Политика по-Анк-Морпоркски

Думминг Тупс чувствовал себя загнанным в клетку. И это при его работе! Проснувшись утром, молодой волшебник подумал, что слишком мало пил…или слишком много, так как пробудился от грез смачного и очень клевого бога (повторяем, клевый не значит крутой и современный бог) в обнимку с подушкой. Такое было впервые. И впервые Думминг понял, что на месте подушки представлял не теорию относительной трансгрессии костей далеких предков якобы человека. Затем Тупс осознал всю нелепость ситуации. Затем вспомнил прошедший вечер и ужаснулся своей невнимательности. Вот только, для какой стороны стола он должен был быть внимательным, осталось загадкой. А потом произошло…это. - Погоди, Тупс, у меня завалялся один, - аркканцлер снял с головы шляпу и пошарил в ее днище, не хуже какого-нибудь третьесортного фокусника, что достает дурнастаев из цилиндра. - Сэр, я могу и обойтись, - косясь на рыцарей, стоящих у стен двора и обративших на них внимание, заметил Думминг. - Нет, нет, это надо записать! – Чудакулли извлек из шляпы половинку карандаша, изрядно покусанную кем-то и не заточенную. – Лучше, чем ничего. Верно? – хлопнул он молодого волшебника по плечу и осмотрелся. Тупс поблагодарил всех богов, духов и кого-нибудь еще, что Библиотекарь предпочел отправиться осматривать библиотеку той разбойницы. После «небольшого» завтрака, который явно разорил таверну на половину запасов еды, аркканцлер все-таки настоял на том, что ему следует проведать так называемый «Круг». Как ни странно, Витинари, попивающий кофе и перелистывающий скопленные за две недели письма, не возражал против этого. Даже попросил своего друга-гнома и Воунза-младшего проводить волшебников до Казематов. Тогда еще Думминг подумал: зачем это патрицию отправлять с ними слугу? - Так и пиши, мы полчаса тут торчим, как три осины посреди поля, и непонятно чего ждем, - тыкнул пальцем в блокнот молодого волшебника Чудакулли. – Хм, современное искусство, - аркканцлер подошел ближе к одной из колон двора, на вершине которой была закреплена статуя из меди, по виду – не слишком оптимистичного стиля и содержания. – Долго не продержится с таким настроем. Даже в Тенях грабят с улыбкой. Проходящий мимо храмовник остановился и внимательно посмотрел на волшебника. Чудакулли солдата будто бы не замечал. - Одно могу сказать в пользу этого места – сувенирная лавка, - аркканцлер, улыбнувшись, указал на прилавок, на котором были выставлены зелья и конверты с рецептами. Рядом с прилавком стоял невозмутимый с виду человек со странным символом искривленного солнца на лбу. – Хм, кажется, подобные бутылочки я вчера видел. Храмовник сделал пару шагов по направлению к аркканцлеру. Думминг оторвался от записей и чуть не подавился воздухом. Так и знал, не стоило отвлекаться на сиюминутное конспектирование своих запоздалых прозрений о природе местного магического поля. Сам молодой волшебник прошлым вечером довольно многое выяснил о том, кем являются здешние маги, как к ним относятся и чего стоит опасаться. Мерилл рассказала, сколько знала, о Круге, Казематах, храмовниках, законах, угрозах жизни и опасности быть изобличенным как «отступник». И, как самый благодарный слушатель и ученик, Тупс усвоил все быстро. Одно плохо – даже если гном и рассказал что-то аркканцлеру подобное тому, что поведала Тупсу долийка, Чудакулли…в общем, аркканцлер был из той породы людей, которые рушат устоявшиеся нормы одним своим присутствием, чего уж говорить о непосредственном вмешательстве. - Хотя статуи не