Софист, часть 4. Мастер

      - Привет, мужики, - просторечно поздоровался спешившийся всадник, обращаясь к четырём фигурам вокруг костра. Те не шибко удивились последующему исчезновению лошади. – Я мастер Керрил. Можно присесть к вашему камельку?       - И вам мир, - нестройно ответили хмурые бедины, оставшись сиднем сидеть.       - Пожалуйста, - повёл левой рукой тот, что был в зеленоватом бурнусе из толстой материи с тысячами странных пор, не просто так напоминающих иссушенный лист какого-то местного растения (иллюстрация 005). Этот смуглый человек смотрел наименее неприязненно, но не менее осуждал пылающую тунику с невероятно живой птичьей головой пониже ключиц незнакомца.       - Спасибо, - коротко кивнул молодо выглядящий гость и, не чинясь, устроился на пустом месте, куда ему указали. Буквально подтянул полы плаща вверх и сел прямо в него, словно на парящее над землёй кресло, чем вызвал ещё большее неодобрение со стороны зло прищурившихся бединов. – Я добавлю огонька?       - Валяйте, улугарр, - недружелюбно и даже презрительно ответил всё тот же, вновь усевшийся на обломок корабельного борта - спиной строго на север.       - Отведаешь дварфскую каменную древесину, Бха? - Произнёс гость, тепло обращаясь к своему фамильяру и пальцем щекоча того под клювом.       - Пха? – Пыхнула волшебная птица из огня.       - Ну, конечно это не каменный уголь, но ты сперва попробуй.       - Пых… - вздохнуло существо, согласившееся покинуть уютное место. И пламя буквально стекло вниз, чтобы через несколько мгновений ступить на подставленную ладонь – грозно выглядящим фениксом в фут роста. Светло-коричневатая туника перестала гореть, представ потрясённым зрителям совершенно невредимой. – Кха! – Феникс насмешливо дохнул язычком огня прямо в вылупившиеся чёрные зенки бединов.       И ласково названный Бха ловко спланировал с руки под котелок, поставленный кипятиться, едва солнце зашло за пелену туч, сгрудившихся у самой границы пустыни Анаврок. Это случилось минуты три назад, ещё через минуту скрывавшийся всадник явил себя, завернув по широкой дуге и подъехав к единственному костру в этих руинах древнего порта.       - Я ибн Наиб, - переглянувшись со старшим костра, первым представился самый младший, сидевший по правую руку от гостя и по левую от своего сородича:       - Ибн Забит, - вынужденно подал он руку, точно так же лишь обозначив рукопожатие большим пальцем. Дюжина лет разница между дядей и племянником. Оба были одеты добротно и тепло (иллюстрация 006).       - Ибн Мардан, - сухо и неприязненно представился сидевший напротив них и лицом на закат. Он смотрел не в чудные глаза северянина, а вожделенно зацепился за запястье полуэльфа, где край рукава вызолоченной тельняшки стягивал браслет с золотыми чешуйками и двумя узнаваемыми головами золотых драконов, выдыхающих пылающий круг золотого огня. Этот скользкий тип, едва отняв руку, моментально вернулся к тисканью рукояти короткого серповидного меча.       - Ибн Мувафак, - над костром подал мозолистую руку тот, кто среди этих четверых обладал, по-видимому, высшим статусом, будучи года на два младше предыдущего и на пять перед ним. Лет двадцати семи отроду. Итого гость оказывался самым молодым из присутствующих.       - Что же вы так невежливы, сыны Заместителя, Приказывающего, Воина и Преуспевающего? – Показав знание перевода с их языка мидани, Керрил прищурил глаза цвета глубокого синего океана с золотыми солнечными зайчиками.       - В Анаурох волшебники не в чести, - на том же общем наречии торговцев Фаэруна нейтрально ответил ибн Мувафак.       - Ясно, всё-таки мою копию и само содержание трактата «Экология Эльминстера» можно считать в целом достоверными, - уныло поджал губы тот, кто сознательно шёл на конфликт провокационной демонстрацией магии, ибо время простого и быстрого пути.       Среди прочего полезного материала в творении избранного богини Мистры приводилась рекомендация не демонстрировать свои таланты к магии при бединах, если дорога голова на плечах. Люди пустыни справедливо считают, что магия изуродовала этот обширный регион, и потому не терпят её использования, зачастую изгоняя из племени всех с даром – так утверждал книжный источник Керрила. Ибн Мардан, как видел и ощущал мастер, когда-то инициировался на колдуна, из-за чего стал вынужден подрабатывать проводником караванов, судя по ожиданию здесь в компании других. Справедливости ради стоит заметить, что все четверо устроились в одной общей палатке, составленной из трёх. Чёрная кошма из козьей шерсти, толстая и очень плотная, не продувается, не промокает и хорошо сохраняет тепло, что зимой здесь чрезвычайно актуально. Внутри всё застелено верблюжьими коврами. Собственно, три двугорбых корабля пустыни с любопытством косились на прибывшего мага, как и грузовой осёл, который не замедлил подставить бок к костру, начавшему буквально излучать тепло, когда феникс затрещал в нём древними древесно-каменными дровишками, превосходно накапливающими жар и медленно отдающими его.       - Вы хотите нанять проводника? – С дремучим акцентом вымучил вопрос ибн Мардан, имея явные бандитские намерения. Судя по косому взгляду других бединов, этот нарушил этикет или что-то подобное, но выручил их самих, отказавших бы в этом вопросе.       - Не к спеху. Сперва осмотрюсь здесь, - сказал мастер, сделав жест в сторону погребённых в песках кораблей (иллюстрация 007), разваленных и веками растаскиваемых на дрова и угли – что удавалось отломать или срубить. Неподалёку торчали верхушки тринадцати пирамид неизвестного происхождения из непонятного красного камня, в лучах закатного солнца выглядящего застывшей кровью, пролитой небесами.       - Что выгнало полуэльфа из лесу в Большую Пустыню? – Поддерживая разговор, с намного более лучшим выговором спросил ибн Мувафак, как подумал Керрил, просто из человеческой благодарности за тепло и быстро закипающую воду в котелке, куда ибн Наиб скупой ладошкой отсыпал сухую траву и листья для заварки чая, не промахнувшись, хотя во все глаза пялился на то, как феникс клюёт сегодняшние дрова и вчерашние угли, начавшие раскаляться и щекотать птицу взрывами искр.       - Зов приключений, - скупо улыбнулся полуэльф, пряча хитрый взгляд в огне фамильяра, чей редкий вид высоко почитался народом пустыни.       Бедины услышали «пинок» (от родителей, старейшины или учителя), по крайней мере, ибн Мардан невесело и понятливо скривился, меряя по себе. И замеченное при встрече облегчение на лице полуэльфа они восприняли по отношению к себе и своей стоянке, тогда как арканный иерофант на самом деле был счастлив оказаться в пустыне, бедной на жизнь и магию в необходимой и достаточной степени, чтобы привыкнуть к своей слишком быстро растущей чувствительности к окружающей среде. Правда, этот краткий миг выветрился. Молодой мастер только этим днём покинул дом, но ему уже тяжко приходилось без собственного места друидической силы. Только путешествие в Большой Пустыне могло помочь ему остаться свободно разгуливающим индивидуумом, попутно закалившись в беспощадности окружающей среды. Два начала, дар арканной и дар сакральной магии, нуждались в уравновешивании и развитии.       - Вы бывали в Землях Судьбы, Керрил? – Обратился ибн Забит, не в пример цивилизованным людям имевший усы не для завивок. Чуткое ухо полуэльфа заметило дрожь в голосе. Не из-за акцента и нежелания говорить на родном мидани.       - Я много учился и мало путешествовал. Не бывал и не планирую посещать Пылающий Мир, если вы о бывшей родине бединов Закхаре, - завернул эрудированный мастер, найдя ещё одно подтверждение правдивости копии трактата за авторством Эльминстера, ссылавшегося на материк - южного соседа Фаэруна.       - Значит, это колдовская фальшивка, - враждебно подтвердил свои домыслы горделивый бедин, тут же потеряв интерес. Его племянник погрустнел и тоже плохо отнёсся к упоминанию бывшей родины их народа.       - Пых-пых-кхы! – Возмутился натуральный феникс и полыхнул так, что все бедины мгновенно вспотели, словно прямо в своей тёплой зимней одежде побывали в жарко натопленной бане. Благо котелок уже успели снять, пополнить сладкими комочками сока какого-то растения, засыпать сухие листья и прикрыть крышкой, чтобы дать чайному отвару настояться.       - Конечно, Бха, если хочешь, то можешь сжечь, но учти – поджаркам будет уже всё равно на предъявленные доказательства, - на полном серьёзе заметил мастер, смотря только на свою огненную птицу, когтями разделившую окаменелую доску на несколько частей.       - Кха! – Высокомерно выдал феникс и выпрыгнул из костра, оставив там лишь остывающие угли. Всё его тепло теперь вновь предназначалось одному лишь старшему собрату.       - Ибн Наиб, налей всем, - холодно обратился старший костра, по-прежнему не собираясь осквернять мидани общением с чужеземцем.       Сын Воина благоразумно промолчал, иначе бы сдох. Сын Приказывающего упрямо промолчал, не собираясь извиняться перед священной птицей, пошедшей в услужение к ненавистному магу. Сын Заместителя смиренно промолчал, сходив за пиалой для гостя, которому черпанул в последнюю очередь.       - Какая-то у вас негостеприимная компашка, - скривился полуэльф, не глядя на оконфуженного молодца, сидевшего у котелка на корточках и смачно пёрднувшего, аж у самого глаза из орбит полезли. – Я понимаю, можно указующе махнуть левой рукой, но подавать гостю питьё этой же подтиркой для задницы… - Керрил осуждающе покачал головой, совершенно не сочувствуя так и застывшему бедину, чей кишечник изменил ему, полностью расслабившись – после соприкосновения пальцев при передаче чаши. – И даже не ополоснув пиалу, - мастер показательно выплеснул на угли поданную дрянь, вдобавок, просто брезгуя хлебать из того же котелка, где бедины варили свою мочу, осаждая желтизну какими-то местными ягодами и добавляя ещё мякоть с чем-то животного происхождения, чтобы верблюды и осёл после этого пойла становились здоровее и выносливее.       - Ат-Ар Беспощадна! – Проорал ибн Мардан, с выплёскиванием содержимого метая свою чашу и порываясь вперёд с выхватыванием серповидного меча с метательным ножом. Пара других с запозданием проделала тоже самое, с неохотой поддерживая убийственный порыв своего ретивого товарища.       Криво начавшееся знакомство перешло в стычку.       Керрил сделал то единственное, что мог осуществить моментально и к чему подспудно готовился – превратил парок с углей в дымно-кислотный туман. Мастер резко взмыл вверх из ядовито-зелёных клубов – между ног пролетела пара кинжалов и какой-то мешочек со зловредным волшебным месивом. И ещё кое-что Керрил умел делать быстро и превосходно: он превратил поверхность стоянки у костра в болотный аналог зыбучих песков и через несколько мгновений инвертировал, пленяя всех четверых магоненавистников. Обгаженный оказался пленён отвердевшим бетоном по шею, двое успели запрыгнуть на сиденья и вместе с ними провалились всего по пояс. А напавший первым удачно взмахнул рукой, схватившись за ногу подлетающего, однако встопорщившиеся чешуйки ободрали кисть до мяса - ибн Мардан завяз всего по колено. Злой кислотный туман быстро съел их шарфы на лицах – другие шмотки тоже сильно повредил. Все четверо обладали достаточным опытом, чтобы успеть задержать дыхание и зажмуриться, терпя жгучую боль. Обездвиженные не смогли укрыться от нокаутирующего удара боевым шестом по затылкам.       - Мда, Бха, если тут все бедины такие бедолаги – тяжко нам придётся с фанатиками… - посетовал молодой полуэльф, отменяя едкий кислотный туман, пока заклятье не убило его подопытных кроликов.       Не доверяя бединским верёвкам, игравшим роль дополнительных доспехов и утеплителей, арканный иерофант дюже сконцентрировался и поднапрягся, за четыре минуты переплетя четыре заклинания из второго круга ради того, чтобы ненадолго анимировать окаменелую древесину от древних кораблей. Толстыми оковами она со спины пленила руки и ноги до и после сгиба, голени и запястья, талию, торс, подмышками, шею, через рот грызлом. Големы из балок окаменелой древесины растянули пленников на столбах, составленных в углах квадрата, после чего безжизненно застыли. Извиняться за эту выходку мастер и не подумал, ещё по пути в Эскор решив захватить языка.       - Красавчики, прямо, - невесело хмыкнул Керрил, приведя их всех в чувство, предварительно не забыв к пупку каждого человека прикрепить золотистое зёрнышко. – Мычите-мычите, ослы, раз цивилизованным языком не захотели общаться, - укорил их полуэльф, испытывая отвращение к бединам и к подобным мерам укрощения, похожим на дрессуру. – Какие-то вы противоречивые в своей ненависти к магам: головы им рубите, а шмотки их носите… Хм? Что, не носите? А этот бурнус тогда как понимать? Хм, неужто считаете сакральным произведением? Правда, что ли? Аха-ха-ха!! Ну, что за идиотизм! Самые что ни на есть арканные предметы, бестолочи. Только одно у каждого из вас имеет флёр сакральной магии – это солнечные талисманы. Так что, бесчестный народ бединов, вам ли не знать, какие отбросы общества из окружающих земель вытесняются в вашу пустыню? Что ж вы их не перебьёте в первую очередь? По зубам дают, да? Хех, то-то и оно, лжецы. Повисите пока, подумайте о том, о сём.       Сделав им выговор на чистом диалекте жителей пустыни и отвернувшись, самоназначенный мастер с преувеличенным вниманием стал обсуждать со своим фениксом особенности древесины, вскоре придя к выводу, что построенные здесь корабли сперва спускали в пресную воду, проверяя плавучесть и ход, а потом вытаскивали на стапеля для единовременного окаменения с целью придания высокой прочности и цельности при сохранении большой лёгкости и плавучести всей конструкции.       Из этого материала мастер на глазах у пленников стал ваять себе походный набор посуды с символами пламени. Просто, быстро, изящно – магия!       - Ой, а про еду то я забыл… - спохватился Керрил. - И нечего злорадствовать, недоумки. Нереально предусмотреть всё и вся. Когда ягоды и фрукты висят вокруг, только руку протяни да сорви – при сборах в поход легко позабыть о еде. Конечно, месячный запас пайков я всегда имею при себе, но хочется же вкусного и свежего…       Почти естественным жестом приложив согнутый указательный палец к подбородку, вживавшийся в роль мастера юноша крепко призадумался, через некоторое время сообразив кое-что и решительно кивнув самому себе.       Приготовления много времени не заняли, включая бесцеремонный отбор бурдюков и фляг бединов, для которых жидкость – самый ценный ресурс. Первым делом мастер перенёс заклинания волшебной ягоды из свитков на краткосрочное хранение в крупные стеклянные бусины, а труху от свитков ссыпал в тигель. Затем из приготовленного на сжигание корабельного борта создал крынку и блин блюда, на который, как на поднос в один свой обхват, выложил из браслета-кладовой коллекцию не портящихся волшебных ягод: клубничку отложил направо, другую налево, третью оставил. Веточки смородины красной, чёрной, белой, малина красная и чёрная, грозди рябины красноплодной и черноплодной, вишня ворсистая, бордовая, красная – столько друид успел понаделать волшебных кустов в окрестностях деревни Хиллтоп, Храма Благодарения Истишиа и склепа друида Далесивэ с живущим под ним ропером Тризиром. Достав последними одну массивную веточку крупного винограда светлого и одну тёмного, Керрил срастил их, после чего стал аккуратно снимать виноградины и на их место прикреплять прочие ягоды, вытягивая веточки и создавая на блюде красоту.       Завершив укладку, мастер попросил устроившегося на колене феникса подержать крыльями колдовской тигель, куда кантрип волшебной руки стал порционно засыпать песок, собранный в десятке шагов. Пока варево готовилось, Керрил всё это время собирал дымок, закручивая его в вихрь и удерживая на месте.       Словно в насмешку над бединами, ягода слева отправилась в рот – ягода справа была брошена в маленький торнадо с локоть высотой. Прикрыв хобот ладонью, мастер надавил вниз, буквально впихнув в тигель со стеклом и вихрь, и нашинкованную им клубнику. Внутри всё перемешалось и забулькало. Сок стал интенсивно испаряться. Артефактор успешно уловил дымок, не дав вихрю совсем исчезнуть. Движениями вверх-вниз, чуть насмешивших мужчин, полуэльф вытянул стройный хобот, а облачную пенку снял и отправил в крынку, коснувшись бока, ставшего мелкопористым и вобравшим волшебные пары. Так повторялось многократно – целый час миновал. Напоследок в «ягодное стекло» мастер стал по одной отправлять заколдованные бусины, шепча заветные слова и тщательно размешивая солнечного цвета стеком, вытянутым из золотого пламени браслета на правой руке. Последним отправился кристаллик горного хрусталя для придания звонкости, прозрачности и долговечности за счёт заключённой в него мощи стихийной магии земли. Залив поверхность силовой плоскостью модифицированного диска Тенсера, мастер ловко перевернул вязкую субстанцию, и, словно кладя блин, накрыл ягодное блюдо. Выплеск магии левой рукой в дно блюда, одновременно правой организовать пресс с внедрением сплетённого в голове заклятья волшебной ягоды… И вот шедевр готов: сплющенные плоды казались выпуклыми, словно они были сочные и свежесобранные, хотя на самом деле все внедрены в древесный камень и стекло, идеально ровное, как будто вылитое и застывшее с зеркальной поверхностью.       - Отлично, поднос ягодных блюд почти готов, осталось завтра доплести до ума. Теперь вода. Простые фонтанирующие кувшины – безвкусная банальность. Надоело. Давно хотел изготовить - крынку многих напитков. Добавить эссенцию мяты, тысячелистника, чайного листа, ромашки… - мастер перечислял по мере выполнения дела, чутко отслеживая реакцию тех, кто магическим образом слышал родную речь и вынужденно наблюдал за манипуляциями экстраординарного ремесленника. – Теперь вино и ликёр из хелмторнки. Да-да, Бха, и тебе отолью – не захлебнись спиртом. Осталось залить холодной ключевой водой и готово – лёгкое тонизирующее винцо охладится в жаркую погоду. Теперь тухлая вода бединов. Пожалуй, до половины, чтобы освежить и удвоить объем. Простая колодезная, вкусная и без капли алкоголя – самое оно. Теперь моча бединов. Для чего, Бха? Если не будешь отвлекать меня, Бха, то крынка станет превращать эти отходы в ягодный морс, удваивая объем с пределом заполняемости доверху. Зачем? Всякое может быть в пустыне. Припрёт без воды остаться, а тут на тебе, из себя вылил и вдвойне получил. Хм, пожалуй, если нацедилось на донышке, то не выжить… Точно, добавлю чары, чтобы плюнуть и своей крови накапать с напёрсток – тогда крынка с залитым дном станет полной до краёв. Таким образом удастся избежать потребности в регулярных зарядках маной. Теперь слить и заполнить кипятком… Глинтвейн готов! Ммм, каков букет, Бха! Учись ценить! Готово! Осталось приготовиться на завтра и доделать плетения, чтобы составлять желанный вкус. Здорово я придумал, правда, Бха? С этой парой артефактов никакая жажда, голод или цинга не страшны. Ни к чему таскать с собой тонны продовольствия, утруждаться охотой с собирательством, выучиваться или молиться на создание еды.       Мастер специально демонстрировал лёгкость и мирный, созидательный характер магии, причём, особо не скрывая своё напряжение и трудности обращения с маной в регионе, в незапамятные времена проклятом фаэримами и более полутора тысяч лет назад подвергшемся ещё одной катастрофе на этой почве. Завершив работу с черновиками артефактов, Керрил подошёл к каждому из столбов, запоздало превратив грызла в толстостенные трубки с дырочками на язык и отводком в горло.       - Верно, бедины, сейчас буду заливать в вас волшебную жидкость. О вкусах не спорят, но отведать придётся всё. Первым пойдёт ещё парящий глинтвейн. Он обжигающе горяч и крепок. Его главное достоинство в том, чтобы растечься по жилам и согревать изнутри несколько часов кряду. Я не намерен вас убивать или зверски пытать, но и не собираюсь упускать шанса протестировать на вас зелья и чары – смекаете? Теперь по чашке морса. Он так же полон витаминов, но их предназначение лечить отравления и недуги желудочно-кишечного тракта…       Чашками глинтвейна, морса и вина мастер также напоил животных, ластящихся к нему – под ошарашенно-недоумёнными взглядами скованных хозяев, как выяснил Керрил, очень трепетно относящихся к вину, почитаемому священным напитком богов, используемым для ритуалов и медитаций просветления. Следом полуэльф скормил зверям по веточке волшебных ягод с блюда, чтобы насытились на здоровье. Хозяевам же пришлось проверенным образом шинковать в кашицу и кормить насильно. После этого считающий себя мастером разорился на четыре свитка очарования гуманоидов:       - Кстати, бедины. Вы уж потерпите с нуждами до рассвета. Ваши организмы стойки к магии, но я вас перекормил ею, - высказал он очевидную для него вещь. В результате получатся отходы, что помогут улучшить и закрепить плетения в крынке многих напитков и в подносе ягодных блюд, чтобы магией создавалась натуральная материя, а не квази-реальная со сроком существования в сутки. Но этого людям знать было вовсе не обязательно. - Я думаю, друзья, вам целесообразнее потерпеть, иначе мне придётся поутру сцеживать пинты вашей крови вместе с эфирной эссенцией выносливости – станете доходягами. Ну, это которые выглядят мускулистыми, но через милю пробежки начинают изнемогать от усталости. А ведь могли бы по-хорошему договориться, я бы даже заплатил вам за кормёжку и отходы по десятку золотых монет или подарил зелья лечения тяжёлых ран. Сами виноваты, поэтому вам же лучше сейчас по-доброму сотрудничать со мной, а не ухудшать своё положение.       Напоив и накормив, мастер решительно занялся следующим магическим производством, пока не угас творческий разбег и компоненты не выдохлись. Работая с местным песком, сдутым сюда с центральных областей пустыни, Керрил обнаружил его инертность и высокую сопротивляемость магическому воздействию. Арканный иерофант раньше уже использовал хворостины и палочки для хранения заклинаний, потом внедряемых в артефакты, но стеклянные бусины для этих целей использовал впервые, тогда как множество магов заколдовывали маленькие шарики на манер одноразовых свитков, позволявших применять разработанное ими плетение без лёгкого копирования конкурентами и врагами в свои книги заклинаний.       Походу дела Керрил смекнул идею массового изготовления заклинательных жемчужин, чтобы долговременно хранили в себе то или иное плетение – про запас и для быстрого применения в боевых условиях. Применение вложенного заклинания гораздо проще, несоизмеримо быстрее и дешевле. Тем более, что свитки, что бусины – эти хранилища одноразовые. К тому же, технология изготовления свитков разной ёмкости куда сложнее и нуднее, чем клепание шариков разных размеров. Правда, в это сырьё не втиснуть ледяную бурю или действующий круглые сутки доспех мага, но оголтелой мощи, подчас, и не надо вовсе.       Мастер вдохновенно соображал техпроцесс по ходу дела. Попросив фамильяра разлиться лужицей под большим колдовским котлом, полуэльф засыпал в него отборного песка, просеянного через сито ещё действующего летающего диска Тенсера. Для закрепления магии внутри инертного стекла необходимы якорные точки. Идеален резидуум, но дорог и редок. Сейчас его чаще всего получают из костей дракона – и они ещё остались от двух белых дракончиков. Не составило труда превратить заклятье тайного лезвия в тёрку для измельчения костей и выгнуть в ступку, чтобы потом измельчить в порошок пестиком, проводящим магию. Арканный иерофант много работал с деревом, а потому достал ветку вейрвуда, натёр в щепку и потом измельчил воздушным миксером в опилки. Мастер уже достал и покрошил кусок янтаря, но вовремя передумал ссыпать в стекольное месиво, интуитивно почувствовав, что он просто расплавится, испортив колдовские свойства стекла из местного песка, перемешанного с опилками и костным порошком. Вместо янтаря подойдёт алмазная пыль, как раз стекло сварится к моменту её готовности и засыпки.       