Неродной

- Говоришь, поимел тебя док по-полной? - мусоля во рту приевшуюся жевачку, переспросила Катюха, - Жесть! Катька для меня теперь единственный человек, с кем можно на любую тему поговорить: и секреты хранить умеет, и совет дельный, в случае чего, может дать. - Не то слово, - хмуро отозвалась я, тщетно чиркая пустой зажигалкой, в надежде подкурить, - Они все меня поимели, и Кирилл, и Янка, подруга, ёп-её-мать, и Глеб... - Ну, а в плане самочувствия, легче-то тебе хоть стало? Или все твои страдания оказались напрасными? - Стать-то стало, - кивнула я, - Правда, на игле неделю сидеть пришлось, но это всё фигня, по-сравнению с тем, что мне довелось пережить! - Значит, Кир, не такой уж плохой врач... И когда же повторный приём? - фыркнула подруга. - Ёбнулась, что ли?! - огрызнулась я в ответ Катькиным хихиканьям, - У меня теперь на весь род мужицкий фобия! - Это пока, - заверила та, - А вот, как одумается твой Глебушка, да вернётся к тебе... - Нет! - отрезала я, - Пусть с Янкой теперь вожкается, мне плевать! - Да ладно, - отмахнулась подруга, - живёте-то, теперь снова поблизости, хочешь-не хочешь, а пересекаться часто будете! Кстати, вы как, к Кириллу возвращаться не собираетесь? Я задумчиво крутила в пальцах так и не подкуренную сигарету. - Я нет, а мама... - судорожный вздох выдал моё отношение к происходящему, - ...По-ходу, они круто из-за меня поругались... - Ты ведь этого и добивалась, - хмыкнула Катюха, - Теперь вот, радуйся! - От этих слов, брошенных самым будничным тоном, у меня внутри так и защемило всё: чему радоваться-то? Возвращению в сорок пять квадратов старой хрущовки из элитного микрорайона? Тому, что в школу теперь через весь город таскаться приходится? Тому, что мама, как в воду опущенная ходит, лица на ней нет?.. Если быть честной, теперь уже я и сама не знала, чего добивалась. Через три дня после устроенного скандала, выбрав подходящее время, когда меня никто не застанет, я вернулась в квартиру отчима, чтобы забрать свои вещи, (благо, их у меня было немного и всё поместилось в спортивную сумку), после чего, твёрдо решив обрубить все концы, заявилась к нему на работу. Забив на элементарную вежливость, без стука вошла в кабинет. Кирилл, сидевший перед компьютером, оторвал от монитора взгляд. Потемневший какой-то, застывший... Что, хреновое настроение? А кому сейчас легко!.. Молча приблизившись к столу, я положила перед отчимом связку ключей от квартиры. - Вот, возвращаю. Он смотрел на меня как-то странно: не то, чтобы с упрёком, скорее устало, будто несколько ночей не спал... Блин, валить отсюда надо, пока угрызения совести мучить не начали, чего доброго!.. - Как ты себя чувствуешь? - спросил так, будто не знал, о чём ещё поговорить со мной можно. - Нормально, - отрезала я, - Спасибо за помощь. Вместо ответа, он только кивнул. - А мама как?.. - Тоже ничего. - Понятно... - Кирилл тихо вздохнул и я потупила взгляд. ...А ведь я ему соврала, насчёт мамы: ей было плохо, очень плохо!.. Не должна была она на мои заскоки вестись! Это я с ним свои счёты мелочные сводила. И чего в результате добилась-то?.. Жизни самостоятельной? Нифига! Парня своего вернула? Тоже нет!..Только мама-то тут не при чём, почему ж он этого понять не хочет? А ей без него никак нельзя, и чем дольше я на неё смотрю, тем больше в этом убеждаюсь. Порой, даже кажется, что она нездорова: бледная вся какая- то, осунувшаяся... Короче, все они сволочи - и парни, и мужики! И весь бардак в мире из-за них! *** Денек с самого утра задался ни к черту. Во-первых проспала, во вторых дома света в не было, а я без плойки, как без рук, и проишлось идти с прической "а-ля Энштейн". Потом случился полный аврал: математичка контрольную по алгебре устроила, к которой я, естественно, была не готова. Но, к счастью, рано или поздно любой, даже самый паршивый учебный день подходит к концу. Едва прозвенел звонок с последнего урока, я побросала в рюкзак свои вещи и, перекинув его через плечо, свалила из класса. Выйдя за школьную ограду, увидела припаркованную неподалёку знакомую "Мазду". Сидящий за рулем Макс посигналил, вынуждая меня замедлить шаг. Открылась пассажирская дверь. Решив не корчить из себя невесть что, я свернула с тротуара и, принимая приглашение, села в машину. - Привет, какими судьбами? - Соскучился, - коротко ответил парень, поворачивая ключ в зажигании. Судя по прохладному тону, меня ожидала, как минимум, воспитательная беседа. - Слышал, вы место жительства сменили? - начал он без предисловий. - Сменили, и что из этого? - Ничего. Просто хотелось бы знать причину. - Можно подумать, папик твой...