Пути Тьмы

Сознание возвращалось медленно и неохотно, так и норовя соскользнуть обратно во мрак беспамятства. От погружения в блаженное забытье меня удерживала только острая боль, пульсирующая в области затылка. Постепенно организм так же начал приходить в себя. Появилась первые ощущения, пусть поначалу и доносившиеся как сквозь толстый слой ваты. Оказалось, что вокруг меня царит довольно сильный холод, а спину леденит каменный пол, впиваясь в нее острыми выступами. Судя по болезненному онемению тела, я находился в этом месте уже довольно долго. Морозный воздух с трудом проникал в легкие, терзая огнем пылающее горло. Невероятным усилием воли я заставил себя открыть глаза, надеясь хоть как-то сориентироваться в ситуации. Но мир вокруг оказался окутан непроглядной темнотой. Я попытался приподняться, но скованные холодом мышцы отказались подчиняться. «Нужно двигаться, иначе можно и душу Восьмиликому отдать» - я еще раз попытался придать телу вертикальное положение. На этот раз мышцы откликнулись волной боли, словно в каждую из них вонзили мириады острых раскаленных игл. Я снова оказался на полу, жадно втягивая воздух в легкие и набираясь сил для следующей попытки. Впрочем, первые выводы о ситуации уже можно было сделать. «Похоже это какое-то помещение. Вроде бы камень. Камера? Холодно. Значит либо достаточно глубоко под землей, либо под воздействием специальных заклинаний» - определился с ситуацией я, с трудом заставив свои мысли двигаться в едином направлении, а не разбредаться во все стороны подобно пьяным в поисках опохмела. «Осталось только понять, кому и чему я обязан таким положением» - я старательно давил панику, пытаясь мыслить конструктивно. За всю свою жизнь в подобной ситуации я никогда не оказывался. Во время обучения возникали, конечно, непростые ситуации, да и во время войны я не раз оказывался в шаге от смерти, но бывать в плену мне до этого не приходилось. Однако времени на приведение мыслей в порядок у меня было немного. Неожиданно в темноте вспыхнул свет, безжалостно терзая глаза даже сквозь плотно закрытые веки. Против воли по щекам потекли слезы. Сумев немного приоткрыть глаза, я различил только какой-то темный силуэт. - Кто вы? – мой голос звучал слабо и глухо. Всерьез услышать ответ я не рассчитывал, его цели были куда прозаичнее. Нужно было всего лишь немного потянуть время, чтобы хоть как-то сориентироваться в ситуации и выбрать линию поведения. «Очевидно, что я все-таки прокололся. Причем серьезно, учитывая жесткость происходящего. Не думаю, что тут принято действовать так из-за одних только подозрений» - продолжить цепочку размышлений до логического завершения мне не дали. Неизвестный, который словно бы и не заметил вопрос, приступил к делу. Радужка его глаз окрасились темно-алым, а вокруг зрачка закрутились три темных образования, внешне напомнивших мне запятые. «Так вот что ты такое, додзюцу» - мелькнула в голове быстрая мысль. Тут меня в очередной раз выручила информация из «Танца Тигра». Вот уж воистину бесценная книжка. В ней, в одной из сцен, главный герой дрался с неким Хьюгой, который владел бьякуганом. Там-то я в первый раз и встретил слово «додзюцу». Как я понял, этим понятиями называли силу, связанную с глазами и меняющую их внешний вид. Так же я знал, что в Конохе только два вида додзюцу. Но глаза Хьюги, если верить автору книги, имели блекло-лавандовый оттенок, и поэтому мой похититель вряд ли принадлежал этому клану Конохагакуре. Но в его красных зрачках определенно тоже была какая-то сила. Я ощущал ее даже в таком бедственном состоянии. Значит передо мной Учиха? Скорее всего. Неожиданно я ощутил ментальное вторжение в свое сознание. Силы были откровенно не равны. Я даже не успел осознать его в полной мере, а все мои инстинктивно выставленные слабенькие барьеры Учиха уже снес. Мир вокруг изменился. Я оказался в искаженном отражении своей камеры. Темнота вокруг расцвела холодными тонами синего и фиолетового, очертания предметов поплыли, размазываясь в пространстве, а вокруг меня, свернувшегося на полу калачиком, закружила стая ворон, формируя уходящую в потолок воронку. Неожиданно несколько птиц отделились от общего потока и соединились в не имеющую постоянных очертаний темную тень, на лице которой неестественно четко полыхали красным нечеловеческие глаза с тремя запятыми. - Кто ты, - равнодушный голос, казалось, звучал отовсюду. «Проклятье, не думал, что местные уже освоили менталистику. Она же тонкости требует, что не очень хорошо сочетается с практикой ручных печатей. Дурак! Расслабился! Надо было сразу простенькую защиту на сознание повесить» - я был готов ругать себя последними словами, если бы это хоть как-то помогло в текущей ситуации. «Стоп, не о том думаешь. Как ответить, чтобы обмануть, не сказав при этом ни слова лжи? Проклятье, раньше об этом надо было думать!» - говорить правду о себе я по понятным причинам не мог, а ложь опытный менталист различил бы с легкостью. Я пытался привести сознание в норму и построить в уме предстоящий разговор, но обстановка, мягко говоря, не располагала. Затянувшееся молчание пришлось моему палачу не по вкусу, и во мне вспыхнула Боль. Казалось, что она длиться и длиться, раздирая мое тело на множество частей. И хотя на деле прошло не больше нескольких секунд, мне от этого было не легче. Я понял, что долго терпеть такую боль не смогу и уже скоро начну говорить все, что похититель захочет узнать. На сознание накатила паника. - Кто ты, - вновь повторил свой вопрос равнодушный голос. «Что говорить? Выдавать, что я из другого мира, нельзя, если не хочу остаток жизни провести в комфортабельной камере. Но и врать нельзя. Надо сыграть на полуправде, замаскировав ее чередой правдивых ответов. Если повезет, то прокатит» - мои мысли прервала новая вспышка боли. На этот раз куда более долгая. Все умные мысли мгновенно вылетели из головы. Спланировать в таких условиях разговор в мельчайших подробностях, предусмотреть все возможные неприятные для меня вопросы и не вызывающие уточнений ответы на них, не представлялось возможным. Паника накатила с новой силой. Оставался только один выход. Я отрешился от происходящего, и мое сознание стало привычно проваливаться в темноту. Учиха попытался удержать меня от соскальзывания в глубины разума вспышкой боли, но нарушить мою сосредоточенность ему не удалось. «Банально. Куда тебе до магистра Геррилайда» - злорадно прокомментировал я эту попытку своего похитителя. Геррилайд был моим наставником по ментальной магии в Академии. Вот уж у кого было воистину больное воображение. Мир в очередной раз сменился. Я стоял на верхней площадке наблюдательной башни в центре своей цитадели. Внизу циклопические черные стены едва сдерживали напор алого нечто, затопившего всю равнину до самых гор. Присмотревшись, я понял, что это живое море состоит из мельчайшей пыли. Картина в целом странным образом повторяла глаза моего похитителя. В