Свет Надежды

      Гости весело кружились в танце, постоянно меняясь партнёрами. То дамы изящно вращались вокруг партнёров, кокетливо им улыбаясь, то мужчины брали бразды правления в свои руки и, с видом надменных павлинов, обходили своих партнёрш. Музыка лилась быстро, словно горный поток, захватывая танцующих с головой и унося их в волшебный мир танцев. Так и старый князь, будто забыл о своих годах, слишком резво исполнил очередное па, прогнувшись в спине перед своей дамой, но годы сделали свое дело. Мужчина, простонав, уже менее грациозно вернулся в прежнее положение. Видимо, чудом дотерпев, он исполнял танец ровно до того момента, пока не дошел до колонны, и уже там тихо ушел в тень.       Пока все взгляды были прикованы к энергичному старичку, Элен, что в очередной раз вернулась к Полдону, просчитывала, сколько пар осталось до окончания мелодии. Видимо, поняв, что танец с минуты на минуту должен закончиться, девушка изменилась в лице, плавно потянув своего партнёра мимо кружащихся пар, остановилась в трех танцующих от сестры. Ближе подходить было опасно, Исиль могла заметить Полдона, сюрприз явно бы не удался, да и сама девушка спиной ощущала на себе пристальный взгляд.       Осталась одна пара между ними, как вдруг, грубо вклиниваясь в танец, вошла Анариэль с очередным князем. Сейчас они должны были меняться партнёрами и завершить танец. Рыжеволосая нимфа опять собиралась нарушить планы девушки. Надо было срочно что-то предпринимать, иначе вся задумка полетит в Мордор. Лучшего решения, кроме как отпихнуть от себя партнера Анариэль и буквально кинуть в объятия Исиль ошалевшего от её наглости Полдона, она не придумала.       Танцуя с бывшим партнёром Исилиэль, эллет внимательно следила за реакцией сестрёнки. Смотреть на лицо прекрасной Нимфы было одним удовольствием — эмоции сменяли друг друга подобно звукам мелодии, что лились из рук умелых музыкантов. Сначала недоверие, затем удивление, а потом злость и, наконец, радость. Юная принцесса хорошо понимала свою сестру, Полдон расстался с Исиль при весьма неблагоприятных обстоятельствах, как рассказали ей фрейлины. Танец подошёл к концу, партнёры поклонились друг другу, настал решающий момент.       Полдон взял руки возлюбленной в свои и, преклонив колено перед ней, торжественно начал свою речь.       — Лаириэль, ты луч света в моей жизни. Твоя молитва спасала меня в битве, уберегая от ненастья, твоя улыбка спасла меня от тьмы, твой смех, словно перезвон колокольчиков, заставлял мою душу парить от счастья. Я готов отдать жизнь, лишь бы ты улыбалась, и я желал бы быть причиной твоей улыбки. Клянусь защищать тебя до конца своих дней, и даже когда мою душу заберёт Эру, даже тогда я буду любить и оберегать тебя. Нет для меня в этом мире ничего и никого ценней тебя, и самое большое счастье прожить с тобой жизнь, воссоединившись после смерти. Поэтому, я спрошу тебя, Лаириэль, желаешь ли ты связать себя узами брака со мной?       Исиль стояла, не в силах вымолвить и слова, не её глазах начали наворачиваться слезы. Молчание немного затянулось, Полдон в надежде поднял глаза. Вот то, чего он боялся. Откажи она ему сейчас, на глазах у всех, он не сможет к ней подойти потом, король не позволит. Именно поэтому он хотел сделать ей предложение в их тайном месте, чтобы потом иметь возможность видеть её.       Губы эллет затряслись, силясь вымолвить хоть слово, она открыла рот. Сил девушки хватило лишь на шепот.       — О, Эру… Да, Полдон… Я согласна, — заплакав от счастья, девушка уткнулась в камзол, теперь уже своего, даэра.       Полдон, решив довести традицию до конца, нежно надел на шею эллет кулон невероятной красоты, с аметистом. Сам камень был в форме сердца, его, словно атласная ленточка, обвивало серебро со вставленными в него бриллиантами. В конце серебряной конструкции с помощью маленького кольца прикреплялся ещё один маленький бриллиант, по форме напоминавший слезу, что недавно катилась из голубых глаз, таким же прозрачным и чистым он был.       