Vongola non fu fatta in un giorno

Они много чего ожидали, но… наверное, не этого. Хаято склонялся к какой-нибудь неебической опасной машине или колбе с вирусом зомби-апокалипсиса, которых потому и спрятали в хранилище. Мукуро — к до зубов вооруженному отряду «Омега», или с другим дебильным названием (у этих учёных мозги всегда набекрень), что поджидает внутри. Или вообще Вендиче. Тсуна… Тсуна, наверное, тайно надеялась, что внутри внезапнейшим образом окажется Реборн. Похлопает издевательски в ладоши, и скажет: «как далеко ты зашла! Молодец!», — ну, не скажет, конечно, этого даже в самой больной фантазии случиться не может. Не потому что его тут нет, а потому что это Реборн. В его стиле было бы: «Наконец-то! А Занзаса вообще надо было убить, Варию захватить, Вонголу перевернуть и стать Донной Италии, или мира. Тройка с плюсом, Тсунаеши, и спину выпрями». Бред, конечно. Но это от усталости. И недоумения. От последнего — вероятнее всего, потому что… …Потому что за стерильным металлическим столом мирно восседал блондин в рабочем комбинезоне и жевал леденец на палочке. Он выглядел немного изнуренным и скучающим. И поза у него была слишком вычурная, театральная, никак специально так ногу на стол закинул — ждал пока они дверь доплавят. Не испуганным, не разъяренным или еще что. Именно что… — О! Наконец-то! У Савады голова закружилась от диссонанса ожиданий и нелепой реальности. Осталось ему сорвать маску, оказаться Реборном (или признаться в ряде косметических операций) и продолжить ее мысленную идиотскую шутку про «стать Донной Италии». Она, однако, быстро взяла себя в руки: за ее спиной были досуха выжатые соратники, а вот за спиной подозрительно безоружного блондина была еще более подозрительно вооруженная огромная механическая махина, смутно напоминающая ей что-то о мультипликации Родины. Ну точно меха-аниме. От абсурдности сложившейся встречи хотелось нервно хохотать. Или пистолет перезарядить. Или и то, и другое, без разницы в какой последовательности. Заметив ее пристальный взгляд, мужчина усмехнулся себе под нос. — Да-да, это Моска, ему тоже приятно познакомиться, — мимоходом бросил он, поднимаясь из-за стола. Савада вскинула пистолет, очевидно предпочтя хохоту выпустить пар и пули. Блондин миролюбиво поднял пустые руки, но уточнил: — Так вы меня убить пришли или спасти? — Убить? — удивился Хаято. — Спасти? — еще больше удивился Мукуро. У него в обиходе такое выражение встречалось последнее время все чаще. Ужас какой. — А что, есть еще варианты? — чуть более заинтересованно уточнил «ученик». — Так, — Савада резко преградила ему путь. Траектория его шла ровно к этому «Моске», и она не хотела бы знать, зачем он тут нужен и как его вооружение используется на них. — Вы — ученик Верде? — Очевидно. — Мне нужны доказательства. «Пташка!» — заорал в ее голове Мукуро. — «Не превращайся в Гокудурка, оставь свою занудность на потом!» «Он нас тут ждал», — огрызнулась она. — «Ждал, запертый, с вот этой машиной, еще и конфету грыз. Пока не узнаю, что это он, а не наемник по наши души, нашпигованный маячками, я не…» — Ну так, — блондин усмехнулся еще более расслабленно. И резко вскинул руку вперед, касаясь кончиками пальцев вязи на пистолете. Он хохотнул, когда осознал, что с одной стороны горла касается острие трезубца, а с другой в щеку упирается кастет. Какая синхронность! — Моя работа. Вязь вспыхнула, и сталь нагрелась в руках Тсуны. Она, помедлив, опустила пистолет. Через долгие пару секунд ее напарники перестали угрожать его жизнедеятельности.

