Алые мечи

Несмотря на идущие военные действия, Люк и его боевые товарищи не теряли времени даром. Верный ученик Люка Джейсен был очень огорчен тем, что его мерзкого озабоченного братца отправил на тот свет папаша его несостоявшейся девушки, хотя другим ученицам Праксеума от этого стало только легче: по крайней мере, умственно отсталый юноша перестал их преследовать. Этого нельзя было сказать о самом Джейсене: он положил глаз на одну из товарищей по секте, однако она вовсе не горела желанием ответить взаимностью слабоумному ученичку Люка. Когда Джейсен в очередной раз попытался подстеречь Тенел Ка в укромном месте и стянуть с нее одежду, она мало того что ударила его ногой по причиндалам, так еще и схватилась за меч. Дело кончилось совсем не дружеским и не тренировочным поединком, в ходе которого слабоумный сектант отрубил своей несостоявшейся возлюбленной руку по локоть. За этим занятием их застал не вовремя вернувшийся дядя Люк; с целью избежать скандала он выставил все несчастным случаем, обвинив во всем самих Джейсена и Тенел Ка. — Они баловались с оружием, а я недоглядел, — объяснял он разгневанным родителям девушки, которые быстро прознали о случившемся с их дочерью и грозились возбудить против горе-наставника уголовное дело. Инцидент удалось замять, но адепты секты джедаев не оставляли попыток вернуть себе былое влияние. Вскоре им улыбнулась удача: на планете Арториас произошла крупная техногенная катастрофа, в результате которой пострадали очень многие, включая самого Каледа Галфридиана. В тот трагический день правитель Арториаса приехал инспектировать объект, на котором произошел чудовищной силы взрыв; врачи прибыли вовремя, но ничем не смогли помочь — спустя несколько часов Калед Галфридиан скончался в больничной палате в окружении своих родных и приближенных. Его жена и дети очень горевали, но жизнь шла своим чередом: детям покойного пришло время оканчивать школу и поступать в институт. Кэй выбрала специальность медика и осталась на Арториасе, поступив в местный вуз, что же до ее брата, то он решил приглядеться к знаменитому Корускантскому университету. Он отправился туда на день открытых дверей и, выйдя после мероприятия из здания, наткнулся на какого-то незнакомого парнишку. Финн по наивности принял его за одного из абитуриентов и хотел было пройти мимо — мало ли людей по улицам ходит, нет никакого смысла обращать на каждого внимание, но тут этот юноша окликнул его сам и завел с ним беседу. Тема разговора поначалу сильно удивила Финна Галфридиана, потому что этот парень каким-то непостижимым образом догадался — или узнал? — о его необычных способностях, которые были у Финна с рождения, но он не придавал этому особого значения. — Понимаешь, — объяснил парень, — я такой же, как и ты, и благодаря своему дяде я сейчас учусь этим управлять. В ходе недолгой беседы Джейсен кое-как смог объяснить Финну, что такое чувствительность к Силе, а потом предложил отправиться вместе с ним к мастеру Люку. Финн какое-то время отнекивался, поскольку родители всегда учили его не разговаривать с незнакомыми разумными и никуда с ними не ходить, однако ему показалось, что от Джейсена не исходит никакой опасности, и он, сбросив матери и сестре сообщение о том, где находится, нехотя отправился с новым приятелем в Праксеум. Там новому ученику выделили комнату в общежитии и помогли собрать собственный световой меч, чем Финн поначалу весьма гордился, однако по прошествии нескольких недель он поймал себя на мысли, что хотел бы учиться где-нибудь в другом месте, поскольку заведение Люка начало его разочаровывать. Нормальных удобств там не было, Финну еще повезло, что он от природы отличался отменным здоровьем и практически никогда не болел, а никаких общеобразовательных предметов в Академии Джедаев никто не изучал — ее глава, который сам не смог окончить даже начальную школу, считал физику и алгебру лишней тратой времени. Люк был поначалу тоже очень рад заполучить в свои сети нового перспективного ученика, однако в скором времени Финн Галфридиан пришел к главе секты джедаев и объявил ему, что уходит. — Простите, мастер Люк, — сказал юноша, — спасибо вам за все, но уровень знаний, который предоставляет ваша Академия, меня не слишком устраивает. Я подал документы в политехнический институт на Корусканте. Еще раз спасибо и до свидания. Сектанту такой поворот дел очень не понравился, и он принялся уговаривать Финна остаться. — Финн, — говорил он, — ты не понимаешь своей пользы. Ты же не простой мальчик. Ты одаренный, а это большая редкость среди представителей всех разумных рас. Это особенные способности. Ты не