***
На месте происшествия к «Тойоте» Стаса и «Калине» Оксаны прибавились ещё два транспортных средства: полицейский автомобиль и машина «Скорой помощи». Зотову усадили на скамейку возле подъезда, и медсестра начала мерить ей давление. Девушку всё ещё трясло, а в голове, будто кусок видео поставили на повтор, застряло одно: выстрел, и Стас будто натыкается на невидимое препятствие и падает на асфальт. Ноги перестают её держать, и сама она обессиленно сползает вниз, цепляясь за капот. — Давление сто тридцать на девяносто, — оповестила медсестра подошедшему врачу и сняла с предплечья девушки манжет тонометра. — Чуть повышенное, но в пределах нормы. Рабочий какой? — Сто двадцать на восемьдесять, — на автомате ответила девушка. — Переволновалась, — мужчина в белом халате заглянул ей в глаза. — Дайте ей успокоительное. Жалобы? Катя от таких тормошений потихоньку начала приходить в себя. — Немного спина болит, об капот ударилась. Что со Стасом? — Живой, — врач начал обследовать её спину. — Он был без сознания, — нервно отозвалась Зотова. — Слегка головой ударился, ну и плюс болевой шок, конечно. Ещё и перенервничал. Вот и потерял сознание. Рана касательная, кость не задета. Уже пришёл в себя и спрашивал про вас. Девушка выдохнула с облегчением, её перестало трясти: — Слава богу. — У вас небольшой ушиб. — Фигня. Могу идти? — Да, идите. Только распишитесь вот здесь. Возле кареты «Скорой» она встретила Лебедева с ребёнком на руках. — Как Андрюша? — Спит, — тихо сказал Миша. — Поел и заснул. Его осмотрели, всё хорошо. — Были у Стаса? Как он? — Пока не пускают, там следователь. Ты сама-то как? Здорово перепугалась? — Ещё как. Сам-то в порядке? После выстрела я почти ничего не видела. — Со мной более чем хорошо. Сейчас Ольга и Саня приедут, заберут Андрюшу домой. Наверное, и нам с тобой тоже надо будет давать показания. — Ну да, а Стаса увезут в больницу. Конечно, пусть пока мальчик у вас будет. Я как освобожусь приеду тоже. — Смотри, следак уже вышел. Иди. Зотова бросилась в карету, чуть не сбив с ног следователя. Первым в глаза бросилась белая повязка на левом плече парня, сквозь которую чуть просвечивала кровь. И у неё сразу прослезились глаза, губы задрожали. — Ты чего у меня такая плакса стала в последнее время? — бодрым голосом осведомился сидящий на кушетке Стас, улыбаясь. — Эй? Ну всё же прошло. — Вот лишь бы посмеяться надо мной, — шмыгнув носом, Катя присела рядом. — Знаешь, как я испугалась? — Всё позади, малышка, — парень здоровой рукой прижал её к себе. — Всё закончилось. — Стас, — стиснула она его в объятиях. — Я подумала, что она тебя насмерть… Катя нечаянно задела его больное плечо, и парень зашипел. — Ой, прости-прости, — отпрянула девушка. — Сильно болит? — Пустяки, просто большая царапина. — Я дам тебе «царапина»! Погеройствуй тут мне ещё! Кстати, что с головой? Сказали, что ты ударился сильно? — Подозрение на сотрясение. Хотели забрать в больницу, но я написал отказную. — Совсем дурак? Тебе обследоваться надо! — Ага, знаю я эти больницы. Три дня только буду лежать, пока до меня очередь на МРТ дойдёт. Я лучше к своему врачу пойду и сделаю всё быстро. Обещаю, завтра же схожу. Как Андрюша? — С ним всё хорошо, его тоже врачи осмотрели. Сейчас спит, за ним Миша присматривает. — Это хорошо… — От тебя так долго вестей не было, я не знала, что думать. — Да ко мне следователь приходил, с ним пришлось побеседовать. Тебя и Мишу тоже вызовут в отдел. — Да я понимаю. — Катя, послушай, — Стас понизил голос, — если что, про Луизу ты ничего не знаешь, хорошо? Для всех пусть Андрей будет сыном Оксаны. — Но почему? — Так надо. Просто рассказываешь про сегодняшний день, и всё. Она моя жена, у нас ребёнок, и никаких Луиз и Соколовых. Надо бы ещё Микки предупредить, чтоб не болтал. — Ты хочешь её отмазать, да? — Катя, мне нужно посоветоваться с отцом сначала, понимаешь? — Хорошо, как скажешь. В конце концов, это касается вашей семьи. — Нет, это касается и тебя в том числе. Я не хочу тебя подставлять. Не хочу повторения