Пятнадцать минут до прибытия подмоги. И Гокудере очень не хочется знать, кто там будет, CEDEF, какие-нибудь киборги Верде или — вот будет блядский сюрприз — Вария, которая иногда в Милане ошивалась: их казначей вроде имел тут какую-то шарагу по прикрытию доходов.
У них всего пятнадцать минут — разделаться на такой скорости с охраной на — сука! — семи этажах, буквально по паре минут на каждый, бегом — это было что-то новенькое. Он чувствовал себя частью какого-то нового механизма, что эти адские машины аркобалено Облака, только из крови и плоти.
По чьим венам течет пламя.
Мукуро, конечно, отморозок, но его способность связывать их троих была очень полезной. Даже… приятной. Таким сильным, эффективным Гокудера себя в жизни не чувствовал. Вернее, были периоды, когда он был слишком самоуверен, но то был лишь самообман, разбившийся о реальный мир. Сейчас — они даже дышали в одном ритме. Без слов, без…
— Болонка, у тебя мозги заклинило? — ласково спросил Мукуро. — Без шашечек своих ничего совсем не можешь, да? Отойди, я сам открою.
Хаято закрыл глаза. Вдох. Выдох. Иллюзия единения спала — туманный мудак снова бесил до чертиков.
Они втроем стояли перед последней инстанцией перед своей целью — драгоценный ученик Верде был заперт на седьмом этаже, за вот конкретно этой монолитной огромной железобетонной дверью, чьи аналоги лично Хаято видел только в херовых золотохранилищах.
Зачем это?
— Помнишь, я тебя спросил про то, тупой ты или нет? Можешь не отвечать, тупой. Посмотри на замок. Внимательней.
— Чего тут смотреть? В тюрьме были примерно такие же, спасибо, каждый день любоваться мог.
— Вот именно. С какой стороны смотрел, отсталый?
— Догадайся с трех раз…
— Хватит! — Тсуна вклинилась между ними, поморщившись от ударившего по ней резонанса Урагана и Тумана. Не разогрейся с ними до этого, могла бы и удар так поймать. Они, правда, пригасили напряжение одновременно — одно дело бить морды друг другу, другое — попасть по Тсуне. — Вы как маленькие дети! Не выпендривайся, ты не один теперь работаешь, — ткнула она в Мукуро.
Хаято хотел позлорадствовать, но на этот раз палец указал уже в его грудь.
— А ты, не нагнетай. Есть что сказать — делай это быстрее. Нам еще тащить этого ученичка обратно.
— Он не заперся сам, понимаете, ну? — торопливо прервал ее Гокудера. — Замок в другую сторону! Снаружи замок!
Савада только моргнула в ответ. Рокудо тоже — несмотря на желание хлопнуть себя по лбу, и посильнее, он только цыкнул мрачно:
— План не меняется. Надо его вскрыть и вытащить.
— Нет, это важная деталь.
— Это
просто деталь!
— Мало ли что, может там вирус и…
— Это ебанутые ученые, они могли его запереть ради эксперимента, я таких за версту чую!..
Тсуна хочет остановить их и свалить быстрее — время сквозь пальцы утекает. Но взгляд ее прикован к монолитной двери. Что-то привлекло ее внимание, и пока она не могла понять: звуков никаких та явно не пропускала, но интуиция вопила: быстрее.
Она до скрипа сцепила зубы и, не обращая внимания на споривших, резко пустила пламя к кулакам. И вцепилась раскаленными пальцами в петли.
Гокудера замер, ощутив как кожу ошпарило горячим воздухом. Обернулся.
Десятая пустила пламя так, что сожгла к чертям рукава куртки. Он даже рот раскрыл — в тускловатом алом свете она была что Солнце. И жарила, признаться, так же…
Он скинул оцепенение и присоединился, пытаясь поддеть дверь с другой стороны.
Рокудо недовольно глядел на них с пару минут, принципиально не пытаясь помочь.
У Тсуны по рукам капал пот.
И кровь.