ней замок был зрачком, вокруг него бушевало алое марево, пытаясь перехлестнуть высокие мощные стены, а где-то в отдалении двигались вокруг цитадели темные завихрения в виде трех запятых. Мой внутренний мир был единственным местом, где, в своем текущем состоянии, я мог сопротивляться ментальному вторжению. Ничего нового я не придумал. В Империи этот прием с погружением в глубокие слои собственного сознания был довольно известен. Правда применять этот способ ухода от ментального допроса следовало очень осторожно, так как по факту это было приглашение к прямому поединку воли. И если противник побеждал здесь, то он получал доступ ко всему: памяти, мыслям, чувствам. Но я был в себе уверен. Воля противника накатывала на мою цитадель, понемногу окрашивая ее стены в алое. Цепляясь за такие участки, пыль поднималась все выше, грозя перехлестнуть через них и пойти на штурм следующего кольца укреплений, за которыми скрывался донжон. На некоторое время я предоставил своему противнику полную свободу действий, благо моя цитадель уверенно сдерживала его напор. Нужно было понять, в какой манере Учиха намерен вести этот поединок. Стройная картина происходящего возникла у меня в голове довольно быстро, так как ничего нового шиноби не изобрели. Когда-то давно, на заре становления менталистики, такой же тактики придерживались и в Империи. Тогда считалось, что поединок воли это прямое столкновение разумов, в котором побеждает наиболее сильный. Этакое буйство фантазии, в котором возможно совершенно все. Но каждое действие в таком поединке требовало постоянного контроля, иначе просто рассыпалось без поддержки. Именно количеством поддерживаемых единовременно изменений и определялась сила ментального мага. Тут стоит отдать должное моему противнику – для своего прямого противостояния он выбрал довольно удачную форму, так как облако пыли воспринималось им как единое целое. Уж не знаю, толи мне противостоял гений, молниеносно сориентировавшийся в ситуации, толи это его додзюцу повлияло на поединок таким образом. Но, в общем-то, это было не так уж и важно, так как в Империи поединки воли довольно давно перешли на другой уровень. И, в отличие от своего противника, я прекрасно знал его правила. Знал, что наши сознания пытаются придерживаться привычных для них законов. Как физических, так и магических. Знал, что пока мы оба их игнорируем, они преодолеваются практически незаметно, но стоит кому-нибудь из нас придавать им вес, как они вновь станут незыблемыми. Именно это я и сделал. После чего просто вытянул руки вперед и обрушил на море красной пыли «огненный шторм» уровня полноценного великого магистра. Небо с одной стороны от замка заполнилось грозными алыми всполохами, которые прорывались через темную завесу Тьмы. В отличие от прямого влияния, заклинания поддерживали себя сами и не требовали от меня никакого внимания. Поэтому я, не отвлекайся на набирающий силу огненный шторм, рушащийся на землю сплошной стеной темно-багрового огня, повернулся в противоположную сторону и через секунд тридцать выпустил туда «ледяное озеро». С моих рук сорвалось стремительно растущее облачко снежной крошки. Через пару мгновений землю накрыл свирепый буран, превращающий алую пыль в скованные льдом волны. Я чувствовал сопротивление своего врага, который пытался развеять снег и огонь. Чувствовал его недоумение. Он не понимал, что вынужден бороться одновременно с моей волей и псевдоволей, если можно так сказать, двух великих заклинаний, которые черпали силы и в его собственном понимании законов магии в том числе. Я чувствовал, что его силы стремительно истощаются и его разум устает. Но, к моему удивлению, Учиха не сдался. Неожиданно к замку двинулись три запятые, с одинаковой легкостью вспарывая и ледяное крошево с одной стороны, и стену пламени с другой. «Похоже эти странные запятые тоже каким-то образом поддерживают себя сами. Не так как заклинания, но все же» - проанализировал происходящее я, в то время как руки плели очередное заклинание. Первая запятая угодила в чудовищную воронку воздуха окутанного сетью молний. «Гнев небес» разворачивался во всем своем великолепии. Через десяток секунд вторая из них оказалась облеплена темно-коричневыми нитями «сети Рашайда», а третью прижала к земле темно-фиолетовая клякса «высшего элементаля глубин». «Ну вот и все» - удовлетворенно огляделся я. Происходящее даже принесло мне определенное удовольствие. В реальном мире у меня еще долго не было бы сил даже на одно из подобных заклинаний. Как же приятно было, Дарх возьми, почувствовать себя полноценным великим магистром. Однако расслабился я слишком рано. Неожиданно в воздухе появилась состоящая из воды странного вида змея. «Майцы же вроде так дракона изображают» - сообразил я, прежде чем это создание врезалось в «гнев небес». Два заклинания столкнулись и рассеялись, а клякса снова поползла в сторону замка. «Мда. Либо он действительно гений, либо редкий везунчик» - вынужден был констатировать я, вновь накидывая на запятую «гнев небес». В это время неизвестный уже обрушил на «сети Рашайда» целое море огня. Наконец началась настоящая схватка. Мой противник стремился освободить свои странные запятые и дать им добраться до замка, атакуя меня не очень разнообразным арсеналом заклинаний воды и огня. Я очень смутно понимал, чем мне это грозит, но на всякий случай защищался из всех сил. Я обрушивал на эти запятые проекции сильнейших известных мне заклинаний, благо в этом мире моя сила была ничем не ограничена. Волны пламени и холода испепеляли пыль, чудовищные потоки воды и воздушные вихри растворяли ее в себе. Я намеренно использовал только элементарную магию, так как и без того уже выдал своему противнику слишком много информации для размышлений. Постепенно запятые становились все меньше, но и я начинал уставать. К счастью, мой противник выдохся раньше. Очередное «дыхание глубин» просто растворило одну из его запятых. Две другие одновременно с этим рассыпались под напором сдерживающих их заклинаний. Алое море истаяло, оставив вокруг покрытую серым пеплом равнину. Мой противник отступил в реальный мир, оставив мое сознание в покое. К сожалению, я не мог атаковать его в ответ – на прямой поединок воли он бы не пошел, а в ментальном противостоянии даже уставший Учиха превосходил меня на несколько порядков. «Гад, такое место испоганил» - кольнула сознание откровенно глупая в данной ситуации мысль. Впрочем, я быстро переключился на действительно важные вещи. Не забывая при этом, что задерживаться в своем внутреннем мире, обманываясь иллюзией безопасности, тоже не стоит. Мое тело все еще оставалось в холодной камере, и неизвестно, что предпримет Учиха после того, как поймет, что покопаться у меня в голове у него не получится. Может и подождет, пока я сам вылезу, и попробует зайти с другой стороны, а может и прирежет без лишних раздумий. Понятно, что я неслабо подставил себя, пуская в ход заклинания