Mirror. Miracle

— Джон. Это Чон Юнхо. Юнхо, это Квон Джон, — Чанмин познакомил двух мужчин, при этом успев выпутаться из объятий друга. Почему-то именно этот жест показался ему совершенно неуместным в данной ситуации. Будто Джон нарушал всю правильность случайной и, чего скрывать, приятной встречи. Чанмин порадовался тому, что не видел в эту минуту недовольного лица Квона, а оно таковым и было, и Шим это знал, потому что слишком хорошо изучил Джона. Юнхо с недоверием осмотрел еще одного нового знакомого. Этот парень с первой же минуты совершенно ему не понравился, но, переборов себя, Чон склонил голову в знак приветствия, а затем переключил все свое внимание на Чанмина. — Так вот… — Да, зеркало. Джоник, а где наша рулетка? — Шим засуетился, мельком взглянул на соседа и, развернувшись к нему спиной, сначала отодвинул изумленного Джона в сторону, а затем прошел вглубь квартиры. — Ну так где? Ты ее видел? — На табуретке в зале, — с неохотой ответил смуглый парень, нагло рассматривая нежданного гостя. Юнхо не придал этому взгляду значения, хоть и заметил негативную реакцию. Он все прекрасно понял. Юнхо зашел на чужую территорию, даже не пытаясь скрыть своих появившихся мотивов, а ему, в действительности, было наплевать на возникшую перед ним преграду в виде заносчивого Квона. Все мысли Чона в эту минуту занимал лишь новый сосед, а также процесс построения сценария развития дальнейших событий, связанных только с ним, Чанмином. Возможно, на лице Юнхо отразился неподдельный интерес, что и заставило Джона скривить свою смазливую высокомерную мордашку. — Нашел, — Чанмин обошел друга, показав соседу рулетку. — Пойдемте. Вернувшись, он буквально окунулся в напряженную атмосферу между стоящими в дверном проеме мужчинами. Осталось разорвать натянутую нить и увести Юнхо подальше. Мин прекрасно знал о взрывном характере своего друга и осознавал, что будущего разговора с недовольным Джоном ему не избежать. И по этой причине подсознательно готовился к этому разговору, потому что, опять же, знал, что тот заметил его интерес к соседу. К тому же Квон всегда был чрезмерно и неоправданно ревнив. Одно из тех качеств, которое давало Чанмину то чувство предостережения, которое говорило о том, что серьезные отношения с Джоном скорее будут приближаться к нулю, чем к бесконечности. Юнхо даже не взглянул на «Джоника», только чуть сжал губы, мысленно называя его именем в уменьшительно-ласкательной форме, в которой Чанмин его произнёс, а всё своё внимание сразу же адресовал прекрасному соседу. — А мы… — начал было Чон, ему хотелось хоть чем-нибудь завлечь Чанмина, сделать что-нибудь такое, что помогло бы зацепить его и оставить рядом на несколько минут дольше. — Я хочу узнать размеры зеркала и сразу же заказать его вам. Простите еще раз за то, что так все вышло. Говорят, разбитое зеркало — к несчастью, не хочу, чтобы такое произошло с вами, — Чанмин на секунду замер после своих откровений, но продолжил идти по направлению к соседней двери. Правда, не понял, хотел ли он, чтобы Юнхо заметил его заминку и заинтересованность, или нет. Юнхо, конечно же, все заметил, просто не показал вида, когда на самом деле внутренне ощутил себя урчащим от удовольствия котом. Его вмиг окутало какое-то давно позабытое, но потрясающее чувство, дающее возможность ощутить что-то новое и предпринять действия по отношению к Мину. Всматриваясь в припорошенную пылью красивую спину своего соседа, Юнхо шел почти вплотную и еле заметно улыбался. — Знаете… — запнулся Мин и мельком взглянул на Чона, — нам немного осталось. Со стеной мы уже справились, с той, из-за которой… кхм, повредилось ваше зеркало. А сейчас… Эм… — Чанмин дошел до чужой квартиры и повернулся, чтобы пропустить вперед ее владельца. Расстояние между ними оказалось для Мина неожиданно маленьким. Аромат чужого тела был слишком опьяняющим, он буквально заставлял мужчину закрыть глаза и отдаться