She feels my heart

С момента начала преподавания Гермионы прошло почти четыре месяца – приближалось Рождество. За этот период случилось много чего: слизеринцы попытались устроить ей «темную», подкараулив из-за угла и наставив на нее палочки, а также кто-то подбросил лягушек во время урока ей в котел, отчего зелье Грейнджер покрылось синими пузырями. Один из пузырей настолько раздулся, что лопнул прямо перед ее лицом. Как итог, Гермиона под глупое хихиканье студентов ходила с фиолетовым лицом весь день, пока не смогла правильно подобрать и сварить очищающее зелье. Девушка была в отчаянии: план Макгонагалл совершенно не работал – слизеринцы так и не приняли ее в качестве декана. С Джинни Уизли Гермиона могла общаться только в выходные – работы было столько, что порой Грейнджер сидела допоздна в кабинете, проверяя контрольные и лабораторные работы младшекурсников. – Значит, ты не влюбилась в Грига? – констатировала факт Джинни, сложа руки на груди. Девушки находились в Выручай-комнате – только так можно было быть уверенной, что тебя не подслушают. – Нет, и ты это прекрасно знаешь, – Гермиона устало потерла виски. – После того поцелуя он больше со мной не разговаривал, а я… Я боюсь, что потеряла его. – Ничего не понимаю, – Джинни начала ходить из угла в угол. – Ты не любишь его, но боишься его потерять? Грейнджер, одумайся – ты сходишь с ума! – Что такого, если я почти нашла себе друга, наставника? – В том, что ему почти сорок, а тебе только двадцать. – Я всегда думала, что возраст не важен для друзей, – отрезала Гермиона. – Да? Что же ты тогда не пойдешь к Макгонагалл и не предложишь ей дружбу? Нет, Гермиона, твоя проблема намного глубже. – Джинни вздохнула. – А все Снейп виноват! – Интересно, в чем? – хмыкнула Гермиона. – В том, что каким-то образом он вскружил тебе голову, отчего ты отчаянного пытаешься найти человека, который будет мало-мальски походить на него. Да, ты не влюблена в Грига, но в нем ты видишь Снейпа, которого любишь. И… и… У меня голова сейчас взорвется, – Джинни посмотрела на подругу. – Что ты собираешься делать? – Не знаю. Наверно, ничего, – пожала плечами Гермиона. – Мы взрослые люди, я не собираюсь вешаться ему на шею. Тем более, это же я поцеловала его, а не он меня. Да и чувств у меня к нему нет. – Пошли ему открытку на Рождество, – фыркнула Джинни и тут же пожалела о своих словах – Гермиона может и вправду ведь отправить поздравление! – Хорошая идея, кстати, – кивнула Грейнджер, отчего Джинни застонала. – Что же ты собираешься ему написать? – вяло спросила Уизли, не скрывая своего сожаления. – «Счастливого Рождества!», только и всего. Неужели ты думаешь, что я начну расписывать все в подробностях? – Зная тебя – все возможно. Девушки еще долго разговаривали о Григе, Снейпе, а затем перешли на тему свадьбы Джинни. Они смеялись над безумными идеями Молли, обсуждали платье невесты, а также букет, который Гарри должен будет ей подарить. – Надеюсь, это будут не лилии. И не хризантемы. Не люблю их, – сморщилась Джинни. – Так скажи ему, – пожала плечами Гермиона. – В чем проблема? – Так будет неинтересно, – улыбнулась Джинни. – Заодно я проверю, насколько он хорошо меня знает. – Это глупо, не находишь? – сморщила нос Гермиона. – Где вы планируете жить? – Скорее всего, на площади Гриммо. Сириус мертв, Орден Феникса больше не нуждается в штаб-квартире, так что дом полностью в нашем распоряжении. После разговора, Гермиона отправилась в совятню. Она действительно запланировала отправить несколько писем с поздравлениями, среди которых была открытка и для Грига. Дорогой Гарри! Поздравляю тебя, миссис и мистера Уизли, Рона, Джорджа и Перси с наступающим Рождеством. Также, если у вас будут гостить Чарли, Тедди, Билл и Флер – поздравь их от меня тоже. Желаю, чтобы у вас было все, кроме (!) лилий и хризантем. Подарки пришлю чуть позже, возможно, заказной почтой. Теперь, когда вы все живете под одной крышей, смысла в отправлении тысячи сов нет. Думаю, у вас все получится. С любовью, Гермиона П.