сегодняшнего, поэтому хочу подстраховаться. Хорошо, что ты нам рассказала про звонок Оксаны и мы смогли что-то предпринять. Понимаешь, что эту пулю она могла всадить в тебя? Не надо такое недооценивать. Никогда больше не смей жертвовать так собой, слышишь? Это мой сын, и мне за него отвечать. Зотова обиженно выпятила губы: — Ах, вот как? Кажется, кое-кто хотел, чтоб я стала мамой твоему сыну? Разве не логично, что я хочу его защищать и заботиться о нём? Стас счастливо улыбнулся: — Спасибо, родная. Я очень рад слышать от тебя эти слова, правда. Но я очень тебя люблю, и мне невыносима сама мысль, что с тобой может что-то случиться. А если тебе причинят боль по моей вине… Это ранение ничто по сравнению с тем, что я пережил, пока ты и сын были в заложниках у Оксаны. — Стас, я поняла. Я больше никогда не стану решать такие вопросы одна. В том, что с нами произошло, и моей вины достаточно: я должна была больше доверять тебе. — Наконец-то ты меня услышала.***
— Оксана, — кашлянув, начал Миша. — Мы с тобой, конечно, не особо дружили, но когда-то ты была девушкой моего друга, а недавно ещё и его женой, и я к тебе хорошо относился. Перед Лебедевым стояла задача, которую не смог выполнить его отец: надо было разрулить ситуацию с Оксаной так, чтоб как можно меньше информации просочилось наружу. Поэтому он сейчас, добившись встречи с женой друга, сидел в камере свидания. — Миша, ты только зря тратишь время, — Константинова со скрещёнными на груди руками решительно смотрела на посетителя. — Я ещё твоему отцу всё сказала: или вы вытащите меня отсюда, или наш город получит скандал, какого никогда не было. Думаю, многим будет интересна история про наследника Константиновых. — Неужели ты думаешь, что Виктор Андреевич позволит тебе разрушить его репутацию? — Лебедев сел за стол напротив девушки. — Допустим, расскажешь ты всем всё, дальше что? Во-первых, ты прибавишь себе срок. Знаешь, сколько дадут за похищение ребёнка? — А что я получу, если соглашусь молчать? — парировала девушка. — Меня что, выпустят из тюрьмы? — Оксана, дело получило слишком громкую огласку. Замешано оружие, ты стреляла в человека, и очень много свидетелей. — Я случайно выстрелила, ты прекрасно это знаешь! — Да-да, два раза. Причём одна пуля всё же зацепила Стаса. — Твой друг меня провоцировал! — Это всё не имеет никакого значения. Есть ситуация на данный момент: ты за решёткой. И тебе грозит срок. Я очень сомневаюсь, что ты хочешь застрять здесь надолго. Мы постараемся облегчить тебе здесь жизнь. Но ты должна будешь дать Стасу развод, отказаться от ребёнка и молчать про его настоящую мать. Краснова расхохоталась. Миша терпеливо ждал, пока девушка отсмеётся. — Боитесь, что мамашу Стасика тоже упекут в тюрьму? Если вы меня не выпустите, я всё расскажу. Что тётя Валя заставила меня, шантажировала. И кто поверит, что я всё дело провернула? У меня не было таких денег, чтоб ребёнка выкупить. Луиза мертва, никто не расскажет правды! — Ты абсолютно права: Луиза мертва, и никто не подтвердит, что она получала деньги за ребёнка от Валентины Максимовны. Да и мало ли зачем она тебе деньги давала. Она могла бы и не быть в курсе, для чего они тебе. Её никто не видел рядом с Луизой. Зато видели тебя. — Я не хочу тебя слушать. Ты как и твой отец, хотите обелить Константиновых и засадить меня надолго! Но вы ничего не докажете! — Ошибаешься, девочка. Мой отец не сумел тебя убедить, потому что он не знает того, чего знаю я, — Лебедев сцепил пальцы и, наклонившись к её уху, шепнул: — Я и Стас знаем, кто и за что на самом деле убил Луизу. Её и так бледные щёки стали ещё белее, но девушка притворно пожала плечами: — Не понимаю, о чём ты. — Неужели? — наигранно удивился будущий юрист, выпрямившись. — Ты не знала, что Стас нанимал частного детектива и следил за тобой? Ай-яй-яй, как неосмотрительно. Ну, а снимки, где ты передаёшь Луизе кое-что в конвертиках, получились замечательные. А твои свидания с Соколовым — это вообще шикардос. Ты сама ходячая улика на себя. — Ну и что это доказывает? Что