Рыцарь для безумной принцессы

Бандиты, посмевшие терроризировать маленькую лесную деревушку, были повержены. Один валялся в навозной куче пятой точкой кверху. Другой висел на плетне, который вот-вот грозил надломиться под такой тяжестью. Третий булькал в луже грязи вместе со свиньями. Свиньи были таким соседством очень довольны. Еще двое бандитов улепетывали прочь, вопя что-то про сумасшедшую девчонку. И как не стыдно оскорблять Воина Справедливости такими наглыми инсинуациями? Фу. Поражение нужно уметь принимать с достоинством. Амелия с гордостью оглядела поверженных врагов, из-за ветхого домика к ней уже спешил местный староста. — Спасибо, большое спасибо, — бормотал он и усиленно кланялся, хотя казалось, что от любого поклона у него может отвалиться голова. — Даже не знаю, как вас отблагодарить. Мы бедная деревня и… — Ничего не надо! — возмутилась Амелия. — Воин Справедливости никогда не берет платы за добрые дела. Только выполните одну мою просьбу: свяжите этих бандитов и сдайте властям. Вам наверняка дадут за них награду. Амелия могла бы сделать это сама, но опасалась, что кто-нибудь из королевских чиновников ее узнает. Нет уж, с торжественной передачей пойманных бандитов страже лучше повременить, пока она не выберется за границы Сейруна. Деньги у нее есть, так что все в порядке. Распрощавшись со старостой, Амелия зашагала по тропинке, которая вела от деревни к главному тракту королевства. Настроение было чудесное, Амелия даже начала напевать себе под нос мотивчик, услышанный в одной из деревень. И жизнь хороша, и жить хорошо! Как же здорово путешествовать, помогая людям. Никаких официальных приемов, никаких нудных уроков рукоделья и этикета. Никаких сплетен за спиной. Никаких предателей. Перед Амелией растилась широкая, вольная дорога. — Добрый день, ваше высочество, — донесся из-за спины мерзкий, вкрадчивый голос. Точно также к Амелии часто обращались придворные, когда хотели подольститься. Неужели они думали, что она не замечает их лицемерия? Амелия обернулась. Позади нее на дороге стоял долговязый мужчина в остроконечной шляпе. Видимо еще один из тех, кого отец послал на ее поиски. Судя по наряду, маг. — Ваше высочество, я пришел, чтобы вернуть вас домой, — продолжил маг. — Ваш отец волнуется. При упоминании отца сердце кольнула боль. «Прости, прости, папа. Наверное, я слишком слаба, но я не могу жить среди лжи. Не могу жить с мыслью, что меня все время хотят убить». А что до престола, то его может унаследовать любой из многочисленных родственников. Они ведь все его так жаждут. — Я не вернусь в Сейрун, — твердо проговорила Амелия. — Передайте, пожалуйста, моему отцу, что я прошу у него прощения. Как всегда, это не подействовало. — Тогда мне ничего не остается, как вернуть вас силой, — объявил маг. Он полетел к Амелии, протягивая широко раскрытую ладонь. — Слиппинг! И почему они всегда используют усыпляющее заклинание? От него же так легко уклониться. Что Амелия и проделала, отскочив в сторону, маг на полной скорости пролетел мимо, едва не врезавшись в кусты крапивы. — Как вам не стыдно не уважать чужие желания! — начала она толкать речь. Маг стремительно развернулся, снова бросился к ней, создавая заклинание на кончиках пальцев. — Слиппинг! Вот ведь, даже и договорить не дает. Невежа. — Раз вы так, то я тоже буду серьезна! Флеа эрроу! В отличие от своих преследователей, которые боялись причинить ей вред, Амелия могла бить изо всех сил. Дымящаяся тушка неудачливого мага свалилась в придорожную канаву. Амелия отряхнула руки. Вот так-то, будет знать. А теперь вперед, навстречу свободе! *** Двигаясь вдоль главного тракта королевства под названием Дорога Справедливости (о да, принц Филионел определенно полный псих!), Зелгадис