Мы просто привыкли...

Целый месяц после «происшествия» Гермиона избегала возможных встреч с Драко. Стоило ей увидеть издали его силуэт в министерстве, как она тут же пыталась ретироваться, скрыться в толпе. Ей было бы слишком неловко его видеть. Каждый раз, при виде его, ее бросало то в жар то в холод. «Так вот каково это — мучиться угрызениями совести» — с сарказмом говорила она себе. — Ну ты даешь, подруга, — смеялась Падма, которой на следующий день Гермиона рассказала о своих приключениях (точнее официальную их часть), — и муженек твой хорош — со своими тайными планами перемудрил. Сразу видно — аврор. — Ну не ожидала я от него такой лирики, — всплеснула руками Грейнджер. — Я так понимаю, ты считаешь, что Рон не способен на романтические поступки? — Падма, очнись! Мы говорим о моем муже, он из тех мужчин, которые считают, что дарить цветы нужно только в период ухаживания. И самый романтический поступок для него — это купить домой продукты. — А зачем ты за него замуж вышла-то? — фыркнула девушка. — За черствого истукана такого. — Я не говорила, что он совсем черствый, — ироничный тон подруги поддерживать совсем не хотелось, — просто ему иногда не хватает тонкости. И, кстати, на первых порах, пока он не увлекся так работой, он старался угодить, и у нас бывали очень милые вечера, — она мечтательно вздохнула. — Ну, вчерашний вечер точно был поэтическим, точнее, он должен был таким получиться, если бы кое-кто не ударился в… — Хорошо-хорошо, — перебила подругу Гермиона, — вчера Рон постарался… — ее взгляд стал слегка отрешенным. — Ты знаешь, я наверное долго этого не забуду, он был такой нежный, страстный, я впервые за несколько месяцев почувствовала себя женщиной — красивой и желанной.  — Подруга, ты покраснела, — с удивлением отметила Патил, — и вообще, он же вроде спал, когда это он показался тебе страстным? — она сузила глаза и с хитринкой взглянула на свою собеседницу. — По-моему ты мне чего-то не рассказала. — А… ну… я имела в виду потом, ночью… ну конечно потом было это… просто я не стала… ну конечно у нас было. Внезапно события, которые хотелось забыть, опять встали перед глазами. Грейнджер спешно попрощалась и, сославшись на срочные дела, убежала в кабинет. Как-то неожиданно наступило 19 сентября. Утро встретило ее прекрасным запахом кофе, поданного в постель, и огромной охапкой любимых белоснежных роз. Правда, кофе был, мягко говоря, неидеальный, но это так приятно — провести утро в постели, попивая кофе, приготовленный мужем, и вдыхать аромат цветов. Целый день Гермиона принимала поздравления от коллег. Гарри примчался с утра с букетом, хитро улыбнулся, крепко обнял и умчался по делам. Поздравительными открытками от коллег и друзей был уже завален весь стол. Еще один самолетик с поздравлениями залетел в кабинет и спикировал прямо в центр стола, как раз в тот момент, когда все полученные открытки были наконец-то рассортированы и разложены аккуратными стопками. Именинница издала негодующий возглас. — Это не смертельно, — раздался знакомый голос, и Гермиона застыла от неожиданности, — не все должно быть всегда в идеальном порядке. Подняв голову она увидела того, про кого все эти дни пыталась забыть. Но сейчас она в маленьком кабинете, а Малфой стоял около единственной двери. Не в окно же ей сигать теперь. — Привет, — пробормотала она, в тайне надеясь, что ее голос звучит спокойно и не слишком обреченно. А виновник сего волнения стоял, прислонившись к стене, и со спокойным любопытством разглядывал ее. Пауза затягивалась, но, судя по всему, он не собирался говорить первым. — Почему… зачем ты пришел? — Да так. Просто сегодня все министерство, похоже, празднует день рождения одной ведьмы, — Малфой театральным жестом указал на стол, — и я не мог пройти мимо такого знаменательного события. — Спасибо, — тон вроде стал более твердым, и она даже смогла занять уверенную позу в кресле. — Это все? — В принципе, да, — даже если он и был разочарован, то не показал вида. — Тогда… до свидания, спасибо, что зашел, — сказала и аж глаза прикрыла от смущения («боже, более нелепой фразы при желании придумать нельзя»). — До свидания, миссис Уизли, — раздался ледяной голос. Грохнула дверь, и какое-то время Грейнджер сидела за столом, не зная, что делать. Сердце оглушительно стучало, в голове стоял шум. «Что