Рыцарь для безумной принцессы

Довольное розовощекое солнце неспешно катилось по небу. Вслед за ним, наслаждаясь теплом, поворачивались подсолнухи, росшие на полях вдоль проселочной дороги. Все вокруг располагало к улыбке, но у Зелгадиса и Амелии после вчерашних событий настроение было мрачное. И если Зелгадис по жизни отличался хмурым нравом, то для Амелии такое состояние духа было в новинку. Оно ей не нравилось, но как она ни пыталась взбодриться, ничего не получалось. Вдруг из подсолнухов на дорогу выкатился кругленький низенький мужичок. Зато его кривая сабля была здоровой, едва ли не больше его самого. — Гоните золотишко! — потребовал мужичок, обнажая в угрожающей ухмылке желтые зубы. За спинами путешественников появился еще один мужик, по виду — близнец первого. Даже сабля точно такая же. Зелгадис устало вздохнул: на такое отребье даже магию жалко тратить. Пожалуй, стоит отдать их на растерзание Амелии, может быть, избиение бандитов немного поднимет ей настроение. — Они твои, — небрежно произнес Зелгадис. — Покарай их во имя Справедливости. Вздрогнув, Амелия нахмурилась. — Не надо так шутить. Пожалуйста. Только тогда Зелгадис сообразил, что по привычке поддел Амелию. — Эй, мы вас вообще-то грабим, — немного неуверенно проговорил первый бандит. Его проигнорировали. — Ладно, не буду больше упоминать запретное слово. В общем, побей этих идиотов, тебе станет легче, — предложил Зелгадис. — По-твоему, я получаю удовольствие, избивая людей?! — возмутилась Амелия. — Разве нет? — Конечно, нет! — Гоните деньги! — заорал выведенный из себя бандит. — Отвали! — Отстань! Поняв, что они произнесли это вместе, Амелия невольно хихикнула, Зелгадис улыбнулся уголком рта. — Я с ними разберусь, — решил он, создавая огненную стрелу. Но тут в воздухе промелькнула тень, и на дорогу перед первым бандитом приземлился здоровый детина. Он был раза в три выше Зелгадиса и настолько же шире в плечах. — Мерзкие бандиты! — патетично возопил детина, заставив Зелгадиса присмотреться к нему повнимательнее — вдруг это замаскированный принц Филионел? — Как вы смеете нападать на беззащитную женщину и ребенка? При слове «ребенок» Амелия проглотила готовое сорваться с губ возражение. Ну да, она маленькая. Но она еще растет! Новоявленный защитник женщин и детей выхватил из ножен меч, замахнулся, но бандит предпочел сделать ноги. Так же быстро как появился, он скрылся в подсолнухах. Его товарищ тоже исчез. — Бегите-бегите, жалкие трусы! — прокричал им вслед герой. Затем он повернулся к «спасенным» и отвесил глубокий поклон. — Вы в порядке, госпожа? — О да, большое спасибо, могучий воин, — Зелгадис едва не забыл, что нужно говорить слегка писклявым голосом. Воин действительно был могучий, нечего сказать: выглядел он так, будто боги вырубали его из камня, пользуясь исключительно долотом. Квадратный подбородок, крупный нос и низкий лоб. Мужественность так и прет из всех щелей. — Могу ли я в качестве маленькой благодарности узнать ваше имя? — осведомился воин. Взгляд, которым он буравил Зелгадиса, тому о-о-очень не понравился, настолько не понравился, что захотелось врезать воину по брутальной физиономии. — Разве рыцарю, спасшему прекрасную даму, не следует представиться первым? — добавив в голос щепотку негодования, спросила Амелия. — Прошу простить мою невежливость. Меня зовут — Волан. Думаю, вы наслышаны о моих подвигах, — воин выпятил грудь колесом. — К сожалению, нет, мы прибыли из далекой страны, где ваши подвиги неизвестны, — проворковал Зелгадис, мысленно прикидывая, как бы избавиться от назойливого спасителя, не сломав ему чего-нибудь. Волан сник, но через миг приободрился и подошел поближе к Зелгадису. — Теперь-то я могу узнать ваше имя? И увидеть ваше прелестное лицо? Амелия поспешила вклиниться между Воланом и Зелгадисом. — Умерьте свой пыл! Перед вами принцесса Иль-Иллана! — объявила она. — Принцесса? — изумился Волан. — Но что принцесса делает здесь без свиты и охраны? — Ох, это печальная история… Амелия поведала, как