высшей магии, но другого выхода на тот момент я просто не видел. Можно было, конечно, пустить в ход и банальные молнии и огненные шары, но это совершенно ничего не меняло, так как восьмилетний ребенок все равно не мог их знать. Да и противостоять запятым с таким арсеналом я бы не смог, пришлось бы влезать и в другие области, выдавая себя с головой. Так был хоть определенный шанс, что шиноби просто не свяжет ниндзюцу и тот же «огненный шторм». Теперь в моем распоряжении оставалось не так много линий поведения, позволявших избежать комфортной комнатки с мягкими стенами. Судя по тому, как лихо Учиха начал применять свои заклинания, он понял новые правила поединка. Теперь он имел некоторое представление о том, что я знаю. «Ну почему я с самого начала не продумал что говорить, если попадусь? Мало меня гоняли. Как прятать стеклотару, так сразу сообразил, а как подстраховаться на случай поимки, так все, склероз» - помогали такие мысли слабо, но избавиться от них было не так просто. Но через некоторое время мне все же удалось переключиться в более конструктивное русло. «Ладно, сделанного не воротишь. Будем выкручиваться с тем, что есть» - старательно игнорируя мысли о собственном идиотизме, я принялся продумывать предстоящий разговор. «Интересно, а как обо мне узнали?» - опять возникли в сознании непрошенные мысли. Впрочем, тут и раздумывать было особо не над чем, так как в наличии имелось всего два возможных варианта: либо меня сдал Риу, либо кто-то видел, как я подчищаю хвосты. «Вряд ли это мальчишка. Ему не выгодно подставлять меня после всего одной тренировки. Даже если он и планирует меня предать, то произойдет это гораздо позднее, когда он почерпнет от меня как можно больше. Проколоться ему вроде не на чем. Куда вероятнее, что меня взяли из-за увиденного во время уборки хвостов» - решив этот вопрос таким образом, я вернулся к своей главной проблеме. Неожиданно я вновь почувствовал вторжение в свое сознание. Перед воротами цитадели появился молодой парень в черной футболке, серых штанах, коротким мечом за плечом и знакомыми нечеловеческими глазами. Постояв на серой равнине, он три раза постучал в титанические ворота. «Надо же какая вежливость. Вот могут же когда хотят» - я переместился с башни к воротам, которые бесшумно разошлись в стороны. Нападения я не боялся, ведь, в конце концов, и разошедшиеся в стороны створки, и сама цитадель были лишь видимостью. В случае опасности они возникли бы вокруг меня, где бы я ни находися. - Поговорим? – наконец прервал молчание неизвестный. - Поговорим, - в тон ему произнес я. - Как тебя зовут по-настоящему? – задал вопрос парень. Мы оба понимали, что ситуация поменялась, но не то чтобы кардинально. Если до этого Учиха просто собирался выбить из меня все возможные ответы, благо под пытками рано или поздно начинают говорить все, то теперь он должен был довольствоваться тем, на что я все-таки соизволю ответить. С другой стороны, мне тоже не стоило забывать, что моя жизнь все еще находится в руках Учиха. - Касуто Асимару теперь мое настоящее имя. Но раньше меня звали Кайлис ар`Авалейн, - сказал я чистую правду. - Кто ты? - Шиноби, - я едва заметно усмехнулся, демонстрируя, что все будет не так просто, как могло показаться на первый взгляд. - С какой целью ты проник в Конохагакуре? – попытался зайти с другой стороны парень, ничуть не изменившись в лице. Казалось, что на его лице застыла бесстрастная фарфоровая маска. - Жить, - все так же улыбаясь, ответил я. - Откуда ты? - Издалека, графство Авалейн. - Что такое графство? - У вас это называют провинцией. - Вторая часть твоего имени совпадает с названием…графства. Это что-то значит? - Да, я младший сын владыки тех земель. Допрос длился без малого час. Шиноби бомбардировал меня вопросами, а я старался отвечать коротко и по существу, пряча в этом сплошном потоке нотки полуправды. Собственно с этой целью я и выбрал подобную манеру разговора. Собеседник мне достался внимательный и въедливый, цепляющийся к каждому слову, но я упорно придерживался своей легенды. Хотя какая легенда? Я говорил почти одну правду. Я - младший сын крупного землевладельца из другого мира. Погиб на войне, но непонятным мне образом оказался в теле мальчика из Конохагакуре. К деревне в целом отношусь равнодушно, зла ей не желаю, думаю сделать ее своим новым домом, так как обратная дорога для меня закрыта. Те заклинания, которые я использовал в обороне Цитадели, в этом теле мне были пока не доступны, и обучить им шиноби я не смогу. Это было связано с принципиальной разницей в строении СЦЧ жителей наших миров. Кое-какие возможности остались при мне только благодаря душе. Это было самым важным моментом. Необходимо было убедить Учиху, что мои знания не сможет использовать никто, кроме меня. И мне это удалось. Я сыграл на том, что звание шиноби получают обычно в двенадцать-тринадцать лет, после которых радикально перекраивать СЦЧ уже поздно. А так же на том, что до этого говорил только чистую правду. Моя маленькая полуправда просто растворилась в этом потоке. А вот тот момент, что дети такую процедуру пережили бы с легкостью, я ненавязчиво проигнорировал. Возможно, в пользу моей полуправды сыграл и тот факт, что в данном состоянии я был элементарно не способен на такое преобразование. Как бы-то ни было, задав несколько дополнительных вопросов по этой теме, Учиха вроде бы как успокоился и пошел дальше. И хотя по его маске совершенного равнодушия судить было нельзя решительно ни о чем, мне все же показалось, что обман, грозивший мне серьезными неприятностями, остался не раскрыт. Практически на этом наш разговор и закончился. Напоследок Учиха поставил меня в известность, а иначе и не скажешь, что меня переместят в другую, более комфортабельную камеру. После чего, не дожидаясь моей реакции, исчез в водовороте ворон. Некоторое время я простоял, таращась на пустое уже место. - Мда, видимо у него какой-то пунктик на этих птицах, - озвучил я прямо таки напрашивающийся вывод. Вообще меня стали терзать смутные подозрения, что мир мне попался не совсем адекватный. Из всех моих знакомых, к коим я уже причислил и этого Учиху, не было ни одного нормального человека. Помешанная на книгах розововолосая девочка по имени Сакура, бывший гопник Риу, совершенно неадекватное нечто в оранжевом комбинезоне, мечтающее стать Хокаге, и сдвинутый на воронах палач-Учиха. «Главное самому этим не заразиться…может тут что-то в воздухе такое есть?» Скорее всего, в этих странных мыслях было виновато пережитое мною нервное напряжение. Так что, выкинув их из головы, я тоже не стал задерживаться в своем внутреннем мире. В отличие от Учихи, я исчез без всяких спецэффектов. Возвращение к реальности ознаменовалось вспышкой болезненного онемения и холода. Через мгновение часто-часто застучало сердце и навалилась отдышка. В тот момент, когда я справился с последствиями перерасхода своих маленьких сил, мой собеседник