Ну, я попал!

      — Мисс Грейнджер! Приношу вам свои извинения за то, что я позволил себе обсуждение ваших личных дел без вашего разрешения и в не совсем подходящей обстановке, а также за форму, в которую я облёк свои слова.       Гермиона и Гарри переглянулись.       — Извинения приняты. Можно задать посторонний вопрос?       — Извольте.       — Вы чему-нибудь учили профессора Снейпа? Меня интересует сам факт.       — Да, учил.       Два галлеона перекочевали от Гарри к Гермионе.       — Мистер Поттер! Перед перерывом я уже плохо соображал, а сейчас до меня дошло: вам обязательно надо сходить за пророчеством! Взять пророчество в руки и запустить воспроизведение может только тот, о ком идёт речь. То, что я смог это сделать, доказывает, что пророчество обо мне. А кто второй? Вдруг это не вы, а Невилл Лонгботтом? Он родился 30 июля, и его родители тоже бросали мне вызовы. Очевидно, визит должен быть негласным. Моё предложение остаётся в силе.       — Я воспользуюсь услугами Гринготса.       — Как желаете.       — И если это окажусь не я?       — Сводите туда мистера Лонгботтома. Беда в том, что эти пророчества всегда неконкретны. Даже распределение ролей не так уж очевидно. А если Тёмный Лорд пророчества — это Дамблдор, а его соперник — я? Я равен Дамблдору по силе, родился 31 декабря, и, надеюсь, всей моей силы Дамблдор не знает.       — В каком календаре декабрь — седьмой месяц? Когда ваши родители трижды бросали вызов Дамблдору? Чем он вас отметил? И в пророчестве сказано «родится», а вы родились раньше пророчества.       — Мисс Грейнджер, натянуть объяснение задним числом можно всегда. Вы согласны, что проверить мистера Поттера необходимо? Я даже не прошу сообщать мне результат.       — Согласны! — объявил Сириус, переглянувшись с Гарри и Гермионой.       — Я сразу понял, что если действующие лица пророчества не будут убивать друг друга, то никто третий никого из них убить не сможет. Великолепная страховка, нет? Я вступил в переговоры с Поттерами и убедил их скрыться за границей. С Лонгботтомами контакта на тот момент ещё не было. Вечером 31 октября 1981 года я принёс Поттерам портключ до Берлина, откуда они должны были магловским поездом уехать на юг Франции. Допуск в дом мне дал сам Джеймс Поттер, ни мистер Блэк, ни мистер Петтигрю тут ни при чём. Подойдя к дому, я проверил заклинанием, что в доме двое взрослых и ребёнок, и все они были в тот момент в детской. А сейчас моё воспоминание, что было дальше. Только сначала я поклянусь, что сказал правду, и что воспоминание не подделано.       

