Сны Юпитера. Пробуждение

      Константинов переступил порог комнаты и обалдело уставился на кровать, где лежала его жена. «Это уже слишком…»       Он подскочил к постели и содрал с неё одеяло, потряс за плечо:       — Ты какого чёрта здесь делаешь?       — Стас, — резко проснувшись, подскочила Оксана на кровати. — Ты меня напугал.       — Ещё раз спрашиваю: какого хрена ты здесь валяешься?       — Как? — улыбнулась девушка. — У нас первая брачная ночь. Вот, жду тебя, — и кокетливо повела плечом, сбросила лямку короткой соблазнительной сорочки.       Это должно было помочь вернуть ей Константинова. Но Баск даже не обратил внимания на её наряд.       — Вали отсюда, пока я не вышвырнул тебя!       — Почему ты так груб со мной?       — Ты ещё спрашиваешь? — Стас схватил жену за руку и поднял её с кровати.       — Ай, больно, Стас!       Он повёл её к двери и вытолкнул в коридор:       — Не смей даже близко подходить к моей комнате! Поняла меня?       — Имею право! Я твоя жена!       — Я не обязан терпеть тебя в своей постели!       На шум выбежали родители из соседней спальни.       — Господи, да что случилось-то? — запричитала Валентина Максимовна, завязывая пояс наспех накинутого халата. — Вы всех гостей хотите разбудить?       — Мама, — обратился к ней Баск. — Ты что, не приготовила комнату для Оксаны?       — Ну как же? Приготовила.       — Так какого чёрта она ко мне припёрлась?       — Стас, я на пару дней в её комнату тётю Алису подселила, вы же муж и жена, вам всё равно спать в одной постели.       — Так, хватит. Мы здесь все прекрасно понимаем, что наша свадьба — вынужденная мера, и не надо притворяться. Я с ней спать в одной постели не собираюсь. Достаточно того, что она со мной в одном доме живёт.       — Стас, ради Бога, тише: у нас же гости. В доме на сегодня ни одной свободной кровати. Где же я ей постелю?       — А мне плевать. Спокойной ночи.       Он крепко захлопнул дверь в свою комнату. Через несколько секунд открыл, на пол шлёпнулись домашние туфли девушки, и дверь снова захлопнулась.       — Оксана, тебе лучше к нему не заходить, — сказал молчавший до этого отец.       — Виктор, сделай что-нибудь, — взмолилась Валентина Максимовна. — Ты видишь, что сын творит?       — А что ты хочешь, чтоб я сделал? — удивился Константинов. — Заставил его спать с его женой? Думай, что говоришь. Тем более, он прав.       — Как ты можешь? — накинулась на свёкра невеста. — Ты должен защищать не его, а…       — Оксаночка, ты прекрасно знала, что Стас будет себя так вести. Я же советовал тебе всё мирным путём решить.       — Да вы с ним заодно! Вы не хотите нормальной семьи для вашего внука!       — Хватит приплетать сюда Андрюшу! — повысил голос глава семьи. — И всем спать!       — Виктор, но куда мы спать уложим Оксану?       — Ладно, так и быть, — вздохнул Константинов. — Вы спите в нашей спальне, я переночую в кабинете. Там хоть и кожаный, но диван есть. Принеси мне туда одеяло и подушку.       — Боже мой, — всхлипывала Оксана, поднимая с пола туфельки, — за что? Я же ничего ему не сделала…

***

      Как это часто бывает, запоздало проснулась совесть, и вместо того, чтоб ложиться спать, Катя уселась на кухне за столом и принялась морально себя стыдить. «Зачем я это сделала? Он уже несвободный, он уже не родной для меня человек… Стас, вот обязательно надо было уйти со свадьбы и заехать на пляж сегодня вечером? Если б я знала…»       Чужого парня она никогда не отбивала. Но из-за Константинова она нарушила этот принцип. И что хорошего, в итоге?       Оказывается, он никогда и не принадлежал ей. Когда они познакомились, Стас встречался с Оксаной, был занят. А Катя, получается, отбила его у неё.       Нет, не ставила цель вырвать его из чужих объятий. Но она его дразнила, пусть и не специально, цепляла своим равнодушием, огрызалась. Зачем только поддался? В то время легче было бы забыть его. Лучше бы вешалась, как другие, быстро бы потерял интерес.       А сегодняшний поступок? Это вообще никуда не годится.       «Но он меня любит, меня! А не её!» — сердце спорило с разумом, но окончательный и веский аргумент — ребёнок Стаса и Оксаны, который уже существовал во чреве матери, когда у Кати и Баска начались отношения — просто перечёркивал факт любви. Этого не должно было случиться. Они не должны были встретиться и влюбиться. Если б не накурились пьяные Миша и Стас на выпускном…       Но Женя дружит с Баском, и Катя с ним рано или поздно бы встретилась. А гонки на мотоциклах? Даже если бы не она тогда участвовала, а кто-то другой из её компании, всё равно пошла бы в то лето за своих болеть и увидела бы его. Он ведь запал в её сердце ещё когда только взглянул на неё впервые.       Если им не суждено быть вместе, почему так много путей было к их знакомству?       Мысли не помещались в голове, чувства рвались наружу. Положив голову на стол, она тихо и тоскливо завыла.       — Вот, полюбуйся, — включился свет, затем раздался голос Жени. — Понятия не имею, где была. Ушла с Васьком часов в восемь, и только видимо пришла.       — Васёк пришёл домой ещё в десять. Видать, эта безобразница умудрилась смотаться как-то.       Зотова подняла голову, услышав знакомый голос:       — Славка!       Шопен присел напротив и посмотрел ей в глаза:       — Детка, где была-то?       — Гуляла.       — Одна?       — Между прочим, имею законное право быть на улице после десяти вечера без сопровождения взрослых.       Присутствие парней немного успокоило её и заставило взять себя в руки.       — Ничто тебя не изменит, — ворчал оставшийся в дверях Зотов. — Видела, который час?       — Можно подумать, раньше такого не было.       — Да ладно, Жень, ничего же не случилось, — заступился за девушку Ветров. — Ты её тоже пойми.       — Ну кто так делает? Сам же видел её мотоцикл возле подъезда.       — Да видел я.       — А я ведь у неё специально ключи отобрал, чтоб за руль не села.       — Ты уверен, что она тебе именно от гаража ключи дала? — усмехнулся Шопен.       — Ну, Катя, я тебе ещё…       — Десять лет теперь будешь вспоминать? — буркнула Катя.       — Ну всё, Жень, всё, оставь её, — снова вмешался Слава. — Она устала и хочет уже спать, да?       — Да, — кивнула девушка. — Пойду к себе. Славик, ты на Юпи не злись, я его обманула и через крышу смоталась, он меня не видел.       — Обезьянка, — улыбнулся Шопен. — Детка, ты давай в следующий раз телефон хоть возьмёшь, мы же переживали за тебя. Вдруг что с собой сделаешь?       — Я чё, дура, что ли? — искренне удивилась Зотова.       Как бы тяжело не было на сердце, у неё даже не возникало мыслей о самоубийстве. Вот ещё, на радость этой стерве, Красновой?       — Наехали тут на меня… А вы сами почему не спите?       — Твои выходки бодрят хлеще кофе, детка.