я так разнервничалась? В конце концов — он джентльмен и не будет трезвонить по всему министерству». Ей нужно было отвлечься и она пошла пить чай к Падме. Вечером этот суматошный день не закончился — близкие друзья устроили ей шумную вечеринку-сюрприз, а потом потащили ее гулять по ночному Лондону. Слабые попытки напомнить, что понедельник — не самый лучший день для безудержного веселья были проигнорированы, и именинница решила расслабиться и постараться получить удовольствие. В конце концов, рядом ее самые родные люди, которые ей дороже всех, и которые ее любят. На следующий день Гермиона ворвалась в свой кабинет и взглянув на часы с облегчением выдохнула — она все-таки умудрилась не опоздать на работу. Хотя для нее, всегда приходящей минимум за пятнадцать минут до начала работы, примчаться впритык уже было невероятным отклонением от обычного графика. Быстро пролистав свой ежедневник и убедившись, что готова к сегодняшнему дню, она решила попить кофе. Отправив записку ассистентке, она наконец-то заметила какой-то сверток у себя на столе. Поверх свертка лежала красивая роза. — Кэрол, кто принес ко мне в кабинет эту посылку? — Министерский курьер, — спокойно ответила ассистентка, поставив чашку кофе на стол. — То есть стандартная проверка была проведена? — Конечно, в соответствии с вашей обновленной инструкцией, — отчеканила Кэрол уже выходя. Но лишняя предосторожность не помешает. Однако, сканирующие заклинания не показали каких-либо признаков темной магии. Карточка, прикрепленная к розе не была подписана. На тонкой бумаге нежно-палевого цвета было красивым почерком выведено лишь «С днем рождения». Аккуратно развернув упаковку Гермиона обомлела — в изящной коробке лежало маленькое серебряное перо. Быстрая проверка показала, что ее догадка была верной. Перед ней был самый вожделенный артефакт любого адвоката — архивный поисковик. Стоило описать этим пером интересующие факты или ключевые слова и прикоснуться им к книгам или полкам, как оно само находило все нужные прецеденты*. Про этот артефакт слышали все законники, и даже кто-то утверждал, что видел, но большинство лишь читало о нем в исторических книгах и юридических учебниках. Конечно Грейнджер любила, в отличие от большинства ее коллег, сидеть вместе с помощниками сутками в архиве, вчитываясь в старинные фолианты, перелистывая тяжелые страницы, все же с этим пером можно было готовиться к каждому слушанию еще тщательнее. Но кто же мог сделать такой бесценный подарок? Ладно, об этом можно подумать позже. Прижав к сердцу это невероятное сокровище, адвокат помчалась в архив, проверять на практике, каков этот легендарный раритет в деле, к тому же через 3 дня у нее важное слушание. Конечно, у нее уже все готово, однако кто же откажется от шанса улучшить свою работу? Вечер наступил незаметно, и Гермиона решила пройтись немного пешком. Рон все равно пропадает на очередном дежурстве, так что она предоставлена сама себе. Опять. Около выхода, как обычно, была легкая сутолока, и шум толпы напоминал огромный муравейник — обычный вечер обычного офиса. Миновав толпу, она быстро сбежала со ступенек и легким шагом пошла вдоль улицы. Внезапно, какой-то мальчишка со смехом пробежал мимо, и что-то с громким хлопком взорвалось под ногами. Мгновение — и палочка в руке, спина прижата к стене, и вся она готова обороняться. Где-то на дальнем фоне проскользнула мысль, что, возможно, мальчик баловался с очередным изобретением Джорджа, но напряжение в мышцах не ушло. — Все в порядке, — мягкий вкрадчивый голос заставил напрячься, но затем сразу обреченно выдохнуть. Опять он («Следит он что ли за ней?»), появившись из ниоткуда, стоит посреди узкой улицы в трех футах от нее, и в глазах, как обычно, усмешка. Глядя в глаза самому ненавистному на данный момент человеку («Ненавистному ли — ох, врешь ты сама себе»), Гермиона приняла догадку, которая сразу же пришла ей на ум еще утром, но которую она упорно гнала прочь. — Это был твой подарок, — не вопрос, лишь утверждение. — Смотря какой. Думаю ты получила их немало. — Не ерничай. Где ты раздобыл это перо? Я не думала, что это возможно. — Это было несложно, — усмехнулся Драко и, откинув голову, посмотрел на небо, серое, как и его глаза, — всего лишь напрячь пару дюжин людей, озадачить несколько специалистов и пообещать