Цена счастья

Пит. Тем же вечером. 22:30. Вокзал двенадцатого дистрикта. - Спасибо, что приехали, - Президент Пэйлор только что сошла с поезда, привезшего ее в Двенадцатый. Потребовалось совсем немного времени, чтобы Пэйлор отменила все свои дела и приехала. Может она чем-то поможет. А, может, и нет. Но попробовать стоит. Меня весь вечер не покидает тревожное чувство, что что-то вот-вот произойдет, и если я не потороплюсь я точно потеряю ее. Я не могу это объяснить, но я чувствую, что у нас есть не больше суток. Что можно сделать за такое короткое время? Что можно сделать, если у тебя ничего нет? - Пока еще не за что благодарить. Мы ее еще не нашли, но у нас уже есть некоторая информация,- Пэйлор женщина с военной выправкой. Она солдат. В отличии от Плутарха она не станет растягивать события, ей лучше перейти сразу к делу. У нее деловая хватка. Хотя мне хотелось поскорее узнать, какая это все же информация, я сказал: - На улице холодно. Предлагаю поговорить об этом за чашкой чая. – У выхода с вокзала поджидала машина. В нашем дистрикте машины это редкость, в основном у нас все ходят пешком, в том числе и мы с Китнисс. Машина есть только у мэра, да и несколько машин используют для грузовых перевозок. Так как Пэйлор, самая важная персона в Панеме, новый мэр любезно предоставил нам свое авто. - Хорошо. Поговорим у вас дома. Надеюсь, у вас найдётся чашка кофе для старой знакомой. Через 15 минут мы уже поднимались по парадным ступеням нашего с Китнисс дома. В кухне горел свет. Энни не смогла остаться у себя дома и ждать новостей. Собрала Филли, Финника и Руту и пришла вместе с ним к нам домой. Дети спят на верху, а Энни заведует на кухне. В доме кроме нее, когда я уходил, все еще оставался Хеймитч. Какого бы он из себя независимого и безразличного не строил, он все же переживает за Китнисс не меньше меня. Сев за стол и получив от Энни чашку с кофе, Пэйлор не заставила меня долго ждать информации и сразу перешла к делу. - Благодаря твоей информации, которую ты нам предоставил во время звонка, мы нашли предположительно 5 мест, где сейчас может находиться Китнисс и Кирэлайн Сноу. Предположительнее, что они сейчас в поместье Сноу. Хотя я бы не стала так рисковать. Но там есть все условия, для того чтобы удерживать там человека долгое время. - Какие еще есть варианты? – я сомневаюсь, что Китнисс сейчас там. Слишком уж просто. Слишком легко она спрятана. Что-то тут не то, что-то тут не так. - Есть еще два заброшенных дома, старая фабрика и старая ферма, под Капитолием, принадлежащая бабушке Сноу по материнской линии. Заброшенные дома также принадлежали семьи матери Сноу, один из них пустует уже больше полувека. Про его существование все уже почти и забыли. Он настолько старый и неухоженный, что вряд ли они находятся именно там. Второй дом менее древний, но тоже заброшен, в нем никто не живет и никто не приезжает туда, насколько мы знаем. К тому же он находиться очень близко от людей. Она бы не стала так рисковать. Но кто знает. Насколько мы можем судить, она во многом похожа на своего деда. Старая заброшенная фабрика находиться в 5 дистрикте. Она уже больше 20 лет не работает. Она закрыта, но, тем не менее, там много как надземных, так и подземных комнат, помещений в которых можно было бы скрывать человека, но для этого она должна была бы незаметно привезти туда Китнисс. А для этого ей пришлось бы проехать весь дистрикт, и кто-то бы все равно ее заметил бы. Могли бы остаться свидетели. К тому же в фабрике должно быть холодно и сыро. Вряд ли Сноу, выросшая в роскоши, стала бы там скрываться без какого бы то ни было комфорта. Еще остается ферма. Но это самый маловероятный вариант. Ферма небольшая. На ней сейчас проживают ее дальние родственники. И хотя по праву все принадлежит ей, она не может их оттуда выселить. Да и притащить туда похищенную молодую женщину она не может. Мало место, и она не может быть уверена на все 100% что ее не выдадут, - я внимательно слушал все что говорила Пэйлор пытаясь одновременно с этим переработать всю информацию и решить как лучше всего поступить. 