лишены своего очарования, - продолжал, как ни в чем не бывало, аркканцлер. – Сразу говорят: отбрось одежу всяк сюда входящий. - Надежду, сэр, - поправил робко Тупс Чудакулли, чем невольно привлек внимание храмовника. - По мне, так одежу. Прикрыться им точно не помешает. Хотя бы сверху. - Вы кого-то ожидаете, сэр? – вкрадчивым тоном обратился к аркканцлеру храмовник. Чудакулли обернулся и оглядел с ног до головы стоящего перед ним солдата. Тот был не молод. В контрасте с обритой налысо головой под носом росли пышные усы; голубые глаза горели ярко, а улыбка человека не вызывала никаких хороших ощущений. - Да, ожидаем, - коротко ответил аркканцлер и мельком глянул на Думминга. Молодой волшебник мотнул головой. Ему почудилось или аркканцлер ему подмигнул? Порой у Тупса возникало ощущение, что Наверн Чудакулли просто хочет казаться не таким далеким и не слишком умудренным в своем искусстве волшебником. - Кого же и по какому вопросу? – продолжил свой «милый» допрос храмовник. - А это настолько важно? А порой у Тупса возникало ощущение, что Наверн Чудакулли просто нарочно нарывается на неприятности и тащит за собой других. - Сэр Алрик, я разберусь, - раздался позади троицы твердый мужской голос. - Как скажите, рыцарь-капитан, - фыркнул храмовник и отошел в сторону. - Вы свободны, Алрик, - настойчиво повторил Каллен. По выражению лица солдата было видно, насколько ему не нравится ни тон, ни слова, прозвучавшие со стороны более юного, но вышестоящего храмовника. - Как я понимаю, вы… - Наверн Чудакулли, - пожал руку храмовнику аркканцлер. – Это мой коллега – Думминг Тупс. Каллен неопределенно кивнул. Воунз-младший, передавая ему письмо от Витинари, предупредил о странном поведении этих магов. Хотя сам Каллен опасался открытого проявления магии или даже магии крови, но никак не… - Статуи ваши я бы, кстати, прикрыл чем-нибудь. Здесь же женщины гуляют. - Здесь можно будет устроить кабинет. Дверь крепкая и видно холл, - Витинари указал тростью в проем открытой двери. - Здесь я сплю, - буркнул эльф. Хэвлок придал речам Фенриса столько же значения, сколько ветер придает маханиям крыльев бабочки. Конечно, от этих взмахов часто зависит судьба сотен, если не тысяч людей по другую сторону планеты, но кто спорит с самой природой, если она захотела, чтобы от взмаха чьего-то крыла менялся вкус вашего любимого соуса? - Комната справа вполне подойдет для покоев, слева можно организовать сродни…кладовой, - Витинари спустился по лестнице, остановился, отодвинул кончиком трости в сторону чье-то мертвое тело и направился дальше. Воунз-младший, тщательно записывающий все за патрицием, поторопился следом. Фенрис остался стоять у перил балкона второго яруса. Что только себе возомнил этот хлыщ? Предъявил какую-то бумажку и сразу думает, что эльф будет плясать под его дудку и смотреть, как обжитое им место ломают и изменяют? Никаких сильных чувств и привязанности к особняку Фенрис не испытывал, но осознание того, что целый дом в твоем распоряжении, что ты знаешь, какие двери заперты, какие открыты, а какие никогда не откроются больше, - это, знаете ли, греет душу. Витинари же менял все. Откуда у него было столько денег, чтобы привести целый дом в порядок, Фенрис не знал и не хотел знать. Достаточно было того, что человек переделывал каждый сантиметр каждого помещения под себя. У тевинтерца возникло чувство, будто и запах Витинари следом за его шагами въедается в стены. - Над погребом придется поработать, - услышал он голос мужчины. – Вина переставить в