу. У меня челюсть упала и погулять ушла, таки разделся догола, даже не спросил, зачем ему это. — Одевайся, — хлопаю его по спине, увитой мускулами. В Большой Зал вхожу в сопровождении Кребба и Гойла, в дверях сталкиваюсь с Поттером, не с очкастым придурком мамы Роуз, а с будущим лордом. Идет, чинно чеканя шаг, мантия на нём безупречна, чёрная грива волос собрана в низкий хвост, ни шрама, ни очков. А он похож на меня прежнего… Если состричь волосы, ведь вылитый я в прошлом. Поттер презрительно тянет усмешку, видя моё удивление. Собираюсь и отвечаю ему тем же, расходимся каждый к своему столу. Речь Дамблдора и распределение прослушиваю, значительно интереснее рассматривать своих соседей и учеников параллельных факультетов. Хм, встречаясь со мной взглядом, они так забавно вздрагивают, втягивая голову в плечи. Только Поттер не отводит глаза. — Что, Потти, нравлюсь? — пошло облизываю губы. — Меня не интересуют извращенцы тёмных родов, — бросает мне презрительно. — А извращенцы светлых родов? — приподнимаю вопросительно бровь, любуюсь, как Гарри от возмущения ловит ртом воздух. — Да как ты можешь! Мы никогда не опустимся до мужеложства! Молчу и улыбаюсь. Потти 1:1, пока ничья, но это всего лишь первый день учебного года. Спал, как убитый. Встаю, потягиваюсь, чувствую неприятный холодок вдоль спины. Резко оборачиваюсь, Гойл шарит взглядом по моей спине, краснея, отводит взгляд. Ну да, пижамы, ночные колпаки — не моё, люблю, чтобы тело отдыхало во сне. Неспешно подхожу к одетому в пижаму Гойлу. — Нравлюсь, — поднимаю указательным пальцем его подбородок и заглядываю в глаза. Он лишь утвердительно кивает головой, алея ещё больше. Нежно провожу рукой по его паху, чувствуя твёрдость его интереса… Грубо сжимаю его член сквозь пижамные штаны. Он падает от боли на колени, не проронив и слова, его лицо — каменная маска. Хм, похвально… Я умею быть ласковым с послушными игрушками. — Тим, помоги Гойлу унять утреннюю проблему, — киваю на его пах появившемуся эльфу. Он с ужасом смотрит на меня, словно я предлагаю поцеловать ядовитую змею, замирает, проявляя непокорство, а я чувствую, как внутри меня поднимается волна ярости. Два шага, и я у эльфа. Наматываю его отросшие волосы на свой кулак. — Ты отсосёшь у каждого, и ляжешь под каждого, на кого я укажу! — вжимаю его лицо в пах Гойла. — Как пожелаете, хоз-зяин, — он делает правильные выводы и трясущимися пальцами освобождает член Гойла из плена штанов. Ё… от вида розовых губ на исполине Гойла мой член болезненно наливается. Откидываю плащик Тима и врываюсь в его нутро. Он замирает, словно натянутая струна, но не издаёт и звука. Сжимаю пальцы на его бёдрах, болезненно прищипывая кожу, он стонет, не выдерживая, — музыка для моих ушей. Хочу, чтобы сегодня он кричал и молил о пощаде. С тоской поглядываю в сторону своего саквояжа, слишком мало времени осталось до первого урока. Краем глаза замечаю, что Кребб проснулся и смотрит на нас. Маню его пальцем и уступаю своё место. Любуюсь, как моего эльфа натягивают с двух сторон, только вот его поникший тряпочкой член неэстетично болтается. Хм, раньше как-то и не задумывался, а ведь я не помню, чтобы он был возбуждён… Перевожу взгляд на лицо Гойла, по его напряжению, понимаю, что он сейчас кончит. — Залей спермой лицо эльфийской шалаве, — шепчу ему на ухо. Гойл выдёргивает свой член изо рта Тима и в несколько движений рукой выполняет мою просьбу, а я занимаю освободившееся место… Сейчас по-быстрому солью, а вечером заставлю его член налиться желанием, а горло охрипнуть от крика. Но я не сказал, что это будет крик удовольствия…2
27 августа 2016 г. в 15:12
Стою перед зеркалом. Это насмешка судьбы, запихнуть мою чёрную душу в парня моей мечты, всегда испытывал слабость к худосочным блондинам. Такого бы да мне в руки, он стал бы жемчужиной моей коллекции, возможно даже единственным… Провожу по зеркалу рукой, не в силах отвести взгляд, никак не могу привыкнуть к себе такому. У моих ног сидит эльф, в этом закутанном с головы до ног создании трудно узнать несуразного «чебурашку», что был ещё пару месяцев назад. Откидываю капюшон его накидки и треплю по отросшим светлым волосам, он ластится словно собака. Отвешиваю затрещину.
— Чего расселся, собирай вещи в Хогвартс.