уже покинул камеру. Вместо него в помещение осталась пара взрослых шиноби. Они без лишних церемоний подхватили меня под руки и отконвоировали в новое место заключения. Эта камера почти ничем не отличалось от предыдущей. Только у стены стояла узкая койка с тонким одеяльцем, над которой в небольшом углублении покоился каменный шар, озаряющий пространство тусклым желтым светом, да температуре здесь царила вполне приемлемая. Правда меня все равно трясло от холода. Шиноби уложили меня на кровать и ловко растерли какой-то пахучей травой. От этого небольшого массажа по всему телу прокатились волна жара. К моему удивлению, эта простая притирка оказалась на редкость эффективна. Минут через десять я окончательно согрелся, а першение в горле сошло на нет. Выполнив свою задачу, шиноби покинули мою новую камеру. После такой обработки я и сам не заметил, как уснул, завернувшись в тоненькое одеялко. Только и успел, что еще раз обкатать в голове сложившуюся ситуацию. К сожалению, все козыри оставались на руках у моих похитителей. Если выбраться из этой камеры у меня еще и были какие-то шансы, благо в запасе оставалась пара подходящих ритуалов, способных проложить мне путь наверх в обход охраны при условии, конечно, что камера моя не располагается в центре квартала Учих. То вероятность скрыться от преследования была скорее отрицательная. Для моей поимки у Учих было все: ресурсы, знание территории и, самое главное, у них было желание. Оставалось только плыть по течению и быть готовым поймать тот самый крохотный шанс. На счет перспектив своего сотрудничества с организацией, представителем которой являлся молодой Учиха, я не обольщался. «Я пока даже не пешка. Так, заготовка, из которой, теоретически, может получиться что-то полезное, а значит относиться ко мне будут соответственно» Почему я был уверен, что парень принадлежит какой-то крупной группировке шиноби? Да потому, что никто иной просто не смог бы вычислить меня в такой короткий срок. Это было под силу только сильной организации, способной контролировать происходящее в деревне достаточно полно. Таких я знал только две: Анбу и полиция Конохи. В своем случае я склонялся скорее ко второму варианту, нежели к первому. В основном потому, что именно в область ответственности полиции Конохи входила контрразведка. Если кто и должен был меня вычислить, то это они. К тому же, насколько я знал, основная ее масса состояла как раз из выходцев клана Учиха. Одно к одному, так сказать. Но и вариант Анбу я не отбрасывал окончательно. В неизвестности по этому поводу я томился где-то дня три. Часов через шесть после первого допроса на пороге моей камеры вновь появился шиноби с приклеенной на лицо маской равнодушия. Бомбардировка вопросами повторилась еще раз, но на этот раз Учиха больше напирал на мои возможности мага. «Видимо я уже интересую их как самостоятельная единица» - вздохнул я с облегчением. Само собой, это действие вновь происходило в иллюзии, позволявшей Учихе чувствовать мою ложь. Присутствовал и обратный эффект, но учитывая, что за весь час, который длился допрос, я не задал ни одного вопроса, пользы от него было не много. Хорошо хоть, что не пытали на этот раз. Пришлось выдать кое-какой минимум по ритуалам, вновь оставив себе привилегированные права единственного пользователя. К счастью, Учиха просто не знал, что спрашивать в этой области и вынужден был удовольствовался лишь тем, что я счел нужным ему поведать. И хотя он цеплялся к каждой детали, вытягивая подробности как клещ, я уже был готов к этому разговору. В результате весь третий допрос был целиком и полностью посвящен ритуалам. Почему-то Учиху особенно интересовало, мог ли я разрушить достаточно крупное здание. Создавалось ощущение, что это моя способность интересует его больше, чем вся потенциальная полезность. Пришлось отвечать честно. Со своим текущим уровнем развития источника с помощью ритуальной магии я мог сотворить заклинания до четвертого уровня по градации Империи, которых, кстати, всего было девять. Но последние два только с помощью энергии жертвоприношения. К сожалению, контролировать большее количество жертвенной энергии мне не позволял собственный малоразвитый источника. Это только кажется, что всего-то и нужно, что нарисовать чертеж, прирезать на нем парочку шиноби посильнее и наслаждаться эффектом. На самом деле энергию еще нужно направить в правильное русло, иначе ничего кроме пшика и не получится. Примерно дня через три после первого допроса меня наконец выпустили из камеры. Все та же двойка шиноби отконвоировала меня в комнату, большую часть которой занимала выложенная черным камнем ванная. Другого приглашения и не требовалось - после нескольких дней в тесной камере от грязи чесалось буквально все тело. Пока я с наслаждением мылся, мою грязную одежду уже куда-то унесли, а на ее месте появилось аккуратно сложенное традиционное одеяние майцев темных цветов. Как же приятно было быть чистым. Свежая проглаженная ткань, касающаяся тела, приносила почти физическое удовольствие. После этого чистого и умытого меня вновь недолго конвоировали по коридорам дома. Ничего нового и способного прояснить ситуация я не увидел. Всюду были однотипные стены из темного дерева и такие же двери. Путь закончился у одной из них, ничем не отличающейся от остальных. - Входи, - произнес один из конвоиров. Я послушно потянул ручку на себя. Там меня уже ждали. За широким и массивным даже на вид столом возвышался средних лет мужчина с холодными оценивающими глазами, а справа от него, рядом с небольшим стеллажом для свитков, находился уже не раз допрашивавший меня молодой шиноби. С первого взгляда становилось понятно, что эти люди близкие родственники: те же темные прямые и длинные волосы, те же тонкие аристократичные черты лица и уверенные движения, те же глаза. «Скорее всего, отец и сын» - сделал вывод я. - Меня зовут Учиха Фугаку. Я глава этого клана. Это мой сын – Итачи, - подтвердил мои догадки мужчина. Я склонился в легком поклоне. - Касуто Асимару к вашим услугам. Понятно, что Фугаку мое имя было уже известно, но перед человеком, от которого зависела моя дальнейшая судьба, вежливость лишней никогда не будет. К тому же я ненавязчиво акцентировал внимание на том, что считаю себя жителем Конохагакуре. Не то, чтобы я всерьез рассчитывал этим изменить свою судьбу, но использовать стоило все, что могло поколебать чашу весов в мою пользу. - Надеюсь ты понимаешь, почему пригласить тебя…в гости пришлось таким образом. Мы живем в жестоком и опасном мире. Скажу честно, мнения на счет тебя были разными, - Фугаку сложил пальцы домиком и придавил меня тяжелым взглядом. – Но Итачи отзывался о тебе в высшей степени благожелательно. Да и меня ты сумел заинтересовать. Поэтому я предлагаю тебе войти в клан Учиха. Чего-то такого я и ожидал, так что удивить меня у Фугаку не получилось. Я приложил немало сил в разговорах с Итачи, чтобы моя будущая польза стала