такой, как все, и тебе нет никакого смысла быть простым инженером. Кем ты будешь после своего политехнического? Да рядовым служащим. А в нашей Академии ты станешь джедаем! Что не так? Тебе трудно учиться? — допытывался Люк. — Мастер Люк, я передумал. Раньше меня это очень воодушевляло, а сейчас я не хочу быть джедаем. Я хочу быть простым инженером. — Но почему?! — так и не мог уяснить сектант, который с детства, несмотря на свое невежество и незнание элементарных вещей, считал себя особенным и полагал, подобно своему учителю, что всякие обычные занятия типа ежедневного хождения на работу или труда на ферме не для него. Пусть покойный дядя Оуэн и тетя Беру и пытались еще в детстве донести до Люка, что лучше всего как раз получить обычную профессию и жить тихой жизнью заурядного гражданина, не вмешиваясь в дела сильных мира сего — целее будешь, но будущий глава секты джедаев никого не хотел слушать, а уж после вмешательства своего обожаемого наставника Кеноби так и вообще вообразил себя великим и избранным. — Потому что я наблюдаю за вами, слушаю ваши рассказы и понимаю, что вся ваша жизнь — это постоянная борьба. Такова жизнь любого одаренного вне зависимости от того, на какой он стороне Силы. А я этого не хочу. Я не хочу ни с кем бороться и сражаться. Я хочу жить спокойной жизнью, быть обычным разумным и стать простым инженером. — Все верно, жизнь — это борьба, а ты как думал? — Я уже объяснил: я не хочу ни с кем бороться. Меня вполне устраивает жизнь рядового служащего в обычной конторе. Люк какое-то время еще пытался спорить со строптивым учеником, апеллируя в том числе и к его знатному происхождению, но в итоге плюнул и смирился. — Ладно, Финн, дело твое, — снисходительно бросил он. — Иди, куда хочешь. Решил загубить свой талант и спустить свои способности в канализацию… — Это мои способности, мой талант и мое дело, — твердо возразил Финн Галфридиан. — Я могу их использовать, а могу не использовать. Если у человека есть талант, предположим, к музыке, он может играть в каком-нибудь ансамбле, а может никогда не браться за инструмент. Я принял решение, и я не хочу быть джедаем. Отдавать Люку свой световой меч Финн благоразумно не стал — он соврал, что не помнит, где лежит его оружие, и даже сделал вид, будто старательно ищет его в комнате и среди своих вещей, но так и не может отыскать. Люк прождал четыре часа, потом плюнул и разрешил Финну отправляться восвояси, подумав, что потом сам найдет пропавший меч. Финн Галфридиан, как и хотел, вернулся на Корускант, где его уже ждало место в политехническом институте, получил там место в общежитии и принялся за учебу. К сожалению, в силу не зависящих от него обстоятельств его студенческая жизнь продлилась недолго. Как-то раз он сдавал сессию и утром, как обычно, пошел на экзамен по математическому анализу. Получив отличную оценку, Финн обрадовался и хотел было пойти со своими институтскими товарищами погулять по городу и посидеть в кафе, однако небо над Галактик-Сити почему-то внезапно потемнело. Горожане с недоумением уставились вверх, но тут по всему городу громко завыли сирены боевой тревоги. * Засияло солнце над землею вдруг, А над головою дым стоит, Только что шагал с тобою рядом друг, А теперь он жареный лежит. Из популярной песни Горе тебе, Ниневия, город кровавый, исполненный обмана, преступлений и грабежей. Хроники древнего мира Тьма спустилась на ненавидимый владыкой Хейдисом город… но то была не тьма, а боевые корабли йуужань-вонгов. Возмездие настигло Новую Республику. Республиканцы в последнее время настолько расслабились, что не успели даже толком организовать оборону, и после недолгого боя на подступах к столице на городские здания и укрепления обрушилась буквально лавина огня. Всего лишь через пару часов ожесточенные бои начались уже на улицах. Если многие высокопоставленные республиканцы попросту бросали свое имущество и бежали куда глаза глядят на первом подвернувшемся транспорте, то небогатые горожане, кому было по сути нечего терять, кроме своего и без того жалкого существования, дрались с однозначно превосходящим по силе противником за каждый дом и угол. Платить за эвакуацию им все равно было нечем, потому что те немногие пилоты и владельцы кораблей, на которых можно было сбежать из пылающей столицы, требовали за место на борту совершенно невообразимые суммы, а Борск Фей’лиа не пожелал хоть как-то озаботиться спасением собственных подданных. Иной раз у горожан не было даже хоть какого-нибудь самого простенького и дешевого оружия, и они пытались драться с йуужань-вонгами при помощи столовых ножей, сковородок и прочих полезных