***
— Чикуса… — Мы не можем уехать, — ногти впиватся в кожу до крови, лицо — спокойное, равнодушное будто… только Кен знает его, с детства знает. Он убирает руку, которой удерживал его на месте, но легче ему не становится. — Я не могу. Можете ехать вдвоем. Он вышел из машины, демонстрируя твердость намерений. Кен беспомощно то бранился, то готовился тащить его волоком обратно… в то же время не готовый это сделать. Что если в решающий момент им — Мукуро и Тсуне — понадобится поддержка? Чикуса может поднять тут хоть десять-двадцать гражданских с помощью игл и использовать как щит. Что если им понадобится поддержка, а они все правда уедут? — Чикуса!.. — Я иду туда. — И что, тебя поймают, выпытают где другие, или Тсу-чан захочет за тобой вернуться, — Спаннер выглянул в окно, опустив стекло. Какимото ожидаемо проигнорировал его предположения о ближайшем будущем. Потому что крыть нечем. Спаннер, откровенно говоря, его сильно недолюбливал. Было в этом парне что-то… отталкивающее. При том что из команды: напрочь отбитого татуированного громилы, иллюзиониста, которые по природе своей всегда подлецы, и анима-трансформера, о манерах подозревающего смутно и не всегда, — японец должен был выглядеть как Ангел в поднебесной. Но увы, увы, какие друзья, такой и человек. Или не так говорится? Эх, подзабыл он русский, жаль тех наемников перевели, хорошие были ребята… …своих не бросают, — засмеялся Алексей. — Куда один, туда мы все. Вот так вы и померли, — печально подумал Спаннер. — И мы, видимо… …или нет. У Алексея не было Спаннера, а у этих актеров давно сгоревшего театра — есть. — Ладно, ждем. Джошима совсем растерялся. На лице читалось, что он хотел следовать приказу Донны (почему никто не озвучивал этого? Боялись, что Спаннер предатель? Все же очевидно как день!), но и бросать их в пекле не желал. Спаннер предлагал им компромисс. — Мы не знаем, что там сейчас происходит. Может, они смогут тихо уйти, а тут ты — как черт из табакерки, и все планы псу под хвост, — пояснил механик, активируя Моску как двухрежимника: защита и сканирование ближайшего окружения. Энергии жрал — будь здоров, но блондин здраво рассудил, что либо они все равно попадутся, и потом энергия ему не пригодится, либо он ее потратит, и они уйдут все и относительно целые. — Будем следить с расстояния — живые сенсоры, да и бионические тоже, не буду скромничать — не смогут нас засечь. А вот мы их — на раз-два. Если заметим, что всё идёт… — По пизде. — Спасибо Кен, я хотел сказать «Не по плану», но ты правильно понял мысль. Так вот — мы вмешаемся и будь что будет. Но если все пройдет тихо — так же тихо загружаемся и валим к хренам. Да? Все согласны? Отлично! Залезай внутрь, незачем светить своей уголовной рожей. Да, я о тебе, а не о Кене. Кен ему определенно нравился больше. Хотя бы из-за одного типа пламени.***
Мукуро бы еще похохотал, ради собственного удовлетворения, но отбитые легкие такому радостному времяпровождению никак не способствовали. Так что оставалось «уйти в тень», еле перебирая ногами, опираясь на плечо ничем не лучше выглядещего Ланчии и из последних сил прикрывать их отступление. Он бы высказал, как глубоко Серпента в заднице, если бы не был в этой заднице вместе с ним. Определенно, не до хохота: сил не хватало даже чтобы нормально дышать, рвущие глотку сипы горячего воздуха не давали достаточно кислорода, и в глазах продолжало темнеть. — Мукуро… — Завали пасть, — выплюнул он. По подбородку побежала слюна, а железный привкус во рту стал невыносимым. Слишком напоминает его прекрасное детство. — И иди. Иди, и тащи меня, немощного, почти ослепшего от слабости, с собой. Мукуро бы даже не возмутился, наверное, если бы Серпента психанул и выкинул его в кусты. Но либо он не так глуп и понимает, что далеко не уйдет без иллюзий, либо они оба погрязли в одном золотистом, очаровательном, искреннем… зыбучем песке. Да, определенно. Рокудо улыбнулся себе под нос: ситуация хуевая, но операция была сделана красиво. Ланчия заманил ближайшие отряды — всех двадцать человек — ближе, а Мукуро, наскребая остатки пламени, в решающий момент меняет себе и японцу внешность. Этого бы не хватило на полноценную, внушительную иллюзию, но в середине боя, с замыленным глазом, этого было достаточно. Он не ошибся — CEDEF безошибочно различили кто должен быть на их стороне, а кто — преступник. Жаль, перепутали… Ха-ха… — Не смейся, — цедит брюнет, подсаживая болтающегося как тряпичная кукла иллюзиониста и помогая перелезть через кованную ограду. Возможно, безопаснее