очевидна. Так что задавать разные глупые вопросы вроде «А что будет, если я откажусь?» я не стал. И так было понятно, что никто не даст мне выбраться из-под влияния Учиха. - Я согласен, Фугаку-сан. Это честь для меня, - я снова склонился в поклоне. К своему стыду, в суффиксах майцев я разбирался очень слабо. То есть не разбирался вообще. Знал только, что сан это что-то вроде «господин». Не выручил даже казалось бы вездесущий «Танец Тигра». «В принципе, это далеко не самый худший выход из сложившейся ситуации. Конечно, от меня будут требовать знаний, но ничего опасного я им не дам, отмажусь тем, что только сам могу их использовать. А там и силы поднаберусь…а ее здесь уважают» - обкатал ситуация в голове я. Не смотря на позитивные в целом мысли, присоединение к клану Учиха меня не вдохновляло. Ну не любил я, когда меня к чему-нибудь вынуждают, пусть и умел извлекать из этого пользу. - Хорошо. Тогда твоей невестой станет Асами-тян, - как о чем-то само разумеющимся сообщил Фугаку. – Теперь о главном. В ближайшее время тебе придется поработать на благо клана. Как я и предполагал, Учихам зачем-то понабилось что-то разрушить. Настолько, что они были готовы пожертвовать мне нескольких нукенинов невысокого ранга – так здесь называли преступников. Но перед делом мои способности было необходимо проверить в уединенном месте. Это тоже было ожидаемо. Похоже Фугаку хотел составить обо мне и свое мнение, так как оставшуюся часть разговора целиком посвятил расспросам. В отличие от Итачи, которого больше интересовало мое отношение к Конохагакуре, войне шиноби и насилию в целом, Фугаку больше интересовался моим прошлым. Кем я был, как я жил, что ценил и о чем мечтал – все это было важно для него. Даже не смотря на то, что мы не находились в ментальном контакте, серьезно врать этому человеку я не решился. Утаивал кое-что в мелочах, не без этого, но ничего серьезного или кардинально меняющего картину там не было. Не выдал лишь свою цель. Но даже здесь я не решился врать напрямую и немного переиначил цели Наруто, пожелав силы и положения. В общем-то, это была чистая правда, но Фугаку увидел в ней то, что хотел увидеть, а не то, что было на самом деле. На этом наш разговор и закончился. Мне предстояло еще некоторое время прожить в этом доме, в течение которого мне предстояло доказать свою силу и верность. Тонкостей с появлением у меня невесты я так и не прояснил - не у Фугаку же мне было требовать ответа? Ну ничего, имелась у меня пара мыслишек, как избежать столь опрометчивого шанса. Да меня даже отец и тот женить не смог! А уж как пытался… Наконец мне досталась нормальная комната, а не очередной каменный мешок. Несколько аскетичная на мой вкус: стены из дерева и бумаги, приятное напольное покрытие под ногами, кровать, представляющая собой тонкий матрас, небольшой валик под голову и одеяло – но это уже мелочи. Тем более, что мне все равно пора было вливаться в культуру майцев, раз уж я попал в клан. Вот уж кто настоящие хранители традиций. В пределах дома мне была предоставлена почти полная свобода перемещений. Все та же пара охранников показала, куда заходить нельзя, где находится ванная и кухня, и оставила меня в покое. Впрочем, я не обольщался, до настоящего доверия между мной и хозяевами дома было еще очень и очень далеко. Да и воспользоваться предоставленной свободой мне не удалось. На следующее утро я впервые покинул Конохагакуре. Для свободного прохода через ворота под видом одного из Учиха потребовалось всего лишь немного изменить овал лица, поменять прическу и чуть подредактировать черты лица. После этих нехитрых манипуляций, занявших от силы минут десять, я в компании еще троих шиноби покинул деревню. За стенами я впервые узнал, как шиноби путешествуют с детьми. Меня просто закрепили с помощью эластичных бинтов на спине одного из Учиха и после этого уже ничто не мешало им передвигаться так, как они привыкли. Используя чакру, Учиха с невероятной скоростью скользили по настоящей дороге, образованной переплетениями ветвей. Тут надо сказать, что природа этого мира поражала. Не знаю, что тому было причиной, но здесь все отличалось просто огромными размерами. Так деревья, к примеру, достигали полноценных тридцати метров в высоту, и по их ветвям можно было передвигаться как по полноценным дорогам. Мы покрывали километр за километром, удаляясь от деревни все дальше и дальше. Нас уже ждали. Примерно через шесть часов мы встретили еще один отряд шиноби, которые конвоировали троих пленных нукенинов. На каждом из них красовался протектор с перечеркнутым символом какой-либо деревни. Благодаря все тому же «Танцу Тигра» я знал, что преступники редко выбрасывают свои протекторы. В этом мире было особое отношение к чести. Так уж сложилось культурно. Поэтому шиноби только перечеркивали символ своей деревни, отрекаясь от своей верности ей. Выбрасывали свой протектор только полные отморозки. И хотя в большинстве случаев нукенинов именно по таким протекторам и опознавали, они все равно оставляли их при себе: более слабые прятали под одежду, а сильные, или считающие себя таковыми, носили на видном месте. Еще через час мы прибыли на место, где мне предстояло продемонстрировать необходимый ритуал. Было совершенно естественно, что мне не могли доверить важное дело без проверки. Учиха рассредоточились по округе, контролируя местность, а рядом со мной осталась только знакомая мне уже пара шиноби и связанные нукенины. «Так, ну и сколько пустим под нож?» - я окинул пленных задумчивым взглядом. Силой их тела не отличались, и все трое находились примерно на одном уровне. Пожалуй, я мог бы использовать их всех – это было на самой грани возможностей моего источника. «Ладно, больше не меньше, а то двоих может и не хватить. Нужно же произвести впечатление» - определился я с порядком действий, после чего приступил к необходимым расчетам. Теоретически на ритуал можно переложить любое заклинание. Это даже не так уж и сложно для того, кто видел плетение в готовом виде и знал правила ритуалистики. Но если бы все было так просто, то этому виду сотворения чар не учили бы в Академии целых семь лет. Заковырка была в том, что формируя плетение самостоятельно, маг неосознанно поддерживал его целостность. А вот ритуал на такое был не способен. Сформировав часть узора, он переставал на него воздействовать каким-либо способом. В результате на уже готовые нити влияли естественные потоки энергии, которые, как известно, есть везде, и перемешивали их. Хорошо, если в таком случае получался простой бум. Именно поэтому любой более-менее сложный ритуал всегда привязывался к особенностям места и времени. В итоге ритуалисту приходилось учитывать более сотни различных величин. И делать это требовалось максимально быстро, иначе некоторые уже проведенные расчеты вполне могли прийти в негодность. Да и сам ритуал приходилось проводить тут же, не откладывая. Из-за этого практическая ценность