*****

      Я уже знал, что увижу, но наглядность происходящего на экране захватила меня наравне со всеми присутствующими. Молчание первой нарушила Гермиона.       — Почему в конце показ замедляется? Вряд ли луч «Авады» летит так медленно.       — Я почувствовал опасность сзади и вошёл в боевой транс. Авроров тоже учат этому, не так ли, мистер Блэк?       — Да, это выглядит именно так — ускоренное восприятие. Меня смутила одна деталь. Я прошу повторить тот момент, когда мистер Реддл вошёл в детскую и Лили с Джеймсом смотрят на него.       Оказывается, проекционный думосбор имеет стоп-кадр и даже возможность зациклить несколько кадров! С разрешения Рагнока Сириус подошёл к экрану и очень внимательно рассмотрел лица Джеймса и Лили.       — Мне кажется, что Лили и Джеймс на этом кадре под Империусом. Нас учили распознавать.       — Можно и мне посмотреть? — оживился Лорд. Сириус сел на место, а Питер и Барти поднесли кресло Лорда к экрану.       — Я согласен с мистером Блэком, признаки «Империо» есть. Вождь Рагнок, можно ли попросить специалиста из Гринготса посмотреть этот фрагмент?       — Будет выставлен дополнительный счёт.       — Согласен.       Приглашённый гоблин был представлен как мастер-менталист и подтвердил наличие Империуса.       — Получается, что в дом проникло неизвестное лицо или лица, которые взяли родителей мистера Поттера под Империус, непонятным способом укрылись от моего заклинания и бросили мне в спину «Аваду».       — А каким образом можно укрыться от поискового заклинания? Чарами?       — Я применил малоизвестное заклинание поиска, перебить которое чарами практически невозможно, особенно учитывая мою силу. Это мог быть какой-нибудь мощный древний артефакт.       — Могла это быть мантия-невидимка? — спокойно спросила Гермиона. Очень спокойно спросила, я бы уточнил — обманчиво спокойно.       — Обычные мантии-невидимки не скрывают от такого заклинания, даже совсем новые. Потребовалась бы легендарная мантия Игнотуса Певерелла — знаете, дар Смерти из «Сказок барда Бидля». Кстати, мистер Поттер, Игнотус — ваш прямой предок.       Гарри порывался что-то сказать, но Сириус и Гермиона его остановили, после чего Сириус попросил Рагнока отгородить их непроницаемым для света и звука щитом. Вот только книга-«жучок» оказалась с той стороны в кармане Гермионы…       — Гарри, информацию надо придерживать. Твоя мантия-невидимка и есть мантия Игнотуса Певерелла. Мы с Джеймсом ещё на нашем третьем курсе проверяли — от заклинаний обнаружения она скрывает. По крайней мере, от освоенных нами на тот момент. Только Волдеморту знать об этом незачем!       — Гарри, мы должны выяснить, кто прислал тебе мантию!       — Там была записка без подписи незнакомым почерком. Я раньше думал, что директор, потому что он знал, что мантия у меня. Но если это Дамблдор забрал мантию у папы и потом наврал всем про Хэллоуин…       — Где записка?       — Не помню, скорее всего, дома в сундуке.       — Попросим у Вождя Рагнока обычный думосбор и вытащим у тебя воспоминание, как ты эту записку читаешь, — предложила Гермиона.       После соответствующих переговоров и короткой паузы послышался голос Сириуса:       — Почерк Дамблдора.       Последовало бурное обсуждение. Гарри хотел рассказать о мантии-невидимке Волдеморту, поскольку последний — тоже пострадавшая сторона. Гермиона и Сириус его отговаривали. Решили всё-таки не сознаваться, а под конец Гарри спросил:       — Почему Дамблдор вообще вернул мантию? Я же не знал про неё.       — Я думаю, что когда мантия попала к Дамблдору якобы для изучения, она нормально работала, потому что её добровольно отдал владелец, — ответил Сириус. — Когда Джеймс погиб, Дамблдор должен был в течение месяца вернуть мантию в родовое хранилище Поттеров. Просто принести её в Гринготс. Он этого не сделал, и она могла перестать работать. Так часто бывает с родовыми артефактами. Ещё можно проклятие поймать. Старшая палочка ушла из рода — и почти каждый её обладатель погибал из-за неё. А когда ты оказался в Хогвартсе, директор мог даже получить откат и был вынужден отдать мантию. У тебя она работает нормально; и у твоих друзей, если ты им сам её даёшь.       — То есть, это не дар Смерти, а артефакт работы Певереллов? — уточнила Гермиона.       — Скорее всего, хотя дары можно привязывать к роду с тем же эффектом.       Гоблинов попросили снять щит, и Сириус сказал:       — Мистер Реддл! Мы благодарим вас за информацию, которую нам предстоит как следует обдумать. Хотите ещё что-то сообщить нам?       — Да. Следующее воспоминание не моё, его взяли у магла-служителя автомобильной стоянки у вокзала Кингс-кросс. Не буду тратить время на клятву, потому что тут важны последствия.       На экране Гарри подошёл к автомобилю в сопровождении краснолицего толстяка и худощавой женщины с вытянутым лицом и длинной шеей. В багажник засунули сундук, все заняли места, и машина отъехала.       — Это я приехал на каникулы этим летом, а дядя с тётей меня встретили. И каковы же важные последствия?       — Мистер Поттер, у маглов по номеру автомобиля очень легко узнать адрес: 4, При́вет-драйв, Литл-Уинджинг, Суррей.       — Вам не удастся меня запугать!       — Мне-то зачем? Запугивать школьников — это к профессору Снейпу. Мисс Грейнджер, адрес семейной пары стоматологов с фамилией Грейнджер, имеющих дочь по имени Гермиона, тоже очень легко узнать.       — Дадите наши адреса профессору Снейпу?       — Я передал эти адреса в Гринготс и оплатил расследование, включая надбавку за срочность. Результаты расследования сообщит Вождь Рагнок.