заглядывал по пути в каждую деревню и расспрашивал об Амелии. Нет, конечно же, он не говорил что-то вроде: «Тут принцесса не пробегала?». Он просто описывал девушку и узнавал, не видел ли ее кто. Довольно быстро Зелгадис напал на след. По словам крестьян похожая на Амелию путешественница расправилась с хулиганами, повадившимися воровать яблоки и кукурузу. В другой деревне Зелгадису рассказали, что Амелия поймала местного буйного пьяницу, когда он пытался избить жену, и с тех пор мужик завязал с выпивкой. С каждой такой историей в душе Зелгадиса росло подозрение. Он ожидал, что повернутая на справедливости принцесса полезет перевоспитывать какую-нибудь банду разбойников и ему придется вытаскивать ее из их логова. Но Амелия явно могла за себя постоять. «Похоже, это дело будет сложнее, чем я ожидал», — думал Зелгадис, догадываясь, что Филионел многое не рассказал ему о своей дочке. Он шел без остановок днем и ночью. Приходилось признавать, что иногда выносливое тело химеры очень полезно. Через пять дней пути он уже почти нагнал Амелию. Один деревенский староста рассказал, что она всего полдня назад побила у них бандитов. Дальше на дороге Зелгадис нашел яму с опаленными краями — явно след от применения магии. Итак, Амелия шла по главному тракту. Отлично. На следующий день утром Зелгадис услышал впереди грохот: над лесом взвилась стая испуганных птиц, громко заржала лошадь. Зелгадис поспешил в ту сторону. — Жалкие разбойники, посмевшие грабить бедного купца! Узрите молот справедливости! — донесся до Зелгадиса звонкий девичий голос. Мимо него пронеслась телега, в которой сидел совершенно ошалевший толстый мужик с выпученными от ужаса глазами. Видимо, тот самый «бедный» купец. Впереди снова что-то громыхнуло. Когда Зелгадис добрался до места, то увидел только два едва шевелящихся тела. На миг Зелгадис даже посочувствовал разбойникам. Впереди по дороге маячил белый плащ. В несколько шагов Зелгадис нагнал Амелию и окликнул: — Ваше высочество! Она обернулась. В реальности Амелия оказалась точно такой же, как на портрете. Так что тут Филионел не соврал. Амелия взглянула на Зелгадиса без удивления, скорее на ее лице было написано выражение, емко описываемое фразой: «Опять двадцать пять». Зелгадис изобразил галантный поклон, все-таки перед ним принцесса. — Добрый день. Меня зовут Зелгадис Грейвордс. Ваш отец послал меня… — Я не вернусь домой, — перебила его Амелия и гневно топнула ногой. Понятно, их высочество капризничать изволят. Не хотите по-хорошему, будет по-плохому. Цацкаться с избалованной принцессой Зелгадис не собирался. Амелия и ойкнуть не успела, как Зелгадис оказался у нее за спиной. Он хотел надавить на особую точку под шеей и вырубить Амелию без лишней суеты… Острый локоть врезался ему в солнечное сплетение. Зелгадис застыл не столько от боли (хотя, как ни странно, даже ему было больно!), сколько от удивления. Воспользовавшись его замешательством, Амелия отскочила в сторону. Ее локоть кровоточил после столкновения с твердокаменной кожей Зелгадиса, но она не вскрикнула. — Со спины нападают только трусы и злодеи, — объявила Амелия, указывая обвиняющим перстом на Зелгадиса. «Мда, будет сложно, — Зелгадис с трудом подавил тяжелый вздох. — И что теперь с ней делать? „Слиппингом“ жахнуть? Увернется наверняка. Надо подобраться поближе и вырубить». Время на продумывание плана у Зелгадиса было — Амелия вещала что-то про справедливость и явно не собиралась замолкать. Это шанс! — Дим винг! Амелию снес порыв ветра, протащил по земле и ударил о ствол дерева. Зелгадис бросился к ней, но получил огненную стрелу прямо в лицо. Вернее получил бы, если бы не отскочил. Амелия продолжала сыпать огненными стрелами, близко к ней было не