ритуалистики была невелика. За редким исключением, которое приходилось на простенькие ритуалы, «узор» которых был настолько элементарен, что исказить его было практически невозможно, и учитывать в таком случае приходилось только некоторые серьезные параметры, да на «ритуалы на жестком каркасе». Но мой случай к вышеупомянутым не относился, так что выкладываться пришлось на полную. Еще где-то полтора часа после этого я ползал на коленях, придавая своим расчетам физическое воплощение. Но недаром я был лучшим выпускником Академии за неизвестно сколько лет - справился. Основой ритуала я взял обычный прямоугольник, не рискуя пока связываться со звездами, так как он был самой устойчивой фигурой, пусть и потреблял энергии больше остальных. Вся его площадь была заполнена вязью кривых и отрезков. С помощью неразлучной парочки я поставил первого пленника на колени перед чертежом. Клинок вспорол его горло, и дымящаяся на воздухе кровь оросила линии магического чертежа. Я был не особо аккуратен, так как использовал не магию крови, в которой была важна каждая капля этой драгоценной жидкости, и не некромантию, где особое место уделялось страданиям жертвы. Для жертвоприношения был важен лишь выброс жизненной энергии, который тут же поглощался. Линии чертежа вспыхнули насыщенным зеленым светом. Аналогичная процедура была проведена с оставшейся парой пленников. В подступающей темноте линии чертежа буквально полыхали, озаряя пространство зеленым светом. Я ступил в центр рисунка, где для меня было оставлено специальное место, и пафосно воздел руки к небесам. Своим слабеньким даром я с трудом направлял бушующую в чертеже энергию в нужное русло. Земля вокруг рощи, выбранной в качестве цели, вспыхнула насыщенным зеленым светом. Зарево стремительно поднималось все выше и выше, собираясь в колоссальный столб до самых небес. Тучи над нами дрогнули, закручиваясь спиралью, и озарились пробивающимся сквозь них зеленым светом. Еще пара ударов сердца и небеса вспыхнули неистовым огнем, который волной покатился по столбу вниз. Наплевав на пафосность происходящего, я банально рухнул на землю, благо вся кровь уже впиталась полыхающим чертежом. Волна света достигла земли, и раздался чудовищный грохот. Во все стороны от столба хлынула волна земли и воздуха, подхватившего огромное количество мелкого сора. Даже тренированные шиноби едва устояли под таким ударом, а я так вообще имел все шансы что-нибудь сломать своему хрупкому детскому тельцу, если бы остался на ногах. Когда облака пыли рассеялись, нашим взглядом предстал небольшой котлован и перемолотые в массу щепок деревья – все, что осталось от рощи. Я поднялся с земли и невозмутимо отряхнулся. Честно говоря, эффект ритуала несколько превзошел ожидаемый мною. Я, конечно, ожидал, что он будет сильнее, но не настолько же? Пожалуй, хватило бы и двух таких нукенинов. - Возвращаемся, - наконец отвернулся от созерцания разрушений Учиха, несший меня на спине. К своему мелочному удовольствию, я услышал в его голосе ошеломление. «Сами просили повнушительнее, Фугаку-сан, так что получите и распишитесь. «Тяжесть Эрриу» это вам не змей из воды создавать, таким гравитационным импульсом ворота крепостей вышибают…горизонтальным правда и более сфокусированным, но это уже мелочи» - самодовольно подумал я, не допуская даже мысли, что у здешних шиноби стихия земли может быть никак не связана с гравитацией. Мне еще предстояло много «интересных» открытий. Но в данный момент времени я был собой доволен. Меня вновь примотали к спине шиноби и уже знакомым образом доставили Коноху. *** - Заходи, Итачи,- раздался голос Фугаку из кабинета. Младший сын главы клана Учиха немедленно оказался за дверью, сгибаясь в привычном уважительном поклоне. - Ты хотел меня видеть? – тут же перешел к делу Ворон. - Да, Итачи. Пришелец оправдал наши ожидания…даже перевыполнил, Орои отзывался о произошедшим с большим почтением. Да… - Фугаку ненадолго замолчал, что-то выписывая на свитке перед собой. – Пришла пора действовать. Доставишь это послание Хиаши-доно. «Он все-таки не передумал…что же, этого следовало ожидать» - Итачи с поклоном принял свиток. - Это все? - Пока да, отправляйся сейчас же. *** Четыре дня спустя. *** Над Конохагакуре во всем своем великолепии царила ночь. Холодная луна заливала одну из великих деревень шиноби своим холодным и равнодушным сиянием, а тишина душной периной укрывала улицы. Город спал, уверенный в собственной безопасности. Лишь немногие знали, что таит в себе сегодняшняя ночь и эта гнетущая тишина. Догадываться могли некоторые бойцы клана Хьюга, которым хватило ума понять подоплеку приказа «не покидать этой ночью клановый квартал», возможно знали Хокаге и Данзо. Но достоверно о предстоящих событиях были осведомлены лишь шиноби Учиха, да те, с кем решил поделиться Хиаши – лидер клана Хьюга. - Пора, - Фугаку кивнул группе шиноби, у каждого из которых на поясе висело по запечатанному свитку. Это были те, кто донесет волю Учиха до остальных кланов Конохагакуре. - Во славу клана, - шиноби склонились в одинаковых поклонах и исчезли в шуншине*. Спокойствие деревни доживало свои последние минуты. Фугаку то и дело смотрел на циферблат часов. Рядом с ним замер Итачи и лучшие бойцы клана. «Все, пора» - вестники Учиха уже должны были достигнуть точек назначения и передать послание Фугаку главам кланов Конохагакуре, требуя их нейтралитета в предстоящем конфликте под угрозой применения запретной техники. С этого момента дороги назад уже не было. Только вперед. Словно откликаясь на мысли Фукагу, небо над Конохой вспыхнуло изумрудным сиянием. Колонна света завораживала, мириады тончайших сверкающих нитей сплетались воедино, стремительно поднимаясь в небеса. «И правда…впечатляющее зрелище» - невольно отметил Фугаку, когда к земле, обвивая колонну, покатилась ослепительная волна зеленого света. Вот она касается здания резиденции Хокаге. Ярчайшая вспышка озаряет деревню. Раздается грохот и оглушительный треск дерева! А по улицам катится плотная волна пыли и мусора. - Вперед. Во славу клана! – произнес Фугаку, срываясь с места. По всей деревне из теней выныривали отряды шиноби. Это занявшие позиции еще несколько часов назад бойцы клана Учиха дождались, наконец, условного сигнала, которым служило разрушение резиденции Хокаге, и приступили к захвату определенных им целей. Они стремительно атаковали ключевые точки города: ворота, архивы, библиотеку, арсеналы и склады. Каждую секунды между Учиха и преданными Хокаге отрядами Анбу вспыхивали новые и новые схватки. Впрочем, они быстро затухали - остановить могучий и неожиданный удар служба безопасности деревни не смогла. К их чести стоит заметить, что Учиха частенько били защитникам в спины, находясь в составе постов как представители полиции Конохи. Лишь кое-где, благодаря личному мастерству отдельных Анбу, схватки все еще кипели, но и там все шло к победе красноглазых, так как Фугаку имел полный