Пара подошла к отцу Исиль, и Элен уже спешила к ним. Девушка была безумно рада за свою сестру. Они с Полдоном так долго вынашивали эти чувства. Элениэль ещё с самого начала знала, что они будут вместе, уж слишком сильны были их чувства. Только проблема была в том, что до одного события они в упор не замечали этого. К моменту, когда девушка подошла к семье, шёл разговор между отцом и Полдоном.       — Что ж, молодой человек, я рад, что вы проявили храбрость официально просить руки моей дорогой дочери. Я дам вам своё согласие, но только в том случае, если вы клянëтесь на своей фэа, что будете оберегать мою дочь даже после отхода к Эру.       — Отец, это ведь не обязательно, Полдон не предаст! — воскликнула Исиль.       — Молчи, Лаириэль. Я всё сказал. Если ты настроен серьёзно, то пройдешь это испытание. Нет — значит, можешь сейчас отказаться. Я не позволю завязывать несерьёзные отношения с моей дочерью, — с присущим каждому королю величием, твёрдо проговорил Аркуэнон и закончил свою речь, словно отрезав. Никто не посмел спорить с ним, даже Лотанариэ.       — Я согласен. Я сделаю всё, если это не навредит Лаириэль и вам — её семье, чтобы быть с ней.       — Что же, ваша решимость похвальна. Значит, я не ошибся в выборе главного стража. Завтра же начнем. А сейчас идите, наслаждайтесь праздником, — и, повернувшись к гостям, продолжил. — Ночь вступила в свои законные права. Я предлагаю насладиться величием и красотой этой ночи в саду, дорогие гости.       После этих слов все перебрались в уже подготовленный сад.       — Лаириэль, поздравляю вас. Я так рада, вы наконец-то пришли к осознаю своих чувств, — Элен улыбалась от всей души. — Больше мне не придётся вас подталкивать друг к другу, как слепых котят.       — Эй, мы бы и сами справились. Не нужно было никого подталкивать, — надулась Исиль, но, не выдержав, улыбнулась и обняла сестру. — Спасибо тебе, дорогая. Я рада, что у меня есть такая сестрёнка. И у меня ещё будет возможность отомстить тебе, — коварно улыбнулась она.       — Неужели опять щекотать будешь?       — Нет, щекотка — слишком просто, — при этих словах юная Нимфа усмехнулась.       — Тогда что? — но девушка осталась без ответа.       — Простите, что прерываю идиллию, но теперь я официально могу проводить с ней время, поэтому я бы хотел ненадолго выкрасть её у тебя, Элен, — галантно поклонившись принцессе, Полдон притянул Исиль к себе за талию.       — Нет, не прощу, у меня на неё столько же прав, сколько и у тебя. У вас ещё будет время нацеловаться под покровом ночи, — Элен притворно разозлилась. Гости уже покинули зал, и эллет могла позволить себе маленькие шалости.       От таких слов Исиль покрылась ярким румянцем, видимо, только после шутки сестры поняв, что ей предстоит. Полдон же, наоборот, рассмеялся от наглости младшей дочери короля.       — Ты невозможна, Элен. Хоть бы родителей постыдилась, — Полдон покачал головой. — Не пристало эллет говорить такие вещи.       — Радуйся, что ты не мой даэр, вы с Исиль друг друга стоите. Знаешь, я бы непременно отказала тебе, если бы ты делал предложение мне, — неожиданно серьезно заявила Элен.       — Чем же я заслужил такую участь?       — Ты подходишь только Исиль, вы оба такие скучные.       Полдон не успел возразить наглой принцессе, они уже вошли в сад. Элен быстро покинула их, оставив наслаждаться обществом друг друга, напоследок кинув.       — Ладно, идите обниматься, только подальше от меня. От таких нежностей аж тошнит.       