— Все в последнее время на взводе, — шумно вздохнул Луссурия, — нужно же расслабляться!
Скуало был не согласен. Категорически.
— Она. Туда. Не выйдет, — легкие болели от желания сорваться на крик, но мечник прекрасно чувствовал тревожную щекотку: пернатый засранец, пользуясь прикрытием зеркальных очков, внимательно наблюдал за реакцией капитана. Дай ему повод и он, в роли медика, семь шкур с них всех сдерет.
Они действительно были на взводе. Только на днях другие Семьи затихли и теперь шебуршали где-то на периферии, выжидая момента.
Который этот укурок так жаждет им предоставить.
— Не беси меня!
— Нельзя ее обратно в подвал. Советник не дурак, его ребята наверняка разведают… И вообще, там пыльно, сыро и темно. С девочками так не обращаются, мне же потом лечить!
— Можешь посидеть со своим цыпленком в бункере на окраине, раз так беспокоишься.
Луссурия облокотился на стол. Задумчиво окинул взгядом собеседника. Ну, раз по-хорошему не вышло, в ход пойдет козырь.
Помимо шаткого здоровья их единственной пленницы у него были свои дела в городе, так что...
— Леви согласился подстраховать, — подмигнул “Сестренка”.
Супербия подавился своим “Врой” и судорожно схватился за стол, тяжело дыша. Ладно Мармон, которого всегда можно подкупить, или тот же Бельфегор, чье сомнительное одобрение получила Савада. Да даже от босса он меньше ожидал такой подставы! Леви-а-Тан должен был быть последним оплотом ненависти к выродку Советника, и посмотрите только, что этот мудак творит. Подстраховать, блядь.
— Что ты с ним сделал? — подозрительно спросил он, вспоминая с каким отвращением Гроза только вспоминал о существовании Наследницы. — Или Мармон? Сколько ему заплатил?
— Хорошим отношением и заботой, — Лусс послал ему воздушный поцелуй, и Скуало подавил желание увернуться как от стилета, встав мостиком, — Серьезно. Он так сказал.
— Сказал, что позаботится о безопасном шоппинге для херовой Савады?
Луссурия улыбнулся. Челюсть капитана встретилась со столешницей.
Что ни день, то новое потрясение. Они заведут его в могилу раньше, чем шальная пуля или чей-то меч, честное слово.
— Капита-ан? Мы будем в центре, недалеко, на нашей территории. Вонгола и близко не подойдет, — благоразумно не вспоминая, как Вонгола закинула своих CEDEF им прямо в штаб. Он внезапно помрачнел: — Я серьезно. Докторской степенью в подростковой психологии владеть не надо, чтобы понять что ей до нервного срыва как тебе до седины. Либо уже, либо… Не думаю, что Советник будет в диком восторге, если на обмене эта красотуля будет хихикать и рыдать, одновременно полосуя руки. В лучшем случае, руки будут ее. В худшем — чьи-то и уже отделенные от тела.
Скуало замер, скрипя зубами. Хотелось ошпарить ядом на “седину” или ткнуть носом в родственную связь девки с овцами и другими травоядными, но это было бы явным уходом от темы.
Бельфегор тоже когда-то был умилительным и маленьким. Конечно, Савада и в подметки даже пятилетнему принцу не годилась, но мечник и сам знал, на какие безумства тянет сорвавшихся людей. При наличии должных примеров.
Вроде Варии, в которой на выбор были такие выдающиеся в негативном смысле личности как Кровавый Принц, Император мечей и Занзас. О, какое совпадение, бинго, блять. Девке семнадцать и она всю свою жизнь до этого задницу с пуховой подушки не спускала, в комфорте, безопасности и тошнотворной идеальности. А они закидывают ее в подвал, вручают в трясущиеся ручки стилет и учат шинковать особо неугодных. Да, второго Бельфегора этот замок не выдержит.
Теперь вспоминать широко улыбающуюся самой мягкой улыбкой Саваду, в светлом платье с кровавыми разводами было немного неуютно.
— Ебитесь вы конем, — выдохнул он, представляя какой высоты будет полыхать пламя Занзаса, когда до него дойдет приказ капитана. — Все равно нужно было ее куда-то деть на время приезда этих Вонгольских лизоблюдов. Валите нахер, но не дай…
— Обожаю вас, капитан! — дверь оглушительно захлопнулась от ласкового толчка. Посыпалась штукатурка.
Скуало тяжело вздохнул. Он чувствовал — сердцем, селезенкой, жопой — что пожалеет о своем решении, но всегда можно было спихнуть ответственность на других офицеров, в конце концов. А ему нужно многое решить: отчет Мармона привел Занзаса в состояние тлеющего фитиля, и работы было валом.
Вот что бы не говорил чертов босс, а за Девятого он переживал, пусть скрывал это от всех и даже самого себя. Или за возможность убить его своими руками. Или оба варианта, Скуало знал его слишком долго, чтобы исключить подобный исход.
Да и Каваллоне… кто бы ожидал от этой трепетной натуры подобного. Но Варии это даже помогало, и Скуало последнюю руку давал на отсечение — тот явно знает, что делает.