доступ к спискам патрулей и мог подобрать оптимальный состав ударных групп. В основном Учиха действовали небольшими отрядами по четыре-пять человек, но были среди них и крупные группы. Первая из них атаковала подземелья Корня Анбу. В их тесных коридорах кипела ошеломительная по своей жестокости схватка. Создавалось впечатление, что Корень был готов к этому нападению – их бойцы встретили Учиха во всеоружии. Пожалуй, если бы не Итачи, чьи огненные техники и мастерство меча сбивали заслон за заслоном, позволяя группе продвигаться все глубже в подземелья, Учиха надежно завязли бы в оборонительных порядках преданных Данзо шиноби. Но и с ним отряды клана с трудом пробивались вперед. Второй отряд рассредоточился по клановому кварталу. Над их головами, разгораясь грозным алым светом, поднимался колоссальный купол щита на основе фуиндзюцу. Задачей этого отряда было защищать мирных жителей клана. Третья группа под командованием Фугаку двигалась к дому Третьего Хокаге. При этом часть шиноби растекалась по улицам города, перехватывая всех, кто спешил в том же направлении, чтобы исключить малейшую возможность помощи правителю деревни. Одна за другой вспыхивали схватки на улицах города. Фугаку торопился. Сейчас каждая секунда его промедления могла стоить кому-то жизни. Поэтому, когда с перпендикулярной улицы ему наперерез неожиданно выскочило два шиноби в жилетах джонинов, он не стал размениваться на мелочи. «Высвобождение огня: техника поглощающего водоворота»*** - подумал Фугаку, подтверждая этой атакой звание одного из сильнейших шиноби Конохагакуре. Не многим было дано активировать техники всего лишь мысленной командой. Вокруг только что появившихся мужчин вспыхнуло ослепительное пламя, закручивавшееся опаляющим вихрем жидкого огня. В момент формирования его радиус был достаточно велик, чтобы даже шиноби в ранге джонинов не успели его покинуть, но уже через миг он начал стремительно уменьшаться, грозя поглотить слабую человеческую плоть. Но эти бойцы не зря получили свой ранг. Их реакция была молниеносна. Не будь их противником шиноби уровня каге, вся мощь техники ушла бы в пустоту. Но Фугаку не случайно был уверен в своей победе над Третьим Хокаге. Первый шиноби погрузился в камень дороги, использовав какую-то технику земли, а второй попытался покинуть ловушку прыжком через горловину. Как оказалось, такой попытки Фугаку и ждал. Он прыгнул мгновением раньше и встретил своего противника в воздухе. Коротко сверкнула в свете огня катана, и разрубленное тело джонина рухнуло обратно на мостовую. Не спасла даже подготовленная им техника замены**, так как огонь Учиха блокировал большинство пространственных дзюцу. Не отвлекаясь на ускользнувшего под землю шиноби, отряд двинулся дальше. До их цели остались считанные секунды бега, впереди уже виднелся дом Хокаге. - Фугаку…Данзо предупреждал меня, что ты что-то затеваешь, но я до последнего ему не верил. Зря, как оказалось, - произнес спокойный и уверенный голос. На пороге дома в окружении небольшого отряда верных шиноби стоял среднего роста пожилой мужчина с седой бородкой-клинышком. Он был облачен в черный костюм с вшитой в него сеткой из особого металла, через который можно было пропускать чакру, придавая ей свойства гибкой и прочной брони. Дополнительно его доспех был усилен наручами, поножами и пластинами на плечах. На голове каге красовался необычный шлем, закрывающий шею с трех сторон пластинчатой броней, а в руках покоился массивный, окованный с концов металлом, посох из темного полированного дерева. – Не прикидывайся, Хирузен. Сенджу тебе показалось мало, решил, что пора и Учиха последовать за ними? Не выйдет, я буду защищать свой клан, чего бы мне это не стоило, - Фугаку замер, давая возможность своим бойцам занять выгодные позиции. - Фугаку, ты сам себя послушай, зачем мне так ослаблять деревню? Неужели ради этого бреда ты устроил братоубийственную войну? – гневно выкрикнул Хирузен. Лицо Хокаге избороздили глубокие морщины, словно все прожитые годы разом свалились на его плечи. - Хватит разговоров, Хирузен. Я вызываю тебя на поединок. Докажи, что достоин править Конохагакуре! На последних словах Фугаку стремительно опустился на колено, а его ладони с силой впечатались в землю. Реакция Хирузена последовала незамедлительно, даже создалось ощущение, что действовать он начал одновременно с Учиха. С оглушающим гулом из-под рук Фугаку поднялась двухметровая волна багрового огня и сокрушительным приливом прокатилась в сторону дома Хокаге, перед которым уже выросла каменная стена. Посох в руках Сарутоби удлинился, прикасаясь к земляной преграде, и по ней начала растекаться пленка белого сияния. Две техники столкнулись с утробным грохотом. Все пространство заволокло пылью. Впрочем, порыв ветра быстро отнес ее в сторону, открывая картину происходящего. От стены, поставленной Хокаге, остались лишь оплывающие жидкой грязью обломки, но и техника Фугаку так же погасла. - Я принимаю твой вызов, Фугаку, но если победа останется за мной, твои люди будут должны прекратить эту бойню. Деревня не виновата в твоем безумии. Все назад, - шиноби вокруг Хокаге, повинуясь его приказу, отскочили в стороны. - Отлично, - по кивку Фугаку бойцы клана Учиха так же заняли выжидательную позицию. Над напряженными людьми повисла тревожная тишина, которая разрушилась уже через мгновение. Противники синхронно взмахнули руками, мысленно активируя техники. Вспышка! Техники столь стремительны, что даже шиноби уровня джонинов видят лишь всполохи яркого света на месте их столкновения. С рук Фугаку сорвалась ослепительная искра «грозового разряда», в ответ на которую Хирузен атаковал «великим снарядом пламени». Пространство между противниками вспыхнуло бушующим морем огня, из которого неожиданно появился ничуть не пострадавший Фугаку с обнаженной катаной, отведенной назад и вниз. В мгновение ока он оказался рядом со своими врагом, и Хокаге едва успел уклониться от сверкающего полукруга удара, уходя в сторону. В этот момент Фугаку плюнул в него небольшим огненным шариком. Только чудом, если так можно назвать великолепную интуицию, Хирузен успел подставить под эту технику свой посох. Несмотря на блок, силой удара Хокаге все равно отбросило назад, не причинив, впрочем, никаких повреждений. Сарутоби еще только приземлился на ноги, а Фугаку уже был рядом, навязывая «Богу ниндзя», как прозвали Хирузена за знание огромного количества техник, ближний бой, в котором старик бесспорно уступал молодому и сильному Учиха. Быстрый обмен ударами. Сарутоби с трудом блокирует своим посохом стремительные взмахи меча. Фугаку быстрее, его шаринган читает действия Хирузена еще до их начала по мельчайшим сокращениям мышц. Наконец катана прорывается мимо посоха, но Хокаге прыжком уходит назад, и удар не достает его совсем немного. Неожиданно клинок Фугаку вспыхнул ослепительными разрядами, в воздухе раздался стрекот электричества. Молнии дугообразно