5 возможных мест это уже очень много, это уже очень большой прогресс. Но как подсказывают мне мои ощущения времени у нас в обрез. Нам нужно как можно быстрее проверить все места. Но как это сделать лучше? - Какой план действий? - Мы собираемся по очереди обследовать все эти 5 мест. Хотя и есть сомнения, нельзя исключать из списка не одно из них. Китнисс, может оказаться в любом из них, - на это у нас уйдет много времени. Мы не можем позволить себе такую роскошь. Время нам дорого обойдется. У нас его не так уж и много. Мы не можем потерять и секунды. - Лучше мы разделимся и сразу обследуем все места. - Пит, это очень рискованно. - Еще рискованнее оставлять Китнисс с Сноу еще какое-то время. Прошло 2 недели. За это время могло произойти все что угодно. Я не намерен оставлять Китнисс там еще хоть на минуту дольше чем положено. - Пит, у нас нет столько людей, чтобы обеспечить безопасность 5-ти групп одновременно. - А я не могу оставить Китнисс в лапах Сноу хотя бы еще на один день. - Пит, я не могу рисковать жизнями своих людей. - А жизней Китнисс? Ее жизнью вы готовы рискнуть? – я встал, скорее даже вскочил со стула, на котором всего несколько секунд назад сидел, и что есть силы стукнул кулаком по столу. В последнее время я стал слишком нетерпеливым и взвинченным, я себя не узнаю. Раньше я не стал бы вот так вскакивать, не с того не с сего, и бить кулаком о стол. К тому же в присутствии Пэйлор. Я редко когда кому-то показывал свою ярость или гнев. Это не те чувства, которые можно выставлять напоказ. Напоказ вообще не нужно ничего выставлять. Гнев - это не сила, гнев – это слабость. Находясь в гневе, мы часто не контролируем свои поступки. Наше недовольство, возмущение чем-то происходящим настолько заполняет разум, что мы перестаем здраво мыслить, перестаем быть теми кем на самом деле являемся. Иногда гнев может являться следствием нашего страха, боязни, чувства беспомощности, когда понимаешь, что от тебя сейчас мало что зависит. Вот как сейчас. Я, впервые за последние недели, близок к тому, что могу помочь Китнисс, что могу вернуть ее… Но в то же время меня никак не покидает чувство беспомощности, чувство, что у меня почти нет времени, что жизнь Китнисс постепенно утекает… Мне страшно… А как еще может быть человеку у которого жизнь любви всей его жизни весит на волоске? Что должен чувствовать мужчина понимающий, что завтра он может потерять свою любимую, все, что наполняло смыслом его жизнь, все, ради чего он жил? - И все же я настаиваю на том, чтобы мы разделились и отправились сразу во все 5 мест. Если вы против, я сам оправлюсь на рассвете искать Китнисс в одно из предложенных вами мест. И мне все равно. Я не боюсь того, что ее освобождение может стоить мне жизни, лишь бы она была в безопасности и жива. Я и так слишком долго бездействовал. Вопрос только в том готовы рискнуть жизнями 2-х победителей или нет? - я не стал дожидаться ответа. Молча, вышел и пошел к выходу из кухни. Накинув на себя зимнее пальто, я вышел на крыльцо и оперся на перила, пытаясь остудить свой гнев и упорядочить мысли. На улице холодно, мороз пробирается сквозь пальто и щиплет кожу, не говоря уже о лице и руках. Зима сейчас в самом разгаре, снега намело уйма. Сейчас самое время сидеть в кругу семьи у камина и попивать горячий кофе или шоколад с кружек. В большинстве семьях, наверное, так и поступают. Но не в нашей. Что я буду делать завтра, получив координаты? И что важнее: успею ли я? Что если не успею? Что тогда? Что сейчас там с ней происходит? Как она себя чувствует? Жива ли еще? Ждет ли от меня помощи или уже успела разочароваться во мне? Может она сама уже пыталась выбраться оттуда, а может, и нет. Что с ней там делают? Каким пыткам ее подвергают? Боже, я сума сейчас сойду. - Думаешь, ты сильно ей поможешь, замерзнув на крыльце вашего дома? – Гейл. Последний человек на планете, которого я хотел бы видеть. К тому же сейчас. Хеймитч как всегда оказался прав и Гейл приехал в Двенадцатый вслед за Джоанной. Тем самым заставляя меня терпеть его присутствие у себя в доме. Весь день после разговора с Хеймитчем меня преследует образ Гейла целующего мою жену, мою Китнисс. Заставляя меня тем самым дико ревновать, понимая при этом всю абсурдность ситуации. Гейл в свое время очень любил Китнисс, не меньше меня, насколько я могу предполагать. И насколько я могу сейчас судить, продолжает ее любить. Ее не так-то легко забыть. Она будто врезалась в память и оттуда ее уже не вырежешь, не вырвешь. Смирился бы я на его месте? Смог бы ее отпустить? Раньше я был уверен в том, что смог бы, сейчас я думаю, что у меня не хватило бы на это сил. Вот и он не отпустил ее, не смирился с тем, что она выбрала меня. - Это не твое дело. Китнисс – моя забота. Я тут уж сам как-то разберусь. Займись, лучше, своей личной жизнью. - Не кипятись ты. Сейчас для всех важнее спасти Китнисс, чтобы она была жива. Мелларк, сейчас не время стоить из себя ревнивого мужа. - Ты прав, сейчас важнее спасти Китнисс. Но запомни, что ты тут только из-за Джоанны. - Я тут для того чтобы помочь спасти Китнисс, нравиться тебе это или