Мост к Обливиону

      Рогалик аккуратно ступал в темноте, беспокойно вертя по сторонам тяжелой головой. За ним шла Лир, раздвигая перед собой ветви, что мешали пройти. Внутри всё комкалось и трепыхалось, учащенное дыхание заглушало шепот листвы и ветерка. Одновременно хотелось и поскорее найти Кинтира, и вечность просто так бродить по лесу. Лир отвлеклась, когда кланфир резко приподнялся и стал шумно принюхиваться. Не дожидаясь его она быстро пошла вперед.       В глаза ударил яркий свет от огня, на темном полотне зажмуренных век заплясали желтые пятна. Перед небольшим костром стоял Кинтир. Он успел вскочить с земли, пока Лир, потирая глаза, привыкала к свету. Рогалик запрыгал вокруг хозяина, радостно рокоча и виляя острым хвостом.       — Лир?!       Девчушка поспешила подойти к другу.       Кинтир сидел здесь давно: ждал чего-то, как и все остальные, что собрались там, у границы. Все воины вместе готовились к предстоящей битве, однако он почему-то предпочел одинокое безделье.       — Что… что ты здесь делаешь? — дремора попятился и стал оглядываться по сторонам.       — Я пришла тебе помочь, Кин.       Демон помрачнел и насупил брови.       — Тебя не должно здесь быть, — сказал он отворачиваясь. — Уходи.       Кинтир снял с пояса круглую флягу и принялся тушить костер. Своей рукой Лир остановила его.       — Что ты делаешь? — возмутился дремора, грубо одернув руку. — Нас не должны видеть вместе, не помнишь?       — Прекрати это! — вспылила Лир. — Что с тобой такое?       Кин резко повернул голову к девушке. В жалящем взгляде блеснул ослабленный свет костра, а черный ободок, что шипастым венком окаймлял его рубиново-красную радужку, на миг стал ярче и шире.       — Издеваешься? — прошипел он, и огонь перед ним стал ещё бледнее. — Как я, по-твоему, себя сейчас чувствую?! И что ещё мне делать теперь, когда я знаю, что ты обманывала меня? Тысячи лет!       Кинтир с удивленным видом замер и чуть выгнулся, будто что-то кольнуло его в спину. Тысячи лет… Дремора опустил глаза и отошел от костра.       — Выходит… я тебя совсем не знаю, — сказал он сам себе и полез в карман. Оттуда Кин достал потертую деревянную фигурку с местами облупившейся краской. Теперь она легко помещалась в его руке.       — Кинтир… — позвала его Лир и виновато прикусила губу. — Знаю, я поступила подло… Но что бы ты делал на моем месте?       Разумеется, ответа не последовало. Кинтир даже не повернулся. Синие глаза жгло болью и обидой. Как много хотелось сказать, и о скольком вечно молчать; но Лир решила сразу подвести черту, и, пока это ещё возможно, сказать главное.       — Не нужно тебе туда ходить, — тихонько взмолилась она, не уверенная в том, что Кинтир всё ещё слушает. — Пожалуйста, останься.       Дремора поскреб ногтем свою резную статуэтку, свою «мини-Лир», ту, которая всё ещё была с ним. Посмотрев на настоящую Лир он помотал головой и спросил:       — Так кто же ты?..       Лир оледенела, перестала выдыхать в ночную прохладу прозрачно-белый пар. Перед глазами у неё застыли летящие к луне пушинки одуванчиков.       — Я не знаю, — тихо прошептала она.       Кинтир заглянул в полные слез глаза Лир, затем бросил взгляд в сторону догорающего костра. Попятившись к деревьям он вытянул руку к земле и разжал ладонь. С неё упала вниз деревянная фигурка.       После этого Кин молча исчез в лесной мгле.