коварный главный визирь влюбился в прекрасную принцессу и, когда она отвергла его притязания, оклеветал ее перед шейхом. Шейх почему-то поверил визирю, а не родной дочери, и выгнал ее из страны. Слезливая история сопровождалась красочной пантомимой, Амелия то воздевала руки к небу, то складывала их в молитвенном жесте, то грозила кулаком невидимому визирю. — И вот теперь бедная принцесса Лулу… При упоминании его нового имени Зелгадиса перекосило. — … вынуждена скитаться по миру в сопровождении лишь одного верного пажа… — Пипа, — мстительно закончил Зелгадис, и настал черед Амелии кривиться. Волан пустил скупую мужскую слезу. — Госпожа Лулу, позвольте мне вас сопровождать! Я буду вашим верным рыцарем! — с жаром воскликнул он, вставая на одно колено и протягивая к Зелгадису руки. Тот в ужасе отскочил. — Боюсь нам не по пути! — Зелгадису даже не пришлось изображать тонкий женский голосок, от страха его голос и так стал на пару ноток выше. — Встаньте, пожалуйста, господин Волан, — Амелия попыталась поднять его с колен. — А куда вы направляетесь? — не вставая, спросил он. — В Сандорию, — брякнула Амелия прежде, чем Зелгадис успел наступить ей на ногу. — Какое совпадение! Я тоже иду туда! — от радости Волан вскочил. — Я собираюсь сразить ужасного морского дракона, который топит все выходящие из гавани корабли. Амелия и Зелгадис переглянулись, новость о драконе оказалась для них неожиданностью. — Все так внезапно, — пискнул Зелгадис. — Нам с Пипом нужно посоветоваться.  — Я подожду, — заявил Волан. — Прошу, подумайте хорошенько. Уверен, ваш паж — храбрый маленький воин, но он еще слишком юн, чтобы быть вашим защитником. Он подмигнул Амелии. «Да она наверняка даст тебе сто очков вперед», — кисло подумал Зелгадис. Они с Амелией отошли в сторонку. — Следи за языком, — прошипел Зелгадис. — Нельзя выбалтывать каждому встречному, куда мы направляемся. — Прости, само вырвалось, — покаялась Амелия. — Но если в море возле Сандории бушует дракон, еще не поздно повернуть и пройти в Сайрааг через Горы Слез. — Нет, через горы мы не пройдем, — отрезал Зелгадис. Если бы он был один, то пошел бы, но Амелия не выдержит дорогу через заснеженные перевалы. — С этим типчиком за компанию я путешествовать не собираюсь. — Почему нет? Он бы пригодился для прикрытия, — заметила Амелия. — Если он будет с нами, нас точно никто не заподозрит. В ее словах был смысл, но… — Он странно на меня смотрит, — процедил Зелгадис. В глазах Амелии вспыхнул подозрительный огонек. — Он в тебя влюбился! — Как он мог в меня влюбиться, если не видит ни лица, ни фигуры? — Загадка раззадоривает мужчину и разжигает его воображение, — с видом знатока произнесла Амелия. — С каких пор ты стала специалисткой в мужчинах? — ядовито осведомился Зелгадис. Амелия слегка покраснела. — Ну-у-у, так говорили фрейлины. — В общем, этот придурок с нами не пойдет. — Конспирация, — замогильным голосом прошептала Амелия. — Да тебе просто весело наблюдать, как он ко мне клеится. — Вовсе нет, — с самым невинным выражением лица заявила Амелия и добавила серьезно. — Боюсь, нам будет трудно от него избавиться. Зелгадис покосился на Волана, наткнулся на полный обожания взгляд и поспешил отвернуться. — Да, пожалуй, ты права, избавиться от него можно только убив… Шутка. Пусть идет пока с нами, но если он будет посягать на мою невинность, я буду защищаться. Жестоко и кроваво. — Не волнуйтесь, прекрасная принцесса, верный паж убережет вашу честь! — с воодушевлением проговорила Амелия, прижимая руку к сердцу. Заволновавшийся было Зелгадис вздохнул с облегчением, когда заметил лукавый блеск в ее глазах. Понятно, мстит за «Пипа». Повернувшись к Волану, Зелгадис пропел: — Я буду рада, если вы проводите нас до Сандории, господин Волан. Тот едва из штанов от радости не выпрыгнул. — Для меня это честь! — он подскочил к Зелгадису, пытаясь заглянуть под его капюшон. — Теперь мне будет позволено увидеть ваше личико? Зелгадис попытался подобрать достойную причину для отказа, которая при