***
Утро для Лиз было совсем не добрым. В шесть часов утра ее разбудили выстрелы, которые доносились из соседней комнаты. Первое что пришло в голову девушке-это вызвать полицию. Резко подскочив с кровати, она словно загнанный в клетку зверь забегала по комнате. Телефона нигде не было, а выстрелы не утихали. Неужели кто-то проник в комнату к Шерлоку? Неожиданно панику сменила легкая радость. Если этого эгоистичного балвана пристрелят, то вся квартира какое-то время будет принадлежать только ей. — О чем ты думаешь, Лиз! — пару раз хлопнув себя по лбу, она подкралась к своей двери и бесшумно выбралась в коридор. Выстрелы стихли. Неужели все кончено? Страх, зародившись внутри Элизабет бил тревогу. «Надо что-нибудь для самозащиты взять!» — пришло в голову девушки и, послушав свой внутренний голос, она достала из рюкзака перцовый баллончик. Вернувшись обратно в коридор, Лизи медленно на цыпочках подкралась к двери, за которой находилась комната Шерлока. «Что делать теперь?» — если она резко ворвется в комнату, то можно надеяться на удачу. Вдруг нападающий окажется к ней спиной, и резкий скрип двери его напугает. Далее Лиз бросится вперед и сможет оглушить противника. Но это все совсем непродуманно. Спонтанный план, который запросто может привести ее к смерти. Значит, есть только один выход… Она медленно повернула ручку двери, та с легкостью ей поддалась. Заглянув в мелкую щелку между дверью и косяком, девушка попыталась хоть как-то разведать обстановку. В комнате сыщика царила мертвая тишина и через щель ничего не было видно. «И где нападающий? Где сам Шерлок? Неужели все кончено?» — сглотнув ком в горле, Лизи поддалась назад, не выпуская из рук дверную ручку. А если нападающий решит заняться свидетелями, то первая на очереди будет она сама. Данная мысль глубоко пустила корни в синеволосой голове девушки, заставляя нутро трястись. От волнения газовый баллончик выскользнул из потных от нервов рук, предательски стукнувшись об пол с безумным грохотом, который разнесся по всему коридору. — Твою мать…- пискнула вслух Элизабет, и решила бежать что есть мочи, но не тут, то было. Дверь неожиданно резко распахнулась и девушка всей своем своим телом стала падать вперед, так как ее рука до последнего держалась за дверную ручку. — Что вы себе позвол… — перед Лиз, словно как по волшебству, появляется высокая фигура Шерлока, и она всей своей тушей сбивает его с ног, волоча за собой в объятия деревянного пола. На удивление Элизабет Холмс оказался ловким. Сильные пальцы сыщика схватили девушку за плечи, слегка прижимая ее к своему телу, благодаря чему весь удар пришелся на спину Шерлока. От страха и неизвестности синеволосая зажмурившись издала негромкий писк, сжимая в руках футболку Холмса. — Вы намного тяжелее чем кажетесь, Элизабет, — раздался возле уха сбивчивый низкий голос Шерлока. Когда девушка приоткрыла глаза, перед взором предстали прекрасные алые губы сыщика, от чего у нее внутри зародилось странное чувство -желание впиться в них страстным поцелуем… — Вы так и будете лежать на мне? — в голосе Шерлока слышалось недовольство. Недолго думая Холмс спихнул с себя Элизабет-словно навязчивого котенка. Девушка, распластавшись рядом, пыталась отдышаться. Изредка ее синюю голову посещают такие развратные мысли. «Приди в себя, Лизи! Что ты себе позволяешь», — взялась приводить себя в чувства она, делая глубокие вдохи. Сердце отбивало бешеный ритм, не давая Элизабет ясно мыслить. На данный момент ей хотелось провалиться сквозь землю, ведь так нелепо все это вышло. Девушке казалось, что ее лицо сейчас сгорит от стыда. — Простите меня, пожалуйста, — кое-как выдавила из себя она, стараясь как можно скорее покинуть злополучную комнату. Больше она туда ни под каким предлогом не пойдет — твердо решила для себя она. Холмс лишь молча закрыл за ней дверь.***
Погода оставляла желать лучшего. Осень была во всей своей красе, обдавая холодным ветром прохожих на улице. Элизабет по плотнее укуталась лицом в теплый вязаный шарф, который ей подарила бабушка перед уездом. Шарф был темно-зеленого цвета и до сих пор пах бабушкиным домом —ванильным печеньем с корицей. Воспоминания о доме всегда несли за собой порцию грусти. Элизабет всегда трудно давались расставания с близкими. И на этот раз без накатывающих слез и шмыгающего носа не обошлось. Прошла уже почти неделя, а пустота от разлуки никак не проходила. С Шерлоком девушка так и не нашла общий язык, а ведь прошел почти месяц. Весь их диалог состоял из: «Ты на улицу? Купи мне чая», «Миссис Хадсон просила позвонить ей», «Ватсон что-нибудь писал?», «Ты слишком громко топаешь/разговариваешь/храпишь/жуешь/дышишь и это мешает мне сосредоточиться на моем деле». Все дела Холмса происходили за закрытой дверью и в полной тишине, лишь изредка из-за двери могли доноситься тяжелые шаги, либо грустная мелодия скрипки. Чтобы хоть как-то развлечь себя перед учебным годом Элизабет ходила гулять. Иногда ее прогулки могли занять полдня, но даже поздние приходы никак не тревожили Шерлока. Тяжело вздохнув, девушка пнула носком ботинка небольшой булыжник. Жизнь в Лондоне больше не казалась ей такой цветной и радостной. Даже погода была против оптимизма со стороны синеволосой. — Девушка, осторожнее! — донесся откуда-то издалека мужской голос, затем последовал собачий лай. Элизабет не предала этому особого значения, чужие проблемы ей сейчас были ни к чему. Собачий лай приближался с каждой секундой все ближе и ближе к девушке. Придя в себя Элизабет не хотя подняла голову решив посмотреть, что же творится в парке, что за крики и собачий лай. Увиденное привело ее в шок. Прямо на девушку неслось огромное существо. Открытая пасть псины с рядом острых клыков и бешеные глаза не предвещали ничего хорошего. Следом за бешеным зверем несся мужчина, жестами указывая ей бежать. Но тело девушки давно перестало ее слушаться. Страх окутал Элизабет с ног до головы, не позволяя даже вздохнуть. Прохожие с «охами» и «ахами» наблюдали за происходящим, не пытаясь даже помочь беззащитной девушке. «Черт возьми…» — последнее что пронеслось в голове у Элизабет, прежде чем огромная тварь кинулась на нее, раскрыв свою пасть. Неожиданно кто-то с силой толкнул девушку в плечо, от чего та полетела в сторону, падая в мягкий сугроб.