- я уже собиралась съязвить насчет "поплакался в жилетку", но Макс перебил меня на полуслове. - Есть вещи, о которых мужчины не говорят. И мне хотелось бы услышать это от тебя. Ну, что тут ответишь? - "Да, я такая сволочь!" Хотя, в глубине души пришлось давно это признать. Только теперь вот поздно на попятную идти. Ладно, что сделано, то сделано, они взрослые - сами разберутся. Утешив себя таким умозаключением, я решила повторить некогда озвученную версию происходящего. - Борьба за съебнувшую любовь на "своей" территории?.. - усмехнулся Макс. Сделав безразличную физиономию я гордо отвернулась. - Хоть бы и так, это мое дело! А из-за чего посрались они, мне неизвестно. Нехорошо врать! Нехорошо! Нехорошо! Нехорошо! Тем более, что нет никакой борьбы! Плевать мне на всех! Да, наделала глупостей! Да, сгоряча! Но это не повод, чтобы теперь каждый тыкал мне этим в лицо! - Ну, и каков результат? - не отрывая взгляда от дороги, осведомился Максим. - Нулевой, - честно призналась я, мечтая наконец-то закрыть эту болезненную для меня тему. - Куда едем-то? - Домой тебя везу. - К кому? - К тебе, естественно. -Ты знаешь, где я живу? - офигевшего тона скрыть не удалось. - Знаю, - невозмутимо ответил он. - Откуда ж, позволь спросить, такая осведомленность? Макс ничего не ответил. Удачно проскочив на "зеленый", свернул на перекрестке в сторону моего микрорайона. Шурша резиной по разбитому асфальту, "Мазда" подъехала к стареньким двухэтажкам, сиротливо притаившимся на отшибе высотного жилого массива. М-да... Стремно даже стало за наш задрипанный двор. Одних соседских панталонов, гирляндой телепающихся на бельевых веревках достаточно, чтобы прийти в в ужас, не говоря уже о доминошниках, бухающих за покосившимся столиком. Уж лучше б я своим ходом как-нибудь добралась! Ну, уж на чай-то я его, точно, звать не буду, иначе этот, привыкший к роскоши мажорный интеллгент, скончается на месте. Я уже собиралась попрощаться, как вдруг из-за поворота вырулили... Да-да, никто иной, как мой дорогой Глебушка в сопровождении Янки. Вот, блин, нежданчик! Наверно, в этот момент у меня было очень глупое лицо. - Так значит это и есть тот самый мачо, из-за которого разгорелся весь сыр-бор? - проследив за моим взглядом, спросил Макс. Я не ответила, продолжая буравить взглядом приближающуюся влюблённую парочку. Янка, как цапля вышагивающая на своих высоченных лабутенах, замедлила шаг. Наши взгляды встретились буквально на миг, после чего она схватила Глеба под руку и поволокла за собой. Могу поспорить, эта швабра готова была развернуться и припустить в обратном направлении, лишь бы Глебушка меня не увидел. Но таких выкрутасов он бы не понял даже от неё. И теперь, волей-неволей, приходилось идти мимо нас. Не знаю даже, хотелось ли мне, чтобы Глеб меня заметил. Наверно, да. И тут я почувствовала на своём плече руку Макса. Скользнув вверх по шее, он запустил пальцы в мои волосы, и повернул к себе лицом. - Ну что, пусть знают, как рыжих обижать? - и, с силой притянув к себе, впился мне в губы жёстким поцелуем. От неожиданности у меня даже дыхание парализовало. Последнее, что я успела увидеть боковым зрением - удивлённо оглянувшегося Глеба. Казалось, поцелуй длился бесконечно. Настойчивые губы не давали сделать вдох, а пальцы, сжимающие затылок, не позволяли отстраниться. А мне этого и не хотелось. До меня только сейчас начало доходить, что раньше я и не целовалась-то никогда... по-настоящему. Такая истома непонятная вдруг накатила, аж внизу живота затикало. Сколько времени это продолжалось, даже представить не могу, но то, что я вошла во вкус, было очевидно. Рука, удерживающая меня, ослабила хватку. Больно прикусив за губу, Макс привёл меня в чувства. Пытаясь унять сбившееся дыхание, я откинулась на спинку сиденья и накрыла ладонями пылающие от смущения щёки. - Что это было?..