Если бы...

Если любимый человек не понимает тебя, значит это не твой человек. Если что-то не получается, значит непременно нужно попробовать ещё раз и ещё. Такой эдакий стереотип оптимистичных людей – не бросать на полпути, стараться и пробовать. Но как бы там ни было, всему приходит конец, рано или поздно. Кому-то всё равно надоедает бороться, пробовать снова и снова, поэтому они сдаются. - Я последнее время совсем тебя не понимаю. – Квон делает такое выражение лица, что тут же хочется уйти. Становится гадко и неприятно. Дэсон смотрит на него некоторое время, а затем лукаво улыбается. - Я понял-понял. Да, они не всегда понимали друг друга с полуслова, и не всегда всё было гладко. Кан думал, что это в порядке вещей, ведь не бывает людей идеально подходящих, если только в сказках. Но мужчина был реалистом, привыкшим объективно оценивать шансы на дальнейшую жизнь. Прошло целых пять лет с тех пор, как они поняли, что любят. И по правде говоря, эти 5 лет были чем-то очень значимым в жизни Дэсона, но насчет Чжи он не был столь уверен. Был ли Кан для него так же важен или нет, любил ли так же сильно, чувствовал ли хотя бы толику того, что испытывал Дэ? 2012 год. «Последней вечер сентября выдался холодным и дождливым. За окном то и дело звучала тихая мелодия капель, и словно по нарастающей звук усиливался, становился грузнее и безжалостнее. Чжиён кутался в вязаную кофту красного цвета, оттягивая рукава, чтобы хоть как-то согреть замерзшие руки, но ничего не выходило. Не согревал даже кофе, который всё ещё дышал приятной дымкой, взвивающейся над краем чашки. По всей квартире горел приглушенный свет и ничего не нарушало тишины, кроме всё того же дождя за окнами в пол, что были с видом на уже почти ночной город. В такие дни была возможность остановиться и побыть в собственных мыслях, но если раньше ему это нравилось, то на данном жизненном этапе кое-кого всё же не хватало. «Я скоро буду» - гласила последняя смс, которая хоть капельку, да поднимала настроение и грела изнутри. Не успел Квон поставить телефон снова на блокировку, как входная дверь пиликает, оповещая о прибывшем. «Он согреет» - думается парню, и он ни в коем разе не может ошибиться. - Там льёт, как из ведра. – Дэ встряхивает головой, и холодные капли дождя ударяются об пол, заставляя Чжи морщиться, словно он сам побывал на улице, промокая до последней нитки. - Иди переоденься, а я налью тебе кофе. Но слова не возымели успех, так как его с завидной скоростью прижимают к себе, при этом аккуратно касаясь губ мокрыми от стекающих капель губами. - Йа, ты холодный. Я и так замерз. – Старший возмущается, но с улыбкой на лице. Внутри всё приятно трепещет, рвется наружу, выдавая Квона с потрохами закушенной губой и блестящими от счастья глазами. - Сейчас переоденусь и согрею. – Кан подмигивает и спешит в мгновение ока исполнить данное им обещание. Дождливый день, холодный и возможно, такой день навевал бы одиночество, но только не сейчас. Сильные руки, наконец-то, прижимают к себе. Дэ поудобнее усаживает Чжиёна на своих коленях, берет его руки в свои, в целях согреть и сладко чмокает парня в нос. Становится тепло и уютно, именно так себе и представлял Квон, пока ждал возвращения блудного «муженька». Все душевные метания отступают на второй план и Чжиён готов свернуться калачиком, согретый горячим телом любимого. - Теплее? – младший перебирает холодные пальчики, целует каждый поочередно и просто наслаждается моментом. Ведь так бесконечно приятно, когда Чжи так близко, когда такой податливый и мягкий, когда сам ластится и тянется за той нежностью, что в состоянии дать ему Дэ». - Кажется, это ни к чему не приводит. - И что ты предлагаешь? - …Расстаться. Последние слова Кана звучали, как гром среди ясного неба, и нет, не считайте, что фраза до боли избита, она всё ещё актуальна. Она бьет безжалостно по органам, заставляет сворачиваться всё внутри. Тихими, почти незаметными угольками эти слова рассыпаются, сжигая абсолютно всё. Так плохо Квону не было ещё никогда. Его мир рушился часто, за все прожитые годы, но он отстраивал его, каждый раз пытаясь заливать более прочный фундамент. Даже за те пять лет с Каном, его мирок иногда пошатывался под натиском землетрясений под названием «жизненные проблемы», но тогда не было так