***
Тсуна даже зажмурилась на секунду, пытаясь упорядочить в душе шквал новых впечатлений.
Она могла выходить из особняка, но даже в Вонголе ей не позволяли выезжать в город. Это ощущение — пестрые улочки, улыбающиеся лица, постоянный фоновый шум из голосов, гудков, сливающийся и обволакивающий. Пластиковый стаканчик в руке и запах крепкого кофе.
Это и каплю не напоминало родное Намимори, но на душе стало легче.
Она не пленница и не Наследница мафиозной империи, а школьница, вышедшая в город. Красота.
Только в бедро упирался пистолет, а карман оттягивала обойма. Ей выдали оружие с холостыми — на всякий случай. Не чтобы защититься даже, а скорее, привлечь внимание и помощь. Зато пистолет — родной.
Ее жизнь может и разменная монета, но очень, очень многого стоит.
Тсуна улыбнулась своим мыслям и потянула приторный кофе.
Луссурия щебетал напротив, оказавшись на удивление осведомленным об истории города и выполняющий теперь функцию телохранителя-мамочки-гида и, конечно, стилиста. Тсуна, примирившись как-то с его явными наклонностями, даже задышала легче. Она вообще на удивление легко воспринимала всё произошедшее и происходящее, словно сквозь толстое стекло розовых очков, которые разбились давным-давно.
— О-о-о, новая коллекция! Обязательно зайдем, — Луссурия, от переизбытка эмоций, даже прижал ладони к лицу. — Там было такое платье на витрине, Мадонна, тебе нужно примерить…
Тсуна усмехнулась. Для нее не стало секретом, что для “Сестренки” она выполняет роль нарядной куколки. В замке сплетничали, что до нее Луссурия отлавливал наиболее симпатичных рядовых и, сладко улыбаясь, просил помочь в этом нелегком деле. Пострадавшие наотрез отказывались говорить о пережитом и огибали Солнце десятыми дорогами.
Естественно, желавших отказать тоже не было. Боялись.
Зато он даже выбивал им возможность выбраться в центр. Конечно, одно дело закупать вещички, а потом с сожалением откидывать те, что не подошли игрушке, и совсем другое перемеривать кучу шмотья на месте.
На третьем часу прогулки Саваде за каждым углом начал мерещиться Мармон с автоматом. Она протерла глаза и увидела выглядывающий из сумочки Солнца чек. Посчитала нули.
К автомату прибавились веревка и мыло.
***
В очередном бутике, где на стоимость одной рюшки от блузки Тсуна в Японии могла питаться как минимум недельку, они торчали уже с час.
Фабиан растекся по предоставленному ему неравнодушными работниками креслу и старательно делал восхищенное лицо, когда “Сестренка” улыбался. Выходило... так себе, ближе к оскалу умирающей гиены, которую пилили тупым концом палки, но, видимо, в сержантах держали не за выдающиеся актерские таланты.
Мерили много — покупали одну из десяти. Тсуна сама сопротивлялась изо всех сил — она не любила подобное, да и со скупостью Мармона теперь была знакома намного ближе. После пятой кофты пыла у нее убавилось — стоило приоткрыть рот, там тут же оказывались какие-то кружева и шлейфы, а Фабиан на пальцах показал, что ее тележка скромности им обходится вагоном нервов и времени.
— Зайдем потом в табачную по дороге? — вымученно спросила она, когда девушка-консультант стягивала с нее очередной шедевр модельной индустрии. Шедевр предназначался явно представительницам более выраженных форм, а потому, стоило щелкнуть замку, сам упал на пол примерочной.
Она неловко улыбнулась побледневшей помощнице и, как могла, прикрыла набедренную кобуру.
— Зачем, крошка?
— Гокудера-кун, кажется, очень нервничает без сигарет.
— О-о-о, это так ми… — внезапно голос Луссурии оборвался, и Тсуна вздрогнула от холодка, пробежавшего по спине.
Она торопливо нацепила что-то из кучи в примерочной и выглянула, оттеснив плечом продавца.
Луссурия смотрел в стеклянную витрину, замерев в напряженной позе. Фабиан поднялся с кресла и стоял чуть поодаль, выглядывая за дверь.
— Что случилось? — она сделала шаг к ним.
— М-м, — Хранитель Солнца нервно улыбнулся. — Ничего… особенного. Пойду, пройдусь, совсем запамятовал — боссу нужен новый набор стаканов, и потяжелее. Для особых случаев. Ждите здесь.
Луссурия что-то прошептал сержанту и, беззаботно насвистывая, вышел, но холод из груди никуда не делся.
— Что происходит? — спросила она у сержанта, когда тот, взяв ее под руку, повел вглубь помещения.
Он и взглядом ее не удостоил.
— Где черный выход? — получив ответ от дрожащей девушки, Фабиан настойчиво потянул Тсуну в сторону.
Усадил в подсобке, криво улыбаясь, и прикрыл дверь.
— Вы не переживайте, синьорина, — щелкнул затвор, — туда-обратно. Скоро вернемся, а то капитан окна взорвет своим криком.
Тсуна молча нащупала пистолет.