***

Кен, чертыхаясь, забрался по пожарной лестнице и завалился на крышу, не сильно беспокоясь о конспирации — выглядел он, как рядовой бездомный, каких в отдалении от центра города было пруд пруди. Он шарился вокруг Центра Верде и проверял взрывчатку, когда… Парень отряхнулся от пыли. А вот кровь впиталась в рукава намертво, даже полоскания в ближайшем фонтане не помогли. Конечно, можно было свернуть тому подонку шею, но он сорвался. Белая рубашечка с темным жакетом и название Миланского центра на бейджике сразу привлекли внимание Солнца, а уж скорость, с которой тот бежал к подземным парковкам была вообще примечательной. Пойманный и скрученный в ближайшем переулке, он не переставал вопить, а выданная информация вообще Кена выбесила. Протокол безопасности, полная изоляция, пластины из кериадонита или какой-то другой хуйни, — он не запомнил. Зато запомнил о прочности: удар боеголовки выдержит как миленький, не то что их шашки… Проклятье! Его роль была в патрулировании участков, которые Чикуса взглядом сверху охватить не мог, чтобы предупредить ранние патрули из двух-трех человек, и тянуть время для Рокудо. Но полученая инфа все меняла — какая разница, что они внизу успеют, если не смогут выбраться? Кен вот не сомневался больше — вернулся на точку, чтобы перетереть. — Ого, уже на ногах? — тут же хмыкнул он, видя, что Ланчия вполне твердо стоит на оных. Судя по запаху жареного мяса, с раной он справился самым нетривиальным образом. Жаль, может фантомные целительные способности Кена просто с отсрочкой работают… или он бы истек кровью, что тоже вероятно. Чикуса — странно напряженный — зло оскалился: — Какого черта ты здесь? — Заткнись, я не просто так приперся! Поймал тут одного… — Труп убрал? — Уже без разницы. Там какой-то протокол: не войти, не выйти. Консервация полная, шаришь? И наша взрывчатка не подходит. Какимото промолчал. Ни уточнений, ни вариаций дальнейших действий. Он повернулся в сторону Центра, внимательно оглядывая металлические ограждения, закрывающие окна и двери. — Не скажешь ничего? — А что говорить? — мрачно кинул он. — Мы проебались. Ланчия, пару минут назад буквально наживую прожаривший собственную рану, подошел ближе и тоже осмотрел район, будто от его взгляда картинка окружающего мира резко изменится. Чикуса сорвался было — напугал его до усрачки, а теперь еще за плечом маячит, — как тот подал хриплый голос: — Они здесь. — Ну да, где им еще быть, — Кен застонал. — Мы будем что-нибудь делать или… — Те двое. Япошка и блондин. Движутся с северо-востока, через пятнадцать минут подъедут к Центру, если решат обходными путями. Семь — если по главной. Брюнет опустил шапку ниже. Что ж. Своим соратникам они сейчас ничем не помогут… кроме как задержать ударный отряд Вонголы, Верде, или кто там эти двое — не важно. Их хорошо помяли, но выбора нет. — Кен! — Да что?! Я спускаюсь уже, не ори блядь, все на нервах…! — Ты остаешься. Солнце замер. — Мы с Ланчией их задержим, ты жди — Рокудо найдет способ выбраться. Подрывник вроде гений, может, систему их взломает, или еще что… не выберутся, и мы не вернемся — съебывай к Гаваларо, пусть тоже кинут все силы, Рокудо им не достанется. Ланчия накрутил на руку цепь. Возражений с его стороны не последовало. Кен вроде ловил ртом воздух — он был не просто не согласен, он был в натуральной панике. Их тройка рассыпалась в разные стороны, и он, даже своим скудным умишком, понимал, что как не переставляй слагаемые… одна из сторон треугольника просто будет стерта. Взята в плен или убита… — Нет, блядь. — Хочешь чтобы попались все и сразу? Я думаю рационально. — Хуево думаешь. Мы сейчас все вместе спустимся и подорвем хотя бы одну стену. Тот хуй меня обманул. — Ему не было резона — не знал с какой ты стороны, и точно не знал, кто орудует внутри. — Чикуса, нет. Какимото почти тепло взглянул на него. И отвернулся. — Ланчия, будь добр. Того просить дважды не надо: он шагнул к Кену намереваясь пустить шоковый разряд по телу второго. Обычный человек от такого в лучшем случае лишится сознания и сожжет себе все мышцы, но Кен — Солнце. Регенерирует в течение пары минут, и займется делом, а не будет сопли жевать. Тот, судя по оскалу зубов и вспыхнувшему пламени, готов был терять драгоценное время и драться до последней капли крови. Это было так трагично, так душераздирающе. Все за всех и все против всех… Но их прервали.