- в ответ - тишина. Уронив руки на колени, я робко посмотрела на сидящего рядом парня. Его красивое лицо не выражало ничего. Взгляд какой-то изучающий и, как-будто, слегка насмешливый. Так, значит?!Проверка бдительности?! Не в силах бороться с собственным сметением, я выскочила из машины и, на прощанье громко хлопнув дверцей, побежала к подъезду. *** Мы собирались завтракать, когда раздался нетерпеливый звонок в дверь. И кому это приспичило ломится в субботу утром? Удивлённо переглянувшись с мамой, я пошла открывать. На пороге стоял отец. Да-да, мой родной отец, слинявший куда-то ещё шесть лет назад. Он стоял, по-хозяйски упершись рукой в дверной косяк и скалясь хищной улыбкой. - Привет, девчонки! Не ожидали?! А я, вот, вернулся! - он бесцеремонно прошёл мимо нас с мамой, онемевших от неожиданности. - А Анька-то как подросла, экой красавицей стала! - небрежно бросил он на ходу неуместный комплимент, но, взглянув на маму, нахмурился, - Надюх, ты что не рада меня видеть? В первый момент я даже, как-будто, обрадовалась этому спонтанному вторжению в наш унылый мирок, но, увидев побледневшее мамино лицо, поняла: она не то, что недовольна... она напугана. Воспоминания об отце, зацепившиеся в памяти, были расплывчаты: ничего хорошего, но, вроде, и ничего плохого... Все эти годы, мама, несмотря на то, что мы были подругами, старалась всячески избегать разговоров о нём, вероятно, щадя моё неокрепшее детское воображение. И только сейчас, глядя на его манеру общения, я вспомнила, что он всегда был властным. Можно даже сказать - грубым и, похоже, за шесть лет отсутствия ни капли не изменился. *** Дни тянулись скучно и однообразно: школа - дом - редкая пробежка по магазинам. Погода тоже не баловала и к прогулкам не располагала однозначно. Осень, как-никак, что с этим поделаешь! Мама теперь дольше задерживалась на работе - похоже, присутствие отца было ей невыносимо. Она с ним почти не общалась. Спали мы теперь с ней вдвоем на диване, отдав нашу небольшую спальню в его полное распоряжение. Наверно, я многого в этой жизни не понимаю: они ведь давным-давно в разводе, так какого черта?.. На что мама дала мне четкое разъяснение - у него доля в квартире, которой он имеет право распоряжаться, как ему вздумается. Знал ли он о том, что мама вышла замуж? Похоже, нет. Порой, после оприходованной бутылки, на него снисходила сентиментальность, и тогда нам приходилось выслушивать душевные излияния со слезными обещаниями сделать этот мир лучше. Серьезно настроенный вернуть мамину любовь, которая, по его мнению, не могла так просто умереть, он выглядел смешным и вполне безобидным... Но то, что с ним творилось с бодуна... это отдельный разговор... И вот теперь хозяин одной третьей доли целыми днями лазил по дому в растянутой майке и семейных труселях, совершенно не стесняясь ни бывшей жены, ни достаточно взрослой дочери и, похоже, считал такой расклад вполне уместным. *** В это дождливое воскресенье я проспала почти до полудня. Разбудил меня отец, любезно предложив отведать приготовленный им завтрак. Мама уже ушла на работу, а мне идти было некуда, поэтому ничего не оставалось, как морально настроиться провести выходной в "милой" компании папы. Заварив себе кофе и соорудив бутерброд, я уютно устроилась в кресле перед телевизором, в надежде найти в четырехстах каналах что-нибудь интересное... И вдруг раздался звонок в дверь. Приспичило ж кому-то припереться!.. Пришлось отложить пульт и идти открывать. Споткнувшись о папашины кроссовки, брошенные посреди коридора, я посмотрела в глазок. Сердце вдруг волнительно трепыхнулось. Показалось даже, что в смраде от жареной на сале картошки, которым провонялась вся квартира, завитал тонкий запах элитного парфюма. Подавив бушующий внутри вулкан, я сделала глубокий вдох, повернула щеколду замка и распахнула дверь. Первое, что бросилось в глаза - огромный букет шикарных роз. И хоть в голове истерически паниковал вопрос "что же делать?", мой враг - язык решил все за меня. - Заходите... - я, почему-то, перешла на "вы" и, посторонившись, впустила Кирилла в дом.