Не став ждать ответа, Элен быстро сбежала вниз по ступенькам и, пройдя мимо танцующих пар, миновала компанию Анариэль. Только здесь она могла быть свободной от осуждающих взглядов, вежливых гадостей или лести — всё это было ей противно. Эллет быстро ушла вглубь сада, в котором по случаю праздника можно было встретить помимо знати и обычных граждан. Они узнавали её, радостно рассказывали ей о своей жизни, о том, что происходило в городе. Жители города заменяли ей друзей, маленькие дети, завидев свою принцессу, со всех ног бежали к ней, радостно крича. Элен рассказывала им сказки, дарила драгоценности. Мальчикам она рассказывала чудесные истории про храбрых стражей, Лир, что сражались со злом. Горожане любили свою принцессу, и она отвечала им взаимностью.       Каждый из них был по-своему счастлив, одни находили это счастье в близости любимого человека, другие в общении с людьми, кто-то просто любовался природой, а кто-то наблюдал за счастливыми близкими, находя в этом своё счастье. Так или иначе, этот праздник приносил всем радость, но вместе с этим и грусть, ибо всякому празднику свойственно заканчиваться. Так и Исилиэль предстояло в скором времени расстаться с дорогими сердцу людьми и покинуть родные края. Пока эллет гуляла по саду, молодая пара любовалась луной, сидя на берегу озера. Влюбленные разместились под ветвями плакучей ивы, что так прекрасно скрывала их от любопытных глаз, даря покой и уединение. Они сидели в тишине, и никто из них не хотел нарушать столь трепетное молчание. Молчали вовсе не потому, что сказать было нечего, вовсе не потому, что им надоело слушать речи друг друга, просто слова были лишними. Они были совсем не нужны, достаточно лишь слышать биение сердца дорогого человека, чувствовать тепло его тела, слышать дыхание фэа. Души сплелись в одно целое, мысли, чувства сейчас были едины, а потому и слова не нужны. Самая высшая любовь — когда едины души. Это уже не просто плотское желание, это потребность в человеке, в его взгляде, улыбке, прикосновении. Когда едины души, влюбленные нуждаются друг в друге как в глотке воздуха, свете солнца. Поэтому разлука — подобна смерти.       Полдон и Исиль понимали это как никто другой, они цеплялись за каждый миг, проведенный вместе. Тысячи слов не смогут заменить доброго взгляда, трепетного прикосновения, биения сердца своей половинки, это всё, что сейчас им было нужно. Они чувствовали друг друга как никогда лучше. Полдон прислонился лбом ко лбу Исиль и, посмотрев в глаза, трепетно произнес:       — Это как с фэа расстаться — жить без тебя. Ты боль моя, любовь моя, я всё тебе отдам, всего себя, любовь моя, — он пел тихо, с волнением и трепетом. Для неё одной, своей единственной, своей динэт.       Песня, что объединяет чувства, открывает душу. Именно во время песни они беззащитны, как дети. Песня для нимф священна, как и любовь. Исиль продолжила, поддержала Полдона, смиренно открывая ему свою душу, стирая последние границы между ними. Лицом к лицу, глаза в глаза, душой в душу, соприкоснувшись пальцами, они пели.       Только сейчас они поняли, сколько времени потеряли, сколько счастливых моментов могли бы оставить в памяти, а в итоге находились поодаль столько времени. Сколько пустых обид было между ними, сколько ненужных споров, тысячи предложений, и ни одного о самом главном. Они словно сами отталкивали себя от счастья, шагая во тьму. Элен правильно сравнила их со слепыми котятами, она столько раз сталкивала их, постоянно указывала им на их чувства, а они упирались, переводили всё в шутку.       Песня будто показывала всю их жизнь, воспоминания возникали яркими вспышками в голове, приятные и не очень — они словно переживали всю свою жизнь заново. От их первого знакомства, до первой ссоры, поцелуя, прогулок в парке, катания на лошадях, вплоть до сегодняшнего дня. Они обменивались чувствами, словно смотря со стороны друг на друга, на события своей жизни.       Скорое расставание било по сердцам влюбленных, разрывая их фэа и образуя пульсирующие раны в самом сердце. Они почти физически ощущали боль друг друга, понимая, что это, возможно, будет самое трудное испытание в их жизни.       Песня, что открыла им их чувства, соединила души, вытянула на поверхность самые тайные страхи, облачила сердца. Песня длиною в жизнь.