***
Естественно, он ее узнал. Лучшие воспоминания жизни Хибари были повязаны на Намимори. Он с ностальгией вспоминал каждую мелочь, и даже такое травоядное, как Савада, спустя годы воспринималось куда теплее. Он почти не вспоминал ее конкретно, хотя внезапный переезд еще с полгода был главной темой для обсуждений всей школы. Долго еще находил мятые листы, исписанные мелким скачущим почерком — объяснительные за опоздания — которые то и дело возникали в самых неожиданных местах. Кее не было дела. Жила нелепо, училась нелепо, и пропала так же. У Хибари было полным-полно других забот, чтобы думать о девчонке, которая каждый божий день оказывалась в кабинете Дисциплинарного Комитета и которая не смела лишний раз глаза от пола оторвать. Зачем-то, правда, сохранил прощальную открытку. Их Никчемная Тсунаеши раздала одноклассникам, учителям и трем сэмпаям — ему, какому-то популярному парню и брату своей подружки. Эти открытки, с такими же корявыми пожеланиями, попадались в урнах около школы еще с неделю. С котятами, цветами и другими тошнотворными картинками, которым в мусоре самое место. Ему самому досталась с маленькой желтой птичкой, вроде тех, что встречались в парке Намимори. Наверное, Кея просто — как всегда — решил идти на сопротивление, и когда одна из одногруппниц поинтересовалась о судьбе его собственной, только вытащил из нагрудного кармана кусок пестрой картонки и помахал перед ее лицом. Придурок Сасагава тогда лыбился так широко, что мнение Хибари об уровне его интеллекта упало еще на пару единиц. Ушло в минус, то есть. Ведь это ничего не значило. Он закончил любимую школу, без всяких сожалений забыв даже лица тех, с кем провел большую часть жизни. В процессе познакомился с Адельхейд, одной из временно к ним переведенных. Он испытал свои силы, и узнал, что может быть еще лучше. Шимон стала новой ступенью. Кея подал документы в престижный вуз, параллельно изнуряя себя тренировками и спаррингами. Не сказать, что он хоть сколько-нибудь по-настоящему привязался к их “Семье”, но от них поступило дельное предложение, и Хибари не нашел причин отказать. Кея не стал полноценным Хранителем, и не особо к этому стремился. Ему просто было удобно. Есть где сбросить напряжение, есть люди, с которыми, в случае чего, можно связаться, в обмен — мелкие обыденные задания. “Плавающий” статус и сделал Хибари лучшим вариантом.***
— Они еще не знают, понимаешь? — этот неловкий лохматый парень, все время поправляющий очки, был ему смутно знаком. Один из штата, точно. Иногда приносил дела, забирал отчеты, чаще переписывал их сам, устроившись где-нибудь на подоконнике. — И? — Кее было плевать с Фудзиямы на их мышиную возню, — Конкретнее. Адель закатила глаза и жестом остановила очкарика. — Ты поедешь в Италию. Будешь работать с ними, сколько потребуется, попутно соберешь максимум информации. Так достаточно конкретно, Хибари? Он уставился на нее равнодушным взглядом. Шоичи сжался. Напряжение между этими двоими могло запросто вырубить неподготовленного человека, а он к подготовленным относился с большой натяжкой. К счастью, этот хмурый — претендент — все же прервал искрящуюся тишину: — Что мне с того? Мы договорились — пока деятельность Семьи не мешает моим делам, я готов выполнять задания. Поездка в другую страну на неопределенный промежуток времени не относится к подобному. Если это все… Он встал из кресла и потянулся за лежащим на столе оружием. Адельхейд опустила руку ему на плечо, не сильно, но крепко сжала пальцы. — Напомни, почему ты здесь? Кея раздраженно дернул губой, но больше ничем свое недовольство не выразил. Настоящий прогресс — в свое время вся их территория напоминала тренировочный полигон, так часто он срывался. Потому Энма не решился посвящать Хибари в Хранители. Он рядом с Семьей. Но не стал ею. Хибари помолчал еще с минуту. Он не собирался с мыслями, скорее, пытался проанализировать поступок Хранительницы: все знали, зачем он тут. Даже самые последние шестерки. Знали и вполне здраво опасались. — Ради силы, — он смахнул ее руку, забрал тонфа и дошел до двери. Донесшиеся до спины слова заставили застыть на пороге. — И ты считаешь, что уже достиг вершины? Кея не уходил, но и не вернулся обратно. Адель кивнула Шоичи — доставай документы, он на крючке — и продолжила: — Там совершенно другие стандарты, Кея. Мы не знаем насколько отстаем, и не хотим быть атакованными врасплох. Тут нужен кто-то квалифицированный и по-настоящему сильный. Больше некому доверить это дело. Она извлекла из стола длинный футляр. Матово блеснуло темное дерево. — Тебе ведь давно надоело наше болото? Самое время его растрясти. Хибари без промедлений закрыл дверь и вернулся к ним. Правильно расценив ее поступок, извлек оружие из коробки. Ловко провернул и нажал скрытый механизм. С щелчком выступившие шипы заставили его в кои веки слабо усмехнуться.***
Кея равнодушно отнесся к тому размаху, с которым работали Сицилийские синдикаты. Взял на заметку то, что сначала они заехали сюда, а не в штаб Вонголы. Лениво подмечал всё больше деталей, не делая никаких попыток вмешаться — итальянские представители не удосужились даже встретить его вовремя, что еще можно сказать об уровне их организации? Ему все наскучило, единственным интересным противником показался “друг” Каваллоне — Император мечей. Кости ломило от желания проверить на зуб его статус, а ну как не разочарует? Впервые за пару часов после приезда ему захотелось по-настоящему встряхнуться. И вот, как гром среди ясного неба — Савада. Он не обратил бы на девушку никакого внимания сначала, но то, как шатенка прожигала в нем дыру, выбесило. Глаза вечной жертвы, обрамленные спутанными прядями и сжатые до белых костяшек кулаки. Никчемная Тсунаеши встретила его в “обители зла”, ответвлении Вонголы, самой убойной организации Италии. Тсуна в Варии. Он был настолько шокирован, что не мог удержаться. Пересекая бесконечные коридоры, даже придумал себе оправдание — если Каваллоне угадал, а он наверняка угадал, ведь больше нечем объяснить здесь присутствие гражданской — то именно у девочек такого плана можно разжиться информацией. Хотя сама мысль — Савада по вызову? Серьезно? Это как представить ту Сасагаву в роли наемницы — была нелепой, зубы аж сводило от подобной глупости. Но она явно изменилась. Женский силуэт замаячил наверху лестницы. Серый пиджак, светло-голубое платье, белая кожа — на фоне бордовой дорожки и витражного окна Савада будто светилась, голову склонила вниз, отросшие волосы закрывали лицо — девушка собирала рассыпанные фрукты. Кее это напомнило фреску на одном из домов, около которого они застряли в пробке где-то с час назад. Похожа. Нимба не хватало, разве что. Мадонна-проститутка. Это босса. Он решительно поднялся — девушка словно ушла в себя, а двигаться Хибари привык тихо — и остановился настолько близко, что не замечать его дальше было затруднительно. Тсунаеши подняла на него глаза.