желанию прижаться к разгоряченному телу, но такого Шим себе позволить не мог. Пришлось сделать шаг назад и уступить свои позиции. — Минутку. — Воспользовавшись заминкой, Юнхо обошел соседа, чуть задев плечом. Такая мелочь, а эмоции накрыли большой волной мурашек. Открыв дверь своей квартиры, Чон впустил соседа первым, затем зашел сам и закрыл дверь на замок, будто запертая дверь могла помочь ему в том, чтобы прекрасный Чанмин больше никогда не вышел за пределы чоновского дома. Желание Юнхо остаться наедине с новым объектом его страсти было просто непреодолимым, жгло изнутри, подстегивало на дурные и необдуманные поступки. Что-то такое странное и дико знакомое было в поведении Чанмина. Его походка или мимика, или даже какие-то жесты. А еще Чону безумно хотелось дотронуться хотя бы кончиками пальцев до пыльного плеча, стереть с него эту чертову пыль, увидеть и почувствовать гладкость кожи. А лучшим вариантом было бы очистить это потрясающей красоты тело от грязи своим телом: обнаженным, горячим и ненасытным. Юнхо настолько ушел в свои разбушевавшиеся фантазии, что не сразу заметил странный взгляд, направленный на него. — М? — Мы можем перейти на «ты»? — Чанмин говорил спокойно, а взглядом словно сканировал соседа, возможно, ожидая какой-то определенной реакции, а может, просто считывал с чоновского лица все эмоции, которые тот явно не скрывал. — Да. Я был бы рад, — мягко ответил Юнхо и оперся рукой о дверной косяк ванной комнаты, другой указывая на беспорядок на полу. — Прошу. Шим подмечал малейшее движение в мимике Чона, но никак не мог уловить какое-то странно знакомое ощущение. Эти лисьи глаза, тонкий изящный нос, четко очерченные губы и эта до боли знакомая родинка. А еще плечи: широкие, сильные. Находясь в своих размышлениях, он не сразу приметил то, насколько сильно сократилось расстояние меж их лицами, и то, что творилось на полу в ванной комнате. Лишь заметив хитрую чоновскую улыбку, Шим поспешил отодвинуться от притягательного соседа и тут же воскликнул, когда наконец-то обратил свое внимание на разбитое зеркало или то, что от него осталось. — Боже… — Именно. Ступай аккуратнее, — Юнхо воспользовался соседским замешательством и чуть подтолкнул Чанмина внутрь комнаты. Ощутив на пару секунд горячую нежную кожу своей рукой, Чон сжал челюсти от прошедшего от кончиков пальцев до самого плеча разряда тока. Захотелось большего, да так, что по телу прошлась очередная волна мурашек. Чанмина завертело в каком-то сильном водовороте чувств и ощущений. Они всего лишь собирали осколки зеркала на полу, сталкивались телами, касались кожей, то есть Чанмин ощущал на своем теле ткань чоновской рубашки, но он больше чувствовал разгоряченную кожу сквозь нее, чем саму ткань. Хотелось сорвать эту чертову рубашку, прижаться и познать мягкость губ и силу рук на своем теле. Странно было ощущать настолько сильные чувства по отношению к совершенно незнакомому мужчине, но и сдерживать их было практически невозможно. От этой близости у Чанмина кружилась голова, и в какой-то момент он чуть пошатнулся и оказался в крепких руках. Показалось, что чужие руки прожгли кожу и оставили на ней следы от ожогов. Это была будто иллюзия, в которую хотелось верить. Только Мина окутывали противоречивые чувства: хотелось прижаться и окончательно потонуть в этих горячих объятиях или оттолкнуть Юнхо от себя так, чтобы больше не соприкасаться. Но на деле Чанмин лишь тихо вздохнул и медленно вывернулся из чужих рук, а затем выпрямился во весь рост, достал рулетку и сделал замеры. — Ты завтра дома во сколько будешь? На какое время можно будет заказать доставку? — Мин старался больше не смотреть на соблазнительного соседа, его слишком пугало это странное, скорее ненормальное притяжение, которое он и так с большим трудом преодолевал. — Можешь смело заказывать на восемь вечера, — Юнхо же был расстроен, да и в голову ничего дельного больше