Savior

Три месяца спустя. - А теперь плавно отпускаешь сцепление и трогаешься. Я отпустила педаль, и машина снова заглохла. - Все! Мне надоело! – Я потянулась к застежке ремня безопасности, пытаясь ее отстегнуть, но ее, как назло, заклинило. – У меня не получается! - Маш, не нервничай. Немного практики и все получится. - Мирон накрыл мою руку своей ладонью, не давая отстегнуться. – Ты слишком резко отпускаешь педаль. Плавнее. Попробуй еще раз. Я резко выдохнула и откинулась на спинку сидения. Мирон учил меня водить на своем новом фольксвагене уже около недели. Каждый вечер, после моей работы он упорно сажал меня в машину, вез за город и заставлял нарезать круги по пустынным дорогам. Я ненавидела эти часы, ненавидела всем сердцем, но Мирон был неумолим. - Ты должна уметь водить автомобиль. Это вопрос твоей безопасности, Маша. – Повторял он каждый раз. Я чувствовала, что груз вины за произошедшее три месяца назад все еще его гнетет, хоть я и пыталась убедить его в том, что винить в сложившемся можно только меня. - Я устала. У меня голова болит. – Закапризничала я. Не устаю поражаться его терпению. Я сама себя бы уже давно вытолкала из-за руля и написала бы в паспорте, что транспортным средством, сложнее самоката мне управлять нельзя. А он терпит, спокойно объясняет опостылевшую последовательность действий, не позволяет себе проявления негативных эмоций. Лишь один раз, с его губ сорвалось еле слышное «блять», когда я, сдавая задом, задела бампером невысокую сосну. - Хорошо, давай немного отдохнем. – Мир вышел из машины и закурил. Я последовала за ним. - Слушай, - Начала я подготавливать почву, обнимая его сзади. – Давай каждый будет заниматься своим делом, а? Я – лечить людей, ты – читать рэп и водить машину… Мирон поморщился. После того, как мы оба сырые насквозь выбрались из микроавтобуса, попрощались с ребятами и зашли в мою квартиру (я настояла на том, чтобы мы остановились у меня, ведь дом Мирона был нежилым), сразу начались споры о том, где и как я должна работать. Мир отчаянно желал, чтобы я ушла с работы и провела остаток жизни разъезжая с ним по мировым и всероссийским турам. Но он прекрасно понимал, что я никогда на это не соглашусь. Работа была моим призванием, я слишком серьезно относилась к своей профессии. Твой соулмейт не может тебя не понять. Именно поэтому Мирон лишь строил недовольную гримасу каждый раз, когда я говорила о работе. - У тебя все получится, милая. Садись в машину, не дыши дымом. – Медленно проговорил он, выдыхая тонкие струйки в воздух. - Хочу с тобой постоять. – Мирон притянул меня к своей груди, обнимая и пряча мои ладони в своих. – Поехали домой, а? Закажем пиццу, посмотрим какой-нибудь фильм. Винишка откроем, ммм? - Серебро, зачем ты меня соблазняешь? – Усмехнулся мужчина, дыша мне в затылок. – Ты просто за руль снова не хочешь. - Может, ребят пригласим? Давно не виделись. – Пошла с козырей я. Мирон глухо рассмеялся и повел меня к машине. Слава Богу, к пассажирскому сидению.

***

- Маш, ты не против, если народу немного больше будет? – Прокричал мне из гостиной Мирон, отрываясь от телефона. - Нет, конечно, еды на всех хватит. – Ответила я, смахивая нарезанные кубиками помидоры в глубокую миску для салата. – А кто еще придет? - Помимо Саши, Вани с Ильей и Порчи? Гена с девушкой. – Мир зашел ко мне на кухню и начал доставать бокалы с верхних полок. - Ох, с девушкой? Значит, у него все вышло с Аней? Я так рада за них. - Ты-то, конечно. – Ухмыльнулся Мирон, протягивая мне бокал красного вина. - Ой, только не говори мне, что ты до сих пор ревнуешь! Мы же все решили. – Выпалила я, пригубив напиток. - Ты моя, Серебро. У тебя на руке это написано. Понадобится – на лбу напишу. Мне незачем ревновать. – Пожал плечами Мирон. – Я всего добился. - Ты у меня добытчик, каких поискать! - Я рассмеялась и ткнула его острым локтем в бок. - Маша, как только у меня появится повод ревновать, поверь мне, ты это заметишь. - Боюсь-боюсь. – Громкий заливистый смех разразился по кухне. От взаимных препираний нас отвлек звонок в дверь. Пришли ребята и принесли с собой смех, морозный воздух, много еды, хорошего настроения и алкоголя. Каждый из пришедших пожал руку Мирону и тепло обнял меня, признавая полноценным членом семьи. - Так что с той книгой? Она вышла? – Сидя за столом, передавая салат благодарному Илье, спросила я у шумной компании. - Кстати, да, интересный вопрос. – Чмокнул меня в макушку слегка пьяный Мирон. – Никто не знает, вышла в свет эта беллетристика? - Слышал, что да. – Дуя на горячий глинтвейн, ответил Саша. - Откуда? - В баре много народа вертится. – Пожал плечами Ресторатор. – Катя Шальная даже купила экземплярчик вроде. Говорит, хуйня полная. Дамы, простите. – Отсалютовал им бокалом. Аня, подруга Гены спрятала смущенную улыбку за наманикюренными пальчиками. Девушка произвела на меня очень приятное впечатление, она имела большие влажные голубые глаза и белокурые волосы, работала в местном медицинском центре для детей врачом-сурдологом. - Коллеги. Надеюсь, вам будет, о чем поговорить. – Смеялся Гена, представляя нас друг другу. И он оказался прав, спустя несколько минут мы уже болтали на кухне, словно закадычные подружки обо всем на свете. - Ну, за то, чтобы эта книга провалилась! – Подал голос Ваня, поднимая бокал виски с колой. - Ваня! – Пристыдила я друга, хотя в глубине души совсем чуть-чуть, самой темной своей частью отчаянно желала того же. - Хорошо все то, что хорошо кончается. – Подытожил Мамай, хлопая Евстигнеева по плечу. Мы сидели так около часа, шутили, ели и пили, вспоминали выходные дни на даче, коварный побег Мирона из больницы и мое чудесное спасение. - Ни за что не поверю, что тебе просто приснилось то дерево! – Отчеканила я, отстраняясь от Мирона. – Вот Илья, ты серьезный человек, расскажи, как на самом деле было. - Серебро, неужели ты думаешь, что я тебе вру? – Вспылил Мир. - Конечно, нет, милый. – Я чмокнула его в висок. – Я просто думаю, что магии и всех этих таинственных штучек не бывает! - Но ты же не уехала из Питера, прислушавшись к словам гадалки? Парировать мне было нечем. - Да, ты прав. – Я обвела взглядом всех ребят, своего любимого мужчину и поняла, что абсолютно и бесповоротно счастлива. – И ничуть об этом не жалею.