Без всяких условий

      Пожилой вулканец, ступивший внутрь стыковочного узла, абсолютно не был удивлён тем, что капитан корабля радостно бросился ему навстречу и обнял.       — Спок! Я так рад, что ты здесь!       — Я тоже, друг мой, — ответил старый вулканец, и в его глазах засветились искры. — Я посчитал необходимым навестить тебя, учитывая, через какой тяжёлый период ты проходишь.       Джим ощутимо поник.       — Это верно. Кажется, мы только что покинули Землю, а уже столько всего навалилось… И все эти смерти…       — Я слышал о том, что погибли некоторые из твоих людей, в том числе Гэри Митчелл, Джим. Прими мои глубокие соболезнования. Я знаю, как нелегко это — терять лучшего друга.       Они остановились в коридоре, и Спок заметил, как что-то блеснуло в глазах Кирка. Он знал, что упоминание о смерти одного из самых близких друзей может вызвать у Джима шквал эмоций, особенно учитывая тот факт, что Гэри был совсем молод. Но старый вулканец также понимал, что для всех будет только лучше, если они, наконец, станут проговаривать свои боли и страхи вслух. Это оздоравливало и помогало принять произошедшее.       Очевидно, капитан «Энтерпрайза», несмотря на свою молодость, был сильнее духом, чем кто-либо мог предположить: он сумел собраться и кивнул вулканцу:       — Спасибо, Спок. Возможно, мы могли бы обсудить эту тему сегодня вечером. Или завтра: я знаю, что у тебя много работы в этот период, и я не хотел бы полностью отбирать своё твоё время.       — Ты совсем ничего не отбираешь у меня, Джим, — Спок остановился и вновь взглянул на молодого капитана. — Я ведь здесь именно за этим. Поддержать тебя. Ну, и экипаж тоже.       — О да, они будут очень воодушевлены твоим приездом, — пробормотал Кирк в ответ, слегка улыбнувшись. — Я думаю, Хан получит огромное удовольствие, наблюдая за тобой и нашим Споком. Про Боунса я вообще молчу.       — Доктор Маккой и в моей вселенной обладает тем ещё темпераментом!       Они беседовали всё то время, пока шли на мостик, и Джим, казалось, увлечённо впитывал в себя всё, чем был готов поделиться посол с Нового Вулкана. Спок отвечал капитану с не меньшим энтузиазмом, делясь последними новостями колонии, маленькими находками, открытиями и сложностями, с которыми ему довелось столкнуться за время работы на планете. В связи с рядом проектов, в которых был задействован Спок, отпуск на «Энтерпрайзе» не мог продлиться долго, о чём вулканец не преминул сообщить капитану. Тот хоть и сник, но всё же принял решимость своего друга:       — Да, я знаю. Но я всегда счастлив увидеться с тобой: хоть на одну минуту, хоть на пару часов, а уж четыре дня — это вообще непозволительная роскошь, о которой я не смел и мечтать.       — Ты знаешь, кто стал инициатором этой встречи?       Они остановились в коридоре перед турболифтом.       — Догадываюсь, — ответил Кирк, и Спок с неподдельным интересом заметил, как алость тронула скулы Кирка.       — И ты уже отблагодарил своего партнёра за заботу о тебе?       Должно быть, это прозвучало несколько двусмысленно, так как Кирк вспыхнул ещё сильнее и отвернулся, пряча улыбку.       — Что это за вопрос такой?       Невероятно!       — Ты заставляешь чувствовать меня неловко, — продолжил Джим, на этот раз встречаясь взглядом с вулканцем.       — Я удивлён. Учитывая вашу ситуацию, мне кажется, здесь нечего стесняться.       — Ну, может быть. Но я всё ещё никак не привыкну к тому, что все вокруг только и делают, что обсуждают нашу с Ханом интимную жизнь. В твоей вселенной тоже происходило нечто подобное?       Спок был готов к подобному вопросу и заранее продумал ответ. В чём он, однако, не был уверен, так это в том, до какой степени он имел моральное право раскрывать Кирку детали своей вселенной, косвенно воздействуя таким образом на ход событий в этом мире. Проведя в раздумьях над этой дилеммой несколько часов, вулканец так и не пришёл к однозначному выводу. В настоящей вселенной уже имело место огромное количество расхождений с его собственным миром. Не стоило сбрасывать со счетов также и то, что капитану удалось кое-что узнать в процессе слияния разумов ещё тогда, на Дельта Веге.       