я Луизу знала? И что? — Как минимум можно доказать то, что Луиза тебя шантажировала. Её подруги много чего интересного могут рассказать. И Соколов… Оксана фыркнула: — Теперь что, сажают всех, кто знает Соколова? — Не всех. Посмотри сюда, — Миша положил перед ней фотографию. — Это Луиза, помнишь, да? Глянь на её запястье. Плоховато видно, но я уверен, ты вспомнишь. Красивый браслетик. Редкая и дорогая вещь, с тремя замечательными изумрудами. Не имеет копий. — Да плевать мне на её украшения! — Зря, зря ты так. Посмотри на вот это, — на стол легла ещё одна фотокарточка, на которой уже крупным планом был изображён тот самый браслет, — полицейские недавно нашли в кармане Соколова. Смекаешь? Сказать, какую работу ты ему поручала или сама вспомнишь? — Я не хотела, чтоб так случилось! — его спокойный вкрадчивый голос выводил девушку из себя. — Я всего лишь хотела напугать её, а этот идиот не рассчитал силу! Я только хотела её припугнуть, чтоб она перестала требовать деньги! Она долго молчала, но узнала, что я солгала про наши родственные связи и за Стаса вышла, и начала меня шантажировать! Говорила, что если платить не буду, всё расскажет Стасу и отберёт ребёнка! Соколов должен был только припугнуть её, но этот идиот ограбил её и толкнул на бордюр. Никто не хотел её смерти, это случайность! — Возможно, и не хотели. Но факт, дорогая моя, волнует судью больше, чем намерения. Константиновы просто не хотят лишней возни, а так они могут тоже долго с тобой судиться. Если ты начнёшь рассказывать правду о матери Андрюши, на тебя кроме этой стрельбы повесят ещё три статьи: торговля людьми, похищение чужого ребёнка, заказное убийство. Так что, сама решай: одна статья или все четыре? Всё ещё хочешь испытать прелести тюремной жизни по полной, или мы договоримся? — Допустим, я соглашусь, — уже без гонора в голосе поинтересовалась девушка. — И тогда Соколов промолчит? Стас не станет на меня заявлять? — Стас пойдёт тебе навстречу, если будешь выполнять его условия. Какие — я уже говорил. Соколов тебя втягивать не будет, ибо заказуха ему не выгодна. Пойдет по краже и по статье «убийство по неосторожности». Но если ты не будешь вести себя хорошо, я его лично уговорю рассказать, что Луизу убили по твоему приказу. И не сомневайся, я найду подход. У отца много должников не только на воле, но и по ту сторону решётки. Не надо его недооценивать. Будешь тревожить Виктора Андреевича — можешь превратить свою жизнь в ад. Думай. А так отсидишь максимум два года за угрозу жизни. Ошарашенная, Оксана смотрела на улыбающегося парня, будто впервые видела. — Не знала, что ты такой… — Такова жизнь, милая. Ты тоже очень удивила меня. Что ж, раз мы договорились, я пойду. Жди в скором времени адвоката Стаса. — Да, — поджала губы Оксана. — Повезло же Стасу, что у него такой друг. Знала бы о ваших шпионских талантах, может, и мешать бы вам и не стала. — Я польщён, — улыбнулся Лебедев.***
— Ещё бы я её не уговорил, — самодовольно усмехнулся Джигит. — Так мы и не сомневались в твоих способностях, — пожал плечами Матрос. — Уверен: в будущем ты переплюнешь даже своего отца. — Единственная, кого он может не уговорить — моя сестра, — засмеялся Стас. — Это да, — закатил глаза Миша. — Не знаю, что у вас, у Константиновых, течёт в венах, но точно не кровь. Троица наконец, после сессии и всех происшествий, сумела вечерком собраться в баре за любимым столиком. Естественно, разговор в основном вёлся вокруг семьи Баска. — Что у вас там с мамой, как отношения? — поинтересовался Паша у Стаса. — Отец что, из-за неё решил не ворошить историю с Луизой? Иначе Валентина Максимовна тоже бы села. — Да там всё в кучу, знаешь. Во-первых, репутация фирмы бы пострадала сильно. Да и тётю Марину ему жалко стало. Считай, и муж погиб, а теперь ещё дочь в тюрьме. Ну выяснится всё про Луизу, что дальше? Убийца же арестован. — Думаю, Оксана и на самом деле просто приказала Соколову припугнуть Луизу, — сказал Миша. — Меня интересует другой вопрос: а что с родителями Луизы? Матрос, ты узнавал