***

Здание — и не только его — сотрясла дрожь. Гул был такой мощности, что дрожали уличные фонари. Тройка оглянулась друг на друга, и бегом достигла края крыши, растеряв весь боевой залп: не дай Небо был еще протокол на самоуничтожение… Непробиваемый, неоплавимый металл промялся в нескольких местах. А затем разорвался под давлением, словно бумага, выпуская на свет… — Это еще что за… — вырвалось у Кена. Он жестом показал на высыпавшую следом… группу А. — Что… — Это босс, — тихо ответил Чикуса. Ну, он был прав — Мукуро нашел выход. Или выход его нашел… — С Тсунаеши и Гокудерой. — И роботом, — констатировал Ланчия. Добавил, чтобы не началась бурная радость: — Двойка из японца и блондина будет тут через три минуты. На этот раз никакой команды было не нужно — все трое дружно ломанулись вниз.

***

— Ты все еще подозрительный! — заорал Гокудера, пока Моска бурил стену. Этот квадро-мидо-какой-то-сучий-металл был рассчитан на носителей Пламени, взрывы и удары, но не на тупое длительное физическое давление. Вернее, танк бы он выдержал — а вот такого Моску не мог. — Знал о нашем приходе, ждал, а теперь еще и в плен бежишь радостно, помогая! — Я не к вам, я от них, — закричал в ответ Спаннер. Стремное странное имя для странного механика. — Знал бы как паршиво сидеть взаперти! — Знаю, — тише добавил Хаято, надеясь, что гул перекроет его слова, но судя по усмешке блондина — зря. Спаннер отливал пистолеты не лично, и с Реборном контактировал тоже… не лично. Просто все сложилось само собой. Верде потерял клиента по причине внезапной смертности того, Спаннер нашел разработку и заказчика в виде Вонголы (на самом деле все того же Реборна, но откуда ему было знать), и лихо перенастроил все по нужным параметрам, которые так галантно и вовремя предоставлял заказчик. А потом его карьера пошла в утиль: Реборн свалил, Тсуна тоже, Верде был в ярости за его… левую подработку и кражу (только прототип позаимствовал!) разработки. Спаннер оказался крайним. Но сливать ценную единицу не стали. Так, закрыли наедине с чертежами, а он, помимо основной работы, собрал себе… это. Это еще и складывалось во вполне компактный гроб. Рокудо понравилось, Тсуну напугало, а сам горе-техник признался, что времени для ре-дизайна не было. Да и условия, знаете ли… Мукуро на его машину вовсе смотрел с плохо скрытой жаждой разрушать, но его все время одергивала Тсуна. Хаято, кстати, давно заметил их странные недо-переглядывания, будто умудряются как-то общаться без вербальных и невербальных знаков, а когда были в синхроне вовсе затылком чувствовал. Но поговорить об этом не было времени. — Знаете, а этот ваш Реборн… — Спаннер, — Тсуна забралась с его помощью в образовавшийся проход, — пожалуйста, — у того от одиночества и скуки образовался буквально словарный понос, — вы объясните все позже. Как только уберемся отсюда. — Я не такой старый, — хмыкнул тот, пожимая руку девушки. — Можно и на ты. — А можно передвигаться и без конечностей, — задумчиво заметил иллюзионист. Хаято был согласен, но промолчал. Но, видимо, связь синхрона не рассыпалась до конца, потому что Мукуро его согласие почувствовал кожей.

***

Ланчия остался прикрывать пути отхода — как единственный еще адекватный сенсор, ведь Мукуро себя истощил, пока Кен кратко информировал вернувшуюся на твердую поверхность земли «Команду А», а Чикуса пригонял машину. Из-за все еще плохой мобильности первого пришлось разделиться. Он тяжело привалился к стене, внимательно наблюдая за районом, не столько глазами, сколько с помощью пламени Грозы: окружающие его импульсы говорили о большем, чем просто зрение. Эта способность почти перестала давать о себе знать из-за желания дяди привить ему другой тип, но теперь, когда он дал себе волю, снова проснулась. Тем не менее, кое-что он пропустил. Неудивительно, что Серпента — уставший и раненный, один совсем — попался первым. Уже знакомые тонфа уперлись в спину, под лопатки. — Привет, шавка. Не подскажешь, где твой хозяин?