keys from to time

— Что мы здесь делаем? И зачем ты взял с собой гитару? — Там не гитара… — Тогда что? Кенсу стоит около двери и внимательным взглядом пожирает Чонина, пока тот торопливо пытается найти ключи от двери. — Ты вообще знаешь, что нас могу посадить? — по голосу Кенсу можно было прекрасно понять, что он слишком волнуется и вообще не понимает, каким образом он согласился пойти сюда с Чонином, тем более в час ночи. — У нас есть два часа. — За эти два часа с нами ничего не случится? — осторожно спросил Кенсу. — Не знаю, — смешок, который издал Чонин, слишком сильно насторожил До. Откуда в нём столько уверенности? Наконец дверь была открыта и лёгкий, летний ветерок приятно подул на лица двух парней. Чонин делает шаг вперёд и чувствует как внутри загорается непонятный огонёк. Он с широкой улыбкой на лице поворачивается к Кенсу и протягивает ему руку. Юноше ничего не остаётся делать, как взять настырного парня за руку и сделать несколько шагов вперёд, тем более когда его улыбка внушала столько доверия. Ночной город и чёрное небо, усыпанное бесконечным количеством звёзд. Это все, что мог сейчас видеть Кенсу, остальное его глаза просто не принимали. Вся тревога о том, что кто-то может их заметить просто улетучилась в воздухе и парнишка замер, хлопая своими большими глазами. Чонин продолжает идти вперёд и Кенсу молча следует за ним. Оба подходят к самому краю крыши и Кенсу вздрагивает, когда Чонин сжимает его ладонь в своей сильнее. — Ты идиот… — улыбка на губах До появляется также быстро, как и исчезает. 54 этажа разделяют его и тех маленьких людишек, которые до сих пор не спят и гоняют на своих машинах по ночному Сеулу. — Теперь самое главное, — выпуская ладонь Су из своей, Чонин слишком подозрительно улыбнулся и отошёл от края, снимая с себя чехол для гитары. И почему Кенсу сразу не догадался, что этот идиот спрятал там фейерверки, потому что в обычный портфель они просто не помещались. — Нет… Ты не можешь этого сделать тут, Чонин! — выражение лица Кенсу было схоже с тем, когда он первый раз увидел огромного паука в своей кровати. — Это будет источником проблем… не нужно. — Да брось… никто даже не заметит, что они именно отсюда. — отступать было поздно, Ким уже установил три больших фейерверка на краю крыше и поднялся с колен, отряхивая их слегка влажными ладонями от лишней пыли. Кенсу просто молчит, с опаской наблюдая за каждым действием шатена. — Как будем зажигать? По очереди или все сразу? — оборачиваясь на Кенсу, парень широко улыбается и не дожидаясь ответа, быстро зажигает фейерверки по очереди зажигалкой, что была в кармане джинс и слишком быстро отходит на безопасное расстояние, притягивая за собой Кенсу за тонкое запястье. До ещё не успел придти в себя после той красоты, которую он увидел просто забравшись на крышу многоэтажки, но очередная волна радости и восторга накрывает парнишку с ног до головы при виде того, как красиво взрываются фейерверки в тёмном небе на миллионы маленьких огоньков, создавая цветной фонтан, который казалось вот-вот обрушится на двух парней, стоящих прямо под разрывающейся красотой. — Спасибо тебе… Чонин, огромное спасибо, — голос старшего немного дрожит, он улыбается словно ребёнок, которому протягивают его любимую конфетку. Получить столько счастья за несколько минут, забывая о всех проблемах на свете, полностью отдаться моменту и наконец-то почувствовать себя нужным хоть кому-то. Палитра эмоций вырисовывала на сердце Кенсу разноцветные узоры и он не сразу понял, как оказался в тёплых объятиях Чонина. Объятия согревали не физически, они согревали душевно, грея даже самый темный уголок души Кенсу, в котором теперь, кажется, начали расцветать цветы и они вот-вот вырвутся наружу, сопровождаясь громким криком До. — Скажи ещё, что я неправильно поступил? — Правильно. Кенсу так и не понял, о чем именно спросил Чонин. В любом случае, объятия и фейерверки, которые уже происходили внутри Кенсу, были слишком правильные и мысли До даже не просили его остановиться, потому что, может, все это неправильно.