Пока полуэльф выполнял нужную механическую работу по толчению и перемешиванию, он продумал детали следующего этапа, оформив витавшие вокруг мысли в конкретику. Сперва волшебное сито из грузовой платформы превратил в дуршлаг с дырочками разного диаметра и поместил в двадцати футах над собой. Между – прослойка воздушной стены. Подняв колдовской котёл заклятьем телекинеза, мастер вылил в дуршлаг стекольную патоку и активировал холодную ауру. Отправив феникса барражировать над подогреваемой стекольной массой и активировав со своего ремня холодную ауру с размахом всего в пять футов, полуэльф приготовился танцевать. Вскоре сверху начали падать разновеликие капли, медленно опускаясь в воздушной прослойке, по пути обретая шарообразную форму и остывая в нижнем слое. Керрилу оставалось только подставлять ладони, ловко выуживая из воздуха мутные шарики.       Разделив «добычу» на две неравных партии, мастер засыпал треть в большой котёл, «посолил» толчёным речным жемчугом, залил оставшимся винцом и колодезной водой из крынки и анимировал воду в маленького голема, начавшего крутить водоворот: так бусины сперва стёсывались до идеальных шариков, а потом жемчуг стал покрывать их поверхность ровным слоем перламутра, вытесняемого из тела водяного элемента за счёт центробежной силы и воли мага.       Оставив Ачамбха, к которому старший компаньон обращался уменьшительно-ласкательным Бха, подбадривать водяного элементальчика, мастер с некоторым удивлением обнаружил себя в поздней ночи. Как обычно, увлёкся и заработался, пропустив снятие показаний с подопытных. Впрочем, ничего страшного. Весь последующий час Керрил последовательно совершал диагностику того, как вспышки и потоки магических энергий повлияли на организмы распятых пленников, чьё мычание глушила магия. Эти сведения, будучи записанными и обработанными, понадобятся в том числе и для плетения индивидуально настроенных заклинаний, чтобы ненароком не навредить. После этого Керрил со спокойной совестью озаботился домом.       По первому впечатлению Керрила, местный древесный камень от засыпанных песком кораблей подходил идеально. Во-первых, ещё оставались целыми некоторые кубрики, камбузы, носы древних кораблей. Всего делов-то: выбрать подходящий посредством ещё при подъезде к костру разбросанных призрачных тайных глаз, срезать и транспортировать к покусанной кислотой палатке бединов. Во-вторых, данный материал изначально очень инертен к магическим воздействиям, всякие огненные или каменные шары подобный дом спокойно выдержит. В-третьих, формовка луковицей в тридцать футов диаметром очень аутентична и устойчива к ветрам – помимо прочих преимуществ. В-четвёртых, можно будет как уменьшать этот натуральный дом для засовывания в глубокий кармашек браслета-кладовой, так и увеличивать луковицу, вытягивая башенкой в три этажа. В-пятых, первым слоем «луковичного коттеджа» будет кров Леомунда; вторым - силовой домик Леомунда, включающий защиту подпола; третьим – заклятье скрытого особняка, позволяющее закамуфлировать коттедж под окружающую среду. В-шестых, корнями у луковичного дома тоже стоит озаботиться, но пока вопрос, что же лучше сделать - змей или хвосты скорпионов? В-седьмых, луковичными перьями тоже всяко следует занять, но и тут дилемма – хитрое опутывание или заклятье чёрных щупалец Эфарда, что будут виться и защищать от налётчиков? Создание луковичного дома растянется на много дней. С полчаса покумекав, мастер Керрил заключил, что спешить в этом деле особого смысла нет, но древесно-каменная луковица на что-нибудь да сгодится.       - Спокойной ночи, бедины, - пожелал им полуэльф за пару часов до рассвета, предпочтя не заметить состояния пленников, намеревавшихся его убить и теперь за это наказываемых. – Тренога – в луковичный дом! Бха, ты тоже давай, я там тебе удобное ложе организовал, - ласково обратился он к сонному фениксу, для которого между шестью каркасными колоннами в центре дома организовал очаг.       Арканный иерофант хорошо изучил подвижную медвежью морду у склепа старого геоманта, а также участвовал в магическом ритуале, в процессе которого был оживлён каменный голем. Однако сейчас он отринул эту логику друида и поступил как большинство волшебников – в качестве входа в цельный корпус дома создал тайную дверь измерений. Керрилу хватило получаса, чтобы сбросить неизрасходованные заклятья в экспериментальные жемчужные бусины и перед сном подготовить новые. Бывший человек с четвертинкой крови лунного эльфа, нежданно ставший полуэльфом, разумеется ужом вывернулся, но добился-таки настоящего эльфийского дремления, когда на полноценный отдых хватает примерно одного часа пребывания в особом медитативном состоянии. «Вторичные» полуэльфы, рождающиеся от матери-полукровки и чистокровного отца-эльфа, обладают таким же даром короткого отдыха, который некоторые лентяи считают сущим проклятьем и больше четверть своей жизни беззаботно дрыхнут.       - Доброе утро, лик Амаунатора и аспекта его Латандера, - бодрый полуэльф отдал приветствие первому лучу солнца, поразив бединов, натужно висящих на своих столбах и не смогших заснуть. – По завету твоему, Лорд Утра, минимум усилий для максимального результата, я приступаю к своему мастерскому ремеслу.       Защитившись от зловония, мастер доработал плетения крынки многих напитков и подноса ягодных блюд, успев до того, как диск светила оторвался от горизонта. Керрил успел насладиться первым завтраком во время своего первого рассвета в пустыне Анаурох, пока орда невидимых слуг за его спиной кормила ягодами и поила глинтвейном животных и людей, заслуживших поощрения своим терпением и стойкостью, а заодно нуждающихся в продолжении курса обследования, особенно ретивый колдунишка, напавший первым ради затмившей разум наживы.       - Итак, бедолаги-бедины. Пришла пора очарованья. Не бойтесь, мозги вам не изжарю, - «воодушевил» их заклинатель, нуждавшийся в подопытных людях как в следующей ступеньке после освоения приручения животных. - Начнём с простого рефлексивного обличья, - напряжённый и сосредоточенный мастер Керрил хмуро приступил к тесту и отладке заклинанья, благодаря которому каждый в округе видел в нём представителя своей расы и пола.       Собственно, последнее обстоятельство и нуждалось в доработке, чтобы все окружающие видели либо женщину, либо мужчину. Возиться с растениями и животными Керрилу было куда приятнее и сподручнее, однако он не собирался становиться лесным затворником и не хотел в будущем у какого-нибудь костра применять грубую силу, когда ради достижения целей можно обойтись толикой магии расположения…       Мастер тщательно продумал серию воздействий. После рефлексивного обличья прошло испытание заклинания прикосновения идиотизма, у всех вокруг мага временно понизившее критичность мышления. Очарование гуманоида первым досталось ибн Мардану, чьё имя оказалось – Шухрат, что означает Слава. Правда, в его случае получилось со знаком минус – ославился за причастность к колдовству. Используя заклинание для допроса, мастер выяснил культурные особенности народа бединов, а заодно подтвердил догадки про задуманное Шухратом предательство и убийство через заведение в смертельную ловушку в корпусе соседнего корабля. Сына Заместителя звали Тайсир - Помощь. Самый младший «идиот» быстро и тотально поддался магии очарования. Он с охотой выболтал значительно больше Шухрата, воспитываемого чисто в воинском ключе. Тайсир даже смог назвать сотню бединских племён – с отцом заучивал наизусть. Ибн Забит был третьим ребёнком в семье и носил имя Сабиль со сложным переводом – путь, дорога, источник воды. Ибн Мувафак имел имя Зидан – постоянно растущий. Если бы не ретивый Шухрат, с которым Зидан впервые встретился из-за серьёзной задержки каравана Катрианы, то этот опытный проводник без веской причины не стал бы нападать на одарённого с такими серьёзными артефактами и с благословенной птицей Ат-Ар Беспощадной – Жёлтой Богини солнца и всех бединов. Никто из четверых неучей до разъяснений мастера не понимал значение слова «фамильяр», иначе бы нипочём не стали не то, чтобы нападать на избранника феникса, а даже выказывать неуважение – они-то все хором подумали про захомутавшего птицу живодёра-браконьера.       Керрил очень удивился, когда по описаниям питомцев и деяний приручивших их бединов понял, что друидизм достаточно распространён в местных племенах, вынужденных выживать в суровых условиях и потому с почётом принимающих природную магию, не считая её за треклятое волшебство магов, превративших некогда цветущий край в беспощадную пустыню. Эти ведающие жизнью знахари, как выяснилось, часто заведовали изготовлением вина и зелий, начиная с выращивания и заканчивая традиционными обрядами. Поэтому виноградный напиток из мочи или тухлой воды вызывал зубовный скрежет и желание прибить за кощунственное святотатство. Керрил даже испытал определённое азартное удовольствие, когда задавил бединов логикой их собственного сбора мочи с последующим осаждением «желтизны и амбре» растительным компонентом для возможности вторичного использования воды в час нужды. Полуэльф не сдался перед мудростью разницы между земным и небесным, имея личный пример с Истишиа.       - Итак, друзья, а теперь слушаем внимательно и крепко запоминаем роковое внушение… Магия как меч – орудие. Магия всего лишь инструмент в чьих-то руках, умелых или не очень, добрых или злых, честных или подлых. Магия бывает арканной или сакральной от богов или природы. Рассказывайте об инструменте Магия всем встречным бединам, - грудным голосом вещал мастер четырём скованным людям, внедряя в зачарованные головы навязчивую идею. – Поняли?       - Истинно, шейх Керрил! – Стройным хором ответили повторно зачарованные бедины, только теперь не по очереди, а массовым вариантом заклятья из пятого круга.       Все четверо заискивающе глядели в синие глаза, сверлящие внушение в самые недра сознания и понимающие, насколько инвазивная телепатия повлияет на личности этих четырёх подопытных, сызмальства нелюбящих магию. Предвзят оказался даже Зидан, который ежегодно водит караван Катрианы через Большую Пустыню с крайней северо-западной точки на восток к Пограничному Лесу, где между гор Пустынного Зёва и Драконьих Вершин есть широкий проход в Долины. Там раньше располагался Эльфийский Двор, несколько десятилетий назад переехавший на благословенный остров Эвермит. Исход эльфов ещё продолжался, но давно замедлился и точно не был всеобъемлющим, однако всё равно после ухода из Долин там осталось неисчерпаемое количество эльфийских товаров, которые возить-не-перевозить.       - Отлично, сыны Ат-Ар. А теперь надо высморкаться и ещё один перерыв, - «раскомандовался» молодой полуэльф, вскоре покинув «кружок» бединов, чтобы довязать заклинания на артефактах и спокойно осмыслить добытые сведения.       Юный мастер Керрил отбросил мысли про не самую приятную обстановку и занялся своим ремеслом, обрабатывая вторую треть вчерашних шариков для одноразового сохранения заклятий на манер свитка. Он учёл прошлый опыт получения кривоватых шариков, поэтому сейчас до использования жемчужного порошка засыпал остатки вчерашнего крошева и накрыл колдовской котёл заклятьем фабрикования с простой задачей – формировать шарики. Было бы у него в наличии вдосталь речного жемчуга, порошка мифрила с цинком, костей дракона, резидуума и пыльцы фей, то перламутровые бусины получились бы многоразового использования и более ёмкими. Впрочем, мастер не унывал, получив бусины заклятий значительно дешевле чистых свитков заклинаний за счёт изготавливаемого за раз количества - разница на порядки. Свиток можно переписать в свою книгу заклинаний, а вот с бусиной такой номер пройдёт лишь у архимага или другого мастера, коих считанные единицы на сотню заклинателей. Однако на цену эти обстоятельства повлияют даже в сторону увеличения, поскольку высокий и постоянный спрос обеспечит народ, который сможет воспользоваться той же бусиной магического снаряда простым