вытянулись вперед, впиваясь в тело Третьего Хокаге. Но вместо того, чтобы умереть, Сарутоби всего лишь распался комьями грязи. «Клон? Сделал замену под прикрытием взрыва?» - успел подумать Фугаку, чувствуя за спиной мощное движение чакры. Не дожидаясь результата атаки Хокаге, Учиха взмыл вверх, планируя приземлиться на крышу жилища Сарутоби. Под ним пронеслась, заливая весь двор, настоящая река грязи. На такой скорости она была вполне способна превратить даже усиленное чакрой тело в ком порванной плоти и переломанных костей. «Так просто не отпустит» - Фугаку повернулся в воздухе и вскинул в сторону Хокаге обе руки. Его меч уже занял свое место в ножнах. Под ним из земляной реки уже вырисовывалась голова дракона – следующая техника, использованная Сарутоби. Вот в его пасти образовался шар грязи, и к Фугаку устремился настоящий поток полыхающих чакрой снарядов земли. «Высвобождение молнии: техника водопада» - мелькнуло в голове Фугаку и с его рук сорвалось множество шаровых молний, которые с легкостью разрушили технику Хокаге и, падая на землю, накрыли Сарутоби волной взрывов. Молния сильнее земли!**** Фугаку приземлился на крышу жилища Сарутоби. На несколько мгновений поединок замер. Внезапно Хокаге появился сбоку от Фугаку и выбросил в его сторону чудовищный поток огня, принимающий вид разъяренного дракона. Однако на этот раз Учиха оказался быстрее, он попросту сделал шаг вперед, падая с крыши и пропуская атаку над собой. Но не зря «великий огненный дракон» считался одной из сильнейших техник огня. Его пламенное тело врезалось в крышу, повернулось и устремилось вслед за Фугаку. Но Учиха был уже готов – от земли навстречу зверю тянулись десятки земляных копий. Техники сталкиваются с очередным взрывом, и ударная волна бросает Фугаку на землю. «Высвобождение Огня: техника поглощающего водоворота» - погасив силу удара перекатом, активирует следующую технику Фугаку и вокруг Сарутоби закручивается вихрь пламени, скрывая его от окружающих. «Высвобождение Молнии: техника ищейки» - Фугаку вонзает свой меч в землю и от него во все стороны устремляются электрические разряды. Все дальше и дальше, пока неожиданно один из них не замирает. Через мгновение по нему куда-то под землю устремляется крупный электрический сгусток. Раздается приглушенный взрыв, а на поверхности, выкапываясь из земли, появляется слегка потрепанный Сарутоби. Пользуясь заминкой Хирузена, Фугаку вновь достал меч и устремился в ближний бой. Короткий обмен ударами и на щеке Хокаге расцвела длинная резаная рана, а очередной клон распался потоками грязи. Чудовищный удар в виде двух закручивающихся друг вокруг друга воздушных потоков уже устремился в спину Фугаку, не оставляя ему и шанса на то, чтобы увернуться. Но, не смотря на грамотный расчет, атака Хокаге все равно не достигла цели. Фугаку скрылся в потоках ярко-алого сияния, из которого сформировался закованный в тяжелую броню призрачный воин с четырьмя руками, держащий в каждой свое оружие: меч, каплевидный щит, лук и копье. - Это Сусаноо. Познай же гнев Учиха, Сарутоби! Смотри, на что способна кровь основателей Конохи! Смотри, чего тебе никогда не добиться! – торжествующе выкрикнул Фугаку, а в его глазах вспыхнул Мангеке Шаринган, следующий уровень додзюцу Учих, в виде клубка нитей, от которого во все стороны разошлись девять лучей. Сусаноо почти неуязвим, пока у призвавшего остается хоть немного чакры. Но в данной ситуации вся эта мощь уходила в пустоту, ведь Фугаку не знал, где находится настоящий Сарутоби. Его меч вновь оказался в земле. - Высвобождение земли: каменный калейдоскоп! – словно смакуя, торжественно провозгласил лидер Учиха. От клинка в его руках во все стороны прокатилась волна чакры, от которой земля на сотни метров вокруг словно сошла с ума, теряя свою незыблемость. Казалось, что физические законы на несколько мгновений изменились. Почва поднялась высокими колоннами, закручиваясь воронками, и словно бы изливаясь снизу вверх. Этот хаос продолжался считанные мгновения, но местность изменилась радикально. Очередной клон, атаковавший Фугаку воздухом, развеялся, а настоящий Сарутоби с трудом уклонился от потоков земли. Но несколько ударов все же задели его по касательной. Наконец буйство земли успокоилось, и в сторону Фугаку устремился шар плотно сжатого воздуха. Сам Хокаге выглядел не лучшим образом: броня обуглилась и в нескольких местах оказалась порвана, черты лица заострились, выдавая настоящий возраст. Фугаку просто прыгнул навстречу атаке Хирузена, и она бессильно разбилась о броню призрачного воина, а Учиха вновь оказался рядом с Хокаге, на этот раз не выпуская его из поля зрения ни на мгновение. Меч Сусаноо стремительно опустился на Сарутоби. Его движения были настолько быстры, что уставший Хокаге просто не успевал за ними. И все же он умудрился отбить этот удар посохом и даже контратаковать рассекающими потоками воздуха, но те лишь бессильно разбились о каплевидный щит призрачного воина. Сусаноо вновь обрушил на крохотную по сравнению с ним фигурку Хокаге меч, но на этот раз дополнив его ударом копья в бок. Но в последнее мгновение тело Сарутоби окутала полупрозрачная пленка, принявшая на себя смертельный выпад. Несмотря на защиту, Хокаге все равно с чудовищной силой отбросило в сторону. Его тело буквально впечаталось в землю, создавая небольшой кратер. А в следующее мгновение на него вновь обрушился меч Сусаноо. В ответ Сарутоби едва успел закрыться полусферой каменного щита. Во все стороны разлетелась крошка, защита треснула и распалась под напором призрачного воина. Еще мгновение и клинок рассечет Хокаге. Но Сарутоби не зря называли «богом ниндзя», с его рук сорвалось безобидное на вид облако, попав в которое, меч чакры распался. Подобно сильнейшей кислоте оно начало разъедать и тело призрачного воина. Неожиданно позади Хокаге появился Фугаку. Второй. Это был оставленный Учиха в самом начале сражения клон. Его меч скользнул между ребрами Хирузена и закончил свое движение в его левом легком. Поединок замер. Из уголка губ Хокаге показалась струйка крови. *Шуншин но Дзюцу, "Техника телесного мерцания" - техника, при использовании которой ниндзя может скрыться или появиться с помощью своей чакры и таким образом передвигаться незамеченным. Из-за особого воздействия на СЦЧ, шиноби на время пребывания (и некоторое после) в этом состоянии теряют способность использовать техники, зато могут скрыться даже от сильного сенсора. **Каварими но Дзюцу ("Техника замены тела") — техника, при которой пользователь меняет своё тело с телом животного или предметом, которое принимает его облик. ***Стоит помнить, что язык местных куда лаконичнее нашего, так «Высвобождение огня» это «Катон». Но я буду писать так, чтобы у читателя не возникло необходимости запоминать какое слово обозначает какую технику. ****позже приложу картинку, в мире Наруто каждая стихия преобладает над какой-то, а какой-то проигрывает.