***
- Доброе утро, Мирон Янович! - Громкий звук удара деревянных колец о гардину разрушил остатки сна. Маша распахнула шторы. – Опять допоздна за компьютером сидели? Вам режим нужен. Еще раз увижу – отберу! – Она шутливо пригрозила мне пальцем. А я смотрел и не мог оторвать взгляда от ее шеи. Рядом со стетоскопом, слегка запутанные и небрежно брошенные висеть, болтались Ванины наушники. Я узнал бы их из тысячи, я ведь сам их ему подарил. Охра не расставался с ними, по его словам, они выдавали охуенные басы. Почему они оказались у Маши? - Новые наушники? Маша скрестила руки на груди, занимая оборонительную позицию. - А вы наблюдательны. – Она усмехнулась. – Наш общий знакомый просил передать вам вчера, а я забыла. Я свои давно порвала, вот и решила по дороге на работу музыку послушать. Вот, держите, возвращаю. – Девушка вынула телефон из широкого кармана медицинского халата и извлекла наушники из порта. Ее рука слегка дрожала, когда она протягивала их мне. Наши пальцы на секунду соприкоснулись, и по правой части тела пробежал электрический импульс. Что это? Инсульт? Или он бьет по левой стороне? С какой вообще стороны сердце и почему оно так часто бьется? Я потряс головой, развеивая непонятные ощущения. Щеки Маши пылали, и я не смог найти этому объяснения. Девушка кротко кивнула, желая мне приятного дня, и тихо удалилась из палаты, а я сидел, пытаясь понять, чего я больше испугался, когда увидел наушники на шее Маши: что Ване больше не нужен был мой подарок, или что они провели ночь вместе?***
- Можно я сегодня опять у вас переночую? В ординаторской… в общем, не могу я в ординаторской сегодня. С этим вопросом Маша тихо поскреблась в мою дверь в начале десятого вечера. - Конечно, о чем речь. Кровати сдвигать будем? – Я подмигнул ей, стараясь разрушить ту неловкость, которая царила между нами с утра. В столовой и на завтраке, и на обеде, и на ужине, девушка держалась в стороне. Изредка смотрела на меня и смущенно улыбалась, стараясь не встречаться взглядом. Неужели она тоже что-то почувствовала? - Нет, мне нечего проигрывать в этот раз. – Улыбнулась мне Маша. – Все, что есть я и так отдам. – Она протянула мне коробку шоколадных конфет. Очевидно, уже не новую, половина была съедена. Чтобы чем-то занять руки, я взял одну, и, не разворачивая золотистой фольги, начал вращать ее в пальцах. - Вы угощайтесь, не стесняйтесь. – Девушка села на свою кровать и поставила конфеты на тумбу так, чтобы я мог дотянуться. Часы мерно отбивали свой бит, Маша молчала, смотрела в одну точку и поглощала конфеты одну за одной, аккуратно складывая фантики рядом с собой. Когда стрелка часов отсчитала двадцать минут с момента прихода девушки, конфеты кончились, а фантики, сложенные в аккуратную стопку опасно кренились, готовые вот-вот сверзиться на пол. - Что-то случилось? – Я решил нарушить тишину. - А? Что? – Моя собеседница встрепенулась, словно проснувшись, и удивленно посмотрела на меня. – А вы чего не спите? - Конфет, говорю, еще надо? – Я полез в ящик, кажется, Илья привозил вчера какие-то сладости. - Нет, я не могу объедать пациентов, мне клятва не позволяет. – Маша широко и заразительно зевнула, раскинув руки в стороны, разминая затекшие мышцы. Я не мог не отметить, что она была чертовски соблазнительной девушкой. Даже сейчас, усталая, со спутанными волосами, в униформе, которую она испачкала чем-то зеленым, девушка выглядела… так уютно. По-домашнему. Словно она и сейчас была в том вязаном свитере. - Какая клятва? – Удивленно приподнял бровь я. - Гиппократу, конечно же. «Не навреди». Может, слышали? – Она поднялась с кровати и распахнула