нет. - Мне это не нравиться. Чего ты от нее ждешь? - Ничего я не жду. Я просто хочу спасти друга. - Друга? Я тебя правильно услышал? Китнисс для тебя просто друг теперь? - Ты сам прекрасно знаешь. Зачем затевать этот разговор? Ты сам прекрасно понимаешь, что есть то, что между нами троими никогда не измениться. Я всегда буду частью вашей жизни. Пусть что не говорит Китнисс, но я ей дорог и она меня любит пусть и по-своему. Так как я никогда не смогу ее разлюбить и забыть, так и она никогда не забудет меня. Будет злиться, психовать, скучать, но я всегда буду в ее памяти. И да, я ее люблю. Сейчас. И буду любить всегда. - Настолько, что снова попытаешься ее увести у меня? - Да. Если у меня будет шанс - я им воспользуюсь. - Так как ты уже сделал, когда я был при смерти, да? - Да. Так как я сделал тогда. Она тебе рассказала? – Гейл не стал спорить или опровергать мои слова, просто подтвердил их правдивость. - Нет. Китнисс мне ничего не рассказывала. Я сам предположил нечто подобное, заметив ее отношение к тебе на празднике. Ты ее целовал? - Да. И поцеловал еще бы, ответь она на него, - рука сама по себе сжалась в кулак, и я дал волю эмоциям, впервые позволив себе сделать то, чего так давно хотел. С лица Гейла сползла самодовольная ухмылка. С носа потекла кровь, а сам нос искривился под неестественным углом, похоже, он все же сломан. Не могу сказать, что сожалею. - Не смей больше прикасаться к моей жене. Завтра мы спасем ее, она вернется домой. Но никогда она не будет твоей. Китнисс - моя жена, она выбрала меня, пора бы это уже усвоить. Гейл ничего так и не ответил и направился к выходу, держась за нос. Он не ударил в ответ, хотя мог бы. Он понял, что все же заслужил это. Когда Гейл уже почти скрылся за дверью, я сказал ему вслед: - И еще, Гейл, запомни в этом доме тебе не рады. Вспомни это в следующий раз, когда решишь приехать в Двенадцатый дистрикт. Двери этого дома для тебя закрыты… Китнисс. Тем же вечером. - Значит, собрались убежать? Как мило. Чем вы думали? Понимаю еще, что ты, мой глупый наивный братец, поддался чарам этой ведьмы, но что заставило тебя, дорогая Сойка, возомнить, что ты сможешь обхитрить меня? О чем ты думала, когда использовала, моего наивного младшего брата? Он же наивный глупый юнец. Неужели ты решила, что вы вдвоем справитесь со мной и моими людьми? Как можно быть такой самоуверенной? – ее противный мерзкий голос звучал над самим ухом. Нам так и не удалось убежать. На самом последнем отрезке пути, лабиринта, когда мы уже видели выход, нас поджидали «Громила» и несколько его помощников, превосходящих нас в силе в несколько раз. К тому же я тогда была почти обессиленной, а Джон сам бы не справился с ними. Хотя он пытался, но силы были неравные. Что может сделать 20-ти летний парень против 4-х накачанных мужчин? Вот именно, ничего. Ничего, что, так или иначе, не навредило бы его здоровью. У нас не было никаких шансов. Нас сразу же притащили в лаборатории. К тому моменту, когда меня уложили на стол, весь адреналин из крови выветрился, и теперь все мое тело горело и болело, словно меня хорошенько избили, и это Сноу еще не приступила к своей обычной процедуре. Ей мои мучения доставляют большое удовольствие, ей нравиться наблюдать за тем как мне больно. Она даже заставляла брата на весь этот ужас смотреть. Если бы я могла,… будь у меня хоть чуточку больше силы,… я бы попыталась что-то сделать. Хотя, все равно бесполезно. Но сил у меня не осталось и Сноу это знает. Она прекрасно видит, что сейчас я нахожусь в полубессознательном состоянии. Но ей все равно, это приносит ей удовлетворение. Все что я могу это лежать, свернувшись клубочком на столе и ждать следующей каторги, следующего испытания. Чему еще она успеет подвергнуть мое тело, прежде чем я умру? Что еще мне придется испытать на себе? Что еще мог придумать ее извращенный жестокий мозг? Над этим я уже задумываюсь с холодным почти равнодушным любопытством. Я уже смирилась с тем, что спасения не будет. Был один единственный шанс, и то я умудрилась его упустить. И как бы я не хотела бы вернуться к Питу и Руте, мне суждено тут умереть. Я больше не увижу улыбку Пита, он не поцелует меня, не обнимет, я не увижу, как растет моя дочь…. Сноу добьется своего, она уже почти это сделала. Сойка, тоесть я уже почти мертва. - Молчишь? Нечего сказать? Можешь и не говорить, я и так все о тебе знаю, - я не стала ей отвечать: нет ни сил, ни желания для этого. Я уставилась в одну точку и смотрела именно туда, не поднимая глаз, не шевелясь, никак не реагируя на присутствие Сноу в помещении. - Джо, может, ты