более близкую комнату, у дальней - проделать заново дверь хода. - Ты говорил, что отдашь этот особняк Хоук, - заметил эльф, едва Витинари вышел в просторную комнату гостиной. - Я говорил, что предоставлю ей крышу над головой, Фенрис. Это разные понятия, - ответил человек. – К тому же, не думаешь же ты, что такая красивая и утонченная женщина, как Дана, будет терпеть это? – тростью Витинари указал на труп разбойника, который лежал здесь уже…порядка недели и начал пованивать. – Плюс, мне также необходимо будет принимать определенного круга гостей, которых я, к своему сожалению и скорби, не могу приветствовать с порога дешевого кабака. - Гости? – взметнул бровью вверх эльф. – Что ты задумал, патриций? Витинари дернул головой вверх, едва заметно улыбаясь. - А. Вижу мои соотечественники, так сказать, поведали вам о значении данного слова? - Нет. - Тогда ты сам знаешь, что оно означает, Фенрис? Эльф, к своему стыду, признал, что не знает, отвернув голову и фыркнув. - Ничего. Скоро узнаешь. В конце концов, с тобой мы будем видеться очень часто. Витинари уже было направился к входной двери, и эльф выдохнул с неким облегчением, но тут человек развернулся, будто вспомнил что-то, и добавил напоследок. - Кстати, я попросил Себастьяна научить тебя читать и писать. Он согласился с охотой и энтузиазмом. Так что не убей, пожалуйста, моего ученика сегодня вечером из-за глупой ревности. Фенрис в очередной раз лишь фыркнул в ответ. - Впечатляет. И аркканцлер не лукавил. Казематы поразили Чудакулли своей чистотой и светом, льющимся сквозь открытый потолок просторных залов. Одно удручало – рыцарь-капитан шел быстро, временами оборачиваясь и обращаясь с просьбой к волшебникам не отставать, потому заглянуть пару-тройку раз за приоткрытую дверь чьего-нибудь кабинета любопытства ради аркканцлер не смог. - Гляди-ка Тупс, еще один с закорючкой на лбу, - толкнул локтем под ребра молодого волшебника аркканцлер. - Это усмиренный, - пояснил Думминг. - А. Те ребята, которые колдовать больше не могут? Ну, потеря невелика, если умеешь еще и руками работать. Только тельца у них больно хилые, словно не кормят… Думминг досчитал до десяти. Главное терпение. Терпение и стойкость. И самообладание. И еще немного терпения. - Все не совсем так, аркканцлер. Они…как зомби, - попытался провести аналогию юноша. - Тупс, не говори ерунды, они же живые. Дышат точно уж. Терпение. Терпение, Думминг, и еще раз терпение. - Да, но я имел в виду, что они похожи на зомби. То есть, - молодой волшебник огляделся и понизил голос. – Мерилл мне вчера все подробно рассказала. Люди, подобные усмиренным, не просто не могут колдовать, они лишаются любой связи с волшебством и Тенью, становятся практически безвольными, лишаются каких-либо эмоций, желаний, всего…подобного. Чудакулли остановился и внимательно посмотрел на своего юного коллегу. - Погоди, Тупс. Давай разъясним, правильно ли я тебя понял, - аркканцлер махнул рукой на очередную просьбу Каллена не отставать. – Вместо того чтобы просто сказать «нельзя» и запретить применять магию, они лишают волшебников души? Мысли Думминга Тупса на мгновение встали постройке смирно, прекратили какое-либо движение, а затем с криком «А!» заметались туда-сюда и из стороны в сторону в голове волшебника. - Сэр Аркканцлер, пожалуйста, мы почти пришли. Первый Чародей вас ждет, - приблизился к волшебникам Каллен. Чудакулли обернулся к храмовнику и смерил его старым добрым прищуром. Тупса передернуло. - Хорошо, - кивнул Чудакулли, поднимая палец вверх и