тяжелую массивную сумку, которую принесла с собой. Достав какой-то пакет, девушка удалилась в ванную комнату. Спустя несколько минут она вышла, облаченная в нежно голубой свитер с пологим вырезом и черные обтягивающие джинсы. - Мария Романовна, хотите, фильм посмотрим? - Фильм? Какой фильм? В голове кружилось множество вариантов, что ее может заинтересовать? Мелодрама? Слишком просто. Ужасы? Да она за время работы здесь такого навидалась, никакими хоррорами не удивишь. Комедия? Вряд ли она захочет смеяться. - На ваш выбор. - Хм… - Девушка глубоко задумалась. – Пожалуй, у меня есть на примете фильм, который вам было бы полезно посмотреть.***
Это был российский фильм. Я не фанат современного отечественного кинематографа, но Маша так настаивала, что отказаться не было шансов. Я не столько следил за сюжетом, сколько прислушивался к своим ощущениям, смущенный близостью ее тела. Полчаса назад я, изумленный своей наглостью предложил ей лечь рядом, потому что в палате было прохладно, а девушка мерзла. К моему удивлению, она пожала плечами и согласилась. Сейчас она полусидела рядом, изящно согнув одну ногу в колене. — Все-таки была плохая идея... — По поводу? — С этим переездом и новой жизнью... Не знаю... Не получается у меня стать другим человеком. — Так... — Что-то я, как клоун, пытаюсь всех убедить, что я добрый, веселый, хороший... А суть-то от этого не меняется. Никакой я не вежливый. И людей я не люблю... Не составило труда догадаться, что Маша хотела, чтобы я провел аналогию себя и главного героя. Такой же угрюмый, впавший в депрессию. Его жена погибла из-за того, что он сел за руль в пьяном виде. Не будь занудой, Виталий! Я же знаю, внутри тебя, где-то там, живет клевый мужик, и мы его спасем! Его досуг скрашивала очень уж молодая девушка, в голове и мыслях которой и сам черт бы не разобрался. Романтическая линия не акцентировалась, но внимательный зритель мог бы ее уловить. Я внимательным не был, все мое сознание было сосредоточено на запахе девушки, лежащей рядом. Тепло волнами исходило от ее тела, распространяя запах гибискуса, мяты и кардамона. Ну зачем тебе воспоминания, которые тянут тебя назад, когда со мной ты будешь идти вперед?!.. Главная героиня вовсю старалась вытащить депрессивного мужика из этого болота, но на мой субъективный взгляд, делала она это бездарно. Неожиданно экран потух – села батарея. До конца фильма оставалось двадцать минут, мы едва застали развитие кульминации. - У вас есть батарея? – Маша приподнялась на локте, как только наши руки разъединились стало холодно. - Нет, разъем повредился. Порчи завтра принести обещал. – Развел руками я. - Что ж, значит, не судьба – Девушка встала с кровати и повернулась ко мне спиной. - Не судьба… - Эхом отозвался я. - Вы упрямый и непробиваемый, словно осел. Никому не позволяете вам помочь. – Неожиданно и даже резко изрекла Маша, укладываясь в кровать, все так же не поворачиваясь ко мне лицом. - Это любимая черта моего характера. – Съязвил я. - Подумайте, Мирон Янович. Биться головой о стенку гораздо веселее, когда знаешь, что за ней скрывается родственная душа. – Процитировала она недосмотренный фильм. – Я надеялась, вы поймете. Спокойной ночи. Я не ответил, размышляя над ее словами. Хотел ли я быть понятым? Хотел ли я окунать кого-то еще в ту чернь и зловоние, что варились у меня внутри с того злосчастного вечера? Я бросил короткий взгляд на Машу. Силуэт девушки мерно покачивался, она тяжело и обиженно дышала. Такая смешная и забавная. Родственная душа? Я зубами разорвал узел ленты, перехватывающей запястье. Пусть судьба решит, кому доверять, а кому нет.