Смерть Ожидает Малейшего Падения Концентрации

В ту же минуту, когда она принимает решение, что ты можешь встать на ноги, Мэйтан вытаскивает тебя из кровати и ведёт за собой, под угрозой избиения, в переднюю, где ты обнаруживаешь ожидающую тебя медную ванну, заполненную горячей водой. Вода практически ошпаривает тебя, когда ты пробуешь её пальцем, но едва ты делаешь попытку отойти, весталка хватает тебя за туловище и кидает в ванну. Пока ты верещишь от шока, она протягивает тебе грубую тряпку и кусок хозяйственного мыла и сообщает, что скоро вернётся, чтобы растереть тебя, если ты сама слишком некомпетентна для этого. По всей видимости, результаты твоих небрежных попыток счистить грязь, жир и эффлюент с твоей быстро розовеющей кожи, её не удовлетворили. Вернувшись, она начала безжалостно опускать твою голову под воду, после чего выхватила у тебя тряпку и начала яростно растирать каждый дюйм твоего тела, а ты верещала и извивалась. Когда она добралась до твоей спины, ты закричала от боли и попыталась убежать. Мэйтан удержала тебя на месте, прикрикнув, что раны нужно держать чистыми, и что будет гораздо больнее, если они загноятся, насколько ты вообще бестолковый доктор, если не знаешь этого. Когда она объявляет, что ты чистая, она наполовину помогает встать, наполовину вытаскивает тебя из теперь уже мутной воды, толкает на табуретку и принимается разбираться с твоими волосами ножницами и бритвой, ворча про вшей и ругаясь на твою сальную копну. Когда она заканчивает, ты сидишь лысая, голая, дрожащая и жалкая, пока она не возвращается с полотенцем и чистой одеждой. Туника, кальсоны и брюки, но ничего, чем можно было бы прикрыть лицо. Ты спрашиваешь у неё, что защитит тебя от миазмы, и она смотрит на тебя так, словно вот-вот ударит тебя ещё раз. Ты решаешь подождать с просьбой вернуть тебе твою маску. Ты проводишь период своего выздоровления за едой, чтением и лихорадочным сном. В твоих снах много комнат, заполненных острыми предметами и смертоносными заболеваниями, и тёмные океаны, кишащие от зубастых ртов. Никто не говорил тебе идти с ними в экспедицию. Кажется, никто даже не знал, что ты всё ещё в городе, за исключением Мэйтан, которая изредка приходит, чтобы поорать на тебя и удостовериться, что твоя спина не стала хуже. Когда ты набралась храбрости спросить, не искала ли тебя Моубрей, весталка сердито на тебя посмотрела и гаркнула, что никто не видел синерожую варварскую суку с тех пор, как она неделю назад посреди ночи ушла в лес, пьяная в хлам. Остаток дня ты проводишь сидя в передней и копаясь в своих ингредиентах. День спустя мрачная жрица объявляет, что ты достаточно здорова, и тебя выгоняют из аббатства. Несколько дней ты мучительно думаешь о том, как подойти к ней, задаваясь вопросом, было ли её предложение искренним, не разозлится ли она, если ты попросишь её, не ответит ли она тебе очередной гневной тирадой и, может быть, ударом кулака в живот. В конце концов, проблем решается сама собой. Многие из твоих соседей жалуются на ужасные крики, доносящиеся из твоей комнаты каждую ночь, и однажды вечером весталка появляется на пороге твоей комнаты, вытаскивает тебя из твоего убежища и тащит за собой в аббатство, не прекращая ругаться всю дорогу. Верёвка, продетая через железное кольцо на потолке, установленное специально для этой цели, обвязана вокруг твоих запястий и держит твои руки вертикально. Если выпрямить ноги, твои пальцы достают до пола, и ты можешь почти стоять, а не просто висеть. На тебе нет ничего, кроме потрёпанной пары кальсон, и ты чувствуешь себя голой, беззащитной и грязной. Есть шанс, что ты запаникуешь и начнёшь болтаться, пытаясь вырваться, если она скоро не придёт. И, как раз вовремя, дверь позади тебя открывается. Звук обнажённых ног, шлёпающих по плитке, становится ближе и смолкает, когда она останавливается на расстоянии вытянутой руки от тебя. Ты ёжишься медленно дышишь через ноздри, чтобы не пускать слюни вокруг кляпа, засунутого в твой рот. Ты подумываешь о том, чтобы развернуться, начать умолять отпустить тебя, пообещать, что ты будешь вести себя тихо и просто будешь спать в другом месте, где ты никого не потревожишь. Ты открываешь рот, чтобы что-нибудь сказать, и девять ремней из сыромятной кожи рассекают твою спину, превращая начавшееся слово в сдавленный крик. Они не оставляют таких ран, как твоя неудавшаяся попытка самобичевания, но удары всё равно болезненны. Ты беспомощно извиваешься, пока Мэйтен продолжает