сотрясая им. – Хорошо, что ждет. Ибо поговорить нам с ним есть о чем! – аркканцлер вновь посмотрел на Думминга. – Облысеть мне раньше времени от таких вот методов, Тупс. Каллен непонимающе смотрел на волшебников. - Сэр, пожалуйста, только… - Нет, Думминг. Одно дело, когда ты из спортивного интереса заставляешь волшебника вспомнить, за какой конец топор брать, другое – это! – аркканцлер шумно выдохнул. – Ничем хорошим это для них не закончится, помяни мое слово. Ничем. Церковь была наполнена светом: солнечные лучи освещали молитвенные залы сквозь стекло потолка, теплый огненный отсвет свечей отражался в позолоченной величественной статуе Андрасте; и тонкой нитью гармонии умиротворяюще разливалась в стенах церкви Песнь. Владычица Церкви Эльтина с понимающей улыбкой слушала исповедь несчастной девушки-торговки, которая находилась на распутье в выборе жизненного пути. Исповедь юной молящей не мешала женщине, время от времени, скашивать взгляд и наблюдать за неспешным передвижением того, кого Владычица Церкви окрестила для себя «демоном». - Это очень щедрый жест с вашей стороны, Хэвлок, - улыбнулся патрицию Себастьян. – Я и сам хотел предложить Хоук одну из свободных келий здесь, но, думаю, ваш дом ей более подходит, - юноша отвел взор и нахмурился. Витинари улыбнулся уголками губ. - Разумеется, по вашей просьбе, я постараюсь научить Фенриса грамоте. Ведь это благое дело, и Создатель одобряет подобного рода жесты, - продолжил одностороннюю беседу Вель. – Просвещать безграмотных – один из путей, коим мы привносим свет Его в жизнь. - Это твои слова, Себастьян, или Эльтины? – Витинари остановился и сразу же встретился взглядом с наблюдавшей за ними Владычицей Церкви. Женщина поспешила отвернуться. Не услышав ответа со стороны церковника, патриций обернулся к нему. - Твое беспокойство и сомнения никуда не делись за все это время, не так ли? Вель безрадостно усмехнулся: - Извините, Хэвлок, все моя вина. Я…я не могу точно определиться, что же мне нужно от жизни, чего я хочу, и какой путь будет лучшим. Едва мне стоит принять решение, как я вижу всю его неправильность и спешу… - Спешишь отступить, - закончил за Себастьяна мысль Витинари. – Мальчик мой, так жить нельзя. Ты ведь помнишь наши уроки? - Да. Да, Хэвлок, помню. Просто…правильно ли я поступаю? Разве имею право я решать, кому жить, кому умереть? Разве отказ от жизни, полной чистоты помыслов, поможет мне? - Поэтому ты не наказал Хариманнов? Себастьян встретился глазами с холодным взглядом серых глаз Витинари. Он думал прочесть в глазах Витинари осуждение, разочарование, быть может – гнев, но не увидел ничего, лишь ледяную пустыню безразличия. - Я не вправе вершить суд… - Вправе, Себастьян Вель, и ты это прекрасно знаешь! Юноша вздрогнул. Он никогда не видел, чтобы Хэвлок повышал на кого-то голос. Всегда тихий, спокойный тон, может, чуть надменный, но без ноток ложной аристократической гордыни, с которой к другим обычно обращаются состоятельные жители этого города. - Впрочем, решать тебе, - тише, почти шепотом добавил Витинари. – Хочешь ли ты простить и забыть и вернуться в Церковь навсегда, запереться в своей келье и молить Создателя о справедливости и умиротворении твоей души, - патриций опустил взгляд и смахнул видимые ему одному пылинки с рукава. – Или же твои желания выходят за пределы одних лишь слов, и ты в состоянии вершить правосудие, как законный наследник, как Принц, как тот, кто способен подарить любимой женщине более счастливую жизнь, нежели та, что у нее есть