Без всяких условий

      Свидание.       Кирк не мог поверить, что он согласился на это.       Хорошо хоть, Хан пригласил его не к себе в каюту, а на восьмую палубу, где они могли — с одной стороны — побыть в уединении, а с другой, вокруг всё равно было достаточно людей. В некотором смысле капитан был даже благодарен аугменту за то, что тот не стал давить на него, требуя абсолютной уединённости в первый же раз. В конце концов, это ведь был всего лишь ужин, один из многих, которых им предстояло провести вместе.       Джим был даже втайне рад, что именно Хану выпало сделать первый шаг к их странным отношениям. Потому что сам Кирк совершенно не представлял, как вести себя с аугментом и что делать, и о чём говорить в нерабочее время, так как понятия не имел, чем могут быть заняты мысли трёхсотлетнего человека, о чём тот может мечтать и чего может хотеть. Если, конечно, у этих сверхлюдей вообще есть нормальные, присущие всем людям желания, увлечения и подобные вещи. Вдруг Хан считал всё это не более чем поверхностной шелухой для людишек типа Кирка?..       Ладно, пусть будет ужин. Не ужин, который подразумевал что-то ещё, а просто ужин. Ведь, давая согласие на него, Кирк не давал согласия ни на что, кроме, собственно, еды. И на этом капитан решил пока стоять твёрдо.       Когда он вышел на восьмой палубе и начал озираться по сторонам. Народу в это время здесь было довольно много, и это сразу же помогло ему расслабиться. Члены экипажа приветствовали его — кто-то по имени, кто-то просто кивком, но главное — каждый улыбался ему, и это обнадёживало. До тех пор, пока он не увидел Кэрол Маркус, а вместе с ней и доктора Маккоя, который заговорщически подмигнул ему и направился навстречу.       — Что, у нас сегодня свидание?       Кирк закатил глаза. Он искренне ценил Маккоя и любил как друга больше всех на свете, но эти его издёвки иногда были просто невыносимы.       — Кто это — «мы», скажи мне, Боунс? Уж точно не ты и я.       — Нет, — ухмыльнулся Леонард. — Но кое-кто уже ждёт тебя здесь весь вечер. Пришёл на час раньше, всё ходил туда-сюда, организовывал вам еду…       Маккой оглянулся, без сомнения, ища взглядом Хана. Кирк проследил за тем, куда смотрел Леонард, и глубоко вздохнул. Аугмент сидел за столиком в углу, уставившись в коммуникатор, и Джиму на мгновение даже сделалось как-то тоскливо. Хан, видимо, тоже не был особенно рад перспективе проводить с ним своё личное время, так…       — Ты тоже, я смотрю, зря времени не терял, — Кирк решил, что лучше уж немножко подколоть Леонарда, чем позволять себе грустные мысли.       Маккой тут же вопросительно поднял брови. Джим взглядом едва заметно показал, что увидел, как стоявшая чуть в отдалении Кэрол Маркус о чём-то щебетала с другими офицерами, заговорщически улыбаясь и периодически стреляя глазками в Леонарда.       — Ну, надо же как-то бедному одинокому доктору устраивать свою личную жизнь. Тем более, что есть вполне себе неплохие кандидатуры.       — Ну-ну. Давай, расскажешь потом, — Кирк подмигнул ему. — А теперь извини, у меня, кажется, тоже есть… обязанности.       — Зря ты так об этом, — пробормотал Леонард, сжав его плечо.       — За меня не беспокойся, — отмахнулся Кирк. — Хорошего вам вечера!       Он направился в сторону аугмента, который тут же поднял на него взгляд, как только Кирк ощутил в себе должную решительность на то, чтобы приблизиться. Хан встал из-за столика и сделал шаг навстречу, будто… Чего он хотел? Уж не приветственного ли поцелуя? Джим нервно усмехнулся, что не укрылось от аугмента.       — Ты опоздал.       — Знаю.       — Ты всегда так делаешь или только потому, что это я тебя пригласил?       Он услышал обиду в голосе Хана, и это задело что-то внутри Джима. Он тут же смутился.       — Я… Нет, прости. Просто я так волновался, что из-за своей прокрастинации всё откладывал и откладывал нашу с тобой встречу, ну вот и… что вышло, то вышло.       Он не осмелился сказать «свидание», но очень надеялся, что Хан хотя бы оценит его честный ответ. Неожиданно, но так и случилось:        — Мне приятно, что вы хотя бы честно об этом сказали, капитан.       