этом не состояла бы из ругательств. На помощь пришла Амелия. Снова вклинившись между Зелгадисом и Воланом, она выставил вперед руку и сурово объявила: — Согласно обычаям Иль-Иллана принцесса может открыть свое лицо только перед супругом! — Я готов! — с жаром объявил Волан. — Как только увижу личико, сразу женюсь. «Если продолжишь в том же духе, то уже никогда не женишься», — мысленно посулил Зелгадис. Все-таки какая чудесная штука — шарф на лице. Никто не увидит, как твоя физиономия кривится от бешенства. — Эм… я думаю, нам стоит идти, — нервно промямлила Амелия. — Мы и так надолго задержались, боюсь, не успеем добраться до постоялого двора до темноты. — Конечно! Нельзя позволить, чтобы ее высочество ночевала под открытым небом! — спохватился Волан. Увеличившийся отряд тронулся в путь. Волан оказался чрезвычайно словоохотливым спутником, он не замолкал ни на секунду, вещая о своих подвигах. Через некоторое время даже Амелия начала подозревать, что он нагло врет. Из вежливости она поддакивала ему, делала в нужных местах удивленные глаза или восхищенно охала. Зелгадис, пользуясь привилегий закрытого лица, едко ухмылялся. В чем-то иль-илланские женщины в паранджах даже выигрывали — под тканью можно сколько угодно корчить рожи! — … А потом оказалось, что монстр, которого я убил — сам Шабранигдо! — Волан громогласно расхохотался, Амелия похихикала, а Зелгадис не успел подавить возмущенное восклицание. Это уже совсем дикая ложь! Если бы здесь была Лина, собственноручно убившая Шабранигдо, Волан бы отправился следом за ним. — Что-то случилось, госпожа Лулу? — Волан с беспокойством обернулся к Зелгадису. — Ой, я увидела та-а-акого страшного жука, — пропищал тот. — Он был мерзким и страшным. — Жук?! Как он посмел напугать вас?! Сейчас я ему! Волан выхватил меч и принялся тыкать им в землю, приговаривая: «Вот тебе, жучара, вот тебе». Воспользовавшись тем, что на нее не смотрят, Амелия закатила глаза и покрутила пальцем у виска. К вечеру путешественники добрались до постоялого двора. Волан лучился радостью. Зелгадис и Амелия строили планы жестокого убийства. — Нам, пожалуйста, две комнаты, — обратился к хозяину постоялого двора Волан. — Одну с двумя кроватями, другую — с одной. Проволочные волосы Зелгадиса встали дыбом. «Он со мной в одну комнату набиться хочет?!» — Ну что, Пип, будешь спать со мной, — Волан хлопнул Амелию по плечу так, что она присела. Теперь настал ее черед пугаться. Мало того, что Волан может раскрыть ее маскировку, так еще и ночевать в одной комнате с таким падким на женщин типом… Делить комнату с Зелгадисом Амелия привыкла, да и как мужчину его не воспринимала. А этот Волан… Б-р-р-р! — Мой паж обязательно должен ночевать со мной, — поспешил сообщить Зелгадис, и, увидев, как вытянулась физиономия Волана, добавил. — Вдруг мне что-то понадобится? — Но в одной комнате с мужчиной… — неуверенно протянул Волан. — Да какой же он мужчина, ему всего одиннадцать, — Зелгадис потрепал Амелию по голове. — Совсем еще малыш. Она опустила глаза и сжала зубы, проглатывая возражения. — Как скажете, — Волан с сомнением взглянул на Амелию, и ей почудился в его глазах оттенок ревности. Только этого не хватало. Во всем происходящем был только один плюс — платил за гостиницу Волан. Зелгадис и Амелия поспешили скрыться в своей комнате, причем горячий Волан послал вслед «принцессе» воздушный поцелуй. Казалось, отпечаток его губ врезался в поспешно закрытую дверь. Зелгадис задвинул засов, тщательно проверил прочность двери и, не удержавшись, наложил на нее простенькое защитное заклинание. Мало ли что. Только обезопасив свою девственность, он позволил себе облегченный вздох. Зелгадис с хрустом потянулся и проворчал: — Плохая была идея взять его с собой. — Угу. У меня голова раскалывается, — пожаловалась Амелия, плюхаясь на кровать прямо в одежде. — Надо придумать, как от него избавиться, не выдав себя. — Придумай, у меня мозги после всех его историй совсем не варят. Но ничего не придумалось. Утром Зелгадис