С. Не забудь о моей просьбе насчет наград! Гермиона задумалась о том, что перестала писать длинные письма. Раньше она могла часами придумывать текст, подбирать слова и обороты, а теперь… Теперь у нее просто не было на это времени. Гермиона отослала письмо родителям, а затем достала небольшую открытку, на которой были изображены обнимающиеся волшебники. Наверху была красивая надпись, которая мерцала синим и серебряным светом: «Веселого Рождества!». В углу Гермиона приписала: «С наилучшими пожеланиями, Г. Дж. Г.». Вечером того же дня, Грейнджер обнаружила среди небольшой кучки писем записку, от которой в душе у девушки потеплело – профессор Григ возобновлял с ней занятия после праздников. – Вы не хотите обсудить то, что произошло между нами? – спросила Гермиона, когда они встретились. – Нет нужды. Я не намерен обсуждать то, чего не было и не будет, если вы об этом. Я не имею привычки заводить романы со студентками или коллегами по работе, – Наригорм раскрыл журнал, в котором Гермиона ставила оценки, писала темы уроков и домашние задания. – Неплохо. Но на вашем месте, я бы подождал с уменьшающим зельем. Вы, конечно, проходили его на третьем курсе, но, учитывая, как эта группа отстает, – лучше уделить внимание теории. – Сэр, я не хотела вас обидеть. Я... не люблю вас. – Славно, что мы это выяснили. Может, мы теперь поработаем? – Наригорм демонстративно перевернул страницу. – Так, рейвенкловцам стоит задавать больше сочинений, иначе какой смысл в данном факультете? – Нет, я должна сказать, иначе я буду мучиться все занятия! Наригорм вздохнул и внимательно посмотрел на Гермиону, показывая, что он ее слушает. – Я не люблю вас, это так. Я люблю другого, причем очень давно. Понимаете, вы всего лишь мне напомнили его, вот и все. Мой поцелуй не относился к вам никаким образом. – Замечательно. Передайте своему избраннику мои искренние поздравления, – Наригорм снова взял журнал в руки. – Спасибо, но это невозможно. – Отчего же? Неужели ваши чувства не взаимны? – Григ фыркнул и подчеркнул домашнее задание. – Вы повторяетесь. Вы задавали то же сочинение неделю назад. Будьте внимательнее. – Отчасти да, не взаимны. Он мертв. – Гермиона проглотила ком, сковавший ее горло. – Насчет домашнего задания – там есть приписка, почему я задала сочинение повторно. – Сожалею о вашей утрате, – в голосе Грига была слышна непритворная скорбь. – Потерять кого-то из близких – это довольно-таки тяжело. – Спасибо. Но, как бы то ни было, – Гермиона на секунду запнулась, а затем продолжила, – Северус Снейп все равно бы не обратил на меня внимание. Воцарилась тишина, а имя бывшего преподавателя гулко отозвалось в голове. Гермиона не называла его вслух уже около двух лет. Ее голос показался ей чужим. – Что же, вернемся к занятиям. Вы слегка отошли от намеченного плана, но он вполне сносен, – Григ продолжил как ни в чем ни бывало, однако Гермиона почувствовала в его голосе нотки удивления. Они стали заниматься по прежнему расписанию – вторник и пятница. Грейнджер больше не пыталась целовать его, да и ситуаций таких больше не было. Григ оказался понятливым человеком и не подходил слишком близко, давая указания из-за преподавательского стола. Порой Гермиона ловила взгляды Грига, но они были наполнены скорее любопытством, чем заинтересованностью. «Интересно, о