не приходило. Стало даже обидно от того, что мозг категорически отказывался помогать. Хотя, казалось, еще несколько минут назад голова прямо кишела развратными мыслями. — А ты… — Я завтра… Меня не будет в городе. Мы с Джоником уезжаем, но не переживай, твое зеркало будет доставлено и установлено. — Эм… хорошо. Спасибо, Чанмин. А ты не хочешь… — предпринял Юнхо очередную попытку, но сосед его моментально перебил. — Мне пора идти. Прости еще раз. Я пойду… Чон настолько не хотел отпускать Шима, что встал аккурат в дверном проеме, буквально загораживая путь. И никоим образом не собирался сдвигаться, только не взял в расчет желания самого Чанмина, а особенно этот глубокий и умоляющий взгляд. «Черт! Да я тебя же прямо здесь и сейчас…» — пронеслось в голове у Чона, но в слух он произнес: — Да… Неохотно пропуская Чанмина мимо себя и провожая его до выхода, Юнхо все никак не мог унять странного ощущения дежавю. Где-то на подкорке так и крутились разнообразные моменты: осколки зеркала, спина, да-а, обнаженная спина и даже тело, губы, раскрытые в немом крике, влажные волосы и стекающая с них на плечи вода, улыбка, теплая или хитрая, и глаза, горящие огнем. Юнхо будто точно знал, что видел, как Мин улыбался, смеялся в голос, хмурился или сжимал кончиками пальцев свои виски, заставляя таким образом пройти головную боль. Казалось, что все это какая-то фантазия, но чувство было настолько реальным, что можно было поверить, будто все это было наяву. Юнхо категорически не хотел отказываться от своей странной фантазии или как-то её оправдывать. Ему хотелось верить в то, что все, что он запомнил или уже просто откуда-то знал, было настоящим. Странное ощущение тихой злобы или что-то схожее с обидой вдруг всколыхнуло очередную волну адреналина в крови, и Чон очнулся от своих видений и ворвался в реальность, в которой прекрасный сосед уже открыл замок его двери. Чанмин потянул ручку на себя, дверь поддалась, но так и не успела открыться. Юнхо не смог позволить себе просто так взять и выпустить соседа, даже не попытавшись понять всех тех чувств, которые вызвал в нем Чанмин за столь короткое время. А Мин стоял, прижавшись спиной к двери, и с неподдельным удивлением смотрел на странного и немного пугающего соседа. — Юнхо? — прошептал Шим и сглотнул, потому что оказался в коконе чужих рук. — Можешь сделать все, что захочешь, после, все, что взбредет в голову, но… — так же шепотом ответил Юнхо и опустил взгляд на приоткрытые губы своего столь милого в эту минуту соседа. — Но?.. Чанмин успел лишь сглотнуть, а после, ощутив на своих губах жаркие и нежные губы Юнхо, просто закрыл глаза, моментально окунаясь в нахлынувший водоворот чувств. На поцелуй он так и не ответил, но и найти в себе силы оттолкнуть наглого соседа не смог. Сердце подскочило к самому горлу, пульс участился, и в ушах послышался тихий гул. Чанмин стоял, не шелохнувшись, и, кажется, считал каждый удар своего сердца. Ему хотелось большего, и этого желания он от себя не скрывал, но и позволить себе таких вольностей тоже не мог. Впервые оказавшись в таком необычном положении, Мин тихо истерил и дрожал, пока Юнхо не дал волю своим рукам. Прижав горячее полуобнаженное тело к двери, Чон углубил поцелуй, чем заставил соседа ответить на него, и, только ощутив ответное касание горячего языка, сорвался. Его руки скользнули вдоль горячего торса, смяли бока, прижали дрожащее тело еще ближе к своему. А с губ Чанмина сорвался тихий стон, сломал последние заслонки, заставил обоих мужчин прижаться друг к другу еще теснее. — Чанмин, Мин… — Юнхо шептал имя соседа между поцелуями и никак не мог собраться. Ему хотелось что-то спросить, сделать хоть что-нибудь такое, чтобы сосед так и не вышел за пределы его квартиры, но в то же время ему не хотелось прерывать этот сладостный момент, поскольку он прекрасно знал, что Чанмин испугается и, скорее всего, попросту сбежит. Возможно, нужно