нестандартное вознаграждение. Не вздумай отказываться! — резко добавил он, очевидно, угадав ее мысли, недаром он был любимым учеником Снейпа. — Это был изначальный подарок тебе. За помощь с Нарциссой. Просто дело заняло гораздо больше времени. Почему-то она почувствовала странное спокойствие: день, по-прежнему пасмурный, уже не казался таким мрачным, тело расслабилось, и мысли в голове, наконец, стали в стройный ряд. — Я бы хотела отказаться, — Гермиона чуть отодвинулась от стены, бросив задумчивый взгляд на цветочную изгородь дома напротив, — это… этот артефакт — просто сокровище. Драко сделал шаг вперед, явно желая сказать что-то, но промолчал. — Спасибо, но это слишком. Я должна вернуть тебе. — Не стоит, — подойдя еще ближе, Малфой чуть склонил голову и легко прикоснувшись к ее подбородку, приподнял его, так что ей ничего не оставалось, кроме как глядеть ему в глаза, — я хочу, чтобы у тебя осталось что-то в память обо мне. Оставь подарок, и я — обещаю — больше тебя не потревожу. На секунду Грейнджер показалось, что она услышала какое-то разочарование и обреченную грусть в его голосе, но подобная глупая мысль была тут же изгнана прочь. Резко повернувшись и пробормотав что-то утвердительное и благодарственное, она быстрым шагом ушла в ближайший переулок и мгновенно аппарировала. Оказавшись дома, она немедленно прошла в комнатушку, которую она гордо именовала «кабинетом» и где обычно запиралась, чтобы поработать. Или хорошенько подумать. Ей просто необходимо было побыть наедине с собой и проанализировать ситуацию. Итак, что же произошло. Первое, она переспала с Драко. Второе, сделала это добровольно. Да, именно так, все эти «воспользовался» и «алкогольное забытье» — лишь отговорки для больной совести. Третье, она изменила мужу. Осталось оценить свои эмоции. Гермиона перестала нервно ходить по комнате. Остановилась и, присев за свой стол, начала задумчиво крутить в руках перо. Понравилось ли ей? С глубоким вздохом она вынуждена была констатировать — да. Чувствует ли вину перед Роном? Да, но как бы она не пыталась судить непредвзято, его вина тоже есть. Тогда почему она так нервничает? Боится соблазна или разоблачения? Подумав еще какое-то время, Гермиона осознала: все что произошло, было неправильным. Все эти годы после войны она долго и кропотливо строила свою жизнь, и эта жизнь была правильной. Правильно было закончить Хогвартс и идти работать в Министерство на правильную работу; правильно было выйти замуж за Рона и купить дом. Вся ее жизнь стала Правильной — четкой, выверенной и обдуманной. А все что произошло с Малфоем — это не-пра-виль-но. «Да тебе самой вся это правильность уже поперек горла стоит!» — пропел кто-то противным голосом в ее голове. «Неправда. Во-первых, я позволяю себе иногда моменты беспечности, с Падмой иначе не бывает. А во-вторых, зато я в порядке: не плачу, не вижу по ночам кошмары, не шарахаюсь от людей». Отбросив перо, Гермиона наклонилась над столом и отчаянно сжала пальцами виски — думать не хотелось уже ни о чем. Самое верное сейчас — отправиться в постель, Рон сам позаботится об ужине для себя.

***

Тени кружились и наступали. Вдалеке виднелись всполохи пламени и чьи-то отчаянные вопли. Хотелось закричать, но горло сдавило так, что получались лишь шипение и хрип. В мгновение стало тихо и над ней склонилась Беллатриса. Ее зловещий хохот проникал под кожу, заставлял неметь все конечности и останавливал сердце. — Гермиона, очнись! — знакомый голос разорвал пелену сна, — проснись, милая. — Рон, — Гермиона обнаружила себя в таких родных спасительных объятьях, — Рон! — Тсс, все хорошо, любимая, я здесь, я рядом. Все хорошо. Я никому не позволю обидеть тебя, — тихий убаюкивающий шепот заставил ее расслабиться. Руки, судорожно сжимающие одеяло, расслабились, и она почувствовала, что засыпает, на этот раз спокойным мирным сном. Последняя мысль, перед тем как провалиться в объятия Морфея была о том, что, раз, впервые за столько лет, ей опять приснился кошмар, то может не все в ее жизни сейчас так правильно. ________ * на всякий случай напомню: в Англии прецедентное право, то есть английские суды работают по принципу stare decisis («неукоснительно придерживаясь решенного ранее»), поэтому львиную долю времени подготовки к делам у юристов занимает поиск прецедентов.