***
Молчание затягивалось. Кея, видимо, посчитав их меньшим приоритетом, медленно надевал рваный пиджак, стараясь не беспокоить резаные раны. Тсуна плохо видела с такого расстояния, тем более что ближайшие фонари были сильно повреждены и электрический свет слабо мигал, только очерчивая контуры окружающих предметов и придавая им сюрреалистичность… Тем не менее она прекрасно определила характер этих ран. Оружие, с помощью которого они были нанесены. Сама шипела, накладывая пластырь на руки, держала его в руках, поражаясь инородной мощи слишком холодного для нее металла и пламени. Трезубец. Туман. Мукуро. Гокудера, стоящий справа от нее, отчетливо отшатнулся. Не сильно, она скорее почувствовала это движение, нежели увидела. Он отшатнулся, потому что тоже понял, с кем именно пришлось столкнуться их «недо-союзнику». «Встречались у Аморецо» «CEDEF» Хибари Кея был тем самым скрытым врагом. Считай, «секретный босс» уровня, который так покромсал Ланчию, и сейчас он стоял у них на пути. Или они — на его?.. Их новая встреча не должна была произойти так. Не здесь, не сейчас, не…***
— Давно не виделись, — хмыкает Кея, отбросив идею надеть пиджак нормально — плечо ему выбили, а вправлять явно не рискнул, потому накинул темную ткань на плечи. Прическа растрепалась, и в неверном свете ламп он показался Тсуне Хибари-несколько-лет-назад. Такой же. Хмурый, жесткий, и… … преграждающий ей путь. Только теперь за его спиной не Намимори и трели первого звонка, на который она опоздала, не перспектива снова писать объяснительные, глотая стыдливые слезы. Теперь все по-взрослому. За спиной Кеи — уходящая в бесконечность чернота парка, вместо звонка — вспыхивающие на краю сознания крики Мукуро, и вместо каких-то отработок Тсуну ждет провал, если они не пройдут сейчас. Провал — это снова заключение. Ей — в Вонголе, Гокудере там же, а думать о Рокудовоской тройке не хотелось вовсе. В случае неудачи они теряют все. Каждый из них. — Не знаю, что вы тут делаете, — продолжил Хибари, закрепляя в портупее тонфа, — Но советую убраться по-тихому. — Угрожать нам не надо, — предупредил его Хаято, видя, что Тсуна не может собраться. Он шагнул вперед, закрывая ее собой. Гокудера и без того сильно беспокоился в последнее время за Джудайме. Она много на себя взваливала, и явно не была готова к такому количеству… возможных Хранителей. Этот процесс должен быть равномерным и, желательно, проходить в спокойной обстановке, иначе связь между Небом и другими будет развиваться неравномерно. У них не было ни покоя, ни времени, и сейчас Тсуна кажется опасно близко подошла к какой-то невидимой черте. Еще хуже делал тот факт, что Хранителей было много… но не было последнего. Что только добавляло дисбаланса. Хаято не раз и не два подумывал, кого найти, как только окажутся в более-менее безопасной обстановке, чтобы «замкнуть круг», но… … вот уж точно — бойся желаний своих. Облако, что двигалось к ним, что сражалось с Рокудо, наконец обрело черты последнего, мать вашу, Хранителя Тсуны. Еще не признавшего ее, и не признанного ею. Как же, блядь, не вовремя. — Это был совет, — лаконично ответили ему. Кея отвернулся, явно собираясь заняться своими делами, и по больному взгляду Тсуны Хаято понял, кто именно был в выбранной Хибари стороне. На этот раз он, крепко сжав ее плечо напоследок, сам вышел дальше, преграждая путь. — Отойди. — Нет.***
Тсуну колотило. Дыхание сорвалось, когда она поняла, что Хибари не будет их слушать. Ему уже не важны их цели, ему и не были они важны никогда. Дисциплина, правила? Не смешите. Кея сам их представлял, он всегда, всегда действовал по своей прихоти, а не ради мифического всеобщего блага. И, что немаловажно, от него веяло холодным бешенством. Аморецо, затем центр Верде… он выбрал цель и собирается все закончить. Только вот цель эта — Мукуро! Он безошибочно повернул в сторону, в которой находился последний. И Тсуну оглушило. Кровь застучала в ушах, забивая слух, кроме сорванного дыхания и стука сердца ничего не осталось.Мукуро верит тебе. Оправдай.