метанием - таких несопоставимо больше магов. Купил себе мешок одноразовых шариков с заклинаниями, и вот ты уже сам маг, напропалую кидающийся заклятьями начальных кругов. На рынке есть подобные артефакты, но их изготавливают из настоящих и крупных морских жемчужин, нанизывая ожерельем на волшебные нити маны на шёлковой или мифриловой основе. Из дерева во многих церквях делают чётки с таким же функционалом – хранение сил молитв. Однако эти производства не являются по-настоящему массовыми, поскольку ремесленники дрожат над каждым шариком – иногда не по одному дню. А смекалистый мастер Керрил получил многие сотни всего за несколько часов несложных манипуляций с доступными компонентами. Правда, молотый речной жемчуг был под завязку напитан стихийной магией воды мощности узла двенадцатого класса, песок из аномалии Анауроха обладал особыми свойствами – это ключевые слагаемые успеха Керрила. Наряду с тем крупным алмазом с большой палец, который зафиксировал в себе момент эволюции стихийного источника земли. В любом случае меркантильный мастер не собирался заваливать рынки своей «фабричной» продукцией, намереваясь тут и там постепенно продавать свои искусственные жемчужины-подделки по цене подлинников – да и самому ещё как пригодится! Керрил не забывал делать в лабораторном журнале пометки относительно формулы стекла, доводимой до совершенства.       Пока водный голем перемешивал разновеликие драгоценные шарики, Керрил находился в состоянии глубинного транса. Вместе с соплями он забрал зёрнышки, что зарегистрировали результаты воздействия магии из школы Чар на эфирное тело и солнечное сплетение. Следовало сделать анализ собранных статданных, выявив принципиальные различия и проведя параллели между приручением животных и очарованием разумных.       На людях пустыни Керрил применял распространённые плетения, проверенные да отшлифованные сотнями и тысячами магов, поэтому был уверен в сохранности основ личностей подвернувшихся подопытных. С этими бединами можно было разобраться в естественной сопротивляемости персон к подобным примитивным воздействиям на волю и разум. В первую очередь, это требовалось для осознания и организации собственной защиты против всего спектра такого рода воздействий. Главная загвоздка заключалась в том, что Магия – куда более изменчива, чем фундаментальные законы тяготения и иже с ними. То, что было верно тридцать с лишним тысяч лет назад или всего пару десятков, сегодня подчас – ложно. За последние две тысячи лет произошло целых два перерождения богини магии. Как показал измерительный инструмент, созданный в Хиллтопе, новая ипостась Мистры конфликтует с фантомом старой личности, что сохранилась в ткани глобального Плетения, пронизывающего эту реальность. Керрил хотел познать магию, изучая различия в заклинаниях по феномену обратной совместимости артефактов былых эпох. Как раз в Анаурохе сохранились области, где до сих пор действуют законы как тридцати тысячелетней давности, так и двух тысячелетней, и пятнадцатилетней – до Смутного Времени пятьдесят восьмого года, когда были украдены Скрижали Судьбы авторства самого Верховного Бога Ао…       Выйдя из познавательно-обучающего транса со своим Альтер-эго, Керрил убрал дом-Луковичку, чтобы пойти и закрепить «простые дружеские» отношения заклятьями ремонта одёжек бединов с последующей помывкой и одновременной стиркой деревянным колечком приятной помывки, с одеванием которого не возникло проблем – не пришлось никак угрожать. Затем в качестве второго завтрака накормил клубникой с принесённого блюда и напоил морсом из крынки, чтобы изнутри наполнить их организмы собственной магией, дабы понизить их сопротивляемость к ней. Неприятно вот так вот обходиться с людьми, но куда деваться?..       - Ну-с, товарищи, дабы не возникло лишних вопросов, скажу сразу и откровенно – желаемое от вас я получил с избытком и даже бесплатно. Урок хороших манер - преподал. Распространять свет среди неучей – наказал. Дальнейшая ваша судьба мне безразлична - Бог вам судия. Хоть один снова рыпнется – опять всех подставит, а мне как раз нужны «добровольцы» для экспериментальной отправки в Бездну, - застращал лукавящий тех, кто поверил в его силы провернуть такое при том, что они до сих пор ставили под сомнение сведения о фамильярах, просто-напросто отказываясь принимать за данность возможность столь тесных уз между ненавистным им магом и волшебным существом, благословлённым самой богиней Ат-Ар Беспощадной.       На самом деле мастер уже присмотрел себе местечко в одном из распадков между барханов, просто ему требовалось время подготовить свою Луковичку для приживления «вершков да корешков» из повторно анимированных столбов, кольца-оковы которых пока не ясно, чем станут, возможно и змеями, и скорпионьими хвостами со смертоносными и пробивными жалами с ядом. Пустыня не благоволила к постоянному оживлению, но превратить дом в волшебного голема, оживающего в случае надобности – пожалуйста. Задачка в самый раз для настоящего мага, не мыслящего комфортную жизнь без собственной башни с обороной из всяких конструктов и ловушек.       Гордые бедины смотрели шакальими взорами, справедливо воспринимая за унижение «взнуздывающий плен». Даже Шухрат, отрицал свою ошибку, отказывая в благодарности за полностью восстановленную конечность: применённое ещё вчера заклятье временной реверсии восстановило даже грязь под ногтями, которую сегодня вымыла малая элементаль воды из партии колец приятной помывки за авторством друида Фаргана. Мастер Керрил нарочно завёл речь об их освобождении, дождавшись окончания заклятья очарования и усилив откат с целью спровоцировать рецидив для разработки заклятья, полностью противоположного массовому очарованию – это когда окружающие набрасываются на заколдованную жертву, например, напавшая на мага банда головорезов растерзывает собственного главаря.       – Хочу сообщить вам о близости крупномасштабной войны с орками, которые всё активнее вырезают мелкие поселения людей в северной части Серебряных Маршей. Союзу Лордов не хватает еды кормить свой народ, им не до экспорта продовольствия. И ещё замечу, бедины, что вы так громко думаете, что заклятье обнаружения мыслей читает ваши думы словно открытую книгу, - такими простыми словами полуэльф ужаснул и без того запуганных людей, которых до печёнок продрала власть магии.       Между смуглыми людьми пустыни возникла перепалка взглядами о том, кто виноват в позоре на голову Зидана за вопиющее нарушение законов гостеприимства. Крайним оказался Тайсир, взявший пример с самого хозяина костра, принявшего к себе представителей других племён, желавших сделать свою жизнь вкуснее и сытнее за счёт специй и муки в обмен на железы скорпионов с пауками да прочими компонентами, ценящимися у волшебников. Как бы ни повёл себя младший, ответственность за него несут старшие. И Шухрат узурпировал право Зидана решать, вступиться за Тайсира или осудить его. Если немедля освободить, то по уходу чужака начнётся поединок чести, в результате которого Зидан пострадает, что было не выгодно Керрилу.       Пленники даже не догадывались, как морально мучается сам же заклинатель, заставлявший себя смотреть на себя со стороны других людей, копаясь в их расшатанных мыслях и чувствах о себе. Керрил так воспитывал в себе отвращение к соблазну применения простых путей со взломом чужой воли и навязыванием своей – это до добра не доведёт. Как маг, он прекрасно понимал, что в полевых условиях не приходится говорить ни о какой доскональности и углублённости исследований с целью стать экспертом в этой области магической науки, а как друид он радовался, что в лабораторных условиях практика будет с големами вместо людей или представителей других разумных рас.       Выяснивший и запомнивший реакции пленных, доморощенный мастер не стал пояснять им свои дальнейшие действия, достав ртуть, фосфор, порошкообразный алмаз и опал. Когда он начал чертить огнём глиф, то люди в ужасе задёргались и замычали, у младшего даже слёзы брызнули. Неучи перепутали отправку в Абисс, как чаще всего называли Бездну, с магическим символом согревающего сна, сплетённым с метамагией продолжительности и усиления коматозного состояния. Однако перед активацией этого заклинания Керрил воспользовался другими. Сперва из пятого круга – затуманиванием разума.       Когда густой синий туман укутал стоянку, напрочь подавляя волю бединов, предусмотрительно накормленных волшебством, только тогда настал черёд персональному очарованию, а затем чарам массового забвения Найло, затронувших последние двадцать два часа жизни людей, чтобы стереть событие встречи с неким мастером Керрилом. Второй раз осторожно укутав мозги тем же заклинанием, мастер стёр факт создания конкретных магических предметов. В третий раз распрямив извилины ещё более улучшенным забвением Найло, Керрил этим «пинцетом» убрал ещё одну ниточку к своей персоне. Таким образом сделав людскую память податливой, предельно сосредоточенный заклинатель хладнокровно повторил допрос с магическим подталкиванием к ответам на интересующие его темы, заодно перемешивая нынешние события с давно минувшими.       Напоследок заклинатель тщательно подготовился и совершил ещё одно роковое внушение, на сей раз о том, что в прошлый полдень всем четверым бединам напекло голову - лагерь накрыла одна из магических бурь. По окончанию внушения сработал огненный символ, погрузивший людей в беспробудный коматозный сон. Сам Керрил, сидя на плаще в самом центре, вошёл в транс, чтобы завершить серию чар заклинанием кошмара – ещё действующий туман забвения и область охвата символа сна распространили его и на бедных животных в целях достоверности произошедшего и неотделимости сна от яви.       Четыре с лишним часа должны были проспать бедолаги, а Керрил всего за час вдосталь поупражнялся в заклятьях из школы Иллюзий и Превращений, чтобы создать достоверный эффект зарождения такого феномена Анауроха, как буря магии, иногда скрывающаяся во внезапно разражающейся буре, когда с неба низвергаются струи ливня, как из ведра, или песчаная стена врезается во всё и всех на своём пути. Заклятья ливня, ледяного шторма, грозовой бури оставили характерные следы. А потоки и порывы ветра, гейзеры, статический клей, бумы Хоризикаула и каменные снаряды оставили дорожку к красным пирамидам. Опытный маг при желании сможет различить обман, но не эти четыре невежды. В преддверии настоящего самума Керрилу не потребовалось ломать голову над хитростью для гадалки Дашнаи, что во время остановки на ночь однозначно своим пасьянсом на картах Таро обнаружит подлог, а вместе с ним и вероятного автора. Маленькая колдунья из легконогих халфлингов успешно отыграет роль оракула, но вряд ли решится сдать собрата по магии, особенно в свете мощи практикуемых им заклинаний.       Заметя следы своего присутствия, мастер Керрил, дополняя картину несчастий, напоследок забрал чёрную кошму Зидана и столь же добротного качества ковёр Сабиля, остальные тоже основательно так раскидал и присыпал ледяным крошевом с песком. По здравым размышлениям дом Луковичка – полный отстой. В пустыне, чтобы не знать проблем, надо либо сойти за своего с ног до головы и в речи, либо располагать к себе с первого взгляда, для чего магу следует иметь вошедшие в фольклор шатёр-самоуправщик и ковёр-самолёт – лучшие атрибуты путешественника по открытым пространствам. И особливо следует заняться подобающим оружием. Собственно, юный мастер расположился в низине за красными пирамидами в противоположной стороне от валяющихся бединов и, передохнув в дремлении да набравшись новых сил и заклинаний, принялся за кропотливую «перепрошивку» трофеев – мастерская работа требовала усидчивости и высокой концентрации. Требовалось поднатужиться, чтобы успеть обернуться к подходу каравана Катрианы, с которым ехал кобольд-бард Диикин, прятавший в лютне сердце летающих городов древней Империи Нетерил. Мастер Керрил собирался присоединиться к веренице фургонов и проследить за судьбой артефакта.