был зол, как собака: всю ночь во сне за ним гонялся распыляющий сердечки Волан. Сердца, между прочим, оказались чугунными, одно из них попало в Зелгадиса, и он проснулся. Оказалось, что он сбросил на себя пустой жестяной таз, стоящий на тумбочке у кровати. Амелии тоже снилось что-то мутное и связанное с приставучими мужчинами, деталей она не запомнила, но неприятный осадок остался. Только Волан сиял, как начищенная монета. — Стоит купить еду в дорогу, — предложил он после обильного завтрака в гостинице. — Пип, сбегай-ка в лавку. Он вложил в руку Амелии три золотых и потрепал ее по голове, чуть не оторвав перо от шляпы. Определенно, после этого путешествия Амелия больше никому не позволит прикасаться к своей голове! Амелия понуро побрела к лавке. Зелгадис чинно присел на лавочку возле гостиницы. Волан пристроился рядом, довольно близко, надо сказать, пристроился. — Может быть, все-таки покажете личико? — вкрадчиво спросил он. — Мне же нельзя до свадьбы, — Зелгадис на всякий случай отодвинулся, но Волан подвинулся за ним, скрипя по скамейке кожаными штанами. — Я ведь серьезно, госпожа Лулу. Могу посвататься! Увезу вас в мой родной город, Думкопф, к маме. Она у меня добрая… Волан подвинулся еще ближе, так, что Зелгадис почувствовал, как от него разит какими-то приторными духами. — Ну, покажи личико, — возбужденно задышал он в ухо Зелгадису. Пожалуй, стоило его осадить, но так, как это делают девушки. Например, отвесить пощечину. Правда, пощечина в исполнении Зелгадиса свернет Волану челюсть. Хорошо. — Как вам не стыдно докучать даме! — донесся обличающий глас. Зелгадис привычно взглянул вверх. Ну, точно, Амелия подоспела вовремя и даже успела забраться на подоконник на третьем этаже гостиницы. Все пафосно и блестяще: волосы развеваются, солнце сияет короной вокруг горделиво вскинутой головы. Вот ведь, когда нужно лезть на верхотуру, ловкости у нее хоть отбавляй, а как приземляться — так камнем вниз. Волан удивленно вылупился на героя-спасителя. — Такое поведение недостойно мужчины! Принцесса, не волнуйтесь, я — Аме… кхм… Пип, ваш верный паж, защищу вашу честь! Закончив речь, Амелия спрыгнула с крыши, широко раскинув руки. Зелгадис метнулся вперед чисто машинально и привычно поймал Амелию возле самой земли. — Ты переигрываешь, — пробормотал он. — Я спасаю тебя от провала, — шепнула в ответ Амелия. — Ты же наверняка уже собирался наброситься на Волана с мечом. Он, конечно, ведет себя некрасиво, но ему достаточно будет внушения. «И доброго кулака», — усмехнулся Зелгадис, уже немного изучивший нрав Амелии. Войдя в роль благородного защитника, Амелия встала между Зелгадисом и как-то притихшим Воланом. — Я поклялся моему шейху оберегать невинность принцессы, — она театрально взмахнула рукой. — Извинитесь, или… Волан вдруг взревел, как раненный бык. — Получается, вы в таких отношениях?! Амелия и Зелгадис озадаченно уставились на него. — Я с самого начала это подозревал! Слезы хлынули из его глаз фонтаном, который запросто мог бы полить небольшой огородик. — Эй, мы не… — начал Зелгадис, но Волан не слушал. — Мое бедное сердце разбито! Продолжая заливаться слезами, он бросился прочь. Вскоре о нем напоминал только зависший в воздухе столб пыли. Амелия и Зелгадис проводили его ошарашенными взглядами. — По крайней мере, мы от него избавились, — подвела итог Амелия. — Надеюсь, навсегда, — добавил Зелгадис. Оставшиеся шесть дней пути до Сандории прошли спокойно, путешествием даже можно было наслаждаться. Ласковое солнце, синее небо и дорога, уходящая за горизонт — что еще для счастья надо? К Амелии вернулась ее обычная бодрость, как ни странно, за это стоило благодарить Волана, отвлекшего ее своими кривляньями от мрачных раздумий. Даже Зелгадис слегка оттаял и, поддавшись на уговоры Амелии, немного рассказал ей о своих путешествиях. Она слушала его с разинутым ртом и жадным блеском в глазах, будто его истории помогали ей самой побывать в неведомых странах, хотя Зелгадису казалось, что ничего такого особенного