Кирк ощутил, что Хан немного расслабился, и даже позволил себе слабо улыбнуться.       — Что ж, начнём?       Наверное, это была не самая удачная фраза, потому что аугмент слегка поморщился, вспоминая прошлое, но решил не развивать тему. Он взял коммуникатор и что-то быстро набрал на нём.       — Я надеюсь, ты оценишь по достоинству новые блюда.       — Новые? Отлично. Я люблю всё новое и уже хочу всё попробовать. Если честно, я умираю от голода.       — Неудивительно, — снова улыбнулся Хан. Кажется, аугменту было явно приятно видеть подобный настрой со стороны капитана. — Я знаю, что доктору не нравится то, что вы уже второй день пропускаете всё, кроме обеда…       Кирк тут же перестал улыбаться.       — Ты что, издеваешься? Теперь и ты будешь учить меня, как мне жить?       Его взгляд автоматически скользнул в сторону Леонарда и Кэрол, которые направились к дверям турболифта, но, видимо, аугмент расценил это как желание Кирка сбежать, поэтому тут же сообщил:       — Вовсе нет. Неужели я похож на человека, который стал бы выдавать вас и ваши секреты? У вас для этого есть мистер Спок.       А вот это уже интересный поворот!       — Что не так со Споком? Вулканцы всегда говорят правду, это доподлинно всем известно.       — Это — да, — согласно кивнул Хан. — Но иногда они утаивают некоторые факты, оставляя вас в блаженном неведении, отчего у вас складывается не совсем верное впечатление о ситуации. Вы разве не знали этого, капитан?       Кирк насторожился. То, что рассказал ему аугмент, многое проясняло в их со Споком отношениях. На ум сразу же пришёл тот эпизод с торпедами. Кажется, только теперь всё встало на свои места. Хан был прав.       — Зачем ты рассказываешь мне всё это? Разве не в твоих интересах было бы скрыть от меня такую подробность? Она ведь очень важная!       — Без сомнения, — ухмыльнулся аугмент. — Я делаю первый шаг вам навстречу, капитан, неужели не ясно?       — Оставь уже этот твой тон вечного превосходства, если действительно хочешь продвинуться ко мне навстречу хоть немного, — пробурчал Джим. — О, а вот и ужин! А… Что это такое?       К ним подошёл младший офицер с огромным подносом и водрузил на стол корзинку с чудного вида лепёшками и непосредственно блюда с едой.       — Кое-что национальное, — пояснил Хан, благодаря офицера почти-улыбкой и вновь переводя взгляд на Кирка.       Джим неуверенно опустил взгляд на тарелку.       — Я чувствую запах карри. Это индийская кухня? Я удивлён твоим выбором.       — Почему же? Я подумал, что раз уж мы решили взяться за нелёгкую задачу установления… отношений, — Хан помедлил, словно не будучи уверенный в правильном выборе слова, — то можно было бы узнать друг друга получше. Я ведь ничего не знаю о вас, капитан, а вы — обо мне. Ну, разумеется, если не брать в расчёт сухие факты из вашего личного дела.       Кирк едва заметно усмехнулся. Ну разумеется, Хан прочёл о нём всё, что смог найти.       — Ты уже выспросил обо мне у всех своих знакомых, да?       — Нет. Хочу составить о вас собственное мнение. Но… Вообще, да. Кое-что я спрашивал, — добавил тот как бы между прочим.       Джим насторожился. Он по-прежнему ощущал себя не очень комфортно, находясь в такой близости к… своему теперь уже бывшему врагу. Но Хан по-прежнему продолжал быть любезен, насколько это было возможно, и внимателен, что лишало капитана возможности к чему-нибудь придраться.       — Спасибо, — пробормотал он. — За заботу. Я надеюсь, что вся еда…       — …безопасна для вас. Вы думаете, что я не в состоянии запомнить список ваших аллергий?       — Я вовсе не это имел в виду, — парировал Джим, сделав вид, что разглядывает блюда.       Впрочем, симулировать интерес ему долго не пришлось. Еда выглядела действительно великолепно.       — Что это?       — Цыплёнок тандури, рис и наан.       — Это вот эта лепёшка — наан?       Кирк недоверчиво разглядывал мясо непривычного ярко-красного цвета и всё, что к нему прилагалось.       — Чего вы так боитесь, капитан? Что я отравлю вас? Вы всё ещё не доверяете мне — даже после того, что было между нами?       Аугмент встал, обошёл их столик с другой стороны и опустил специальную ширму, которая отделяла теперь их вдвоём от внешнего мира. Затем он так же по-кошачьи грациозно вернулся назад и уселся напротив.       — Доверие нужно заработать, — буркнул Кирк, храбро беря вилку. Не мог же он и в самом деле ничего не попробовать за весь вечер? — Что, и даже вина нет? Я думал, у нас… свидание.       Хан вновь усмехнулся.       — Если бы оно было, вы бы выпили лишнего, сказали бы чего-нибудь не то, испортили бы нам обоим настроение, но в итоге виноватым оказался бы я, причём, в глазах доктора в том числе. Он очень обеспокоен тем, что некоторые ваши привычки начинают принимать хроническую форму.       Джим ничего не ответил. Аугмент снова был прав, и это лишало Кирка последних остатков комфорта.       — Ты ведь из Индии? — решил сменить тему капитан, по-прежнему разглядывал еду, но всё ещё не решаясь её попробовать. — Но тогда почему ты выглядишь как европеец? Я думал, вы все… ну, не знаю. Очень смуглые.       Губы Хана слегка скривились.       — Совсем необязательно. Вы когда-нибудь слышали про арийскую расу, капитан? О том, что эти люди были одними из первых переселенцев в Иран и Индию? У многих из них были светлые глаза и золотые волосы. Такие же, как у вас.       Кирк опустил взгляд, решив сосредоточиться на лепёшке. Он с Ханом вёл светскую беседу, просто уму непостижимо! Такое он точно не смог бы себе представить ещё пару месяцев назад. Впрочем, это не значило, что он чувствовал при этом себя в своей тарелке. И этот комментарий про волосы…       Возникла неловкая пауза, и Джим откусил маленький кусочек от лепёшки. Вкус был просто великолепен. Правда, то, что Хан всё время при этом не сводил с него глаз, не особенно облегчало Джиму жизнь.       — Скажи мне, с чего вдруг такая перемена? Я имею в виду, что, если мы отставим в сторону тот единственный вечер, когда мы были вместе… Ты говорил, что терпеть меня не можешь. Я ответил тебе примерно то же самое…       — …вы сказали, что ненавидите меня, капитан, — насмешливо вставил Хан.       — …а теперь ты сам всю дорогу проявляешь инициативу и хочешь, чтобы мы с тобой… Боже, у меня даже язык не поворачивается произнести это применительно к нам обоим… Встречались? Этого ты хочешь?       — Да хоть бы и влюбились, — с той же непринуждённостью парировал аугмент. — Мне кажется, нам сразу было бы легче жить. Я серьёзно. Тем более, что всё настолько плохо, что хуже уже всё равно быть не может.       Джим оторопел от такой наглости, поэтому даже не сумел сказать ничего против и лишь хлопал глазами несколько долгих секунд. Чтобы они вдвоём встречались? Или, ещё хлеще, влюбились друг в друга?! Но ведь… Но ведь это же… о Боже, вот что это.       — Ты, должно быть, шутишь, — наконец, произнёс Кирк. Он опустил вилку на салфетку и замотал головой.       Нет, нет, нет. Это просто невообразимо.       — Ну почему же? Капитан… — Хан подался вперёд, и это тут же заставило Кирка выйти из его транса.       Ты будто кролик с удавом в одной клетке, тут же отругал он себя. Если Хан всё это делает, значит, он точно что-то задумал. Нельзя сдаваться и принимать его условия игры, нужно играть в неё самому!       Кирк взял вилку и наколол на неё курицу. Хан так старался, и если Джим снова не будет есть, то это вызовет ненужные подозрения. Аугмент и так уже упоминал о его психологических проблемах… Не стоит ему знать о них всё полностью. Да и вообще, не оставаться же Кирку сегодня без ужина, в самом-то деле? Нужно всё же как-то начать следовать советам доктора. Вознаградить себя за долгое пищевое воздержание. Он ведь соблюдал свою диету больше двух месяцев, так? Может теперь позволить себе немножко расслабиться…       — Мы ведь всё время в одном пространстве, — продолжил аугмент. — Физическом, ментальном, чувственном. Вам нравится жить в аду, капитан? В ненависти? В вечном желании насолить друг другу? Я всю свою жизнь провёл в борьбе. Вы даже не представляете, как это утомляет. Я бы с радостью променял её на что-то более… созидательное.       