хозяйственных приспособлений. Президент республикоидов был изрядным мерзавцем, но не тупицей; в ходе обороны Галактик-Сити он смекнул, что перевес не на его стороне, и придумал адский план. Он позвал своего секретаря и приказал ему отправляться прямиком к мастеру войны. Бедняга, услышав приказ, затрясся от ужаса; помимо этого, с ним приключился еще один уже не вполне приличный казус — к его счастью, на нем были темные брюки. — Вы с ума спятили? Я не пойду к вонгу! — Пойдешь как миленький, — надулся мерзкий ботан, с недоумением поводя носом. — Не пойму, от взрыва канализацию, что ли, прорвало? Тот сделал вид, что реплика начальника не имеет к нему отношения. — Да, да, хорошо, пойду, — пообещал он, — сейчас только, с семьей попрощаюсь. Сделав вид, что пошел звонить родным, секретарь главаря республикоидов быстренько переоделся, сел в свой лендспидер и отправился навстречу верной смерти. К его удивлению, йуужань-вонги не убили его на месте; напротив, гвардейцы мастера войны внимательно выслушали парламентера и согласились проводить его к своему начальнику. Представ перед Цавонгом, подручный Борска Фей’лиа кратко изложил ему суть послания своего господина. — Благородный мастер войны, — дребезжащим от страха голосом бубнил республиканец, стоя на карачках и утыкаясь лбом в пол, — мой господин, глава Новой Республики Борск Фей’лиа, признает ваше военное превосходство и просит милости. — Чего ему надо? — в недоумении буркнул Цавонг. — Он просит вас не губить зря столько людей и лучше прийти в его резиденцию, бывший императорский дворец, на переговоры. Мой господин хочет решить дело миром и очень надеется, что вы пойдете ему навстречу. Возьмите с собой своих приближенных и следуйте за мной… Кхали и Риэ хотели было вызваться сопровождать главу семьи на переговоры, однако сам мастер войны вовсе не выразил воодушевления по поводу идеи республиканцев. Что же до Хэсте Ла, то ему это предложение очень не понравилось; он не мог понять, почему испытывает такие странные ощущения, но был уверен в том, что его близким грозит опасность и что должен во что бы то ни стало любой ценой не пустить родителей и брата на встречу с республикоидом. — Верджер, — попытался он шепотом объяснить своей наставнице и советнице мастера войны, — помоги мне уговорить отца и Кхали не ходить на эти переговоры. Не знаю, как описать, но мне очень страшно. Может, мне просто что-то кажется… Ученица Сидиуса, будучи ситхом с большим стажем, только поддержала своего ученика. — Хэсте, к сожалению, если тебе кажется, это значит, что тебе не кажется. Ты чувствуешь опасность в Силе. К величайшему счастью для Хэсте и Верджер, им не пришлось отговаривать Цавонга и Кхали от опасной затеи: стоило им завести речь о потенциальной опасности, как мастер войны ответил: — Дорогой сын, поверь мне, я не собираюсь вести с этим типом никаких переговоров. Договариваться можно только с теми, кто этого достоин, а его я достойным не считаю, и вы знаете, почему. Вместо того, чтобы выдать нам убийц Энир Эш, он до сих пор прячет их у себя, хотя они должны понести заслуженное наказание по закону. Маал, — обратился он к еще одному своему родственнику и помощнику, — будь добр, проводи нашего гостя до дверей и передай всем мой приказ: не надо ему препятствовать, пусть он благополучно вернется к своему господину и передаст ему мой отказ с ним разговаривать. Оба ситха вздохнули с облегчением. Как оказалось, глава республиканцев и в самом деле прикрывал мнимыми переговорами свой коварный план по устранению вражеского военачальника: дождавшись удобного момента, когда в его резиденции соберется приличное количество воинов неприятеля, Борзый Фэйл устроил диверсию и привел в действие взрывное устройство очень высокой мощности. Впоследствии выяснилось, что при теракте от протонной бомбы, приведенной в действие главарем республиканцев, в общей сложности погибло более тридцати тысяч разумных — не только йуужань-вонгов, но и мирных жителей Корусканта, которые работали в резиденции Борска обслуживающим персоналом. Секретарь Борска поначалу был очень рад, что враги проявили благородство и отпустили его восвояси живым и здоровым, и понадеялся, что сейчас быстренько вытащит из тайника все свои деньги и золотые слитки, после чего драпанет из гибнущего города на первом же корабле, но осуществить свои намерения ему было не суждено: как раз в тот момент, когда бедняга открывал сейф с ценностями, его начальник осуществил свой кошмарный план, и на месте дворца, который выстроили для покойного Дарта Сидиуса его любящие ученики, осталась лишь оплавленная воронка глубиной в несколько сотен метров.