скажешь, что мне с тобой делать? Ты же знаешь, что предателей я не прощаю. А ты – предатель. Ты предал меня, дедушку, всю семью и ради кого? Ради этой? Заслуживает ли она этого? – поняв, что с меня она не вытащит и слова, Сноу бросилась в нападение на своего брата. Все, что с ним произойдет из-за того, что он пытался мне помочь, будет на моей совести. Из-за меня он подвергся всему этому. Теперь ему тоже придется несладко. Я вообще не понимаю, как он уживался с безумной сестрой. Она - сумасшедшая. Сейчас Джон лежит на соседнем, специально приставленном, столе. Я не знаю, что его ждет. Но явно не очень приятное. Неужели она решила проделать то, что делает со мной со своим родным братом? С младшим братом, которого должна оберегать, заботиться о нем? Она позволит ему мучатся так же как я? Она действительно сошла сума. Это ее брат. Неужели она этого не понимает? Видимо, в ней не осталось ничего человеческого. Она не просто готова издеваться над братом, так она еще и действительно намерена это делать. Я вместо Прим пошла на Голодные Игры, вместо моей маленькой сестренки, спасая тем самым ее от верной смерти, а Сноу собирается сама наказывать своего брата. Видимо, у нас с ней все же разные жизненные приоритеты. Я подняла глаза и посмотрела на Джона, проверяя как он. Кроме меня никто больше не виноват в том что, Джон сейчас оказался в этом положении. Из-за меня он разозлил и без того злобную старшую сестру. И как мне кажется, ей все равно, что с ним будет. Но он не в чем же особо то и не виноват. К тому же я ему обязана: он пытался спасти меня, возможно, даже спасти мою жизни в результате его здоровье оказалось под угрозой. Джон лежит совсем рядом в 2-х, 3-х метрах от меня, если бы мы вытянули руки, то смогли бы соприкоснуться пальцами рук. Но у меня нет сил даже на такое незначительное движение. Я выдохлась. Сегодня с меня хватит. Джон, в отличие от меня, привязан к столу, привязаны как руки, так и ноги. Единственное, что он мог сделать - так это повернуть голову. Я заглянула в его глаза, но в них не было ни злости, ни сожаления. Он не жалеет о своем поступке и не злиться на меня. Хотя и мог бы. Несмотря на то, что ему всего 20 лет он вырос, думает и поступает как взрослый. Сделал, значит сделал. Я понимаю, что к его поступку еще примешиваться и чувства, просто не хочу над этим задумываться. Я не хочу делать Джону больно, но и ответить ему не могу. Он хороший парень, который может быть просто другом. Чем больше буду думать о том, почему он решил мне помогать, тем больше меня будут мучить угрызения совести, а мне только этого сейчас не хватало. - Стоит. Кирэлайн, одумайся, все не так как тебе кажется. Своей местью ты никому ничего хорошего не сделаешь. Ты себя только разрушаешь. Почему ты в Китнисс видишь монстра? Она такой же человек как я, как ты, как все граждане Панема. Ей 23 года, она еще очень молода, пусть и старше меня на 3 года. Ее сердце не камень и так же отбивает ритм, как и мое. У нее дома остался грудной ребенок, а ты тут держишь ее насильно и вытягиваешь с нее все соки. Она человек, и она тоже хочет жить. Дедушку убила не она. Могу тебе напомнить, что у Китнисс была всего одна стрела, и она выстрелила в Койн. Не в дедушку, а Койн. К тому же дед ее уважал, ненавидел, но уважал. А уважение его – не шутки. Кирэлайн, хватит того, что ты и так уже ей сделала, оставь ее в покое. Она и так уже получила сполна. – я не ожидала столь яростной речи в свою защиту. Даже сейчас Джон идет против своей сестры. Он чем-то мне напоминает Пита. Такой же самоотверженный. - Сполна? Не смеши меня. Она заслуживает смерти, мучительной смерти. А ты всего лишь влюбленный придурок. - Да, влюбленный, и что с того? Никто еще не запрещал влюбляться. Китнисс достойная девушка. Жаль, что ты ослеплена своим планом мести, и не видишь как все на самом деле. - Это ты ослеплен непонятно чем. Она отобрала у нас все. И она за это заплатит. - Да она уже за все заплатила, ты только посмотри, она еле жива! Кирэлайн, ты уже предостаточно над ней поиздевалась! - Джо, Джо, ты так ничего и не понял. Я столько лет потратила на выжидание момента, когда наконец смогу отплатить твоей дорогой Китнисс за все унижения, которые НАМ с тобой пришлось перенести, что я не намерена отказываться от своего плана, только потому, что ты имел глупость влюбиться в нее. Пусть все будет для тебя уроком. Ты должен понять: семья важнее всего. - Какой урок? Что ты еще придумала? - Сам узнаешь. В следующий раз тебе расхочется меня предавать. Решил помочь Сойке, так побудь немного в ее шкуре, - все-таки я оказалась права, насчет