Кирк недоверчиво прищурился.       — Значит, ты пригласил меня на… свидание, чтобы соблазнить меня и склонить к чему-нибудь… созидательному? — он явно насмехался над аугментом, но Хан решил, очевидно, не ввязываться в спор.       — Почему бы и нет? Ты представляешь себе свидания как-то по-другому?       Теперь аугмент дразнил его, учитывая то, что ранее Джим рассказывал, что он никогда не был на настоящем свидании.       — Не знаю, — пробубнил он, не переставая жевать. — Вообще-то идея свиданий утомляет меня. Предполагается, что я должен говорить что-то особенное, как-то особенно себя вести и вот так особенно на тебя смотреть, как это принято у влюблённых парочек. Трепетать. Возбуждаться. Проводить рукой по заранее уложенным волосам. Ах, да, ещё я должен говорить, говорить и говорить не переставая, кокетливо улыбаясь?       Аугмент приподнял бровь.       — Но ведь именно это ты сейчас и делаешь? И потом, волосы у тебя и так всегда уложены, разве нет?       Я это делаю не для тебя, а для себя, хотел сказать Джим, но его хватило лишь на то, чтобы сердито поджать губы. Курица была великолепной, но сказать об этом Хану значило почти то же, что пропустить чужой гол в собственных воротах.       — Я не собираюсь вести себя так же мило с тобой, как это положено с девушками на свиданиях…       — Я не девушка.       Кирк поперхнулся, откладывая вилку в сторону и потянувшись за салфеткой.       Да ну, можно подумать, моя задница этого не заметила, мать твою, хотел было сказать он в ответ, но Хан тут же поставил перед ним стакан с водой. Кирк взял его, ничего не говоря, и сделал глоток. Он поднял взгляд на аугмента, подыскивая, чего ещё такого едкого можно было бы сказать в этот момент, но тут же потерял свою мысль. Хан глядел на него и явно едва сдерживал смех, судя по тому, как смешливые морщинки изменили его глаза, а губы растянулись в улыбке.       — Чёрт с тобой, — буркнул Кирк после непродолжительной паузы. — Я не собираюсь вести себя с тобой так, как ты от меня ждёшь этого.       Зря я это сказал, ох, зря! — тут же подумал Кирк. Аугменту уже удавалось обвести его вокруг пальца, и именно тогда, когда Джим меньше всего подозревал об этом.       — Да? И чего же мне от вас ждать, капитан? Кстати, как вы представляете себе идеальное свидание?       Аугмент отломил кусочек лепёшки совершенно изящным жестом, чуть ли не заставив Джима позеленеть от зависти.       — Сейчас расскажу, — кивнул тот, продолжая расправляться с едой и говорить одновременно.       Он продолжал орудовать лихо вилкой, не переставая говорить. Наверное, это было не самое эротичное зрелище, но Джиму не терпелось произвести нужное впечатление. В конце концов, пусть аугмент привыкает к Кирку такому, как есть. То есть, к такому, который периодически ведёт себя как свин за столом и не только.       — Я не собираюсь меняться в угоду кому бы то ни было, тем более, тебе. Я ненавижу, когда люди пытаются изменить друг друга в паре: в открытую или исподтишка. Я ненавижу маски, Хан, и сам я никогда не буду носить такой. Ты хочешь принять меня таким, какой я есть? Тогда не жди, что я буду щебетать перед тобой всякие глупые приятности и рассказывать о своих прошлых подвигах и пытаться казаться лучше, чем я есть на самом деле, тем более, что я уверен: ты тут же распознаешь фальшь. Я знаю, ты получил всестороннее образование и воспитание, подобающее английской королеве, ты знаешь всё на свете и разбираешься одинаково хорошо во всём, начиная с квантовой механики и заканчивая теорией поля. Ты знаешь наизусть Тору, учебники по ксеноанатомии и всего Шекспира, в то время как я обладаю лишь поверхностными знаниями в ряде гуманитарных областей и чуть-чуть в менеджменте. Правда, мне ещё немного везёт, но это мелочи.       