Маховик времени

2005, октябрь Гермиона бесшумно прикрыла двери, ее первой и единственно правильной мыслью было уйти подальше, но она должна была поговорить с ним. Это было частью ее обязанностей, которыми она не могла пренебрегать из каких-либо личных причин. Министерский голос в голове звучал настолько убедительно, что она постучала. Малфой не отвечал. В голове все еще роились сотни мыслей, но женщина заставила себя постучать еще раз. Он все так же не отвечал. А она практически слышала его такие громкие мысли. Гермиона прислонилась к стене, зная, что по ту сторону сидит человек, который яростно ее ненавидит сейчас. И она почему-то шла за ним, по следам его оглушающих мыслей, она возвращалась в прошлое, которое казалось предельно близким, прямо за стеной. И время опять невыносимо искажалось, течение жизни переставало быть линейным – это был замкнутый круг, в котором она, как на надоевшей давно карусели, безостановочно вращалась. Точка отправления – каждая их встреча, а далее – все заново, один и тот же круг мыслей и воспоминаний. И ни на йоту не становилось легче оттого, что, видимо, человек за стеной разделил с ней злополучный билет на этот аттракцион. Она слышала его прерывистое дыхание и ударяющуюся об часы бутылку огневиски в руке. Гермиона снова заколотила кулаком по двери, чтобы заглушить свои собственные мысли, чтобы заглушить мысли Малфоя. - Должно быть, Министр, Волдеморт восстал из мертвых, - услышала она ленивый голос и вошла в кабинет. - Раз ты так колотишь в мою дверь, - закончил Драко, бросив взглядом на входящую женщину. - Откуда ты знаешь, что это я? – глупый вопрос, Гермиона. Предельно глупый. Он чуть усмехнулся, глядя на ее поджатые вишневые губы. Словно он мог не узнать ее, не чувствовать ее. Женщина приняла ухмылку за ответ и, поняв, что он вряд ли предложит ей войти, вошла дальше в кабинет. Она решила закрыть глаза та но, что работник Министерства пьет в рабочее время, так же, как и не обращать внимания на скомканную газету с ее колдографией на полу. - Мистер Малфой, - начала она, опершись на стол. - Уволь меня, Грейнджер, от своего официоза, - усмехнулся он и поднял бутылку, делая очередной глоток. Гермиона зажмурила глаза, пытаясь не обращать внимания на его провокации. Сейчас совсем не время отчитывать его за некомпетентность. Есть дела поважнее. Драко тихо рассмеялся, наблюдая за ее попытками держать себя в руках. И не надоело ему за столько лет – все та же нелепая игра, правила которой он ненавидел точно так же, как она сама. Небольшая прядь волос выбилась из ее прически и теперь небрежно падала на лицо, еще больше подчеркивая его красоту, мраморную точность линий. Легкий румянец на щеках – признак ее раздражения. И та же тоненькая цепочка, что на фотографии. Она почему-то была без мантии, в одной блузке без рукавов, что оголяла ее худые воробьиные плечи. Малфой медленно сделал еще один глоток. Он давно привык называть это болезнью, долгой, невыносимой, наверное, неизлечимой даже болезнью. Как у каждого больного, у него были свои хорошие и плохие дни. Хорошие, когда она его почти не мучила, он почти забывал о ней и мог нормально жить, и плохие – когда она все равно возвращалась, всегда возвращалась, врываясь в его кабинет, улыбаясь ему из газет, оголяя свои плечи. Как сегодня – очередной рецидив. Обострение настолько разрушающее, что ему хочется кричать ей в лицо, что она сводит его с ума, или коснуться наконец этих манящих вишневых губ. - Хорошо, Драко, - согласилась Гермиона отбросить все формальности, они действительно были ни к чему, так же, как и ненужные вступительные речи, - Ты контактировал как-либо когда-либо с Ноттом после школы? Спасибо, милая. Малфой почти поблагодарил ее вслух. Все его мысли выветрил этот вопрос, уступая место чистой ярости на весь этот чертов магический мир. Мало того, что они ему не доверяют, и он узнает все последним из газет, так они еще и подозревают его в соучастии. - Браво, Министр, - расхохотался он, - То есть когда все газеты пишут о том, что какая у нас здесь царит демократия и непредубежденность, что даже Министром магии стала а)женщина, б)молодая, в)маглорожденная, то она в свою очередь приплетает меня ко всем подозрительным