— Хозяин берёт Тима с собой? — переименовал эльфа во что-то более приятное для слуха, он теперь Тимоха.
— Ты предлагаешь сдохнуть мне от спермотоксикоза в Хоге? — иногда его тупость убивает.
Тим переносит меня на вокзал, можно сразу в Хог, но, во-первых, традиция, а во-вторых, хотелось посмотреть на этот поезд и поржать, вспомнив частушку: едет поезд из Стамбула с красными вагонами, эй, девчонки, разгружайте ящики с гандонами! Поезд действительно красный, можно сказать, алый, хоть в чём-то этот мир похож на канон. А так скорее разновидность параллельной вселенной, чем мир мамы Роуз. Да я и рад, мне не хотелось бы участвовать в магической войне. Самое большое желание — закончить седьмой курс школы и свалить из Мэнора. Бесит! Любовь эта слепая Нарциссы, два гомика-отца. Я не имею ничего против геев, сам больше по мальчикам, а вот их эти танцы с бубнами вокруг друг друга и попытка иллюзии нормальности, это натуральная гомосятина.
В этой реальности родители Поттера живы, но мы не стали с ним друзьями, он учится на Гриффиндоре, и мы с ним как два негласных лидера находимся в контрах. Того-кого-нельзя-называть, называть можно — лорд Мракс, министр магии, лорд Поттер его оппонент. Сейчас Англия поделилась на тёмные рода, лидер которых Том Мракс, и светлые рода, лидер которых Джеймс Поттер. Но меня это мало волнует, все, что меня сейчас заботит, это моя игрушка…
Прохожу в вагон старост и запираю купе, мне попутчики не нужны.
— Раздевайся, — бросаю Тиму, закутанному в накидку с наброшенным на лицо капюшоном. За эти два месяца, что он стал моей игрушкой, внешность эльфа претерпела много изменений, разжирел на хозяйской магии в буквальном смысле.
Особенно мне нравится ракурс сзади, у попки появилась такая приятная округлость, радующая глаз. Маню его пальцем и показываю, чтобы он развернулся. О, да! Член встаёт по стойке смирно при виде исполосованной красными полосами спины. Встаю, сбрасываю мантию и расстегиваю штаны. Тим вздрагивает при звуке молнии, но нет, ещё не время. Открываю саквояж, скольжу взглядом по его содержимому. Хм, меня привлекает флогер, достаю, взмахивая им в воздухе, опускаю на оттопыренные ягодицы. Сперва нежно, словно лаская лёгкими хлопками, вхожу во вкус, прикрываю глаза от возбуждения, из нирваны меня вырывает стон эльфа. На вспухших полосках кожи выступают мелкие капельки крови, словно росинки на траве. Любуюсь делом рук своих. Наклоняюсь, слизывая капельку, прохожусь языком по попке, тело подо мной вздрагивает. Ударяю его рукоятью флогера. Разве я разрешал шевелиться.
— Замри, — я зол, он это чувствует, но вместо того чтобы исправится, начинает дрожать сильнее. — Ты боишься? — прикусываю висловатое ухо. — Разве я груб с тобой? — приставляю рукоять к сжимающейся дырочке и надавливаю, врываясь в тело своей игрушки без подготовки, он вскрикивает.
Вынимаю рукоять, на ней темнеет кровь. Просто не стоило меня злить…
— Господин милостив, — стонет эльф, стараясь не свести саднящие ягодицы.
— Раздвинь их пошире, — дрожащие тонкие пальчики растягивают кожу, раскрывая анус.
Всего лишь маленькая трещина, а он делает из этого трагедию.
— Ты хочешь, чтобы я трахнул твою зияющую дыру?
— Да, мой господин, — другого ответа я и не жду, пару раз разодрал задницу игрушками и теперь для него не существует слова «нет».
— Проси, — мне нравится слушать, как с его похотливых губ срываются пошлости.
— Мой господин, вставьте мне до упора, хочу чувствовать себя наполненным, — ложится грудью на холодный пол вагона, разводя шире бёдра.
Я удовлетворён его послушанием, поэтому достаю из саквояжа заживляющую мазь, которая послужит мне смазкой. Я ведь не жесток… Просто надо чётко выполнять мои приказы. Ах, как же он узок, жарок и желанен, когда так покорен и открыт. Наматываю его отросшие волосы на руку и вжимаю лицо в пол. Он молчит. Отрываю его голову от пола и резко впечатываю обратно. Он молчит, пытаясь удержать стон. Бью несколько раз, пока на полу не растекается лужа крови из разбитого носа, а с губ не срывается стон.
— Разве я позволял издавать звуки? — вгоняю свой член до упора, елозя его щекой по бордовой вязкой жиже.
— Простите, хоз-зяин, — под протяжное «хозяин» кончаю, заливая его внутренности своей спермой.
Падаю обессиленно, вдавливая хрупкое тело в пол. Несколько минут отдыха, и я вновь у саквояжа, дорога до Хогвартса долгая, а игрушек у меня ещё много…