подобраться. Эй, эй, разве принцессам не полагается быть хрупкими и нежными? И падать в обморок от вида лягушки, а уж от «Дим винга» тем более. Амелия падать в обморок не собиралась. Ладно, как насчет такого. — Дил бранд! Земля под ногами затрещала и начала проваливаться вниз. Зелгадис вовремя применил левитацию, а вот Амелия скоростью реакции не отличалась. Она рухнула в образовавшуюся яму, но прежде, чем ударилась о землю, Зелгадис ястребом спикировал вниз и бесцеремонно подхватил ее под мышки. Не дожидаясь, пока Амелия опять начнет драться, он рявкнул: «Слиппинг!». Вот теперь Амелия уже не могла увернуться от заклинания, ее тело обмякло, голова поникла. Зелгадис отлетел подальше от тракта, не хватало еще, чтобы его заметил какой-нибудь случайно проезжающий мимо торговец. Он нашел в лесу полянку и, опустив все еще спящую Амелию под дерево, поспешил залечить ее поврежденный локоть. Теперь стало понятно, почему Филионел не побоялся нанять для поисков дочери какого-то подозрительно химеру, который предварительно раскидал его придворных магов, как котят. Да просто другим наемникам, посланным на ее поиски, Амелия вкатила неслабых люлей. И как теперь доставить эту безумную девчонку назад домой? Зелгадис здорово сомневался, что ее удастся уговорить пойти добровольно. Красноречием он никогда не отличался, а тут явно тяжелый случай. Пожалуй, для начала стоит Амелию связать. Но не крепко. Если Филионел увидит на нежных запястьях дочурки красные следы от пут, страшно подумать, что он сделает с Зелгадисом. Не лечить же ее каждый раз? Наверняка по возвращении доложит папочке о грубом обращении. Зелгадис всегда носил с собой разные полезные мелочи, которые могли пригодиться в походе. Среди них нашлась и веревка. Разрезав ее мечом на две половники, он аккуратно связал ноги и руки Амелии. Посмотрев на плод своих трудов, Зелгадис задался еще одним, очень важным вопросом: «Шабранигдо! Мне ее что, на себе тащить придется?» *** Проснувшись, Амелия в первую очередь попыталась сесть. И поняла, что связана. Не крепко, но от этого менее обидно не становилось. Как она могла проиграть какому-то мерзкому наемнику! От обиды Амелия едва не расплакалась. С третьей попытки ей все-таки удалось сесть. Она осмотрелась и сразу увидела того самого наемника. Как его там… Зедигас? Зелдагис? Зелгадис, кажется. Сидит на пеньке, как ни в чем не бывало, меч точит. Нижняя половина лица закрыта тканевой маской, так что черт не разглядеть, только челка с металлическим отливом торчит из-под глубокого капюшона. Человек ли он вообще? — Сейчас же развяжи меня! — закричала Амелия. — И не подумаю, — прозвучал краткий ответ. Хотя голос у Зелгадиса был не скрипучий и грубый, как положено голосу злодея, а вполне приятный баритон. — Тогда тебе придется нести меня до самого Сейруна, — грозно посулила Амелия. — И понесу, — флегматично сообщил Зелгадис. Он убрал меч в ножны и подошел к Амелии. Как только он подхватил ее на руки, она завопила, принялась отчаянно брыкаться. Не помогло. Зелгадис все равно закинул ее себе на плечо, точно мешок с мукой. Гнев и стыд захлестнули Амелию жаркой волной, ее щеки, уши и даже шея запылали. Если бы она узнала, что в этот момент лицо Зелгадиса под маской пылает румянцем не менее сильно, она бы не поверила. Но это было так. Зелгадис успел сотню раз проклясть Филионела, библиотеку, Амелию. Ну и Резо, конечно. Ведь это он был во всем виноват. Даже в том, что Зелгадису приходится нести Амелию не плече и ее, о Цефеид, ягодица касается его щеки. Зелгадис прикинул, не перевернуть ли Амелию головой вперед. Нет, тоже не выход. Если учесть ее рост, то в таком случае напротив лица Зелгадиса будет уже не попа, а грудь. Придется тащить так. Ну не на руках же ее, в самом деле, нести, хоть она и принцесса. Обойдется. — Мерзавец! Подонок! Грубиян! — верещала Амелия.  — Ага, живодер, маньяк, садист, — поддакнул Зелгадис. — … Жадный наемник! Немедленно отпусти меня! Амелия вопила и брыкалась, молотя связанными руками по спине Зелгадиса. Хоть боли он и не ощущал, все это ужасно бесило. Вдруг, после попытки пнуть Зелгадиса ногами, Амелия издала звук, который принцессам никак издавать не полагается. В воздухе появился характерный запашок. Но зато Амелия сразу утихомирилась. На несколько благословенных минут повисла сконфуженная тишина, чем Зелгадис воспользовался, чтобы начать идти. Весила Амелия, кстати, не мало. Что там в сказках говорится про принцесс, которые легки, словно перышко? Ага, щас. — Если ты меня не отпустишь, — подала голос Амелия, — я… я сделаю то, что сделала недавно еще раз. И ты задохнешься! — Я не чувствую запахов, — соврал Зелгадис. Сзади раздалось обиженное сопение. — Мерзавец… Далее последовали новые оскорбления, хотя Амелия все же принцесса и арсенал ругательств у нее был скудным. Вскоре она перешла от ругани к дразнилкам. Что-то вроде: «И пошел Зелгадис в лес, потому что он балбес». Так по-детски. Но от того не менее раздражающе! Зелгадис узнал много нового о себе, своей родне и даже своих домашних животных. Может, рассказать Амелии про Резо и предложить придумать стишок про него? После очередной дурацкой дразнилки, Зелгадис сообразил, что можно просто заткнуть Амелии рот! Правда, подходящую чистую тряпку вряд ли получится найти, но он уже дошел до такого состояния, когда… — Если ты не заткнешься, я засуну тебе в рот свои грязные носки! — Не засунешь! — запальчиво крикнула Амелия. Но Зелгадис свое слово сдержал. Мужик сказал — мужик сделал. Грязных носков у него не было, поэтому пришлось запихать в рот Амелии запасную перчатку. Почти чистую, между прочим. Тишина. Как же ты прекрасна. Щебет птиц. Шелест листвы. И злобное мычание Амелии. Она продолжала брыкаться, хоть и не так энергично, как раньше. Но Зелгадису стоило большого труда удерживать ее на плече. А впереди еще столько дней пути по лесу. На тракт Зелгадис решил не выходить: увидев, как подозрительный субъект тащит куда-то связанную девушку, любой нормальный человек доложит об этом страже на ближайшей станции смены лошадей. Или сам полезет спасать «прекрасную даму». Нет, лучше никому на глаза не попадаться. Мычание за спиной стало громче. Вдруг раздался чавкающий звук. — Справедливость не заткнешь! — радостно заорала Амелия. — Шабранигдо тебе в глотку, — выругался Зелгадис. — Мы отважные герои! Победим все в мире зло! — начала петь Амелия. Зелгадис заскрежетал зубами. Ну, все, пора переходить в режим бессердечного мечника-мага. Очень-очень бессердечного и жестокого. Он грубо сгрузил Амелию на землю, так, чтобы она наверняка больно приложилась пятой точкой. Нависнув над ней, Зелгадис снял капюшон и, стянув маску, улыбнулся своей самой жуткой улыбочкой. — Знаешь, если ты продолжишь меня доводить, я могу наплевать на награду и просто прикончить тебя, — кровожадно прошипел он. В огромных глазах Амелии отразился страх, и Зелгадис уже поздравил себя с победой. Но тут Амелия гордо вскинула подбородок и храбро заявила: — Ничего ты мне не сделаешь! Для наемника награда важнее всего. И ведь права, маленькая дрянь. Тогда Зелгадис просто запихал ей в рот вторую запасную перчатку. Перчатки хватило ровно на полчаса, потом Амелия ее сжевала. Больше ничего подходящего на роль кляпа у Зелгадиса не нашлось. Не пихать же ей в рот свои трусы? Песенки про героизм продолжились, Амелия даже стала сочинять балладу о том, как она победила злобного мага. Мага, конечно же, звали Зелгадис. Оставалось только ждать, что не выдержит первым: голосовые