сейчас. Витинари оправил черный, цвета смоли, камзол, мельком глянул на Себастьяна и быстрым шагом направился к массивным дверям Церкви. - Хэвлок! – окликнул патриция Вель, однако мужчина не остановился. Себастьян сорвался с места и нагнал того. – Хэвлок, простите. Витинари тепло улыбнулся юноше. И как Себастьян раньше мог думать, будто прочел во взгляде наставника безразличие? Нет, конечно. Хэвлок всегда поддерживал его, всегда помогал, всегда был рядом, чтобы выслушать и дать ценный, полезный совет. Разве безразличие так проявляется? - Ты должен просить прощения не у меня, мой мальчик, - положил руку на плечо церковника патриций. – Только у себя самого. - Вы правы. Как и всегда, - с облегчением выдохнул Вель. – Наверное, некое глупое чувство, ложное подозрение ослепило меня, попутало. - Подозрение? – притворился удивленным патриций. - Да. Но это не важно. Сейчас это уже неважно. Я просто…дурак. - Нет, нет, нет, - тихо рассмеялся Витинари. – Мой ученик дураком быть не может. Скорее, слепым глупцом, добавил мысленно патриций. - Поймите меня верно, господин Чудакулли, - Орсино вздохнул и попытался вновь достучаться до здравого рассудка этого чудаковатого гостя. – Обряд Усмирения необходим. Это не казнь. Некоторые добровольно соглашаются его пройти. - Идиоты, - буркнул аркканцлер, закатывая глаза. - Если маг слаб, то демонам легче соблазнить его, добраться до его души, а потом вселиться в тело, - терпеливо продолжал Первый Чародей. - Демоны? Я вас умоляю, - Чудакулли воздел руки к потолку. – Если вы так боитесь этих тварей, в чем я не могу вас винить, так как некоторые выглядят хуже нестиранных три месяца кряду носков, то просто не связывайтесь с этими ребятами. Чего проще? - Здесь я с вами не соглашусь, господин Чудакулли, - Орсино скрестил руки на груди и бросил короткий взгляд на стоявшего позади толстого волшебника паренька. – Возьмем, к примеру, вашего ученика… - Вообще-то, я…сэр…, - начал было Тупс, но был вновь перебит аркканцлером, что было не впервой. С того самого момента, как Наверн Чудакулли ворвался в кабинет Первого Чародея, ни Думмингу, ни стоящему у двери Каллену не давали и слова лишнего вставить в спор двух магов. - Господин Тупс, мне не ученик. Упаси Смерть мне связываться со студентами. Особенно с теми, кто ночи напролет зависает за тыканьем на кнопки той машины, - аркканцлер обернулся. – Да, да, Думминг, я знаю, чем твои парни занимаются. Попросил бы ты их не выбрасывать анчоусы из пиццы на головы тем, кто просто желает совершить утреннюю пробежку. Первый Чародей открыл рот, затем закрыл его, затем снова открыл, пытаясь мысленно поймать за хвост ускользающую изначальную тему их разговора. - Итак, о чем мы, - вновь обратился к Орсино Чудакулли. – Демоны и эти ваши…ходячие мертвецы. - Сэр, я же… - Думминг, это было образное выражение. - Хорошо, сэр. - Так вот, - откашлялся аркканцлер. – Я понимаю разницу в порядках ваших и наших. Поверьте, различий много, но все они – обложка того, что называется волшебством. - Значит, вы понимаете, почему я не могу запретить рыцарю-коммандору применять ритуал Усмирения? – Орсино готов был плясать от радости, несмотря на почтенный возраст, ведь его доводы и речи возымели все-таки толк, он достучался до разума этого упитанного волшебника и преодолел его упрямое отрицание очевидных фактов. - Да, понимаю, - утвердительно кивнул Чудакулли. – Вы просто слабак, Первый Чародей. Странно, но Думминга не удивили столь сильно слова аркканцлера, как повергли в шок мага-эльфа и