было остановиться или что-то сказать, хотя бы оправдать свое поведение, но оторваться от горячих и столь желанных губ оказалось самой большой сложностью в жизни Юнхо. Он целовал жадно, неистово, словно никогда не испытывал всех этих сильнейших чувств к кому-либо. Он понимал, что еще никто и никогда не сводил его с ума просто одним своим появлением. Нет, Чанмин не позволял себе каких-то вольностей, не противился ласкам, отвечал на поцелуй и дрожал всем телом, что было хорошим знаком. И вся эта накопившаяся страсть вперемешку с сильнейшим желанием подавляла и подчиняла обоих, заставляла переходить к более откровенным действиям. Юнхо держался, не хотел пугать соседа, потому что вся эта ситуация была более чем странной, но в то же время настолько завораживающей, что сказать «нет» хотя бы самому себе было непреодолимой преградой. В голове витали мысли, что надо все остановить, не выходить за рамки, которые и так были нарушены, и Чон пытался взять себя в руки. Но стоило Чанмину, который до этой минуты лишь отвечал на поцелуй, прижаться теснее и дать волю своим рукам, как все те мысли, что все еще заставляли Юнхо сдерживать себя, словно растаяли в воздухе. Чон впился в шею Чанмина и прижал горячее тело к двери своим. Двинул бедрами, ощущая обоюдное возбуждение, затем снова, чтобы поймать очередной тихий стон Чанмина своими губами, и вдруг замер. Резкий стук в дверь в секунду привел обоих мужчин в чувство, да так, словно их окатило ледяной водой. Чанмин схватил Юнхо за руки и отодвинул его от себя, но хватку так и не ослабил. И взгляд его все еще горел желанием и, кажется, страхом. Мин смотрел в такие же горящие глаза Чона и пытался восстановить дыхание. Никто из них не произносил ни слова. Оба молчали и ждали, что тот, кто прервал столь горячий момент, все же уйдет и даст им возможность прийти в себя. Но стук в дверь повторился, и Юнхо было попытался ответить, как к его губам на несколько секунд был прижат чужой палец. — Тсс, не стоит, — прошептал Чанмин одними губами и сделал осторожный шаг от двери к хозяину квартиры. Стук вновь повторился, а затем прозвучал и голос Квона: — Эй, сосед. Открывай. Юнхо молчал и почти не двигался. Хотя ему безумно хотелось открыть дверь и, возможно, подтвердить догадку Джона, но он понимал, что Мин не желал этого, так что приходилось играть не по своим правилам. Шим же продолжал неотрывно смотреть прямо в глаза Юнхо, и по его лицу невозможно было понять, о чем он теперь думал, потому что желание уже отпускало, а злобы или негодования в его глазах так и не появилось. Выпустив руку Чона из своей хватки, Чанмин поправил прическу, которая за время их поцелуя превратилась во что-то совершенно непонятное и лохматое, затем вдохнул, выдохнул и, повернувшись к двери лицом, открыл ее. — Чего кричишь? — Голос Шима оказался настолько спокойным и размеренным, что Юнхо даже состроил удивленное выражение на лице. — А ты куда пропал? — недовольно спросил Квон и уперся руками в бока, показывая всем своим видом недовольство. — Пойдем, — со вздохом произнес Чанмин и перед тем, как выйти за пределы чужой квартиры, повернулся и сказал Юнхо: — Завтра зеркало будет у тебя. К восьми его подвезут. Извини еще раз за беспокойство. Чону пришелся не по нраву такой чрезмерно спокойный тон. Он явно был недоволен сложившейся ситуацией, не говоря о том, что их прервали на таком важном моменте. Он лишь пожал плечами и закрыл за соседом дверь, к которой после прижался лбом. Сердце все еще выбивало бешеный ритм, а низ живота тянуло ощутимой болью. — Вы что, уже на «ты» перешли? — Из-за двери послышался недовольный голос Квона. — И тебя не было полчаса. — Джон… — Голос Шима был каким-то вялым или Чону это показалось, понять было невозможно. — Не надо только. Я прекрасно видел… Что было дальше сказано недовольным Джоном, Юнхо уже не слышал, а про себя чертыхнулся и недовольно фыркнул. «Чертов Квон!»