того, что она приготовила для брата, что и для меня. Да уж из-за меня снова пострадает человек. И вновь я буду виновата за то, что происходит с людьми вокруг меня. А ведь он просто хотел помочь. Джон не стал больше ничего говорить своей сестре. Он просто посмотрел на меня и улыбнулся. Самого ожидали такие же, как и меня мучения, а он еще старается меня подбодрить. В его глазах нет страха или ужаса, только одно беспокойство, и как мне подсказывает моя совесть - вовсе не за себя, от чего я чувствую себя еще хуже. Он чем-то напоминает Пита. Но лишь немного. Такой же самоотверженный, как и он. Какие же все-таки разные Джон и Кирэлайн Сноу. Брат и сестра, а разные, как день и ночь. Добрый и милый Джон, и злая мигера Кирэлайн. Я никогда бы не подумала, что у Сноу будет такой порядочный и добрый внук. Да если бы мне кто-то когда-то сказал бы, что я поверю кому-то из семьи Сноу, я бы только рассмеялась ему в лицо. Кто мог предположить, что внук человека, который пытался меня уничтожить, будет спасать мне жизнь? Порой случаются необъяснимые вещи. Друзья предают, а враги становятся друзьями и протягивают руку помощи. Хотя Джон и не был моим врагом, но вся его семья была. Я бы никогда не подумала, что один из Сноу станет мне помогать. Но времена меняются и мир вокруг меня тоже. - Ладно, хватит болтать. Джордж… - и в следующую секунду на нас налетела стая вчерашних насекомых. Да уж, не думала, что фантазия Сноу так быстро закончится? Она больше ничего оригинального придумать не может? Переоценила я Сноу. Последнее что я смогла разобрать, так это ее дикий безумный смех и слова что-то вроде «Сойка, тебе осталось недолго» и снова дикий смех. Насекомые в этот раз оказались страшнее и безжалостнее, чем вчера. Вместо обычного жала в этот раз были зазубренные железные иглы, разрывающие кожу и оставляющие рваные раны. Боль просто невыносима. Я свернулась калачиком, обхватила живот, пытаясь защитить тем самым малыша, и стала ждать, когда же это все закончится… Пит. На рассвете. - И так что мы решили? – несмотря на то, что за окном еще темновато, все уже собранные и одетые собрались на кухне. У каждого по чашке горячего дымящегося кофе, и единственное желание еще немного поспать. У всех кроме меня. К бессонным ночам я уже привык. Они стали неотъемлемой частью моей жизни. Так что сегодняшняя ночь не стала исключением. Я не мог уснуть, не зная, что с ней происходит. Ночью у меня болело и щемило сердце, я бы даже сказал, что болела душа. Я не знаю, как это объяснить, но словно я ощущал боль Китнисс. Буд-то ей было настолько больно и плохо, что это просто не вмешалось в ней. Рута всю ночь не спала, плакала, я никак не мог ее успокоить. Говорят, что у детей и матерей особая связь. Что мать всегда почувствует, когда ее ребенку плохо. Возможно, это действует и в обратную сторону. Что если ребенок тоже чувствует боль матери? К тому же, скорее всего, похожая связь может существовать между двумя половинками, любящими друг друга людьми. Ведь как еще объяснить мое ночное состояние? Всю ночь я провел сидя в кресле-качалке с дочерью на руках. И у нас у обоих в прямом смысле болело сердце за нашу маму и мою жену. Как же мне хочется, что человек заставивший пройти нашу семью через все это заплатил бы сполна. Мы с Китнисс думали, что весь ад и мучения закончились, но мы ошибались ой как ошибались. Сколько еще наша семья будет страдать? Сколько еще боли мы должны вытерпеть? Я никак не мог дождаться рассвета. Тянуть и дальше нет никакого смысла. Чем больше мы тратим времени впустую, тем хуже Китнисс. Сейчас передо мной на столе лежат 5 фотографий тех мест, о которых говорила вчера Пэйлор. Я сосредоточенно рассмотрел каждую из них, выискивая хоть малейшую подсказку, пытаясь угадать, где Китнисс, где ее держат. Но так ничего и не нашел. Хотя мое внимание привлекла фотография самого дальнего заброшенного дома. Она меня словно притягивала. Хотя в ней и не было ничего особенного. Простой большой 2-х этажный дом, окруженный горой и лесом. Пожалуй, стоит рискнуть и искать Китнисс именно в этом доме. Что-то мне подсказывает, что она там. Надеюсь, я не ошибаюсь, и эта ошибка не будет стоить жизни Китнисс. - Мы отправляемся все вместе в особняк Сноу. Она хоть и хитрая, но сомневаюсь, что она запрятала Китнисс в другом месте. Самое лучшее место – это у всех на виду. Никто не станет искать в слишком легком и доступном месте. Она явно рассчитывает на это, - Пэйлор, как военный офицер, бывший военный офицер, стояла ровно как скала и предпочитала отдавать приказ. Сейчас она вот хочет показать, что в этом деле главная