Кое-что никогда не меняется (рабочее)

   — Назвать планету "Путь свободы"... Придумают же ведь, уроды.    Подчиненный покосился левой парой глаз на неожиданно заговорившее стихами начальство. Но промолчал.    "Нагнали народа из учебки. Слово сказать боятся", — мрачно подумал Балак.    Офицера злило буквально все. Банда салаг, подсунутая под видом боевого взвода. Идиотский второй десант, срываться на который пришлось прямо с базы. Гарнизон врага, вломивший неожиданных люлей первому десанту и вплотную подбиравшийся к тому, чтобы то же самое устроить второму.    А главное — варреновы орбитальные пушки, из-за которых высадка того десанта превратилась в рулетку на выживание. И невозможной стала эвакуация — поди взлети под ураганным огнем зенитных батарей. Тут хоть бы половина транспортов смогла вернуться к носителю, уже можно будет считать везением. Граница, чтоб ее. На Горизонте такой засады точно не было — донесения офицер читал, в рамках изучения вражеской тактики.    Только вот здесь тактика оказалась совсем другая — никаких прямых столкновений войск и отчаянных прорывов. Никаких масштабных действий. Даже упомянутые пушки немедленно заткнулись, едва прорвавшиеся через огонь челноки все-таки достигли поверхности. И то сказать, что полегчало, значило крупно соврать. Свое дело орудия сделали — раскидали плотную волну высадки на множество мелких групп, которым теперь приходилось прорываться на соединение с боем. Балаку еще повезло оказаться по приземлении практически рядом с командованием, быстро добрался. Остальным приходилось куда хуже.    Так что дурацкие названия чужих планет оказались просто удобным поводом сорвать злость. Как бы ни хотелось, чтобы они-то и были наихудшей из неприятностей.    Махнув подопечному ползти следом, офицер откатился от наблюдательной позиции. Все равно, кроме степи с редкими холмами до самого горизонта, смотреть было не на что — никаких укрытий. Идея пробежаться так вот, на всеобщем обозрении, тоже не вдохновляла, но задание звучало ясно — найти и убрать варреновы пушки. Примерный район их расположения с орбиты скинули, но пробираться отсюда явно стоило только в крайнем случае. Самое время поискать другой путь.    Держась края холмов, разведчики осторожно двинулись по краю степи. Теперь разведчики возвращались к штабу, но уже другой дорогой. Балак крался со стороны открытой местности, пригибаясь — камуфляж камуфляжем, а скрытность лишней не бывает. Напарник — по склонам, прячась за гребнем. Движение — ожидание, контроль местности. Движение — проверка на оптику. Снайперов никто не отменял, а затаиться и в высокой траве неплохо можно.    Собственно, даже на руку оказалась молчаливость второго бойца. Тот, судя по взгляду, которым ответил на приказ идти аккуратно, не понимал, к чему такие выкрутасы там, где все на виду. Но Балак осторожничал бы, даже не пропади в этой местности целый отряд из тех, что шли на прорыв. Вот просто не вышли на связь — и все. Ни тревоги, ни вообще какой-то реакции. Балак вообще, если не тот отряд, сюда бы не сунулся. Но их поиск — вторая задача после поиска пути к орудиям. И проверить стоило в любом случае: как дополнительные бойцы, так и сведения, кто же их встретил — если встретил — просто не могли быть лишними.    На полпути к штабному транспортеру незаметно присоединились еще трое разведчиков, искавшие в другой стороне. Казалось бы — радоваться надо умениям подчиненных, но у Балака от внезапного их появления только усилилось мерзкое ощущение, что ситуация далеко не под контролем. Он поклясться глазами был готов, что кто-то за всеми хитрыми перемещениями батарианцев упорно наблюдает.    Офицер замер. Вот оно. То самое неопределенное ощущение, появившееся еще по пути на разведку. Только-только удалось его себе объяснить... И очень вовремя. Ведь, если наблюдатель-контрразведчик засек группу, наверняка он ждет, пока те сами приведут к штабу. А там и точка связи с орбитой и локальная радиостанция — выключи и батарианцы останутся без координации. Верная смерть второй волне, учитывая, насколько их раскидало при высадке. Если враг пронюхает — гостей долго ждать не придется.    Грамотно работают, уроды. Даже странно, учитывая общую захолустность колонии.    "Рассыпаться", — показал бойцам. — "Поиск".    И снова — ни звука в ответ. Офицер сказал "надо". Рассыпались, повернули прямо в холмы, рысью пробежались разрывая дистанцию. Развернулись в перелеске и тихо-тихо назад...    