***

Тонкие пальцы Чонина держали ручку и он лёгким движением руки провел ровную линию поверх букв, зачеркивая одно из желаний Кенсу, пока тот активно пытается приготовить ужин из того, что хранилось в холодильнике Чонина. — Чем занимаешься? — юноша неожиданно появляется на кухне, пугая Кенсу своим резким присутствием. — Блин, ну что за глупый вопрос? — облегченно выдыхая, До переводит взгляд на кастрюлю, которая уже закипала, пытаясь дальше продолжить свою готовку. — Наконец-то в моем доме будет нормальная еда, — плюхаясь на твёрдый стул, Чонин пожирает взглядом спину Кенсу и старший это прекрасно чувствует. — У меня нож в руках, Ким Чонин. — Что я сделал? — хлопая глазами, Ким тихо вздохнул, переводя взгляд на стакан с яблочным соком, который уже в следующую секунду оказывается в руке Чонина. — Ты смотришь на меня, будто я тебе что-то должен. — Ну, а разве нет? — Что? — Что? На столе стоят две тарелки с лёгким, куриным супом, нарезные овощи и два бокала. Десерт все ещё не готов. — Это слишком похоже на свидание… — с неуверенной ноткой в голосе произносит Кенсу, разглядывая бутылку дорого, красного вина. — А что, если это и есть свидание? — Я никогда прежде не был на свиданиях… — Давай представим, что мы на свидании. — Чонин мягко улыбается и отодвигает стул. — Присаживайся. До удивляется столь неожиданному повороту событий, но молча, с улыбкой на лице присаживается на стул, а Чонин, как истинный джентельнем, помогает придвинуть его ближе к столу. — Сейчас ты первый раз в жизни попробуешь алкоголь, так ведь? — Ну.когда-то я уже пытался пить, но только не такое. — Значит одного бокала для первого раза тебе хватит. Красная жидкость стала наполнять хрустальные бокалы и Кенсу внимательно наблюдал за потоком струи до тех пор, пока Чонин не отставил бутылку в сторону. — Но ведь еда совсем не подходящая для свидания. — бегая глазами по фактически пустому столу, Кенсу прикусывает нижнюю губу, чувствуя себя виноватым. — У нас все в домашнем стиле, так даже лучше. — Чонин улыбается и пытается поддержать Кенсу, который, кажется, немного волновался. Хоть и повода для волнения вовсе не было. — За нас? — За нас.

