***
— КРОУЛИ! Она вздрогнула от гневного крика матери. Перси мрачно уставился на кухонный стол, сомкнув руки в замок. Кроули нервно дрожала. Люсьена редко кричала на неё и не часто злилась, поэтому ей было так непривычно смотреть на её покрасневшее лицо. Темные глаза искрились злостью, а бледные пальцы крепко вцепились в её плечи. — На десять месяцев?! В другой мир?! — Мам... — Ну уж нет! — Мам, выслушай... Это же не так долго, верно? Всего десять месяцев, — Кроули неловко улыбнулась. Ей особенно было неловко от того факта, что она скрыла от матери, что в том мире время длиться медленнее. Перси поднял на неё взгляд. — Миссис Люсьена, я прошу вас. Ваша дочь - единственный человек, который может держать меня в узде... — промолвил Перси. Люсьена нахмурилась. — Я обещаю, что буду защищать Кроули от опасностей другого мира... Люсьена молчала. Она задумчиво смотрела на Перси, прикусив внутреннюю сторону губы. Бледные губы поджались. Кроули услышала чёткий стук зубов и испугалась. Обычно Люсьена стучала зубами, когда у неё случался нервный срыв. На похоронах Томаса она всегда стучала зубами, сдерживая крик отчаяния в груди. Женщина резко отпустила Кроули и вышла из кухни быстрым шагом, а затем вернулась обратно со странным предметом в руках. Кроули поперхнулась воздухом, стоило ей увидеть слегка согнутый меч из стигийской стали. Люсьена с потухшим гневом вручила его дочери и сложила руки на груди, хмуро глядя на её шокированное лицо. — Откуда это у тебя?! — Танатос хотел подарить этот меч тебе на твой двенадцатый день рождения, но, — Люсьена с неодобрением махнула на меч. — я спрятала его на чердаке. — Мам... — Не начинай мне тут нотации читать, Кроули, — перебила её Люсьена. — Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к подаркам твоего отца. Ужас, ужас и только ужас! — Мам, ты же обещала мне ничего от меня не прятать, особенно подарки отца, — опешила Кроули. — Помнишь, как я рыдала от того, что ты убила моего ручного дракона за то, что он просто укусил меня за платье? Я в тот момент была готова отправиться прямиком в Тартар, чтобы больше не видеть тебя... — Тебе было десять, — ответила Люсьена. — Вдобавок, я от испуга подумала, что он тебя поранит... — Нет, ты просто не думала вообще, — отозвалась недовольно Кроули. — Мой отец бы не причинил мне зла. Даже неосознанно. Ты же прекрасно знаешь это. — Да, знаю, — неохотно согласилась женщина. Перси ощущал, как злилась Люсьена. И как была недовольна Кроули, но злости в ней не было. Перси вообще не видел, чтобы Кроули злилась. Становилась раздражительной – да, а вот видеть её в гневном состоянии – нет. Она на его крики безумия только устало качала головой и внутренне сжималась при приближении удара, закрывая лицо руками. Казалось, что в ней был глубокий колодец, который только мелкими каплями заполнялся... — Но сейчас не об этом, — Люсьена повернулась к Перси. — Поклянись на Стиксе, что ты пожертвуешь всем, но защитишь мою дочь ото всех опасностей, Персей. Перси слышал боль в голосе этой женщины. Отказать ей было равным непростительному преступлению. — Клянусь на Стиксе, что защищу её. Молния разрезала сумрачное небо. Обычные люди подумают, что скоро пойдёт град из мелких кусков льда. Только несколько людей знали, что это неправда. Просто произошла священная клятва. Новоиспеченный бог разрушения должен защищать дочь Танатоса от опасности. Кроули неловко улыбнулась. — Ну, я думаю, что пора собираться... — Собираться? — Угу. Надо вытащить чемоданы из чердака и запихнуть туда вещи. Вдобавок, тебе надо купить билет. — Зачем? — рассеянно спросил Перси, глядя на Кроули. — Чтобы увидеться с Салли. — Пойдёшь со мной? — неожиданно воскликнул Перси, резко встав на ноги. Кроули удивленно моргнула. Голубые глаза напряжённо смотрели на неё, ожидая ответа. Кроули вдруг осенило, что Перси боится идти. Это был страх человека, который заставил свою мать сильно волноваться и довёл её до слез. Перси боялся увидеть реакцию Салли. Кроули тоже ощущала этот страх. Нередко она пугала свою мать своими действиями, вызывая у бедной женщины частные приступы паники. Люсьена скрывала от своей дочери свои душевные раны под лучистой улыбкой. За это Кроули себя ненавидела. — Хорошо, — ответила Кроули, слегка улыбнувшись. — У нас в запасе два дня. Этот день и завтрашний. Что будем первым делать? — Переоденемся. А затем переместимся сразу ко мне... Домой. Ты боишься темноты? Кроули пожала плечами. — Нет. — Тогда нам помогут тени.***