пороть тебя, уделяя одинаковое внимание твоим плечам, верхней и нижней частям спины. Она мастерски выбирает время для каждого удара, поддерживая тебя на гребне боли. С каждым взмахом плети ты воешь в агонии и чувствуешь, как напряжение покидает твоё избитое, ноющее тело. Твоя мучительница обходит тебя и останавливается спереди. У неё закатаны рукава, капюшон откинут назад, она похлопывает плетью по своей ладони, и взгляд на лицо весталки вызывает дрожь в твоём истерзанном теле. Когда ты опускаешь лицо к полу, она хватает тебя за подбородок и заставляет посмотреть ей в глаза, прежде чем сделать шаг назад и хлестнуть тебя по груди. Ты верещишь, у тебя выкатываются глаза, ты пытаешься сформировать слова, умоляешь её не бить тебя туда, притягиваешь колени к груди в жалкой попытке защититься. Она снова замаживается на тебя и удостоверяется, что полоски из кожи заденут твои чувствительные соски, и ты почти теряешь сознание. Ты начинаешь бессмысленно бормотать, умоляя её отпустить тебя, заверяя, что ты выучила свой урок, пожалуйста, пусть она перестанет тебя бить, хватит. Всё эти слова выходят бессвязными и непонятными. Если она и понимает, она не отпускает тебя, по крайней мере, не раньше, чем замечает, что ты всё это время крепко сжимала свои бёдра. Мэйтен позволяет себе издать резкий мрачный смешок и бросает изрядно попользованный кнут на пол. Она обхватывает одной рукой тебя за талию, чтобы не дать тебе отодвинуться (словно ты могла бы куда-нибудь уйти, продолжая висеть), и просовывает другую руку в твои кальсоны, прижимает ладонь к твоей насквозь мокрой вагине. Она не убирает ладонь, наблюдая за тем, как ты ёрзаешь, а потом начинает тереть тебя пальцами, сдвигать своим мозолистым большим пальцем плоть на твоём клиторе и шипеть о том, что, разумеется, всё это время ты была именно такой бесполезной сукой. С минуту она просто наблюдает за тем, как ты корчишься и хныкаешь, но вскоре два её пальца оказываются в тебе и изгибаются, прижимаются к точке, от прикосновения к которой ты сжимаешь ноги вокруг её руки и вопишь от желания. Она говорит, что ты бесполезная блядь, что только на это ты и годишься, что ты можешь забыть о походах в экспедиции, что она будет держать тебя связанной здесь и будет приводить всех, кто захочет тебя трахнуть. Они все будут видеть тебя без твоей маски, и если ты настолько не любишь мыться, то ты никогда не будешь смывать с себя их семя после того, как они будут накачивать тебя по полной, один за другим. Ты проведёшь остаток своей бесполезной жизни служа тем, кто лучше тебя, пока твои дыры не будут растянуты слишком сильно, и тогда они выбросят тебя в леса, чтобы тебя оприходовали бандиты и дикие звери. Ты извиваешься и стонешь от страха, паники и похоти, она перестаёт нашёптывать тебе на ухо ужасные вещи и кусает тебя за плечо. Ощущение зубов, впивающихся в твою плоть, молнией пронзает твой разум через туман твоего возбуждения, твои глаза выкатываются, и ты кончаешь с такой силой, что тебе больно. Пока ты пытаешься прийти в себя, она вынимает кляп из твоего рта и просовывает в твой рот свои пальцы, с силой раздвигая твои губы. Ты послушно облизываешь их между судорожными всхлипами, пока Мэйтен не убирает их, вытирает свои руки об твои насквозь мокрые кальсоны. Ты вся липкая, влажная, всё тело ноет, и ты хочешь просто забраться на койку и вырубиться, но её взгляд заставляет тебя задуматься о том, что она говорила серьёзно, и что ты на самом деле останешься висеть здесь, чтобы для все остальные пользовались тобой. К счастью, Мэйтен позволяет тебе понервничать лишь несколько мгновений, прежде чем отвязать верёвку, держащую тебя под потолком. Она опускает тебя на пол, не осторожно, но и не просто бросает тебя, и присаживается рядом, чтобы распустить узлы на твоих запястьях и лодыжках. Твои руки ноют от ожогов, которые начинают болеть, когда ты пытаешься стереть со своего лица пот, слёзы и слюну. С одной стороны, тебе правда сейчас не хочется никуда идти, но с другой, на каменном полу холодно, и ты уже начинаешь замерзать просто лёжа здесь. Со стоном боли тебе удаётся сесть, ты сжимаешь свои плечи и смотришь на пятно на полу. Когда ты поднимаешь взгляд, ты видишь Мэйтен, смотрящую на тебя так, словно она чего-то ждёт от тебя, и ты, запинаясь, говоришь спасибо. Она садится на стул приподнимает полу своей робы, кладёт ладонь на твой голый череп и притягивает твою голову между своих бёдер. В ту ночь ты спишь крепко и без каких-либо снов.