Спока беспокоило не это. Его беспокоило… беспокойство. Его собственное волнение за Кирка и команду «Энтерпрайза», которое диктовало ему предупредить, защитить, оградить капитана от ошибок, которые совершил его собственный капитан в его вселенной и которые этот Кирк должен был совершить, чтобы стать тем, кем должен был. Обязан ли был старый вулканец предупреждать молодого капитана об опасности? Обладал ли правом указывать на угрозы, которые имели место в его мире и, несомненно, существовали и в этом? Должен ли он был вмешиваться в их с Ханом отношения?..       — В моей вселенной, Джим, вы несколько раз были в шаге от того, чтобы прикончить друг друга, — ответил старый вулканец, нажимая кнопку турболифта. — Впрочем, сейчас я думаю, что если бы вы вовремя переспали тогда, то многих жертв удалось бы избежать.       Кирк, ещё более пунцовый, чем раньше, раскрыл было рот, чтобы ответить, но личный разговор был более невозможен, так как двери турболифта распахнулись, и они больше не были одни.       Уголки губ старого вулканца в очередной раз приподнялись в улыбке, когда он вошёл в специально приготовленную для него гостевую каюту. Весь день он был занят общением с экипажем «Энтерпрайза» и сейчас собирался обдумать всё увиденное и услышанное за день, после чего можно было посвятить час медитации. Особое внимание нужно было уделить общению с одной уникальной и притягивающей столько внимания личностью.       Два часа назад не кто иной, как сам мистер Сингх предложил послу Споку осмотреть недавно установленное оборудование в научных лабораториях седьмой палубы, и посол не раздумывая принял приглашение.       Спок нашёл данный опыт в высшей степени увлекательным. С одной стороны, это дало им возможность попрактиковать свои навыки в ничего не значащей светской беседе и привыкнуть друг к другу, а с другой — рассмотреть друг друга поближе и определить для себя окончательно стратегию дальнейшего поведения.       Спок-старший был уже давно осведомлён о связи Джима и Хана и поначалу был сильно… озадачен новостью об их слиянии, что было неудивительно, учитывая всю предыдущую историю мистера Сингха в этом мире. Однако чем больше Спок узнавал о природе их с Джимом связи и о самом Хане, тем больше он понимал, что всё это было неслучайно. И тем сильнее менялось его восприятие Хана как представителя своего вида, как личности и как… воина. Настал момент прояснить кое-какие детали.       Они впервые разговаривали, находясь столь близко друг к другу, и это тоже был интересный опыт. Хан вселенной Спока и этот Хан и разнились, и были схожи друг с другом в невероятной степени, так что на мгновение Спок даже испытал сильнейшее чувство дежавю и ностальгии по тому времени, когда ему и его Джиму пришлось столкнуться с этим удивительным правителем старой Земли. Хан этой вселенной был столь же уверен в себе, твёрд и непоколебим. Его моральные принципы, казалось, мало отличались от принципов уже знакомого Споку Хана из его вселенной.       И всё же, было что-то, что делало именно этого Хана уникальным. Он явно был более сговорчивым и не столь категоричным в суждениях, как его тёзка из параллельной вселенной. Влияние окружающих, отстранённо отметил про себя вулканец. Он был более… Похожим на человека? Да, пожалуй, что так. Аугменты всё-таки должны были квалифицироваться как отдельный вид, как другая, отстоящая от людей раса. Возможно, если бы их изначально воспринимали именно таким образом, то можно было бы избежать многих жертв.       