Savior

До моих ушей доносился шум прибоя. Ленивые волны, обрамленные белыми барашками, накатывали одна за другой, лаская песчаный берег. Кромка моря имела красивый лазурный цвет, который переходил в черный, ближе к горизонту. Я поднял лицо к солнцу и вдохнул полной грудью терпкий морской воздух. Легкий бриз гладил мои щеки, оставляя на губах соль. Я облизнул ее, наслаждаясь полнотой ощущений. Идиллия. Я растянулся на песке, подложив руки под голову. Напряжение таяло, мое море размывало его. - Разряд! – Меня прошиб озноб, а грудная клетка сотряслась от удара. Что за херня? Я сел и начал вертеть головой, смотря по сторонам. Безоблачное ранее небо затягивалось тучами. Вдалеке сверкали молнии. - Разряд! – Грудь снова дернулась от болезненных ощущений. Мой пульс участился, в ушах звенело, а перед глазами начало двоиться. Море, мое прекрасное море таяло. - Нет, я не хочу! – Спину пронзила боль, текучая, острая. Хотелось вернуться в то состояние безмятежности и спокойствия, но проклятые крики мешали сосредоточиться. - Ну же, давай! Заводись! – Голос был женским. Мольба на грани отчаяния скользила в нем. Перед глазами стало темно. Тело скручивала боль, грудь горела огнем, а сердце колотилось как бешенное. - Молодец, мальчик, давай, открывай глаза! – Прохладная женская ладонь коснулась моей щеки. Я закашлялся. В горле пересохло. - Пить. – Слова давались с трудом, язык заплетался. Я все никак не мог разлепить глаза. - Пока нельзя. – Безапелляционно заявил голос. – Ты хорошо меня слышишь? Где сильнее всего болит? - Слышу. В ушах только звенит. Спина. – Прокряхтел я. – Мне удалось открыть один глаз. На меня смотрела бледная девушка. На ее хрупкие плечи была наброшена огромная, не по размеру, куртка. Рядом с ней трясся паренек, сжимая в руках дефибрилляторы. - Дышать ничего не мешает? – Уже спокойнее сказала врачиха. Меня слегка трясло, мы ехали в медицинском фургоне. В окне виднелись верхушки деревьев и полная луна. - Нет, вроде. Долго я был в отключке? – Я попробовал сжать кисть, но руки были слишком слабы. - Отключка? – Усмехнулась девушка. – Парень, ты умер на пару минут. – Ее голос дрогнул. На долю секунды. Почти незаметно. Лишь дрожь в пальцах выдала ее мимолетную слабость. – Не делай так больше. – Она посмотрела на меня своими большими карими глазами. – Я серьезно. Я снова закрыл глаза и попытался проанализировать свое состояние. Тупая боль в спине и шее. Сильно саднит левую руку. Ноги не болели. И это пугало. - Что с моими ногами? - Не могу сейчас сказать. В больнице посмотрим. Думаю, все будет хорошо. – Ее голос звучал неуверенно. – Паш, поговори с ним, не давай ему заснуть. – Девушка поднялась и, подобравшись ближе к водителю, завела с ним какой-то разговор. - Здравствуйте, меня зовут Павел. Расскажите мне о своем детстве? – Если бы мои ребра не разламывались при каждом вдохе, я бы посмеялся над ним. - Я не засну, окей? Расскажи лучше об аварии. Все выжили? - Да. – Улыбнулся мне Павел. – Ваши дела хуже всех, на самом деле. Ой. – Тут же осекся парень, поняв, что сморозил глупость. - Все в порядке. – Прокашлял я. – Мне не привыкать. Остаток поездки прошел спокойно, через несколько минут водитель заехал в больничный двор. Из здания выбежали санитары и аккуратно погрузили меня на носилки и понесли к стеклянным дверям. Сон сморил меня у лифта.

***

Проснулся я уже в больничной палате. Меня переодели, уложили в чистую кровать, поставили капельницу и залепили пластырем все, что можно. Я приподнял левую руку – похоже зашивали. Ног я по-прежнему не чувствовал. Дурацкая капельница раздражала, и я выдернул катетер. Рядом стоящий аппарат тут же противно запищал. В палату ворвалась медсестра. - Доброго утра. – Сдержанно поздоровалась она. – Как вы себя чувствуете? - Попробуй угадать. – Буркнул я. - Доктор сказала, что вы хотели пить. Сейчас уже можно. Принести? - Да, принеси. – Возможно, грубее, чем нужно сказал я. Настроение было ни к черту. – И позови доктора. Медсестра сдержанно кивнула и бесшумно удалилась. В голове роились вопросы. Смогу ли я ходить? В порядке ли остальные участники аварии? Что скажут Илья, Порчи и Охра, когда узнают, что я сел за руль пьяным. Черт, меня ведь теперь прав лишат. Со скуки я начал рассматривать палату. Обычное больничное помещение, все белое, стерильное. Я не мог увидеть пейзаж за окном, но, судя по часам, висящим над входной дверью, время едва преодолело отметку в четыре часа утра. Дверь распахнулась и в палату вошла невысокая женщина, даже девушка. Я узнал в ней докторшу, сопровождавшую меня в фургоне. Она сменила свою спецовку на белый халат. На бейджике, небрежно зацепленном о нагрудный карман, я прочитал: «Серебро М.Р.». - Здравствуйте. Меня зовут Мария Романовна. Я ваш лечащий врач. А как вас зовут? – Она подошла ко мне и присела на край кровати и поставила на тумбу стакан воды, который принесла с собой. - Мирон. – Я потянулся к стакану, но рука неловко дернулась, сведенная спазмом, и я едва было, не опрокинул его. Мария Романовна ловко поймала хрупкий предмет, но вода теперь растекалась по полу асимметричной лужицей. - Очень приятно. – Сказала врач, будто ничего и не заметила. – С кем из ваших близких я могла бы связаться? – Она нажала на какую-то кнопку у изголовья кровати. – Ира, через десять минут зайди, пожалуйста, пол протереть надо. Спасибо. – Девушка снова повернулась ко мне. – Так с кем? Хм… А правда, с кем?