Стеклянная боль растеклась по телу, пламя будто само взорвалось внутри, и только осознание — Хаято тоже в этом направлении! — в последнюю секунду позволило ей если не остановить удар, так перенаправить его. Савада молча упала на колени, вдалбливая раскрытые ладони в асфальт. Бетонное крошево нагрелось и пошло сеткой трещин, плитка попросту расплавилась в радиусе нескольких метров, темные волосы Тсуны поднял пласт горячего воздуха. Глухота начала уходить. —…суна! Тсуна! Джудайме! Ее трясли за плечи. Выплеск пламени был слишком сильным, слишком неожиданным и неконтролируемым. И, что хуже всего, он был изначально нацелен на Кею. Кея!.. — Где он? — одними губами спросила она. Села, держа на весу обожженные руки, пока за спину ее поддерживал бледный Гокудера. Окружающий ландшафт не успел измениться, не считая образовавшейся от ее действий воронки — значит, они не сцепились. И Хаято побежал к ней, когда понял что творится что-то неладное. — Гоку… где он? — не зацепила же? Холодный ужас уколол сердце. И сменился другим: нет, Кея бы отбился, даже в таком состоянии. Тут другое. Гокудера сжал зубы и опустил глаза. Он не мог ответить. Потому что Хибари… ушел.***
Кен услышал ее. Кровь. Вязкие запахи, сразу с десяток людей, нахлынул на него волной. Много. Разная, и одинаковая. Он морщится по звериному, вертит головой, ищет знакомые ноты… … «отвратительная новость», да? Потому что находит. Кровь Ланчии его не сильно беспокоит — этот дуболом всегда пер как танк, что под контролем, что без, но… но запах Мукуро, которого слишком много для простого ранения, он заполоняет собой воздух мгновенно. Потому что слишком крепкая связь, потому что все, кажется, очень плохо. Тсуны не слышно. Плохо — значит ее найти нет возможности, но и хорошо — потому что она цела. Он слишком много о ней парится, да, Какимото правильно заметил, но Кену насрать на его подколы уже. Они все боевики, они выросли в грязи и месиве, но Тсуна не такая, она только-только свои белые перья окунает в багровое болото. Как жаль, что от этого не оградить. Желание уничтожить мафию обретает новые пряные ноты. Не месть, но большее — желание… защищать? — Что там? — Чикуса встает с места, заметив что волосы у Кена в прямом смысле вздыбились на затылке — подойти ближе не рискнул, чтобы не сбить того со следа. — Что с боссом, Кен? Хах. С неделю-две назад Кен бы тоже только о боссе беспокоился. Подумать только… Сенсоры Моски регистрировали всплески пламени и позиции носителей, но не показывали их состояния. Даже смерть не показали бы — огонек просто исчез бы с экрана. — Как я уже говорил… все пошло по пизде, — кратко сообщил Джошима. Он оборачивается в пол-оборота, чтобы покоситься на застывшего напарника и Спаннера, что мрачно глядел в экран своего робо-компьютера. Спаннер-Спаннер… Та самая бесценная единица. Из-за которого они сейчас оказались в такой хуевой ситуации. За которым идет как минимум половина из присутствующих. У Кена слух — лучше, чем у любого животного. И спит он чутко. Если этот гениальный обмудок хотел перетереть тайны с Савадой, то стоило выбрать другой конец квартала, а не открытый балкон. Так что Кен все знает. Даром Мукуро с Чикусой не выдал — хотя должен был. Спаннер — кладезь чертежей совершенно невообразимых масштабов, как он говорил пташке. Выторговать его за свободу будет раз плюнуть. Более того, этот хмырь тратит ресурсы своего Моски на сканирование окружающего пространства, он не успеет защититься, и нужно… нужно лишь, чтобы он, Кен… У вас есть я, — твердо сказала Тсуна. Верь мне. Он только должен… Тсуна. Кровь пахнет железом. Она — карамелью и золотом (заеби хлебало Чикуса, у меня обоняние лучше, я знаю, что оно пахнет. Не как обычный металл. Иначе!). Этот легкий оттенок, едва уловимый, незаметный в какофонии вокруг тем не менее слишком яркий чтобы пропустить. Как капля золотой краски на черном фоне. В воздухе разливался запах ее крови. — Чикуса, сторожи механика, — Кен разминает плечи и приседает, упирая руки в землю — так было быстрее и куда незаметнее, густая растительность по обеим сторонам дорожек должна была вкупе с темнотой скрыть его передвижения. — Я иду к ним. Потому что регенерирую. Потому что могу лечить. Потому что если что пойдет не так — это я первый встал на ее сторону, и если надо, на этой стороне и сдохну. И потому что ты — умнее, сумеешь доставить в укрепленное место ученика Верде, а потом выторговать его на… На кого — решать тоже будешь сам. Кен не может решать и выбирать из двух зол. Он просто верный пес. А они — его вечный туман и бескрайние небеса. Он срывается с места, не оставляя напарнику возможности выбирать. Запах раненного Мукуро, его иллюзий и крови,