Кроули знала все прикосновения смерти от своего отца, который впервые появился в её жизни на пятый день рождения. Золотые глаза задумчиво смотрели на детское лицо. Два черных глаза со смоляным блеском сверкали на пухлом личике его дитя. Когда Кроули родилась, её глаза были такие же золотые, как у Танатоса, с черными крапинками. Со временем глаза потемнели. Танатос был рад этому - ему нравились глаза Люсьены. Кроули не сильно любила свои глаза - из-за них её в школе били, потому что здешние дети в Англии считали её глаза ядовитыми. Они напоминали ей первое прикосновение смерти: тьма. Тьма накроет плотным одеялом глаза умирающего. Заставит забыть, что такое солнце. Заставит забыть, что такое луна. Заставит забыть, что такое звёзды. В темноте очень холодно. Кроули это знала не понаслышке, а по личному опыту. Перемещаться по теням - наследие только нескольких богов: Аида, Гекаты и Танатоса. Остальные подземные боги редко использовали перемещение и со временем утратили эту силу. В темноте Кроули слышала голоса мертвецов, шептавшие в её голове тихо, но требовательно: «Присоединяйся к нам». Перси прижал её себе, отдавая ей тепло своего тела. Тени настойчиво следили за ними, прямо наступая им на ноги. Бог яростно зарычал звериным голосом, откинув бывших живых людей в разные стороны. Одним рывком Перси вырвался из потока теней и почувствовал ногами твёрдую землю. Кроули ощутила легкое головокружение от перемещения. — Я уже два года не перемещалась... И забыла, как это ужасно, — проворчала Кроули, натянув на плечи тяжёлый рюкзак. — Сейчас ночь? Корнуолл с любопытством оглядела оживлённую толпу людей, гулявшую в тёплых куртках и шапках в ночное время под светом фонарей. Мелкий снег быстро таял на куртке. Неоновые вывески светились разными яркими цветами. Перси грустно улыбнулся этой картине. Он вздохнул в себя запах городской суеты. Нью-Йорк. Его родной город, за который он сражался и готов сражаться сейчас за его защиту. — Угу. — Красиво, — Кроули улыбнулась. — Ты тут жил? В Нью-Йорке? — Угу, с Салли, — Перси горько усмехнулся. — А вот и это место... Кроули увидела кирпичное здание с чёрной пожарной лестницей и белыми окнами. Перси неуверенно зашагал по бетонной лестнице к железной двери и открыл её. Он легко держал одной рукой два тяжелых чемодана, хорошо балансируя с ними. Квартира Пола и Салли находился на третьем этаже, за дряхлой дверью из красного дерева. Перси не решался постучатся или нажать на звонок. — Давай я? — предложила Кроули. Перси покачал головой. — Нет, лучше я. Однако им самим открыли дверь. Кроули и Перси удивленно посмотрели на женщину с каштановыми волосами, собранными в аккуратный пучок, где торчал карандаш. Она любила много улыбаться, из-за чего вокруг красивых глаз были мелкие морщинки. Лицо бледное, усталое. Салли была в мешковатом сером свитере и темных штанах. На ногах были домашние тапочки с головами зеленых лягушат. — Эм... Салли? — Кроули осторожно позвала женщину. Казалось, что она была в состоянии транса и ни на кого не реагировала. Кроули сложила пальцы и щелкнула ими — только тогда женщина среагировала. Салли несколько раз моргнула и стала извиняющим тоном говорить: — Извините, но нам не нужны праздничные украшения... — Мама? Она вздрогнула от мужского голоса над собой. Подняв голову, Салли встретилась с грустными голубыми глазами с кровавыми вертикальными зрачками. Лицо с острыми чертами, бледный шрам на горле, черные волосы. И запах. Запах морской соли. Салли взвыла. — П-Перси? — перед глазами заплясали красные пятна, Салли не чувствовала горьких слез на своём лице. — Сынок... Перси быстро среагировал и поймал одной рукой свою мать, упавшую в обморок.***