он не рассказывал. Так они добрались до Сандории. Здесь, как и в любом портовом городе, ощущался дух свободы и дальних странствий. Свежий ветер доносил с моря запах соли и водорослей, на крышах вместо привычных ворон восседали шумные чайки. В порту расправляли белоснежные паруса готовые улететь в море корабли. Амелия крутила головой во все стороны и счастливо улыбалась. — Ни разу не была у моря? — спросил Зелгадис. — Была, но всего один раз и давно. На корабле вообще никогда не плавала. Так интересно! — она едва не приплясывала от нетерпения. — Надейся, что у тебя нет морской болезни. — Тебе лишь бы съязвить… А ты часто плавал по морю? — Было дело, — уклончиво ответил Зелгадис. — Но тебе, похоже, нравится морской воздух, — с хитрой ухмылкой заметила Амелия. — С чего ты взяла? — Зелгадис действительно любил приморские города, но как это поняла Амелия? — С тех пор, как мы здесь, у тебя походка стала более легкой, пружинистой. Не стоит стесняться выражать свои чувства! Амелия раскинула руки и пробежала вперед, будто собиралась воспарить в небо, к чайкам. Зелгадис невольно улыбнулся, наблюдая за ней. В Сандории было бы еще лучше, если бы город не кишел героями, которые явились сразиться с морским драконом. Зелгадис порадовался, что согласился с предложенной Амелией маскировкой, без переодевания их бы повязали еще на подступе к порту. Или Зелгадис разнес бы часть Сандории, защищаясь. Жалко было красивые белые домики с колоннами. Вот только хоть героев в городе собралась тьма-тьмущая, с драконом пока никто не справился. Капитаны боялись выводить корабли из бухты. Зелгадис и Амелия попробовали уговорить одного из них, сообщив, что они — сильные маги и могут легко убить дракона. — Вы? Сильные маги? — почесывая бороду, капитан пренебрежительно осмотрел их с ног до головы единственным глазом. — Женщина и ребенок? Не смешите мои якоря. Другой капитан ответил примерно также, только чуть менее цензурно. И третий, и четвертый. Вот когда пригодился бы Волан с его внушительной внешностью и хорошо подвешенным языком. После разговора с пятым капитаном, Зелгадис перешел от слов к демонстрации. Создав здоровенный файрболл, швырнул его в воду, которая мгновенно вскипела. — От дракона и пепла не останется, — внушительно пообещал Зелгадис. Впечатленный капитан с трудом вернул на место отвисшую челюсть. — Хорошо. Мне нужно подготовиться к отплытию. Приходите завтра к двенадцати. — По рукам, — согласился Зелгадис. — Полагаю, защита от дракона оплатит наш проезд? — Еще чего! Гоните десять золотых! — Тогда мы поищем корабль подешевле, — с притворным равнодушием обронил Зелгадис. Они с капитаном немного поторговались и сошлись на четырех золотых — по две монеты с носа. Обеспечив себе проезд, путешественники отправились на поиски постоялого двора. Зелгадис сразу же отмел все портовые гостиницы, в них наверняка было полно сброда, поэтому они с Амелией пошли дальше в город. Вскоре им попалось необычное здание из белого камня с черной отделкой подоконников и крыльца. Вывеска гласила «Отдохни у шахматной королевы». На увитой плющом веранде собралась группа старичков в забавных плоских шляпах без полей и старушек в пестрых платках. Оправдывая название гостиницы, они устроили шахматный турнир. Зелгадис не отказался бы поучаствовать, до вечера времени полно, нужно его как-то занять. Шахматы он любил — отличное упражнение для ума. Но вот запросто подойти к незнакомым людям и набиться в игроки он не мог. Амелия такими сомнениями не мучилась, просто вбежала по лестнице на веранду и лучисто улыбнулась ближайшему старичку. — Добрый день! У вас тут шахматный турнир? Можно присоединиться? — Привет, малыш, — старик тепло улыбнулся. — Конечно, можно. Чем больше людей, тем веселее. Ты один или с другом? Он кивнул на Зелгадиса, Амелия обернулась: — Будешь… кхм… будете играть, госпожа Лулу? — Не откажусь, — проворковал Зелгадис, следя, чтобы голос не стал низким и хриплым. — Разве ты умеешь играть в шахматы? — шепотом спросил он у