про них? — Да, я выяснил про них. Ну, семейка среднестатистическая, правда, родители любят это дело, — Матросов пару раз постучал пальцем по горлу. — Пока не собираюсь им ничего говорить, — решительно отрезал Стас. — Понимаю, что внук, всё такое… Кто знает, что это за люди? А если такие же, как их дочь? Не хватало мне ещё им отстёгивать деньги. И вообще, это было только моё дело и Луизы. Она сами знаете что выбрала. Будем считать её суррогатной матерью и точка. — Твоё дело, — закрыл вопрос Джигит. — Слушай, мне кажется или твой отец зачастил на Московский, пять? Опять что ли к Инне Ильиничне? — Не, к Зотовым не лезет, Сергей Петрович и так с ним сквозь зубы. К тёте Вере он ходит. Типа к Ольге приходит, в гости к дочке. Как будто не знает, что Оля не там живёт. Балбес. — Так мы скоро всей семьёй к вам жить переедем, — размечтался Миша. — Олюша как дочь дяди Виктора, тётя Вера как твоя мачеха и я, как зять. — Ещё переедет Зотова, и представляю, какая веселуха дома начнётся, — тоже начал воображать Стас. — Вот скажи мне, Стасик: где ты таких девчонок находишь? — спросил Паша. — У тебя что ни девушка, то сумасшедшая. — Эй, ты только при Кате не ляпни это, — предупредил его Джигит. — Зато с такими не скучно, — улыбнулся Константинов. — Вся жизнь сплошное приключение. — Упаси Боже от таких приключений. Я лучше со стороны посмотрю, — не согласился Матросов.***
Баска привели в небольшую тусклую комнатку: — У вас десять минут. — Спасибо. Непривычно было видеть всегда ухоженную и накрашенную Оксану без косметики. С осунувшимся лицом, с тёмными кругами под глазами, в застиранной одежде, она была так не похожа на прежнюю королеву. Но всё же она держалась хорошо и осталась привлекательной, бледность, пусть и болезненная, ей шла. Он присел на стул напротив неё. — Ну, привет. — Стас, — лёгкая улыбка тронула её губы. — Ты пришёл. — Даже не знаю, зачем я это делаю, — вздохнул Стас. — Я не хотел, но твоя мама попросила. — А что такого в том, что мне захотелось с тобой увидеться? — После всего, что натворила? — Я всё это сделала, чтоб быть рядом с тобой! — Ты перешла все дозволенные границы. Когда любят, так не делают. — Я не умею по-другому любить! Ты знаешь мой характер: если я чего-то хочу, то добиваюсь этого любой ценой! — Даже ценой моей жизни? — Это была шальная пуля! Я не собиралась стрелять в тебя! Я сама не знаю, зачем я схватила этот пистолет! Я просто хотела попугать вас, и всё! — Тебе это очень удалось. Обманом выйти за меня замуж, украсть у меня ребёнка, выманить Катю и угрожать убить её… Знаешь, я что-то сомневаюсь в твоей адекватности. — Почему она, Стас? Почему Катя, а не я? Ты был мой! Она отбила тебя у меня! — Никто меня у тебя не отбивал, Оксана. Я тебе не принадлежал. Прекрасно же знала, с самого начала, что у нас будут только постельные отношения. Но ты готова была удержать меня рядом с собой любыми способами, даже во вред мне, в то время как Катя готова жертвовать собой ради меня. Не надо обвинять её, я от тебя рано или поздно ушёл бы. Я бы не полюбил тебя, понимаешь? — Вот как? Я такая дрянь, а твоя дикарка святая? А знаешь, я, пожалуй, передумаю дать тебе развод. — Ну давай, давай, — не растерялся Стас. — Я, пожалуй, посоветую отцу, чтоб его друзья-врачи тебя признали невменяемой и поместили в психушку. Пусть там тебя полечат, годика четыре-пять. Тогда мне и твоё согласие не потребуется, нас быстро разведут по моему заявлению. — Ты не посмеешь! Я тогда точно всю правду расскажу о твоём сыне! Если я попаду в психушку, то твоя мать попадёт в тюрьму! — А кто тебе поверит? Слово моей матери, адекватной деловой женщины против слов сумасшедшей? Хватит уже наглеть. Скажи спасибо, что я пожалел твою маму и согласился облегчить твоё пребывание за решёткой. Думаешь, мой отец забыл, что ты в его сына стреляла? Мы помогаем тебе через не хочу. — Ты называешь это помощью? Я в тюрьме! — Так и знал, что зря пришёл, — поднялся со стула Баск. — У тебя ни капли раскаяния о содеянном. Общаться дальше будем через моего адвоката.