храмовника. Наверное, все дело было в том, что …это был Наверн Чудакулли. Первый Аркканцлер Незримого Университета, который продержался на своем посту и в своих башмаках столь долго, что все просто смирились с его существованием. Библиотекарь никогда не видел столько книг посвященных ЭТОЙ теме. - Это моя особая коллекция, - проводя рукой по полке книжного шкафа, промурлыкала Изабелла. – В «Розе» им самое место, подумала я и была права. Ты бы знал, сколько раз девочки перечитывали эти романы, чтобы не уснуть во время секса. Орангутанг слушал пиратку вполуха, перелистывая очередной том, название которого завуалировало содержание самой книги. Библиотекарь обрадовался возможности оценить чужую книжную коллекцию, пусть, в любом случае, она бы и уступала библиотеке Университета. Теперь же Библиотекарь не знал, что думать и говорить, а главное: как отнестись к подобной коллекции? Впрочем, не сказать, чтобы она его не заинтересовала. Изабелла сняла с верхней полки потрепанную и заляпанную чем-то книгу и протянула орангутангу. - А это моя любимая, - подмигнула Библиотекарю разбойница. За дверью комнаты раздался какой-то шум, привлекший внимание обоих. - Не обращай внимания, - на минуту выглянув за дверь и снова вернувшись к своему гостю, махнула рукой пиратка. – Один из клиентов слишком разбуянился. Такое бывает. Хорошо, что успокаивать здесь подобного рода типов умеют быстро. Теперь. Мииран ненавидел Витинари каждой клеточкой своего тела, каждой частицей своей черной души. «Его Высочество», как окрестил патриция наемник, выжил после нападения убийцы, подосланного Эамоном, вернулся в Киркволл и, мало всего этого, купил себе шикарный особняк и поселил в нем Хоук! У Витинари были деньги, дом, связи, положение, а что осталось Миирану, его давнему деловому партнеру? Ведь они же были партнерами, не так ли? А своих никто никогда не кидает. - Может, хватит с тебя на сегодня? – вырвал из рук наемника бутылку Квинтус, бармен борделя. - Я сам скажу, когда хватит, - огрызнулся Мииран и перехватил за талию, шедшую мимо, полуголую эльфийку. – Эй, Люсина! Запиши на счет своего патрона! Пусть оплатит мне хорошую ночку! – прогоготал на весь зал наемник, крепче сжимая рукой пытающуюся вырваться эльфийку. – Этот сукин сын мне должен. - Тебе никто ничего не должен, пьянь. Шел бы ты отсюда, - мадам кивнула сидящим за одним из столиков стражникам. - Что?! Не должен?! Ха! Жаль с ним не могу подняться наверх и… Тяжелая рука в латной перчатке с силой сжала плечо наемника. - Отпусти девушку, - без угрозы, но твердым тоном приказал стражник. - А ты кто? Еще один лизоблюд? Еще один аспид, который получает барыш за… Наемник дернул плечом, выпустил из рук эльфийку и потянулся к оружию. Замедленная реакция, вызванная винными парами, не способствовала сейчас его ловкости, стражник оказался быстрее. - Эй, вынь свою железку из меня, свинья! – прокричал наемник. – А ты…ты…с косой, да ты! - Я? - Да ты. Не смей угрожать мне! - В ЭТОМ НЕОБХОДИМОСТИ НЕТ. Мииран попытался вглядеться в тень капюшона, дабы разглядеть лицо, но увидел только две точки ярко синего цвета там, где должны были быть глаза. Наемник мотнул головой, опустил взгляд и мигом протрезвел. - Это…это что…это я? Но ведь… - ШОК - НОРМАЛЬНАЯ РЕАКЦИЯ, НО МНЕ ПОРА. - Нет, нет. Я не хочу. Это не то, что… Смерть опустил взгляд на тело Миирана, над которым всего секунду назад витала душа, затем посмотрел на жизнеизмеритель в своей руке. Стекло верхнего сосуда имело глубокую трещину. - ЭТО ТО, ЧТО И ДОЛЖНО БЫЛО ПРОИЗОЙТИ.