связки Амелии или нервы Зелгадиса. Выиграл последний. Все-таки не зря он столько тренировал выдержку, общаясь с Линой и Гаури. Совсем охрипшая Амелия замолчала. Некоторое время все было спокойно. Зелгадис уже начал надеяться, что Амелия смирилась со своей участью. И в само деле, чего она так сопротивляется? Выискалась, героиня. Стало скучно во дворце, и решила отправиться в путешествие. Ей просто повезло, что она не нарвалась на настоящих бандитов. Они бы ей быстро объяснили, что миром правит далеко не справедливость… — Я хочу есть, — заявила Амелия. — Обойдешься, — отрезал Зелгадис. — Я устала, — продолжала ныть она. — Как ты можешь устать, если я тебя несу? — У меня на животе уже натерлась мозоль о твое каменное плечо. А эти наросты на твоей спине колют мне грудь. У меня будут синяки. Я скажу папе, что это ты виноват. Зелгадиса перекосило, и ему потребовалась минута, чтобы осознать, что Амелия не имеет в виду ничего пошлого. — А еще долго висеть вниз головой вредно! — Ладно! Ладно! Сделаем привал. По пути как раз попался ручеек с прозрачной водой. Зелгадис опустил Амелию на полянке неподалеку. — Я пойду, наберу воды и соберу дров для костра. Только попробуй сбежать, — пригрозил он. — Не буду я убегать, — пробормотала Амелия. Но едва Зелгадис отвернулся, она показала его спине язык. Как же! Жди! Она клянчила привал исключительно для того, чтобы попробовать сбежать. Когда Зелгадис скрылся среди кустов, Амелия принялась крутить руками, пытаясь ослабить веревки. Благо они были затянуты не сильно и вскоре спали. За время вынужденной неподвижности мышцы затекли, их будто покалывало множество маленьких иголок. Амелии с трудом удалось развязать веревки на ногах. Надо торопиться! Зелгадис может вернуться в любой момент! И как только отец мог нанять для ее поисков такого жуткого типа? Амелию передернуло, когда она вспомнила его лицо. Синяя кожа, серые каменные наросты. Холодные глаза. Да он наверняка мазоку! Возможно, отец вообще не поручал ему ничего. Возможно, Зелгадис задумал похитить ее для каких-то злодейских замыслов? Бежать! Надо бежать! Кое-как встав на негнущихся ногах, Амелия сделала пару шагов в сторону, противоположную той, куда ушел Зелгадис. Шаг. Еще шаг. Как же ноют затекшие ноги. Но она героиня, она справится! Ведь благородный рыцарь Роланд, израненный стрелами врагов, полз к своему замку неделю. И не издал ни вскрика! Постепенно ногам стало лучше, и Амелия смогла побежать. Когда Зелгадис вернулся на поляну с охапкой хвороста и не обнаружил Амелию на месте, он не слишком удивился. Ничего, никуда она не денется. Зелгадис всю жизнь провел в путешествиях, сначала с Резо, потом — в одиночестве. Так что он хорошо ориентировался в лесу. Уж точно лучше принцессы, которая из дворца-то выбралась несколько недель назад. Зелгадис легко нашел следы Амелии: примятую траву, сломанные ветки. За ней в кустах осталась широкая тропинка — иди, не хочу. И Зелгадис пошел… Амелия бежала так быстро, как только могла. Воздух разрывал легкие, в горле саднило, но она не останавливалась. Надо только выбраться из леса, а там можно применить левитацию. Проблема была только в том, что Амелия понятия не имела, в какой стороне находится тракт. Еще бы, ведь она все время провела на плече у Зелгадиса и видела только его плащ. «Ничего, куда-нибудь да выйду, — утешала себя Амелия. — Взлететь можно и на большой поляне без риска врезаться головой в дерево. Главное, уйти подальше от Зелгадиса. Если заберусь глубоко в лес, он меня точно не найде…» Амелия споткнулась о корень дерева и угодила лицом прямо в муравейник. С воплем вскочив, она принялась стряхивать с себя муравьев и выплевывать землю. — Набегалась? — насмешливо донеслось сверху. Амелия вскинула