Но что по-настоящему поразило Спока, так это то, каким взглядом смотрел аугмент на Кирка: какое в нём было тягучее и невысказанное желание и трепет. Даже язык его тела менялся, как только Джим оказывался где-то поблизости: границы между ним и Джимом будто бы не существовало, хотя они и могли стоять всего в полуметре друг от друга. По переписке с Кирком Спок был осведомлён о том, что между капитаном и аугментом установилась ещё и эмоциональная связь. Пожалуй, не слишком рискованно было бы предположить, что в скором времени у них начнёт формироваться и связь… телепатическая.       Спок прокручивал в голове эти мысли, пока они прогуливались по седьмой палубе. По всей видимости, Хан отлично чувствовал, когда нужно было завершить формальный обмен любезностями и перейти к делу.       — Я так понимаю, у вас имеется ко мне множество вопросов, мистер Спок, — произнёс аугмент, склонив голову набок.       — Очевидно, так же, как и у вас ко мне, мистер Сингх, — парировал тот, всё ещё разглядывая аугмента.       — Что ж, тогда предлагаю пройти в сторону обзорной палубы, там нам точно никто не будет мешать.       — Согласен.       Оказавшись вдали от посторонних глаз и ушей, вулканец заговорил первым:       — Я польщён вашим вниманием к моей персоне, мистер Сингх. Признаться, я был немало удивлён, когда получил ваш звонок, находясь на Новом Вулкане. Однако вы должны понимать, что я, возможно, лучше всех на этом корабле осведомлён о том, на что вы способны.       Спок посмотрел прямо в лицо своему собеседнику, пытаясь определить, о чём тот думает и что чувствует в данный момент. Увы, Хан прекрасно владел своими эмоциями, так что получить от него какой-либо невербальный ответ вулканцу не удалось.       — Мне даже отрадно это слышать, мистер Спок, — ответил он, сложив руки в замок за спиной. — Хотя мне и не очень импонирует тот факт, что вы, возможно, самый предвзятый в моём отношении человек на этом корабле.       — Резонное замечание. С другой стороны, я самый неравнодушный, так как я знаю Джима дольше вас всех.       — Именно поэтому я и связался с вами с самого начала.       Спок приподнял бровь. Что ж, ничего удивительного. Этот Хан был столь же упрям и эгоистичен в преследовании своих целей, что и Хан из его вселенной.       — Значит, ваше настойчивое приглашение меня на корабль было продиктовано отнюдь не желанием помочь Джиму справиться со смертью близкого друга, а что-то ещё? — вулканец произнёс свой вопрос нарочито небрежным тоном.       — Это одна из причин, — ответил Хан, подтверждая догадки Спока. — Впрочем, не стоит думать, что она несущественна. Я как никто другой знаю, что это такое — терять близких. И, поверьте, меня действительно заботит благополучие капитана.       — Какова же вторая причина?       Аугмент отвёл взгляд. Неужели мне удалось смутить его, задался про себя вопросом Спок. Приятно удивлённый, он наблюдал за тем, как сам Хан Нуньен Сингх будто бы проигрывал в борьбе с самим собой.       — У меня есть одна проблема, которую мне пока не удалось разрешить. Она касается наших с Джимом отношений. Дело в том, что Джим по какой-то неизвестной мне причине не до конца со мной откровенен. У него есть какая-то тайна, что-то, что глубоко беспокоит его… Не поймите меня неправильно, мистер Спок. Я не вуайерист и не помешан на контроле. Ну, разве только самую малость, — Хан впервые за всё время усмехнулся, блеснув зубами. — Но я не хочу и не собираюсь держать Джима на цепи. Тем не менее, моё чутьё подсказывает мне, что те пробуксовки, которые имеют место в наших с Джимом отношениях, вызваны чем-то… или кем-то… в его прошлом.       Это был довольно неожиданный поворот.       — И я, по-вашему, должен вам с этим помочь?       — Естественно. Вы же друг Джима. Вы сами только что сказали, что знаете его дольше всех.       — Да, это так, — вновь приподнял бровь Спок. — Но здесь есть и моральная сторона вопроса. Вы знаете, что я не из этого мира. Как вы считаете, насколько я вправе вмешиваться в дела в этой вселенной?       — Да ладно вам, посол, — усмехнулся аугмент, специально выделяя титул Спока. — Понятия морали у вулканцев достаточно гибки: в этом я успел убедиться, как никто другой. Вы всегда сделаете так, как вам будет угодно, и ваша логика и прочие добродетели лишь обслуживают ваши желания. Вы уже вмешались в ход вещей в нашем мире. В тот самый момент, когда вы и Нерон появились здесь. Так что вы принесёте только благо, если поможете мне в моём небольшом расследовании.       Как бы ни пытался Спок отрицать это, но в словах Хана была логика. Если бы не она, то он бы объявил этот разговор оконченным и отправился бы в свою каюту. Глубоко вздохнув, пожилой вулканец проговорил:       — Я не буду помогать вам.       Слова подействовали на Хана, словно пощёчина. Он сузил глаза и сделал шаг вперёд, так что на мгновение старому вулканцу показалось, что тот ударит его. Конечно, это была глупость, ничтожное мгновение гнева, с которым аугмент сумел сладить.       — Зачем тогда вы откликнулись на…       — Я не всё сказал, — уже мягче возразил Спок. — Я сказал, что не буду помогать вам напрямую. Я не буду вашим психотерапевтом. Вы должны сами решить свои проблемы. Вы должны открыть друг другу свои сердца. Так будет правильно.       Аугмент закатил глаза.       — Давайте отставим в сторону романтику и пафос, мистер Спок. Если бы это была маленькая проблема, то я не стал бы вас беспокоить в принципе. Я позвал вас потому, что мы застряли. Есть что-то, что мешает Джиму нормально жить. Что это — я не знаю, но подсознательно чувствую, что оно как-то связано со смертью его брата и какими-то событиями из детства. Я знаю, что у многих талантливых руководителей, несущих ответственность перед большим количеством людей, есть определённые странности. В первые недели нашей с Джимом совместной жизни я списывал все его причуды на стресс и давление, оказываемое на него как спецификой его работы, так и со стороны командования флота. Однако я больше не уверен в этой теории.       Я обнаружил, что капитан очень остро реагирует на любые личные вопросы. В последний раз, когда я спросил его о семье, у него случилась такая резкая эмоциональная вспышка, что я почувствовал её физически. После этого я несколько раз будил его среди ночи, потому что ему снились кошмары. Из его невнятных бормотаний мало что можно было понять, но мне удалось разобрать два слова — «белая пыль». Они повторялись из раза в раз. Вы понимаете, о чём идёт речь?       Слушая монолог Хана, Спок мрачнел всё больше. И не потому, что ему была неприятна настойчивость аугмента, а потому, что он прекрасно знал, что — какие события прошлого — имеются в виду. Кирк из его вселенной тоже вынужден был столкнуться с демонами прошлого, но, кажется, у его Кирка тот опыт был гораздо менее травматичный.       — Боюсь, я не помощник вам в этой ситуации, мистер Сингх, — угрюмо произнёс вулканец. — Я могу лишь догадываться, о чём идёт речь, но не могу предложить готового решения для вашей проблемы. Осмелюсь утверждать, что только особые обстоятельства заставят Джима раскрыться перед вами. Однако… У меня есть некоторые размышления и советы, которыми я могу поделиться с вами.       Хан, всё это время смотревший на звёзды в широкий иллюминатор, перевёл вопросительный взгляд на Спока.       — Я начну издалека. Я потратил много времени на изучение легендарного прошлого Вулкана. Разумеется, все эти мифы нельзя просто так принимать на веру, так как они всего лишь мифы, но даже в них может быть доля правды. В одном из них, в частности, рассказывалось о связи, которая устанавливалась между двумя, вступающими в брак: между мужчиной и женщиной. Однако похожие узы могли возникнуть и между двумя мужчинами. У двух воинов из одного клана могла установиться особая ментальная связь, так, что они начинали чувствовать друг друга на расстоянии и становились настолько близки, что отныне и впредь принадлежали только друг другу. Такие узы получили особое название — t’hy’la — и, согласно преданиям, считались ещё сильнее брачных, так как брачную связь устанавливал старейшина вулканского клана, а ментальные узы воинов формировались сами по себе. Почему это происходило, малопонятно. Я даже не знаю, насколько часто это происходит в наше время. Единственная теория, которой придерживаюсь я и которую когда-то высказывали вулканские старейшины, заключалась о том, что двое изначально были настолько близки, а их образ мыслей — так схож, что это формировало естественную нить, связующую двоих.       Теперь Спок разглядывал Хана, пытаясь определить, о чём тот думает и что чувствует.       — Это очень… любопытно, — прокомментировал аугмент. Кажется, он был совершенно заворожён рассказом. — Получается, что мы с Джимом — как бы это сказать? — на одной волне?       — Пожалуй, что так, — осклабился пожилой вулканец. — И между вами двумя на самом деле гораздо больше общего, чем вы оба себе представляете. Вы оба смелые и преданные, у вас обоих схожие идеалы. Артефакт же, который привёл к вашему слиянию, лишь каким-то образом усилил вашу схожесть, тот зачаток связи, который уже имел место, просто обстоятельства не дали ему развиться во что-то большее ранее. Пожалуй, это самый необычный, но самый логичный вывод из всего того, о чём я от вас узнал.       Они покинули обзорную палубу и медленно двинулись по коридору по направлению к турболифту и далее к двенадцатой палубе и гостевым каютам.       — Я благодарю вас за то, что вы рассказали мне это, — с глубоким чувством произнёс Хан. — Должно быть, для вас это было непросто — с учётом того, что вы не обязаны мне доверять. После всего…       Старый вулканец вновь усмехнулся.       — О, дело тут совершенно не в доверии.       Хан вопросительно приподнял бровь.       — Я изучил всю твою историю и всю историю Хана из моего мира. Сравнив вас и ваши паттерны поведения, я пришёл к, скажем так, ошеломляющим выводам, которые несколько смягчили мои предыдущие суждения о вас обоих.       — Серьёзно? И какой же аргумент может смягчить мнение обо мне? — насмешливо спросил Хан. — Как ни пытайся оправдать мои действия, факт остаётся фактом: у меня руки по локоть в крови. Официального наказания я так и не понёс, хотя в моём мире за такое полагалась бы смертная казнь. Единственная причина, по которой я всё ещё жив и нахожусь здесь, это даже не авторитет и звёздный статус Джима, а тот факт, что я в некотором смысле уникален и могу оказаться полезен этому вашему флоту в будущем. И не в качестве какого-то мифического специалиста, нет. Я предполагаю, что некоторые люди во флоте были бы не против пустить меня в расход — на опыты или что-то в этом роде, поэтому они и держат меня в живых. Я их в этом, кстати, не виню. Возможно, я сам поступил бы так же, будь я на их месте.       — Это… звучит как чистосердечное признание, мистер Сингх, — отозвался Спок. — И оно не лишено логики. Думаю, эту тему стоит обсудить отдельно. Но я хотел поговорить не об этом. Я собирался поведать вам о некоторых своих умозаключениях, которые, как мне кажется, могут вполне послужить логическим объяснением ваших действий, повлёкших за собой смерть стольких людей.       Как я уже сказал, проанализировав поведенческие модели вас и вашего тёзки из моей вселенной, я пришёл к выводу о том, что вы не люди. Вас, аугментов, необходимо квалифицировать как иной, отличный от человека вид. Возможно, как высших стайных хищников, но я предпочёл бы оставить эту софистику антропологам.       Вы видите, дело даже не столько в том, что вы обладаете несравнимо более высоким уровнем интеллекта, силы и выносливости, чем homo sapiens. Основные мои критерии для выделения вас как отдельного вида — это ваши ценности, иерархия и структура общества, отличные от человеческих. Они, в свою очередь, продиктованы биологической императивой, о которой вам самим хорошо известно. В чём ваша основная ценность, Хан?       — В семье, — уверенно ответил тот, ничуть не удивив Спока.       — Правильно. А вы можете представить себе хоть одного аугмента, который бы дал иной ответ?       — Нет.       — Вот видите. А я могу назвать с десяток людей и вулканцев, которые бы с вами не согласились и дали бы отличный ответ. Карьера, работа, наука, да даже обычные удовольствия, прикрытые словом «свобода» — вот то, что многие представители рода человеческого ставят во главу угла и ничуть этого не гнушаются. Потому что люди не чувствуют той связи друг с другом, что есть у вас. Вулканцы тоже её не чувствуют. Да, у нас отличные от людей ценности, но давайте подумаем вот о чём. Вулканец не выживет в одиночку в пустыне — как и человек. Как и аугмент. Но вулканец вполне в состоянии провести целую жизнь в окружении людей и не сойти с ума. Вы же начали терять ощущение реальности, будучи оторванным от своих. Сколько времени вы провели в заключении у Маркуса? Год?       — Да, примерно.       — Посмотрите, что из этого вышло. Вы считали, что у аугментов нет слабых мест. Это не так. Ваше слабое место — это ваша биологическая императива быть в стае, которую вы называете семьёй. Без неё вы начинаете чахнуть, как растение без воды, и если помощь не приходит, то происходят страшные вещи: теракт в штабе и крушение «Вэндженс» на Сан-Франциско являются тому подтверждением. Но также случаются и довольно уникальные явления. Ваша связь с Джимом — разве это не уникально? Не прекрасно? Я думаю, именно она спасла вас от сумасшествия, от которого вы были буквально в паре шагов, будь вы и дальше оторваны от своей стаи. Вы были так далеки от своих столько времени, что ваша катра отчаянно искала родственную душу, того, с кем можно было бы соединиться, потому что она чувствовала: оставаться оторванным от своих людей для вас становилось опасным. Вулканский артефакт попался вам очень вовремя, сумев распознать и соединить вашу с Джимом ментальную энергию, сделав его частью вашего прайда.       Они дошли до каюты Спока и встали у дверей. Хан выглядел задумчиво и даже как-то отстранённо, но вулканец догадывался, что это была лишь очередная из его масок.       — Я думаю, что теперь вы сами сможете сделать выводы о моём доверии к вам, — подытожил Спок, надеясь заполучить какую-нибудь эмоциональную реакцию под конец.       Аугмент часто заморгал, будто ему стало вдруг сложно владеть своими эмоциями, но потом вдруг собрался и почти торжественно произнёс:       — Я ещё раз благодарю вас за то, что вы пролили свет на важные для меня вещи. Ваши теории многое объясняют. Я должен обдумать всё услышанное за сегодня. И всё же… Мне немного неловко напоминать вам, что я по-прежнему так и не приблизился к разгадке той дилеммы, которую задал мне Джим. Вы ведь помните нашу изначальную причину для встречи…       Вулканец склонил голову набок и взглянул на аугмента. Затем он отвернулся и набрал пароль на двери. Створки разъехались в стороны.       — Проложите курс и доставьте меня на планету Кью. Мне известно, что местные исследователи вот-вот совершат прорыв в поиске новых источников синтетической пищи. Думаю, для вас это путешествие тоже будет полезным и прольёт свет на многие вещи. О, и кстати, я слышал, там сейчас гастролирует театральная труппа Антона Каридиана. Будет глупо упускать возможность познакомиться с этой… знаменитостью. Его публичные появления будоражат целые поколения.       — Но…       — Доброй ночи, мистер Сингх.       Спок вошёл внутрь, не дождавшись ответа Хана, и двери за ним закрылись.       Позже, когда вулканец зажёг свечи и уселся, чтобы погрузиться в медитативный транс, он вновь прокрутил в голове весь диалог с аугментом. Да, он всё сделал правильно.