Тьма сожрала и время, и полкомнаты в гостином зале. На Кроули смотрели детские фотографии Перси, расположившиеся на деревянном комоде перед зеркалом. Она удивлялась его прежним глазам: они ничем не отличались от соленых морских волн своим цветом. На одной из фотографий в голубой рамке Перси было примерно шесть лет; он держал в руках плюшевую игрушку с мордой белой лошади с тёмными пятнами, весело улыбаясь в объектив камеры. Похоже, это было осенью - на мальчике был желтый костюм для дождливых дней. Салли бережно относилась к фотографиям сына; Кроули заметила, что их только недавно протирали влажной тряпкой - пальцами ощутила влажность и учуяла запах моющих средств. Перси разговаривал с Салли Джексон и Полом на кухне. Кроули решила их не тревожить и походить по квартире. Как-никак, но это было личное дело Перси. Он должен побыть рядом со своей семьёй наедине. Ей не надо слушать чужие разговоры. Но миссис Джексон через полчаса вышла из кухни и позвала Кроули внутрь. Дочь Танатоса заметила, как улучшилось настроение женщины. Она приветливо улыбалась ей. Казалось, что её глаза светились голубыми огнями, маня Кроули сделать ей комплимент. У неё была великолепная выпечка: голубые шоколадные печенья буквально таяли во рту; по желудку сразу ударил сахар, а по мозгу факт того, что ты влюбилась в еду этой улыбчивой женщины. — И как давно вы знакомы? — Почти две недели, — ответил Перси, приятно улыбаясь. Кроули аккуратно убрала с лица бога кусочки печенья и облизнула пальцы. Пол, наблюдая за этой ситуацией, невольно залился краской. Салли прямо засветилась. — Уже третья неделя пошла, верно? — Точно, — кивнула Кроули, оттяпав печенье из тарелки. — А где вы жили все это время? — спросил Пол. — В Альпах, — синхронно ответили Кроули и Перси. Пол удивленно моргнул. — Тогда как вы так быстро добрались? — С помощью тени, — снова вместе ответили Кроули и Перси. Они с подозрением взглянули друг на друга. И весело засмеялись. Пол улыбнулся, не удивившись ответу. — Нико тоже самое делает... — Нико сюда приходил? — удивился Перси. — Зачем? — Он... — Салли грустно взглянула на сына. — Он надеялся, что ты вернёшься сюда. Поэтому приходил. Каждую неделю, ровно в один и тот же день. О... — она улыбнулась, глядя на гостя сзади бога. — Доброй ночи, Нико. Как ты? Что-то упало. Упало и разбилось на мелкие куски. Перси медленно повернулся, встав со стула. Он увидел невысокого роста парня в чёрной куртке. Перси хотел увидеть его руки – он ещё помнит его худые, серые пальцы, на одном из которых было надето кольцо с черепом, но он увидел только руки в тёплых перчатках. Розовые от холода щеки, бледная кожа, черные волосы неаккуратно сложены, а темные глаза дрожали от шока. Нико уронил на пол тарелку с печеньем. Перси подумал, что он сейчас упадёт. — Ты? Этот вопрос он выдавил из себя титаническими усилиями. — Удивлён?***
Перси давно забыл про ласки. Прежде он бы легко обнял маму, а сейчас, когда он забыл, каково это – материнские объятья, бог вставал в ступор. Несмелые ответы, малое движение рук. И слегка кривая улыбка. Он разучился улыбаться по-нормальному. Губы искривлялись в подобие оскала, чем он сильно напугал Пола. Он ощущал себя пустым, когда Нико подошёл к нему и обнял. Сын Аида уткнулся лицом ему в толстовку, обвив руками за талию. Перси не отвечал на объятия. — Нико, отойди. Вместо того, чтобы послушаться Перси, Нико сильнее прижался к нему. — Ты жив... — А что, ожидал увидеть меня в виде призрака? — Я... Почему ты тут? Тебя все ищут... — Нико запнулся. Перси легко поднял его за шкирку куртки, оторвав его ноги от пола. — Что случилось с твоими глазами? — Просто исчезли глаза того ублюдка, решившего избавиться от меня самым худшим способом, — рыкнул Перси ему в лицо. Нико с ужасом посмотрел на его руки. Перси четко слышал учащенное сердцебиение парня. Странно, факт того, что его сердце ещё билось вызывало у Джексона желание убийства. Тяжело вздохнул. Успокойся. — Миссис Джексон, вы можете прогуляться с Полом? — спросила старательно спокойно Кроули. Салли с пониманием посмотрела на брюнетку и повела Пола из кухни. Кроули вздохнула. — Перси... — Тебе не обязательно его защищать. Он не слабый мальчишка. — Слабый или нет, мне всё равно. Эта квартира твоей матери и отчима, я просто хочу попросить вас ничего не громить. — Я не хочу слушать его болтовню. Кроули встала и высвободила Нико из мертвой хватки бога. Перси мрачно посмотрел на посиневшее лицо сына Аида. Кроули успокаивающе улыбнулась ему. — Нико, верно? Этот бог не хочет слушать тебя, а вот я хочу, — Кроули весело усмехнулась ошарашенному лицу Перси. — Я никогда не была в Лагере Полукровок. Ну? Нико медленно кивнул головой.