голову и похолодела. На толстом корне дерева стоял Зелгадис, небрежно опираясь плечом о ствол. Выглядел он, как настоящий злодей из сказаний: и взгляд, и поза, и блестящие на солнце волосы. Амелия бы позавидовала его умению эффектно появиться, если бы ей не было страшно. Наверное, так чувствует себя кролик, загнанный волком. Амелия пообещала себе больше никогда не есть крольчатину. — Погуляла и хватит, — буркнул Зелгадис и спрыгнул с корня. Амелия понадеялась, что он впечатается физиономий в землю, как это случалось у нее, но Зелгадис приземлился легко и изящно. И даже плащ его красиво взлетел. — Сбегать бесполезно, — заметил Зелгадис, пребольно хватая Амелию за руку. — Это мы еще посмотрим! — пискнула она севшим от испуга голосом и долбанула по Зелгадису огненной стрелой. С такого расстояния уж точно не промажет. Но Зелгадис каким-то чудом успел увернуться, да еще и заломить Амелии руку за спину. Она заверещала от боли, но затем что-то тяжелое опустилось ей на голову, и наступила чернота… Только надежно связав Амелию, Зелгадис принялся за лечение шишки у нее на голове. Можно было вырубить ее и помягче, но он не удержался — песенки о справедливости кого угодно доведут. Такими темпами доставить Амелию во дворец целой не получится. Хотя это идея: врезать ей, потом залечить рану, потом опять врезать… Мечты, мечты. Очнувшаяся Амелия наградила Зелгадиса полным праведного негодования взглядом. — Как ты смеешь бить девушку по голове… — Тут есть девушки? — ядовито осведомился Зелгадис. — Не вижу ни одной. Амелия обиженно надулась, но зато замолчала. Зелгадис собрал в кучу хворост и поджог с помощью файрболла. — В наказание за побег ужина не получишь, — сообщил он Амелии. Та презрительно фыркнула. — Я ничего не приму из рук мазоку! Прекрасно, еще одна. И почему все люди так любят вешать ярлыки, толком не разобравшись? — Я не мазоку. — Так я и поверила! Какие бы коварные планы ты ни строил против отца, я помешаю! Зелгадис устало потер ладонями лицо. — Знаешь, возвращение тебя домой тоже может сойти за заговор. Ты наверняка сущее бедствие для Сейруна. Почему ты не хочешь возвращаться? Неужели твой папаша такой садист? — Не смей оскорблять папочку! — взвилась Амелия. — Ты и мизинца его не стоишь! Он самый добрый, самый сильный, самый благородный… — Ладно. Тогда почему ты заставила своего доброго, благородного и самого лучшего папочку страдать? Чем тебе не угодил дворец? Кругом роскошь, преданные слуги, любящие родственники… — Которые пытаются всадить мне нож в спину! Лицо Амелии исказилось от боли, казалось, она вот-вот заплачет, но это будут не просто женские слезы, а что-то гораздо более жуткое. Плач, который звучит на похоронах. Родственники, втыкающие нож в спину? Зелгадис призадумался. Если припомнить, до него доходили слухи, что года два назад в Сейруне едва не произошел дворцовый переворот. Кто-то из королевской родни взбаламутил стражников, и те пытались нашинковать семью принца Филионела в капусту. Еще рассказывали, что его супруга погибла от руки убийцы, а вовсе не из-за несчастного случая. Да, жизнь венценосных особ не так уж сладка. Если взглянуть на ситуацию с такой стороны, то Амелию можно понять. Хотя ему-то, Зелгадису, какое до всего этого дело? Верно — ни-ка-ко-го. Ему нужна только библиотека. — Давай спать, — обронил Зелгадис. Немного поколебавшись, он снял свой плащ и накрыл им Амелию. Никакой благодарности, кроме очередного пылающего злостью взгляда он не получил. — Даже не пытайся, я не поведусь на твои трюки, — заявила Амелия. — Хорошим поведением меня не обманешь! Зелгадис пожал плечами. Он улегся на траву, положил руки под голову и закрыл глаза. — Мы могучие герои-и-и! Дружно боремся со зло-о-ом! О Цефеид, за что?!