для его позвоночника было бы попросту свалить тонкую металлическую вязь, но Ланчия чувствовал, что иллюзия Мукуро спала почти полностью, что подразумевало — погоня возобновится с новыми силами. Было бы просто чудесно, успей тонфа-бой и отряд друг друга обезопасить, но нельзя на это надеяться. Надо идти. Ланчия кучу неправильных решений допустил в своей жизни. Сейчас, с ослабшим и почти слепым Рокудо на плече, что мучил его, с хвостом из самых опасных организаций Италии, он впервые подумал, что идет в нужную сторону. Потому что раз за его спиной такая тень — то впереди обязательно ждет свет. — Не отвечай, — предупредил он в последний раз, видя что гордый засранец пытается снова его поддеть. — Она ждет. Свет впереди для всех. Даже для таких ублюдков как Мукуро. Он молчит, и больше не тратит дыхание на глупости. Разве что в последний раз… …Шрам-кольцо на шее бледнеет, сливаясь с кожей.***
Гокудера выныривает из туннеля и машет ей: чисто. Они осторожно, но как можно непринужденней заходят на территорию парка. Беспокойство новой, еще более сильной волной бьет по ней, силясь сбить с ног и опустить в панику, но Савада держится. — Ты уверена? Тсуна сжимает в кармане куртки браслет, снова мысленно взывая к пустоте. «Нет сигнала» у ментальной связи, ха-ха-ха… — Нет, — она закусывает губу. — Не знаю в чем дело. «Не хочу знать» — читается у нее на лице, и Хаято понятливо не озвучивает логичный вывод. «Отвечать больше некому». — Но... — она вскидывает голову, и Гокудера видит как наливается тяжелым металлом ее взгляд. — Ты мне веришь? — Всегда. Она улыбается, и золото теплеет, плавится немного — только для него, на секунду. Потому что времени нет, и нужно идти дальше. Хранитель, — одними губами спрашивает она. — Где. мой. Хранитель. Что-то дергает ее, словно невесомая, неразрывная, невидимая нить потянулась из солнечного сплетения куда-то вглубь парка. Гокудера берет ее под руку, и сжимает, поддерживая. У Тсуны хватает сил только кивнуть в ответ — она боится, что голос сорвется. Она накидывает капюшон, закрывая волосы со следами черной краски, и они оба уходят с хорошо освещенной дорожки в темноту.***
У Мукуро ноги почти не двигаются. Они не могут держать темп. Кого-то нужно оставить, возможно. И учитывая, что видит и ходит только Серпента, то… Рокудо, которого Ланчия прислонил к холодной бетонной стене, чтобы попытаться электричеством реанимировать его нервные окончания, дернулся странно. Не от боли в спине, где Серпента вливал пламя, а головой, будто что-то стукнуло изнутри черепа. — Тсуна, — хрипит он. — Она… б-гха-лядь, она здесь! Совсем с ума сошел?.. Серпента оглядывается быстро, но ничего: тихо, темно, пусто. Ни преследователей, ни Тсунаеши. — Мукуро… — Я не сошел с ума, еблан, я ее чувствую! Они ищут нас… сука, — пламя тумана, смешиваясь с его собственным, толкнулось по истерзанным каналам тела. Ланчия промолчал: не ему решать, что Мукуро с собой делает. Тот поднялся на ноги и убрал со лба слипшиеся от пота и крови пряди. Взгляд все еще был мутный, но, по-крайней мере, он видел. Что творилось с его позвоночником, Серпента, обычно не восприимчивый к боли и особенно не сочувствующий человеку что держал его за раба…. в общем, он не хотел знать, какую какофонию боли сейчас испытывает адский иллюзионист. Вот уж точно «ад». — Она не слышит, — мрачно сообщает в пустоту Мукуро, глядя в никуда. — Что-то мешает. Или я слишком слаб, нужно быть ближе. — Куда она идет? — Они. Кажется, шавка тоже… — Рокудо опирается на стену, взгляд яснеет, а вот из носа течет кровь. — Да вы, блядь, издеваетесь… они идут в сторону преследователей. Возможно, у них какое-то оборудование, что мешает сигналам пробиться… — Что делать? Ланчии претит это, но он признает: в стратегии Рокудо лучше. Тот косится на него — левый глаз не просто алый. Белок тоже залило кровью — сосуды не выдержали давления и лопнули. Он не на демона похож сейчас, а на оживший труп. — Мы к преследователям ближе, — он замолкает, обдумывая. Потом слабо кивает в нужную сторону: — Там… что-то вроде лабиринта из жилых кварталов: маргиналы, беженцы, нелегальные постройки… вливай сколько хочешь электричества. Хоть ебаные фейерверки запускай, жарь. Уведи часть отрядов с собой на хвосте, я… я пойду на встречу. Если повезет, птичка поймает «сигнал» раньше, чем мы все и сразу встретимся. Если не повезет… Ланчия выполняет. Не повезет — нельзя даже думать. Потому что в этом случае Мукуро придется выбирать между собой и ею. И никому из них не хочется знать точный ответ.