***

Уже фактически через час кухня наполнилась звонким смехом Кенсу и смешными историями Чонина. Слишком уютная и спокойная атмосфера пропитала тела парней и никто из них не хотел расставаться даже на секунду. Щеки Кенсу уже слабо покрылись румянцем, а язык немного заплетался от сложных слов и его мозг просто отказывался принимать их уже после второго бокала вина. — Чонин, ты же отвезешь меня домой? — прерывая очередную историю младшего, До внимательно рассматривает лицо Чонина, пытаясь скрыть свою улыбку, прикрывая рот своей тёплой ладонью. — Да, конечно, — Ким замечает странное состояние Кенсу и от этого его губы невольно растягиваются в ответной улыбке для старшего. — Тогда я приберу со стола, уже поздно и мне пора. — Поднявшись со стула, До складывает грязные тарелки в раковину, но повернутся обратно к столу больше не получается. Тёплые руки Чонина обвивают талию Кенсу и слишком сильно прижимают к себе, отчего сердце До начинает бушевать. Тонкая ниточка сомнения повисла в воздухе буквально на секунду, но Ким разрывает её, когда резко разворачивает брюнета лицом к себе, заглядывая прямо в большие глаза, наполненные не естественным блеском. — Чонин, — парнишка сглатывает непонятный ком в горле и его ресницы вздрагивают, чувствуя на своих губах тепло. Чонин проводит большим пальцем по подбородку До, очерчивая контур пухлых губ, в то время как Кенсу на одном дыхание пытался вдохнуть тот воздух, который выдыхал Чонин. Все оставшиеся расстояние между двумя телами Ким разрушил в одну только секунду, когда поддался вперёд и коснулся пухлых губ своими. Поцелуй получался нежным и осторожным, Кенсу неумело отвечал на поцелуй, а Чонин улыбался. — Попробуем ещё раз? Получая двойной кивок от Кенсу, младший тихо посмеялся, за что тут же получил лёгкий шлепок по плечу и обидчивое выражение лица со стороны До. Но обида улетучилась в один миг, когда уже влажные губы Чонина снова накрыли губы Кенсу, сминая их в более глубоком поцелуе. Язык Чонина пробрался в ротик Кенсу и тот попытался отстраниться, но крепкие объятия младшего взяли своё. Юноша целовал слишком настойчиво, прижимая хрупкое тело Кенсу к своему каждый раз теснее и теснее, отчего До вздрагивал, но отстраниться даже не пытался. Его руки неуверенно обвили шею Чонина и он полностью растворился в жарких объятиях. Руки Чонина плавно переместились на бедра Кенсу и тонкие пальцы впились в молочную кожу сквозь плотную ткань джинс. Он подхватил брюнета за бедра и усадил его на столешницу. Кенсу слишком резко сдвинул ноги и младшему пришлось отстраниться, обрывая уже слишком пошлый поцелуй. — Я слишком тороплю события? — сквозь сбитое дыхание спрашивает Ким, заглядывая в затуманенные глаза старшего. — Не знаю, просто, я никогда раньше… не целовался. Кенсу не успевает договорить, как ладони Чонина уже оказываются на его коленях и ножки старшего раздвигаются под напором рук шатена. — Ничего страшного. До никогда прежде не был в столь близком контакте с парнями, поэтому то, что его сердце сейчас выдавало ударов 200 в секунду, было вполне объяснимо. Руки не слушались и вместо того, чтобы оттолкнуть Чонина от себя, они сильнее прижимались к телу юношу. Бежать было некуда, да и смысла в этом не было, когда все эти прикосновения сводили с ума и каждая клеточка тела Кенсу просила чуть большего, мозг моментально отключался и просто отказывался принимать какую-либо информацию. Единственная информация, которую он сейчас принимал — был Ким Чонин. Первый, сладкий и совсем тихий стон срывается с губ Кенсу, когда горячие губы Чонина касаются бархатной кожи на шее и находя там чувствительное местечко. Краткими поцелуями Чонин покрывал каждую клеточку шеи старшего, ласково проводя языком по ключице и едва прикусывая бледную кожу, снова ласково целовал каждое место укуса, принося тем самым свои извинения за легкую боль. От Кенсу пахло молочным шоколадом и на вкус он оказался таким же приятным. Руки младшего потянулись к ширинке До, аккуратно и не торопясь расстегивая молнию. Уже через несколько минут джинсы вместе с бельем лежали на полу и это мало кого волновало. Щеки Кенсу слишком быстро обрели розовый цвет и он оттягивал края футболки, пытаясь скрыть свое самое сокровенное. Чонин напоследок заглянул в глаза Кенсу и слишком нагло улыбнулся, опускаясь на колени. Пока шатен покрывал влажными поцелуями внутреннюю сторону бедра старшего, тот каждый раз вздрагивал, боясь пошевелиться. Возбуждение обоих накрыло с головой и в штанах Чонину становилось слишком тесно. В комнате стало слишком жарко и неприличные вздохи и выдохи стали заполнять все пространство. Старший уже не сдерживает своих болезненно-сладких стонов, когда пальцы Чонина растягивают сжатое колечко мышц, надавливая подушечками на плотные стенки, а когда пальцы задевают заветный бугорок, Кенсу умоляет Чонина сделать так еще раз, поддаваясь на встречу его пальцам. Все нормальные и адекватные мысли окончательно покидают головы обоих парней как только возбужденный член младшего проникает в Кенсу и с его губ срывается громкий, протяжный стон. Пальцы Чонина впивались в стройные бедра брюнета, оставляя после себя явные следы хватки, но никто не думает о последствиях, даже в тот момент, когда Кенсу неловким движением руки смахивает со столешницы тарелку, которую он так и не донес до раковины. Начиная на кухне, они закончили в спальне, на мягкой кровати Чонина, наслаждаясь друг-другом в течение часа. Они закутались в белоснежное одеяло, укладывая свои головы на мягкие подушки, пропитанные запахом Чонина и всем его домашним уютом. Пока Кенсу пытался ворчал о том, что на его бедрах появятся синяки, Чонин строил милое, невинное личико и притягивал к себе брюнета, затыкая рот легкими поцелуями. Кенсу уснул раньше Чонина, укладывая свою голову на крепкое плечо. Сам Чонин еще около получаса любовался спящим Кенсу, слишком милым для этого мира, прежде чем его веки стали тяжелеть и тело полностью провалилось в сон. Кенсу пару раз улыбнулся во сне. Сон, где только он, Чонин и никого больше — был слишком похож на реальность, хотя, может, это и была реальность, а сон лишь скопировал самый счастливый момент из жизни парнишки.