— О, да вашу же… — сдавленно зарычал иллюзионист, перехватывая трезубец. — Отойдите, ничтожества! Сила есть — ума не надо? Тут же все с ИИ, сейчас подкрутим...
Автоматика, выкрутив движок системы в последний раз, вырубилась — такого накала сразу трех видов пламени она выдержать уже не могла.
***
Чикуса стоял на крыше, внимательно наблюдая за опутывающими район дорогами. Пока ничего не вызывало беспокойства, но план уже по пизде пошел: та парочка не из воздуха взялась, а явно пришла по их души. С чего бы им не догадаться, куда идти дальше? Они, конечно, постарались разрушить как можно больше, и тумблеры все вырубили, но что-то ему подсказывало, что паскудный дуэт точно их найдет. Хорошо бы, чтобы поздно, а не рано.
И группе «А», как их передразнил Кен, появиться побыстрее.
— Тебе лучше свинтить к Гаваларо и не отсвечивать, — холодно, без прелюдий, кинул он Ланчии, что сидел поодаль — его рана не закрылась до конца.
— Будешь обузой, — добавил, видя что тот не спешит следовать совету.
Последнее возымело действие. Взгляд у бывшего раба стал яснее. Но вот согласия с предложением Чикуса снова не заметил.
Серпента поднялся, превознемогая боль.
— Ты оглох? Уходи, мы придем позже. Этот мудак узнал тебя, да? Ты нас подставил, Ланчия.
— Нет.
— Что нет?
— Не уйду, — он поднял руку, и Чикуса внезапно остро осознал: все его заметки это, конечно, прекрасно и все такое. И вывод там вырисовывался вполне однозначный — Ланчия давным-давно вышел из-под контроля полностью, и если против Мукуро его удерживает уже не в подкорку вбитое послушание, так банальный здравый смысл, то ничего его не удержит против них двоих, что в издевках принимали активное участие.
Что Ланчия, раненый, все равно в тупой силе может Какимото прямо на этой крыше убить. Кен далеко, Мукуро тоже, эта лапушка-Тсуна, перед которой Серпента почему-то не хочет казаться тем монстром, которым является, тоже не придет.
И никакие иглы в любых частях тела его не остановят — гипноз Рокудо куда сильнее, но был сломлен.
Иррациональный страх, присущий любому живому существу — страх за собственное существование, затопил его, мешая рационально думать. В какую сторону он ударит первым делом, если удобнее держать опору на правой ноге? Как лучше уйти от удара, если Ланчия его приемы знает наизусть, а вот Какимото его — уже нет? От шара тот отказался.
Как он атакует цепью?
Проклятье. Почему сейчас…?
***
Дверь хранилища-лаборатории с гулом накренилась. И, помедлив секунду, упала вниз, поднимая столб пыли.
Рокудо вытер мокрый лоб, противясь желанию взять и сесть прямо на пол, наплевав на возможный ударный отряд, дедлайн и прочее. Он пошатнулся было, но… под локоть его подхватил подрывник.
Сам тоже был не в лучшем состоянии. Они — боевики, много энергии потратили на зачистку по дороге сюда, и на вскрытие ушли чуть ли не последние силы. Потому впереди, впервые за долгое время… оказалась Тсуна.
Пташка — идут ей темные волосы — с горящими янтарными глазами, шагнула вперед, закрывая их собой и медленно вышла в стену света: внутри лаборатории работало обычное голубовато-белое электрическое освещение.
— Дожили, — прохрипел Рокудо — в горле было, что в пустыне Сахаре.
— Те че-то не нравится? — еле проскрипел в ответ Гокудера, спотыкаясь. Он, наверное, на положительный ответ кинул бы его на пол, но…
Ха. Самое странное, самое абсурдное… что нет.
Ему нравилось. И очень.
Ему впервые в жизни нравилось идти за кем-то, а не вести за собой или рядом. И знать, что этот человек — не просто марионетка-щит.
Это тот, кто доверяет тебе свою спину.