чем он думает? Решил ли, что я сошла с ума, раз влюбилась в злобного преподавателя, или считает это нормой? А может, он вообще об этом не думает? Скорее всего – с чего бы ему думать об избраннике коллеги!» – Мисс Грейнджер, прекратите витать в облаках – что с вашим зельем? – Простите, профессор Григ, – Гермиона убавила огонь, который раскалил котел до красна. – Я задумалась. – Думать надо о том, что вы делаете. Неужели вы решили, что проблемы могут быть только у вас? Даже ваш покойный суженый не терял голову, хотя у него работы было вдвое больше. Не забывайте, что он успевал еще и ходить на собрания к Темному Лорду. – В этом вы правы, – Гермиона вздохнула. Они иногда вспоминали Снейпа, но, как это обычно бывает, лишь в небольших подколках – Григ высмеивал Северуса, но делал это по-доброму, чтобы не обидеть девушку, которая в свою очередь начала потихоньку оттаивать и спокойно воспринимать такие истории. – А вы были с ним знакомы? – Доводилось встречаться, – усмехнулся Григ. – Неплохой парень, если не учитывать череп со змеей на левой руке. Гермиона засмеялась. В этом был Наригорм – любую неловкую ситуацию он мог перевести в безобидную шутку. – Расскажите о себе. Я про вас совершенно ничего не знаю. – А зачем? Я все равно собираюсь уходить в конце года. Вы обо мне даже и не вспомните. – Неправда! – воскликнула Гермиона, отчего Наригорм удивленно посмотрел на девушку. – Вы интересный человек. Вы научили меня многому, более того, я теперь вижу, какой вы на самом деле. Уверена, что и профессор Снейп был таким же. – Это каким? – тихо спросил Григ. Гермионе показалось, что он насторожился. – Интересным, в меру забавным, очень строгим, – Гермиона принялась перечислять, загибая пальцы. – И… чутким. Григ фыркнул. – Да-да, чутким, и не спорьте! Я уверена, что на это повлияла мама Гарри. Она пробудила в нем то, что он навеки закрыл ото всех, раскрывая свою сущность лишь на пороге смерти. – И что же это? – Любовь, – пожала плечами Гермиона. – Он так боялся, что кто-то узнает о его слабости, что превратился в злобного сухаря. – Значит, по-вашему, любовь – это слабость? – И да, и нет. Но именно из-за нее происходят несчастья, складываются легенды, разворачиваются войны и устанавливается мир. Любовь – это сила, а уж как человек будет ею распоряжаться – это его дело. – Допустим, Северус был бы жив, – небрежно произнес Григ. – Что бы это изменило? – Почти ничего, – ответила Гермиона. – Для меня. Я бы радовалась, возможно, посылала бы открытки на Рождество – и ничего больше. Для мира – он стал бы героем, его окончательно бы оправдали. Его бы, наконец-то, заслуженно признали. – Признаться честно, я ожидал услышать план по завоеванию его сердца, – хмыкнул Григ. – Нет смысла в том, чего никогда не будет, – пожала плечами Гермиона. – Он любил Лили, а если бы и выжил – продолжил любить. Вряд ли его заинтересовала какая-то выскочка из Гриффиндора, – Гермиона рассмеялась. – Знаете, до меня дошло. – Да? И что же именно, позвольте полюбопытствовать? – усмехнулся Наригорм. – Он любил ее и после смерти, а потом сам умер. Теперь я продолжаю его традицию – люблю мужчину, который умер два года назад. Интересно, через двадцать лет, когда, возможно, я тоже умру, – кто-нибудь будет любить меня так же? – Что-то вы пессимистично настроены, мисс. Сорок лет – не приговор. Волшебники живут долго. – Кто же знает, что ждет нас? Вон, Трелонни вообще нагадала мне, что я никогда никого не полюблю. Видите ли, душа у меня сухая, как учебник! Наригорм и Гермиона от души посмеялись. – Что же, до пятницы? – улыбнулась Грейнджер. – Как и всегда, – кивнул Наригорм, провожая девушку взглядом.