Наверное, ты ждёшь, чтобы я тебе соответствовал, но мне действительно придётся разочаровать тебя. Я простой смертный — самый обычный человек. Я вырос в деревенском доме и не изучал языков. Я с трудом вспоминаю, какой вилкой есть салат, а какой — десерт. И, надеюсь, твоё аристократическое величество меня простит, но я очень, очень, ОЧЕНЬ прозаичен. Так что я буду рассказывать тебе о моих тяжёлых и иногда скучных буднях. О том, как иногда меня бесит Спок и о том, насколько тупы эти идиоты в штабе. Ещё я неоднократно расскажу тебе о том, как я не одобряю бюрократических нововведений по грузоперевозкам и новую систему отчётности, которая уже измотала нервы всех, в том числе и Спока, хотя этот паразит никогда тебе ни в чём не признается, что тоже, кстати, бесит не меньше. Я каждый день буду жаловаться тебе на Леонарда, который периодически играет в блюстителя морали и нравственности на корабле, хотя сам не очень-то и соблюдает свои нормы. Ещё я могу быть несдержанным, я матерюсь хуже, чем Леонард, и не собираюсь фильтровать свой лексикон в угоду кому бы то ни было, если он не привык к таким выражениям. Ну и, наконец, самое главное: по поводу формата наших с тобой встреч. Свиданий, хорошо, если тебе так нравится больше. Я понятия не имею, что ты там себе понапредставлял, но я, если выбираюсь куда-то с кем-то, выкраивая в своём графике личное свободное время, которым я, кстати, очень дорожу, то я собираюсь провести его так, чтобы мне было в первую очередь комфортно. Это значит — я ещё раз это повторю — я не собираюсь в угоду тебе стараться и быть тем, кем я не являюсь. То есть дипломатом, или донжуаном, или ещё кем-то в этом роде. И моё идеальное свидание предполагает не только эту курицу, но, может, ещё и картошку фри с чизбургером. А потом я, возможно, захочу ещё суши с креветками, кислую немецкую капусту с жареной сосиской, саке в одном стаканчике и шампанское — в другом. Я, кстати, не говорил, что я люблю брют? А, ну вот теперь ты знаешь об этом. А после брюта может быть апельсиновый сок, жареные шампиньоны в кляре, салатик какой-нибудь остренький, потом — чай, чтоб обязательно с шоколадным тортом. Может, ещё андорианское мороженое, а под конец — какой-нибудь коктейль с виски. Ты спрашивал меня про идеальное свидание? Что ж, вот лучший формат. Я никогда не был уверен, что он окажется достаточно хорош для какой-нибудь женщины, поэтому никогда и не устраивал ничего подобного. Разве что с Гэри Митчеллом или с Боунсом, но они, как видишь, не женщины, поэтому с ними это никак не могло быть свиданием. Способен ли это выдержать ты? Мне было бы интересно это узнать, честно. Надеюсь, что да, потому что иначе свиданий у нас не будет. И, да, чтоб ты знал: немецкую капусту я люблю с чесноком, имей в виду. Вот, наверное, и всё, что я хотел сказать для начала.       С чувством полного удовлетворения капитан торжествующе подхватил вилкой последний кусок курицы, запихнул его в рот и посмотрел при этом в упор на аугмента.       Наверное, я перегнул палку, подумал про себя Кирк. Наверное, стоило выдавать такие вещи постепенно. Хотя, может, и нет. Хан очень хорошо контролирует свои эмоции, и из него сложно «вытащить» что-либо, если он не сильно задет в эмоциональном плане. Так что, возможно, прямота подействует в нужном направлении, кто знает?..       Хан почти не ел всё то время, когда Джим говорил, прерываясь только на то, чтобы заглотить очередной сочный кусок. Когда же монолог был закончен, аугмент неожиданно выдал:       — Я и не ожидал от вас другого, капитан. Я бы многое отдал за то, чтобы посмотреть, как в вас влезет… столько всего.       Кирк уставился на него в ответ с круглыми от удивления глазами. Это был явно не тот ответ, который он ожидал от Хана. И хотя от аугмента исходила некоторая степень удивления всё то время, пока Джим произносил свою речь, всё же он не почувствовал какого-то отвращения или чего-либо подобного.       — Влезет, уж поверь, — заверил он, вновь потянувшись за лепёшкой, лишь бы занять чем-то руки.       Потом, правда, назад полезет, но мы умолчим об этом.       Аугмент слегка улыбнулся, и отчего-то у Кирка мурашки побежали по коже от этой улыбки.       — Я понял вас, капитан. Значит, вторым пунктом была картошка фри? Что ж, давайте начнём.