Теперь человеку стоило уносить ноги. Уж где-где, а в полевой разведке количество глаз — серьезное преимущество. Можно двигаться широкой цепью, но при этом видеть остальных бойцов. И не отвлекаться на вращение головой в попытках охватить возможно большую площадь. Очень помогает не демаскировать себя одинаково подозрительным шевелением близких веток.    Можно увидеть сразу, если пропадет кто-то из цепи. Если возникнет малейшее движение. Если...    "Отпустило" настолько резко, что Балак еще с минуту прислушивался, присматривался в поисках неведомого соглядатая. Но тот уже исчез, аккуратно и тихо. Будто не было.    — Цель ушла, возвращаемся на маршрут, — шепнул офицер в микрофон. Можно было бы и погромче, но еще свежее ощущение "края пропасти" мешало расслабиться.    Затаившийся в приовражном перелеске штаб встретил дружелюбным видом трех штурмвинтовок, нацелившихся из земляного укрытия. Выждав минуту внимательного изучения постовыми, Балак не выдержал:    — Долго мне еще на виду маячить? — рыкнул негромко.    — Сколько положено, — так же вполголоса отозвался бдительный старший караула. — Тут на соседней точке уже поймали пару субчиков, пытались в нашей броне через посты пробраться. Пришлось нашим сматываться.    Балак постучал по стеклу шлема, снимая затемнение тактического экрана.    — Даю подсказку: два глаза — человек. Четыре глаза — батарианец.    — Учту на будущее, — усмехнулся часовой. — Заходи.    Нырнув под маскировочную сетку, укрывавшую штаб, офицер, наконец, вспомнил убрать руку с оружия. Нервы, нервы... Распустив бойцов, двинулся к радиостанции на вершине холма — старший офицер десанта наверняка там и ошивался.    Так и оказалось. Выслушав доклад, старший поморщился.    — Снова "нет пути". Нас, похоже, закинуло в единственные в округе холмы. Ни войти, ни выйти...    — Можно по лесам обойти, — перебил Балак. Как второй по званию, он мог себе позволить некоторую наглость. Особенно, если советы дельные давать.    — Сам знаю. Придется. Раз уж нас уже их разведка "пасет", на открытой местности делать нечего, — согласился старший. — Тебе задание, кстати.    Спецназовец изобразил внимание.    — Одна из групп поймала языков. И те раскололись, что на планете действует один из "первого списка".    — А это не он ли за мной шел... — протянул Балак. Задание уточнять не стоило — для всего "первого списка" оно было одно. Живым не брать.    — Видел его? — напрягся старший.    — Нет. А если бы и видел — я их все равно всех не знаю. Но прячется толково, как раз в духе "первых".    — Погано, — помрачнел старший. — У этого ума хватит и без "хвоста" нас найти, район-то он отследил. И даже если не твой клиент, все равно доложить уже успел. Пора ждать гостей.    Лейтенант-коммандера злило буквально все. Банда кое-как вооруженных гражданских, припершихся "помогать", хотя лучше бы сидели себе по убежищам. Идиотский второй десант врага, свалившийся, как снег на голову, едва успели отдышаться от первого. Местный гарнизон, численность которого просто не позволяла вломить пришельцам в открытом бою, отчего приходилось всячески изворачиваться.    А главное — чертовы орбитальные пушки, у которых наглухо полетели системы маскировки. Граница, чтоб ее, износ оборудования. И, наверняка, батары уже засекли орудия с орбиты и теперь вынюхивают подходы. А потом ломанутся всем скопом. Тут хоть бы половину батарей удержать, уже можно будет считать везением. На Горизонте было хуже, конечно, но хоть сразу ясно, что к чему. А здесь — есть шанс удержать колонию. И такой же шанс огрести по первое число, и неясно пока, как фишка ляжет, что просто бесит.    Вот теперь еще и разведчики эти продуманные. Как засекли — неясно, но факт. Ленг сразу и проверять не стал, так это или нет — просто печенью засаду почуял. Отступил, потом уже вернулся. Оказалось, правильно сделал. Нашел следы в обратную сторону — хотели на дурака взять, думали, он за ними рванет. Больше ничего не нашел. Профи работали, спецназ.    Но район уже примерно ясен. Теперь найти батаров — дело времени. Которого нет. В спецназ даже у многоглазых дураков не берут. На месте они после того, как слежку засекли, сидеть не будут.    Разве только у них там что-то важное... Но тогда тем более нужно как можно скорее выяснить — что. Без драки дело не обойдется. Нужно больше народа. Больше будет шансов продержать глазастых, пока не придет подкрепление. А у Ленга только разведотряд поблизости, на выселках шустрит.    — Коммандер, — как по заказу, ожил наушник. — Дальний хутор обследовали. Тут у нас бешеная девица двоих батаров пристрелила из подобранной штурмовки. Нам ее с собой брать, или пусть к "ополчению" топает?    — Вам без нее гражданских мало?    — Сэр, она из военных. Сержантскую школу даже заканчивала, говорит. И рвется в драку.    Сержант... И двоих уже положила.    — Ладно, бес с вами. Если бронник ей найдете, берите. Лишний ствол, все-таки. И сразу ко мне — восьмой квадрат.    — Есть, сэр.    Отключив связь, Ленг развернул карту и, кося одним глазом на местность, принялся изучать.    Так, если мыслить логически, то спрятаться в холмах очень даже есть где. В любом месте, практически. Но вот одна точка — просто лакомый кусочек: лес, овраг, холм рядом со степью. То есть, возможность отступления с укрытиями, возможность вести засадный бой, готовая радиовышка — выгода на все случаи жизни.    На подошедший отряд глянул мельком. Поморщился при виде белой брони, кое-как заляпанной грязью для маскировки — вот и новенькая.    — Эшли Уильямс. Вы здесь главный, сэр? — звонко поинтересовалось "пополнение".    — Я. Лейтенант-коммандер Ленг. Вы твердо решили идти в бой?    — Да, сэр. Где-то здесь моя семья, и я просто не смогу спокойно ждать. Я должна помочь.    — Тогда, надеюсь, у вас есть взрослые дети. Ваша группа — вторая. В пекло не лезьте. Все, выходим!    При первом взгляде на лагерь глазастых стало ясно — почти опоздали.    Батары уходили. Почти опоздали отступить к лесу. Почти — потому что основная часть отряда лишь ускорила шаг.    Почти опоздали люди, чтобы их остановить. Почти — потому что прикрытие глазастых развернулось и ударило навстречу.    Первые очереди с обеих сторон достались кинетике. Вторые — воздуху.    Не успела еще улечься поднятая упавшими бойцами пыль, как в сторону батаров полетели гранаты. Глазастые ответили той же монетой.    Снова ударили штурмовки. Еще раз гранаты.    На минуту площадка между холмом и лесом превратилась в сплошное месиво вставшей на дыбы земли, посеченной травы, пуль и осколков.    Смолкли перегревшиеся винтовки, и батарианцы вновь попытались уйти, под прикрытием оседавшей пыли. Не вышло — люди вырвались из ее облака, метнулись наперерез. Успеть было невозможно, но...    Не успели. Вновь затрещали винтовки батарианцев, снося щиты. Тогда-то и проявилось "но": передние бойцы Альянса падали сами в последнюю секунду, не дожидаясь, пока пули пробьют кинетику. А через них перескакивали следующие. И следующие. Но никто пока не стрелял.    Офицер батарианцев рявкнул по-своему.    "Огонь на центр", — перевел Ленг. И офицера перевел — в "цели номер минус один". Таких заранее валить нужно, чтоб потом проблемы не разгребать.    — Надвое! — крикнул тоже. Бежавшие в центре метнулись по флангам... кто успел.    — Огонь влево! — батарианец.    — Правый россыпью, левый вперед! — Ленг. Чуть отстал, рассчитывая бросок. Три шага до контакта.    Два шага. Правый фланг залег под огнем, батары переключились на левый.    — Огонь!    На батарианцев обрушился поток вольфрама, садя кинетику. Предпоследний ряд альянсовцев упал-раскатился, спасаясь от встречного залпа.    А последний оказался вооружен дробовиками. Гулко рявкнули мощные стволы. Глазастые, наплевав на потери, ответили из винтовок.    Ленг оказался лицом к лицу с офицером батарианцев.    Ударить по оружию, отводя выстрел. Сместиться, оставляя батарианца на линии огня его земляка.    От захвата за шлем батарианец уходит, пригнувшись. Получает коленным щитком в лицевой, падает, но все еще держит штурмовку.    — Огонь по "первому"! — рявкает из-под шлема, и сам подает пример.    — Огонь по офицеру! — не остается в долгу коммандер.    Ноги перечеркивает наискось строчка горячей боли, тут же тонущей в адреналине. В батарианца бьют несколько очередей, но тот уже откатился, рухнул в овраг и, судя по треску, рванул прочь. Остальные глазастые следуют примеру.    Ленг, припав на колено, осматривается. Так и есть — гарнизон подоспел, спешат от холма.    Боль возвращается тянущими рывками. Бедро и голень.    — Сэр? — появляется рядом "новенькая" в дурацкой белой броне, теперь замазанной уже не только землей. — Вас перевязать нужно.    — Давай, — коммандер послушно откидывается на землю. Слушает щелчки креплений брони. — Ну как, навоевалась?    — Досыта, сэр. Пожалуй, теперь перееду в местечко поспокойней.