Подарок от клиента

      Шерлок стоял передо мной, громко и глубоко дыша. Выдыхаемый им воздух мягко касался моего лица, окутывая теплым облачком такого знакомого запаха, присущего только Шерлоку, моему мужу.       — Ты…       В квартире было слишком темно, но неяркий свет с верхнего этажа позволял увидеть силуэт мужчины. Все те же буйные кудри, точеные, острые скулы и волевой подбородок. Мягкая линия шеи, воротник белой рубашки, утративший свой товарный вид, и широкие плечи, которые я так любил целовать по ночам.       Я сказал «любил»? Забудьте. Я до сих пор это люблю. И вряд ли когда-нибудь перестану.       Тихий стон раздался в темноте прихожей. Мои губы мягко и медленно путешествовали по лицу любимого мужчины, постепенно переходя на шею. Шерлок смял в кулак мою рубашку на боках и запрокинул голову, хрипло застонав, когда я оставил засос рядом с этими точеными ключицами, которые так часто снились мне в эротических снах.       Эту ночь я буду помнить только урывками: помню, как укусил Шерлока за нижнюю губу, впечатывая его в стену на лестничном пролете, помню, как мы просто ввалились в гостиную, упав на ковер, уже обнаженные по пояс. Даже под дулом пистолета я потом не вспомню, как мы оказались в спальне, абсолютно нагие, — я просто наслаждался. Наслаждался вкусом бледной кожи, собственным ароматом мужа, не скрытый никаким дорогим парфюмом, мягкостью волнистых, темных волос и тихими стонами, которые он издавал своим бархатным, неповторимым голосом.       Шерлок умолял меня взять его. Взять так, чтобы он понял, что он только мой. Взять так, чтобы он забыл эти долгие бесконечные дни вдали от меня. Взять так, чтобы я его больше никогда, никуда не отпускал от себя. По моим щекам покатились слезы. Холмс всегда был сдержан и прохладен, если дело касалось каких-то чувств. В начале наших отношений я как-то спросил его: почему он никогда не говорит мне слов о любви? Глупый вопрос, правда? Особенно, если знаешь, что задаешь его социопату. Тогда он ответил абсолютно в своей манере:       — Неужели я похож на идиота, который будет повторять одно и тоже каждый день, зная, насколько это очевидно? Я не вижу смысла, Джон.       Но в этой спальне, на этой кровати, здесь и сейчас, он рушил все свои принципы и убеждения, повторяя одно и то же, шепча на грани слышимости и умоляюще выкрикивая снова и снова:       — Люблю тебя… Я тебя люблю, Джон!!! Я твой! Прошу, возьми… Возьми меня!       Я растягивал его, используя только одну лишь слюну и пытаясь делать это медленно, не причиняя боли, но зарычавший в отчаянии муж откинул мои руки в стороны и, схватив мой член, отчего у меня потемнело в глазах, насадился на него практически полностью.       Мне отказало дыхание. Это было слишком сильно, слишком ярко, слишком чувствительно. Это было то, что надо прямо сейчас. Мой член сдавило со всех сторон его неразработанными мышцами. Пот катился с меня градом, осыпая бледное тело Шерлока россыпью блестящих капель.       Не дожидаясь пока ерзающий подо мной от нетерпения, детектив начнет отдавать приказы, я схватил его за плечи и начал двигаться. Недостаточное количество смазки заставляло сжимать зубы от неприятного и болезненного трения, но я ускорялся. Мне нужно было чувствовать его. Чувствовать то, что он здесь в моих объятьях, а не там, где я снова не смогу ему помочь. И его стоны вторили моему желанию, с жаром откликаясь на него.       Отсутствие достаточного количества влаги мешало двигаться в полную силу, и я обессиленно застонал. Рывком вытащив член из пульсирующего покрасневшего колечка мышц, отчего Шерлок негодующе застонал, я схватил его под колени, поднял нижнюю половину его тела так, чтобы постели касались только его лопатки и затылок, и вгрызся ртом в эту манящую звездочку между ягодиц. Вдоволь насладившись этим родным вкусом, я снова опустил мужа на подушки и вошел во влажное отверстие, перестав себя сдерживать.       Дальнейшее можно было описать только одним словом: «безумие». Я, крепко обняв Шерлока, вбивал его в кровать, шепча какие-то глупости и покрывая поцелуями все, что было доступно для моих губ.       Поза сменилась другой, потом третьей. Мы уже не мальчики, но эта долгая разлука не давала нам возможности сейчас отстраниться друг от друга. Нам было мало. Всего мало. Особенно друг друга. Хотелось насытиться, вкусить снова своего партнера и уже никогда его не выпускать из своих рук.       Переплетя пальцы на руках, мы не отрывали влажных глаз друг от друга. Мы не замечали слез, толчков, я даже не могу сейчас сказать, кто был сверху в тот момент и сколько это продлилось. Я помню только любимые глаза, тяжёлое дыхание и чувство наивысшего единения, которого так давно не хватало нам обоим…

~оОо~

      Позднее утро встретило нас радостным тявканьем и мокрым языком, старательно прошедшимся по нашим лицам. Такое привычное, недовольное ворчание с другой стороны кровати заставило меня улыбнуться. Холмс, как всегда, оплел меня руками-ногами и уткнулся носом мне в шею, не давая возможности ни перевернуться во сне, ни тем более уйти из постели.       Радостные поскуливания Бильбо, мокрые облизывания наших лиц и легкий звон его ошейника вывели нас из сонного состояния, заставляя окунуться в реальность.       — Псина, ты не обладаешь достаточными зачатками мозга, чтобы понять, что будить нас сейчас не перспективно и бесполезно. Поэтому выполняй простейшие команды, которые только и знаешь. Например, «брысь!»       Я улыбнулся. Бигль даже не собирался слушаться своего хозяина и радостно продолжил прыгать по кровати, звеня металлическим бубенчиком на ошейнике.       — О господи, неужели она специально купила именно этот вариант аксессуаров для собак. С ним же просто невозможно спать!       Меня освободили из плена длинных конечностей, и я услышал, как сзади радостно пискнул щенок, судя по всему, взятый на руки. Ошейник перестал бряцать своими звеньями, и все затихло.       — Джон, я идиот.       Убедившись, что заснуть снова мне не удастся, я сел и посмотрел на Холмса. Тот, прижимая одной рукой активно бьющего хвостом Бильбо к постели, второй держал ошейник, снятый с шеи щенка, и пристально его разглядывал.       Я тоже перевел взгляд на эту вещицу. Кожаный ошейник, в который были вставлены позолоченные металлические кольца и шарик небольшого размера, на котором была выгравирована кличка пса.       Так и не поняв причину «идиотизма» своего мужа, я вопросительно на него посмотрел.       Шерлок, опустив щенка на пол, взял в руки металлический шарик и повертел его в руках.       — Она говорила, что он — самое дорогое, что у нее есть…       Щелчок, и из раскрывшегося пополам металлического шара выкатывается на мужскую ладонь красиво ограненный розовый драгоценный камень…       Смех детектива разнесся по всей квартире… КОНЕЦ. Пы.Сы. Вот и все, дорогие читатели. Спасибо, что были со мной на протяжении этой детективной истории. Я все так же жду ваших тапок и цветов. Смело швыряйте мне все в лицо. Именно из-за них я стараюсь стать лучше. Люблю вас! :*