событиям в волшебном мире, только потому, что я был пожирателем. Его слова громом гремели по кабинету. И она почти поблагодарила его вслух, его разъяренные речи заставляли забыть о ненужных мыслях. - Не утрируй, - остановила она его. - А то, что я узнаю о задержании Нотта с незарегистрированным маховиком только сегодня из газет, это тоже, видимо, часть следствия? – продолжал он, указывая на смятую газету, - Или подожди, быть может, я тоже уже под следствием? Гермиона устало вздохнула и подняла на него глаза. Честно, она не понимала, что он здесь делает до сих пор, почему он здесь работает. Репутация и деньги его семьи открыли бы ему двери в любом бизнесе. А Министерство, хоть и пытается быть непредубеждённым и объективным, никогда не сможет полностью доверять бывшим Пожирателям или назначать их на руководствующие должности. И со всеми перспективами и возможностями Драко Малфой вот уже пятый год занимает должность в Отделе международного магического сотрудничества, где его работа в общей степени сводиться к перекладыванию бумажек. Возможность карьерного роста в Отделе очень ограничена, а надежды на то, что его переведут в какой-то другой отдел, тоже мало. Но Малфой почему-то продолжал здесь работать и почти исправно перекладывать свои бумажки. Это не могло не вызывать подозрений. Он никогда не был глупым парнем, вряд ли безо всякой причины он готов довольствоваться тем, что имеет, тем более имеет он совсем немного. Гермиона устало бродила по нему взглядом. Мерлин, она знает его всю свою жизнь, с самого первого курса в школе. И он точно такой же, каким всегда был. Темный костюм, светлые волосы. Дорогая мантия, небрежно кинутая на стул. Терпкий запах алкоголя. Он был одним из тех камней преткновения, что разрушал время. Она с такой маниакальной настойчивостью, по кирпичику, по плану, строила свою жизнь. Переживала войну, двигалась по карьерной лестнице, создавала с Роном семью, - заставляла себя уверовать в существование времени, что все, куда-то движется. А потом в коридоре случайно натыкалась на знакомые с детства серые глаза, и все рушилось. И становилось сложно вспомнить, какой за окном год, и коридоры Министерства это или же один из закоулков Хогвартса, и кто она в этом коловороте времени – взрослая успешная женщина или запутавшаяся девчонка. Она не отводила от него глаз. Он уныло читал наизусть ее мысли и проклинал красоту ее глаз. - Я не видел Нотта и не контактировал с ним каким-либо образом со времен выпускного курса, - спокойно ответил Малфой, запивая никому не нужную правду очередной порцией огневиски. Гермиона чуть кивнула в ответ, точно так же как на колдографии. Она верила ему. - Ты не можешь винить меня в том, что я тебе не доверяю, Драко, - сказала женщина. Она подошла к нему и забрала с рук бутылку. Все-таки алкоголю не место в министерстве. Дверь за ней захлопнулась, Малфой обхватил голову руками. Мы. Она должна была сказать мы, мы – министерство. Миниcтерство, вся их шайка, Поттер, Уизли, все вместе не могут ему доверять. Но не я, не она одна. Ему было наплевать на остальных, но то, что ему не доверяла она, - тупой болью отдавалось в висках. - Вернись в прошлое, не отвечай никогда на то письмо! – собственные слова возвращались бумерангом, и ему хотелось бросить их еще раз ей, уже настоящей, вслед. Но он не мог, они вертелись несказанными на языке, въедались под кожу, запускали ненавистный механизм памяти, возвращали его назад. Болезнь прогрессировала, а он так и не научился ее лечить. Настенные часы пробили полдень, а он уже осушил полбутылки огневиски и успел влюбиться в нее заново несколько миллионов раз. И старая инфекция расцветала новыми осложнениями, заставляя верить, что болезнь неизлечима. И брошенная газете фраза уже не казалась такой нелепой. - Вернись в прошлое, не отвечай никогда на то письмо! – неуслышанные ею его слова все еще звенели в ушах. Гермиона медленно брела по коридору, отдаляясь от кабинета Малфоя. Почему-то опять казалось, что она бредет по коридорам Хогвартса. - Я бы все равно ответила, - еще одни не нужные слова, еще одна никому не нужная правда, которую хотелось выжечь из своих губ. Проверенный способ Малфоя – глоток огневиски с горла. Не помогает, милый.