страшно. Потому что Дэ, как спасатель Малибу кидал спасательный круг и бросался в воду или же тушил бесстрашно огрызающиеся пожары, разбирал развалены мечтаний и на их месте помогал строить новые, надевая при этом смешную строительную каску. А что теперь? Как же? Что делать? Что сказать? - Хорошо. Гордость. Такое ненужное чувство в любви, всё время мешающее счастью двух любящих людей. Его можно преодолеть, можно избежать, чтобы не стать заложником и такой желанной жертвой. Гордость – это маньяк-совратитель, который подзывает, шепчет тебе на ухо, обещает лучшую жизнь, опуская важные факты, а затем тихо убивает. Дэсон смотрит ещё буквально секунду и уходит. Просто разворачивается и уходи, еле сдерживая подступающие слёзы. Дверь, в которую он входил на протяжении пяти лет – грустный и радостный, окрыленный предстоящей встречей и уставший – хлопает со страшно громким звуком и Дэ уже не в состоянии увидеть, что же происходит за ней. А за ней…Квон обессилено падает на пол, ухмыляется со слезами на глазах и шепчет подрагивающим голосом: - Ну и вали! 2014 год. «- Ты с ума сошел? Это День Рождения хёна! - Ну и что? Я уверен, он не будет возражать, если не увидит нас с полчаса. - Ты с катушек совсем слетел, Кан! Но руки слабли, что минуту назад так уверенно упирались в сильную грудь любовника. Дыхание становилось частым, тяжелым, ведь этот маньяк-извращенец так настырно целовал, кусал и лапал там, где совсем не следовало бы. - Как думаешь, кто в этом виноват? – Дэ продолжал жадно впиваться в губы Чжиёна, попеременно спускаясь к шее и ключицам, что так порочно выпирали из под расстегнутой рубашки. Квон уверен, что засосы ему обеспечены, и он бы оттолкнул, если бы мог. Но, во-первых, он сам не шибко-то горел желанием заканчивать, ведь так сладко тянет внизу живота, трепещет из-за зашкаливающего пульса; а во-вторых, он не сможет, даже если захочет, ибо Кан становится в разы сильнее, когда возбуждение затмевает рассудок. - Вот уж…не знаю. – Чжиён дышит через раз, всё ещё пытаясь контролировать непослушные руки своего парня. Крепко держит запястья, но поднимается выше на локти, ибо хватка слабеет моментально, как только Дэсон сжимает возбужденный член сквозь кожаные штаны. - Твой вид…так и кричит «трахни меня». Ты разве не знал об этом? Дэсон расстегивает ширинку, пуговку и ныряет ладонью под ткань боксеров, тут же обхватывая колом стоящий член. Из-за такой наглости Чжи даже не в состоянии ничего ответить, лишь глухо глотает воздух и тихо стонет, прикусывая нижнюю губу любимого. Кан рычит, окончательно отпуская тормоза. Всё происходит быстро, страсть зашкаливает, а дикое животное желание мешает думать. Кожаные штаны Квона летят на пол, а за ними и, уже порядком влажные боксеры от выступающей смазки. - Черт…Дэсон-а~ - Прости, детка, сегодня без смазки. Ты ведь поможешь с этим? Чжиён послушно открывает ротик, вбирает пальцы Дэ и старательно посасывает. Влажным язычком обводит каждую фалангу, сладко причмокивает и Кан чуть ли не стонет, представляя, как Чжи с таким же похотливым и извращенным рвением насадится горлом на его член, и так же сладко причмокнет развратными губками, словно во рту вкусная арбузная конфетка. Но это будет позже и не у Сынхёна в доме». Собственная квартира Дэсона встречает его кромешной темнотой. В ней пусто и неуютно, прямо, как и на душе у хозяина. Удивительно, как редко они бывали здесь за пять лет. Ремонт так и остался неизменным: черные стены, местами выгравированные белыми и серыми абстракциями. Мебели по минимуму, строгий тюль на окнах в пол и ничего радостного. Весь тот минимализм, что Кан так любил, теперь вызывал отвращение и полное нежелание находится в этом. Да может дело и вовсе не в ремонте? Может дело в другом? Квон умел создать уют, порой на первый взгляд совершенно ненужными цветастыми вещами, создать тепло жилого дома, родного. Чего Дэ сначала не понимал, но привык и теперь не представляет своей жизни без этого, так же как и не представляет каково это…без Чжиёна? Дыра, огромная, разрасталась в душе у каждого, бездонная, которую не заполнить ничем. Думаю, каждый знает эту пугающую и больную пустоту. Ни еда, ни алкоголь, ни общение, друзья, родные, работа…ничего не спасает, лишь усугубляет ситуацию. Ибо наступает такой момент, когда эта дыра готова