Амелии, когда старичок ушел вносить их имена в список. — Немного, — ответила она. «Наверняка, совсем не умеет, — подумал Зелгадис, — просто хочет поучаствовать». По жеребьевке они с Амелией оказались на разных концах веранды. Зелгадис быстро поставил своему первому противнику шах и мат, к его удивлению, Амелия тоже выиграла. Зелгадис уже решил, что в компании пожилых людей никто толком не умеет играть, но со следующим противником ему пришлось повозиться. Победа досталась с большим трудом. Третью партию Зелгадис играл против улыбчивой дамы в платочке с ромашками. Она доставила ему массу проблем, отвлекая фразами вроде: «Милочка, тебе не жарко в этом балахоне?» или «Милочка, как ты можешь путешествовать совсем одна?». И под конец удар ниже пояса: «В вашей стране всем девушкам приходится скрывать лицо, чтобы выйти замуж?». Вот ведь старая стерва! Зелгадис с наслаждением поставил ей мат и заявил: — В нашей стране, чтобы привлечь мужчину, девушке не надо бегать перед ним полуголой! Четвертая партия оказался финальной, и напротив Зелгадиса за стол села… Амелия! — Привет! — она помахала ему рукой, будто они давно не виделись. — Здорово, что ты тоже в финале. Зелгадис решил, что ей просто попались слабые соперники, какие-нибудь стариканы с маразмом. Не могла же Амелия, беззаботная, двинутая на справедливости Амелия, хорошо играть в шахматы! Тут нужно просчитывать на десять ходов вперед, а человек, который может такое, никогда не стал бы перед боем забираться на дерево и вещать оттуда о мире во всем мире. Точно, Амелии просто повезло в трех предыдущих партиях. — Шах и мат! — объявила сияющая Амелия через полчаса. — Белые начинают и выигрывают! Пораженный до глубины души Зелгадис беспомощно уставился на своего короля, будто спрашивая: «Что ж ты меня подвел, дружище?». — Это… это… — Зелгадис не сразу подобрал слова и выдал совсем детскую фразу, — это не честно! Амелия удивленно захлопала глазами, она считала, что лучше разбирается в честном и нечестном. — Почему? — Ты мухлевала! — умом Зелгадис понимал, что злится, как маленький ребенок, и нужно прекратить, но эмоции на этот раз оказались сильнее. Хотелось сучить ножками и хныкать от досады. — В шахматах невозможно мухлевать, это же не карты, — примирительно заметила Амелия. — Ты не предупредила, что хорошо играешь! — Зелгадис обвиняюще ткнул в нее пальцем. — Да не так уж хорошо, — Амелия почесала темечко. — Папа меня почти всегда обыгрывает. Зелгадис думал, что больше удивиться уже нельзя, но теперь он познал новые грани шока. Чтобы громогласный псих Филионел здорово играл в шахматы?! Зелгадису проще было представить, как проиграв после двух ходов, тот разбивает доску вдребезги. Следовало признать: не стоит думать, будто видишь человека насквозь. Тот, кто кажется тебе простоватым дурачком, может преподнести сюрприз. — Не ругайтесь, молодежь, — к ним подошел старичок, занимавшийся организацией турнира. — В итоге-то приз достанется вам обоим. Вот держите. Он протянул им круглый, полосатый арбуз. — Ух ты! — Амелия захлопала в ладоши. — Я сто лет арбузов не ел! — Угощайтесь! — старик широко улыбнулся. — И спасибо за игру. — Спасибо за игру, — нестройным хором поддержали его остальные шахматисты, совершенно не расстроенные поражением. Они прожили достаточно долго, чтобы понимать: удовольствие не в победе, а в самом процессе игры. Взглянув на их благостные лица, Зелгадис мысленно пожурил себя. Все-таки он отлично провел время, нечего дуться на Амелию. И играть с ней, по чести сказать, было очень интересно. Они сняли в гостинице комнату, один из служащих отнес туда арбуз, посылая Зелгадису многозначительные взгляды, но в качестве награды получил только чаевые. Амелия сразу же разрезала арбуз. На вкус он оказался замечательным, сладким и сочным. Радостно поглощая кусок за куском, она перепачкалась в соке. — Будто из голодного края, — беззлобно пробормотал Зелгадис и снял косточку с ее щеки. Он поймал себя на том, что ощущает нечто, подозрительно похожее на умиление.