она. Пэйлор прекрасно слышала вчера меня, она знает мое мнение, но не собирается к нему прислушиваться. - Я считаю, что она вот тут. И я поеду именно сюда, хотите вы или нет. И все же по-прежнему настаиваю на том, чтобы разделиться, - я указал на фото с заинтересовавшим меня домом. Наверное, я выгляжу полнейшим дураком: кто, в здравом уме, станет спорить с Пэйлор? Кто напрямую пойдет против ее приказа? Правильный ответ: только сумасшедший. Статус Победителя дает свои преимущества и позволяет на многие мои поступки просто закрывать глаза, но вряд ли дает право оспаривать решение президента. - Ты снова за свое. Это неразумно. Я не стану рисковать своими людьми. И я не позволю отправиться тебе туда одному, ты полетишь вместе со всеми туда, куда скажу я! – Пэйлор повысила голос. Она редко прибегала к такой мере, оставляя ее на крайний случай. Похоже, я ее действительно вывел. Но отступать я не намерен. - Я говорю, она в этом доме. - Она в особняке. - Нет. Если не хотите поступать, так как я предлагаю, поступайте, как знаете. Но я полечу вот сюда. У нас нет времени, на то, чтобы объезжает все места по очереди. Я не могу рисковать жизнью Китнисс. - А я не могу рисковать жизнью своих людей! -Отлично. Летите в особняк, оставьте мне 5 человек, больше мне не нужно. - Я не стану рисковать своими людьми. - А я не позволю рисковать жизнью Китнисс. Вам не кажется, что этот разговор повторяется? - Ты не полетишь отдельно. Я не могу рисковать ни твой жизнью, ни своих людей. - Придется. Я поступлю, так как и собираюсь. Вы предоставите 5 человек или позволите полететь туда одному? - Ты никуда не полетишь один! - Правильно. Не полетит. Один. Я полечу вместе с ним, - вперед вышла Джоанна и стала возле меня, - Пэйлор, ну же, неужели вы думаете, что двое победителей и группа вооруженных от корней волос до пальцев ног людей не справятся? Не смешите меня. Мы и не через такое проходили. Победителями просто так не становятся. - Я устала с вами спорить. Летите. Больше 10 человек я вам не дам. Вы должны все время находиться на связи и быть предельно аккуратными. Будем надеяться, вы не с кем там не столкнетесь, и ты, Пит, ошибаешься. – Пэйлор тяжело вздохнула и капитулировала. - Будем надеяться, – сказал я в ответ, не собираясь начинать новый спор. - Хорошо. Вылетаем через 30 минут. Советую всем быть собранными. Через 5 минут на кухне не осталось никого, кроме меня, Джоанны, Энни и Гейлу с компрессом, приложенным к носу. - Спасибо, Джоанна. - Рада помочь. Надеюсь, ты имеешь представление, на что идешь. Мы не должны упустить Китнисс. - Мы не упустим ее, - я очень надеюсь, что так и будет. - Не волнуйся. С ней все будет в порядке, - сзади подошла Энни и обняла меня, подбадривая, -Уезжай спокойно, я присмотрю за малышкой. - Энни, чтобы я без тебя делал? - Для того и нужны друзья чтобы помогать в трудную минуту. - Энни, я оставляю на тебя свою дочь, позаботься о ней. Будь предельно осторожно. Сейчас, когда тут никого практически не будет, могут появиться сторонники Сноу или Койн. Они могут попробовать сейчас отобрать и Рута. Я знаю, что могу тебе доверить, но, прошу тебя, будь осторожна и внимательна. - Все будет хорошо. С Рутой все будет в порядке. Можешь не волноваться. - Отлично. Нужно оставить кого-то, кто в случае чего может защитить вас. Может Гейл или Хеймитч останутся? Дверь открылась, и в дом вошел Хеймитч, немного заспанный и растрепанный, но явно настроенный решительно. - Я не останусь. Пусть я уже не молодой, но там от меня будет больше пользы. Не забывай, парень, я вытягивал вас с передряг и похуже этой. Не думай, что оставишь меня в стороне. - Хорошо. Раз собрался ехать с нами, не буду отговаривать. Хотя кто-то должен присмотреть за Энни и детьми. - Пусть этим займется Гейл. - Я не собираюсь оставаться тут и бездействовать. Я в любом случае полечу. - Да? И оставишь Энни и детей без присмотра? Сомневаюсь, что Китнисс или Джоанна скажут тебе спасибо, если с ними что-то случиться, - с сарказмом сказал Хеймитч. Он, как и я, недолюбливает Гейла. Не знаю, какие у него именно причины, но возмущаться я не стану. - Не скажут. Но о вашей Энни и детях может позаботиться кто-то другой. А я полечу с вами искать Китнисс, - Гейл тоже не собирался отступать. Похоже, отделаться от него не получится. - Я думал, что ты вчера все понял, но, видимо, до тебя не доходит. Подробнее объяснить? - так как нервы были на пределе, я сорвался на Гейле. - Успокойся, Пит. Лучше пусть Гейл полетит с Пэйлор. А то вы тут друг друга на куски разорвете. Сейчас не время спорить, - слишком уж спокойно сказала