заглотить тебя с головой, и даже не планируя подавиться. Ты ходишь как тень, на автомате выполняя повседневные дела по расписанию, по наитию. Но всё это, всё равно никуда не приводит. И что потом? Наверное, ничего… 2015 год. «- Вы прям голубки…- Чхве фыркает на парочку и косо посматривает на строптивого Сынни. - Не завидуй, хён~ - Кан смеется и сильнее обвивает талию Квона со спины, аккуратно накрывая ладонями руки старшего. Чжиён удобно устраивает голову на плече любимого и довольно улыбается, глядя на двух баранов с одинаковыми именами. - Пфф, больно надо. – Сынхён закатывает глаза, отпивает глоток красного вина из бокала и возвращает всё своё внимание к мясу, которое так аппетитно фырчит на гриле. - Чем больше вы отрицаете, тем тупее выглядите. – Чжиён слегка пожимает плечами и смеется над вдруг красноречиво возмущенными лицами Сынхёнов. - Хён! – Сынни чуть не взвизгивает, испепеляя друга взглядом. Что вообще несет этот шизофреник? И зачем так в лоб-то? Прямо на сухую, пожалев и капельку смазки – выражаясь эмоционально окрашенными фразами, естественно. - Ладно-ладно, не кипятись. – Чжи продолжает смеяться, но вдруг прикрывает глаза, когда его так бесцеремонно целуют в шею. Парень ударяет одной выпутавшейся из захвата ладошкой по руке Кана, но получает на это легкий укус. Вот так всегда! - Йа! Идите в комнату! Не портите мою психику! – Сынни снова возмущается, недовольно размахивая руками, и этот жест не остается без последствий. Вино попадает на кристально белую рубашку старшего (и кто его вообще просил надевать именно эту!) хёна и его взгляд меняется с равнодушного на раздраженный. - Упс…Только успокойся, я всё сейчас застираю, м? – Парень смотрит глазами умоляющего ребенка, потому Чхве меняет гнев на милость, хоть и остается раздражен. Так они и уходят в дом, под тихие смешки влюбленной пары». Говорят, что раны со временем затягиваются. Так ли это? Не совсем. Боль притупляется, возможно, становится даже легче дышать. Но стоит всколупнуть рану, напомнить о ней и она снова зияет, разрастается и нарывает с новой силой. Скручивая органы внутри, причиняя уже даже не просто душевную боль, но и физическую, она будет заражать до тех пор, пока окончательно не убьет всё в тебе. - Что ты сам мне советовал?! Что?! Говори! Не молчи же, отвечай! – Чхве орал в трубку как потерпевший, вызывая лишь улыбку сумасшедшего. Чего он вообще добивается? Решил добить? - Три недели прошло, Чжиён высох и стал ещё худее, чем был в 18 лет. И если ты это не исправишь, если вы не прекратите заниматься хуйнёй! Я найду вас обоих и посажу под замок. Всё, решать тебе. А затем гудки… Такие раздражающие, режущие слух похуже сирены и ультразвука. Ему плохо? Ему без меня плохо? Это действительно так? Тогда…тогда нужно. Что же нужно? Кан допивает стакан с виски и начинает одеваться. Случайно задевает горшок с кактусом на барной стойке и он с треском падает на пол, рассыпаясь под ногами осколками и землей. Черная футболка, джинсы, ключи от машины и парфюм, что так нравился Квону. Каждый раз старший утыкался носиком в шею Дэ и вдыхал, хватался за крепкие плечи, привставал на носочки и вдыхал, ещё и ещё. Дорога встречает сумраком и легкой дымкой по краям асфальта. Дождь мешает ехать быстрее, видимость значительно падает, но Кан спешит. Он хочет всё исправить, ведь ничего не помогло, абсолютно ничего не спасло его. Становилось только хуже, но на этом конец. «- Просто я люблю тебя, идиота. Помни об этом». Да, он помнит. Каждый момент, каждую секунду, прожитую с Квоном. Он помнит все касания, каждую близость. Помнит чудесную улыбку Чжиёна, помнит его томный взгляд и холодные руки. Всё! Он всё помнит! Погружаясь в свои мысли, закапываясь ворохом воспоминаний, Дэ жмет на газ. Спидометр постепенно показывает скорость всё выше и выше, обороты прибавляются, и машина автоматически переключает скорости со второй на третью, с третьей на четвертую… Машину ведет из-за колеи и сильного дождя, справа раздается визг тормозов, пронзительный звук сигнала, Кана окончательно заносит и он встречается лоб в лоб со встречным автомобилем, который так и не успел свернуть в сторону… - Алло, Дэсон-а, ты здесь? Ты слышишь? Кан? Алло! Алло!!! Любимый…ты…тут? А затем снова гудки… Такие раздражающие, режущие слух похуже сирены и ультразвука.