Джоанна, останавливая нашу начинающуюся с Гейлом сору. И она права сейчас нет времени для ссор. - Пусть летит. Тогда я звоню Дину. Пусть присмотрит за Энни, Эффи и детьми вместо Гейла. Обеспечит их безопасность. - Я полечу с вами. - Нет, милый, ты полетишь с Пэйлор. А потом я хочу услышать объяснение по поводу ваших с Питом споров и твоего носа… Спустя 20 минут мы уже летели на планолете к тому дому, в котором, как мне кажется, сейчас находится Китнисс. Чтобы мы могли подобраться к дому как можно ближе, на планолет надет чехол- невидимка, позволяющий какое-то время оставаться незаметными. Напротив меня сидят Джоанна и Хеймитч с хмурыми и задумчивыми лицами и дюжина вооруженных людей Пэйлор. - Не волнуйся, парень, мы ее вернем. - Конечно, вернем. У нас нет другого выбора. Я верну Китнисс. Сегодня, совсем скоро, все уже решится. Я спасу ее. Только бы не опоздать. Только не опоздать… Китнисс. Тем же утром. 11:30. Я не спала. Лучше сказать, впала в забытье. Не было ни сна, ни боли, ничего, абсолютно ничего. Я не помню, как оказалась снова в этом противном помещение, не помню, как все закончилась. Помню только сильную боль от стальных жал противных насекомых и страх за малыша. Я не знаю, сколько мы там были и не помню, что случилось с Джоном. Я просто отключилась. И очнулась только сейчас. Боль снова вернулась, и все тело не просто болело, а словно пылало в огне. Открыв глаза, я увидела перед собой лицо Джона. На нем было несколько глубоких порезов, царапин, собственно как и на руках и предплечьях. В руках он держал кусочек бинта и бутылочку с какой-то жидкостью. Помокнув бинт этой жидкостью, он поднес ее к моему лицу и стал аккуратно протирать его. - Что ты делаешь? - Тебе нужно обработать, очистить раны. Лекарств у нас нет, но и перекись водорода подойдет. Гард ничего другого не смог принести. И то, мне пришлось соврать, что это для меня. Если бы я сказал ему, что хочу помочь тебе он ничего не дал бы. Он, конечно, поддерживает ее во всем, но считает, что в отношении меня она все же перестаралась. - Кто такой Гард? – сил по сравнению со вчерашним днем, было минимум, почти не осталось. Я чувствую себя беспомощной, вряд ли у меня хватит сил перенести то, что приготовила на сегодня мне Сноу. Кажется мне, что это будет мое последнее посещение лабораторий. Я уже точно не вернусь домой. Это и так уже понятно. Я слишком слаба, одна, и к тому же беременная. Вряд ли я выберусь отсюда без посторонней помощи. Так что, все, что мне остается: ждать того момента, когда Сноу надоест все это и она решит меня добить или мое сердце не выдержит и остановится. - Гард – это один из людей Кирэлайн, тот, который за тебя отвечает. Большой такой и накачанный, он грубый на вид, - понятно. Значит, так зовут « Громилу». У этого неотесанного мужлана и имя соответствующее. Надо же. - Я очень плохо выгляжу? - интересно насколько сильно меня изуродовали эти переродки. Наверное, теперь на меня противно смотреть. - Ну, не так чтоб уж очень… - понятно. Теперь я им еще и за клоуна сойду. - Лицо пострадало меньше всего. Основной удар пришелся на руки, ноги, бока и спину. А на лице всего 5 царапин, - ну хоть что-то. Я посмотрела на свои руки: тут и там были глубокие порезы с красными рубцами по краям. Хорошо хоть лицо не так сильно пострадало. Пит, в случае чего не должен увидеть меня изуродованной. Это ужасно. - Не волнуйся, мы их залечим. - Джон, мы с тобой оба знаем, что я отсюда не выберусь живой. Разве что произойдет чудо. Даже Пит не смог меня найти. - Значит, плохо искал. - Я уверена, что он сделал все, что мог. Ты его не знаешь. - Тогда произойдет чудо. Но ты должна как-то выжить. Постараться. У тебя муж и дочь. - Я помню. Но я слишком слаба. Ты и сам это видишь. Ты же не слепой. - Я вижу. Но потерпи еще немного. Я что-то придумаю - Что? Ты теперь тут со мной, в этой тюрьме. Что ты можешь сделать? У тебя положение не лучше моего. - Я что-то придумаю. - Джон, я могу тебя кое о чем попросить? - Конечно, проси. - Когда я умру, и все это закончиться, передай, пожалуйста, Питу, что… - мне слова и так давались с трудом, но Джон еще решил меня и перебить, не дав договорить. - Ты не умрешь. Не хорони себя раньше времени, - я постаралась сделать вид, что не услышала его. -… передай Питу, что я его очень сильно люблю, и всегда буду любить больше жизни, что он был самым лучшим в ней, тем человеком, ради которого стоит жить, моим личным чудом. Попроси у него прощение за меня. Я бы все отдала, чтобы быть с ним, но все получается по-другому. Скажи ему, что пусть не мстит за меня. У нас с ним дочь. И пусть хоть один из родителей и нее останется. Пусть он живет и воспитывает нашу дочь. Он нужен Руте. Я его очень сильно люблю, - последние слова я говорила сквозь слезы, льющиеся стремительным потоком. - Ты сама ему скажешь, как ты его любишь. Выйдешь отсюда и скажешь, - Джон был таким же упертым как баран. Почему он просто не может сделать то, что я прошу? - Обещай. Пожалуйста, - я редко когда о чем-то просила кого-нибудь. Я не люблю быть обязанной или же просто просить. Но у меня нет выбора. Я не могу умереть, не сказав Питу, последнее прощай, пусть и таким способом. - Обещаю. Только ты держись и не сдавайся, пока еще можешь бороться, - приглушенно сказал Джон, а затем замолчал. Взял снова в руки бинт и стал промачивать мои ранки. Он ничего больше не говорил, да и я молчала. Я хотела сказать ему, что он хороший парень и замечательный друг. Что я ему очень благодарна. Сказать ему спасибо за все. Но я не могла сказать и слова, я не хочу делать все еще сложнее и причинять ему боль. Пусть это так и останется у меня в голове. Спустя всего пару минут распахивается дверь и входит «Громила». Как всегда хмурый и озлобленный. - Пора, - неужели так быстро? Я не тешу себя надеждами и прекрасно понимаю, что даже в эту комнату я уже не вернусь. И меня охватывает паника. Я не ждала, что мое время закончить так быстро. Я даже мысленно не попрощалась со всеми, я не простилась с Питом, пусть даже у себя в голове. Меня поднял «Громила», усадил на кресло и повез на встречу с последним испытанием. У меня даже не хватило сил встать, что уж там идти. Новая лаборатория была совсем недалеко и уже спустя 10 минут меня привязывали к столу для пыток. Джона тоже привели. Не знаю, привели его сюда мучить и дальше или только показать ему как я умру, но приятного для него тут мало. Переживая о себе и о том, чего не успела я, я совсем забыла про него. Вчера досталось и ему, а он все это время заботился обо мне. Чем я заслужила такое отношение с его стороны? Лежа я пыталась сделать то, что сделала перед вторыми играми: отпустить всех родных, попрощаться с ним, но так ничего и не вышло. Я не могу сказать Питу «прощай», не могу… Время все утекало и утекало, вот уже к полностью привязанной мне, подошла Сноу. - Как ты уже могла догадаться: это наша последняя с тобой встреча. Я бы еще с тобой повозилась, но ты уже ничего не выдержишь. Мне понравилось наблюдать за твоими мучениями, но самое прекрасное я припасла на десерт. Ты сама помогла мне обнаружить то, с помощью чего я смогу тебя сломить, прежде чем ты умрешь, - она не могла узнать о ребенка, не могла, не могла… во мне разгорелась паника, но с виду я не стала показывать свои эмоции. Она не сделает ничего с ним, он и так умрет вместе со мной. Она не может знать о нем. - Я сделаю тебе два укола, - тут в мою вену вошла одна игла и добавила в кровь какую-то жидкость, - после этого укола ты через несколько минут почувствуешь адскую боль, разрывающую тебя изнутри и через 4 -5 часов ты умрешь, но прежде…, - в вену вошла вторая игла и впрыснула с кровь еще жидкости, - после второго укола, ты потеряешь своего ребенка. Срок небольшой, так что убить его не составит для меня труда. Вслед за словами прозвучал дикий смех, дикий безумный смех. - Я бы посмотрела на это все, но, пожалуй, мне пора. Скоро твой дорогой муж узнает о своей горькой утрате. Ему нужна будет поддержка и дружеское плечо, а твоей малышке нужна будет мать. Я им в этом помогу. Прощай, Сойка – Пересмешница, - и снова дикий смех. Затем мое тело пронзила острая боль, мое тело словно разрывалось на части. Словно кости разделялись на кусочки и все тело на мелкие молекулы. Но страшнее этой боли оказалась душевная боль. Перед тем как боль заглушила все ощущения и чувства, я почувствовала как из меня вышло что-то. И я поняла, что это был мой ребенок. Я свыклась с мыслью, что ребенок умрет со мной, но никак не ожидала, что он умрет раньше. Я не смогла для него ничего сделать. Я не смогла его защитить. Как она узнала про него? Ах да, наверное, повсюду понатыкано камер и микрофонов, к тому же в последнее время я старалась прикрыть живот, защитить малыша. Она видимо это заметила. А теперь малыша нет. Его убили. У него отобрали жизнь. Убит раньше меня. Раньше, чтобы я поняла, чтобы я осознала это, чтобы это меня сломило. Душевная боль сильнее в сотни раз, чем та, что убивает мое тело физически. Мой малыш мертв. Мертв, а я ничего не смогла сделать, чтобы его спасти… … И уже когда мне показалось, что я умерла, издалека, словно луч надежды, я услышала такой родной и самый любимый голос, голос Пита: - Китнисс! Китнисс!