***
Запахи окутывали Риса мутной пеленой: тягучей, медленно убивающей, постепенно ослабевая его. В самолете постоянно рвало, прием дополнительных таблеток подавителей сделал только хуже – разболелась голова, в глазах появились черные точки, а в душе нарастала паника и боязнь за свою жизнь. Рису казалось, что все на борту самолета знали, кто он, и в любой момент готовы были открыть по нему огонь. После выполненного убийства Рис полетел в Лос-Анджелес, к себе домой: нужно было перевести дух и потом ехать к Джеку, брать новый заказ. Из огня да в полымя, да? Всю дорогу от аэропорта до приезда домой Риса не покидало ощущение, что за ним следили, повсюду встречались злобные и заинтересованные взгляды, или это его паранойя вышла на новый уровень? Только зайдя в квартиру, Рис вдохнул полной грудью и почти успокоился: родной запах дома нежными волнами окутывал его, наполняя уютом и умиротворением. Боже, как ему этого не хватало! Правда, надо кондиционер включить, слишком жарко дома. Рис простоял так несколько минут, медленно вдыхая запах родной квартиры, даже тошнота со слабостью отошли на второй план. И случайно пришла идея взять несколько выходных и отлежаться дома, но он быстро отмел эту мысль: месть за Ангел еще не до конца завершена, «Алые налетчики» еще живы. Тошнота не заставила себя долго ждать при воспоминании о ней, о том дне, когда ее хоронили в закрытом гробу и как смертельная аура окружала крематорий. «Они поплатятся за это, – голос Джека был тих, но все в крематории слышали его. – Я убью их, а останки отдам на съедение свиньям». Прошло полтора года с момента похорон Ангел, но боль о ней и неутихающая грусть болезненно отзывались в сердце. План по уничтожению «Алых налетчиков» медленно, но верно шел к завершению. Он осторожно положил свой чемодан на пол и направился на кухню – после перелета сильно хотелось пить. Слабость и паника постепенно затихали: Риса это насторожило. До течки еще как минимум полгода, а от подавителей не могла быть такая реакция, максимум полное безразличие ко всему и утрата эмоций, но, чтобы рвота и слабость одновременно били по его крепкому организму, невозможно. В животе противно заурчало и Рис решил сделать себе пристойный завтрак: может, сейчас он сможет переварить еду. Не получилось. После омлета и гранатового сока, выблеванного в унитаз, Рис понял: с ним определенно что-то не так. В самолете можно было спихнуть все на просроченную еду и отвратительный запах керосина. Но то, что он приготовил себе завтрак из свежих ингредиентов и все вышло из него не самым приятным образом, сбивало Риса с толку. Еще не вовремя пришло письмо от Джека, что к Рису в течение дня должна заехать Лилит, ей нужно пополнить арсенал, "ведь у тыковки всегда есть чем поживиться". Хотелось послать Джека с его просьбами-приказами на хрен, как и Лилит, но Рис ответил на его письмо коротким "ок" и пошел заказывать тест на беременность. Если это не отравление кошерной едой или внезапно появившаяся аллергия на керосин, то третий вариант лежал как раз на поверхности. Осталось только убедиться в этом. Спустя полчаса – Что? – пробормотал Рис, вглядываясь в коробку с инструкцией и прочитав нужную информацию, еще раз посмотрел на тест. – Боже, нет, – теперь он шептал, держа в руке положительный тест на беременность в ванной комнате. – Не верю. Рис стоял перед зеркалом в полный рост, в черной майке и в трусах, немигающими глазами смотрел на свое отражение. Выкинув тест в мусорную корзину, Рис невольно задернул край майки до груди: живота еще нет, его тело все еще худое, поджарое, никаких признаков беременности нет. С Джеком у него не было близости больше двух месяцев, и то там все произошло без течки. Как такое могло произойти? Первая мысль: это неправда, омеги не могут забеременеть без течки, особенно под влиянием подавителей. Правда всегда имелся маленький процент вероятности, где-то пять-шесть, но он был ничтожен, сравним с бесплодностью. Если это правда, и Рис смог залететь безо всякой течки, то он победитель по жизни! Хотелось забиться в истерике от смеха, и Рис чуть не упал на кафельный пол, с трудом удержавшись руками за раковину. Голова раскалывалась от боли, его вело, разум оставался затуманенным от нахлынувшей на него новости. Рис сразу поправил на себе майку, сбросив с себя немыслимый морок. Он не хотел признавать, не мог даже думать о том, что теперь находился в положении. Может, это неправда, тест просрочен и выдавал неверный результат? Нужно заказать еще несколько штук и других марок. Но второй мыслью, как только появился на тесте злосчастный «плюс», пришла неуместная радость. Радость короткая, неожиданная, похожая на вспышку. А потом все смело давящей на мозг реальностью. У Джека с залетами вопрос короткий. Прошел час и еще четыре теста – Нет… – в глазах Риса появился настоящий ужас. Остальные четыре теста показывали положительный результат. Пытаясь совладать с собой и нахлынувшими мыслями о том, что теперь он находился не один в ванной комнате, Рис расплакался. Верилось в неожиданную новость тяжело, внутри словно сжали все внутренности и скрутили, слишком больно. Рис осел на кафельный пол и попробовал выровнять дыхание: не получилось, плакать хотелось все больше, и не тихо всхлипывать, а рыдать навзрыд, с криками и прочим. Он же наемник, прирожденный убийца, киллер. И тут беременность! Нет…это не для него, Рис не сможет, он не готов. Его учили как похищать людей, грабить, в конце концов лишать их жизни, а тут подарить кому-то ее, сохранить во чтобы ни стало, любить ребенка, потому что он частица тебя, твоя плоть и кровь… Рис не был уверен, что сможет выполнить этот заказ, начинающийся от рождения ребенка и заканчивающийся собственной смертью. Главная цель в жизни, которую из его отряда вряд ли кто смог бы выполнить. В домофон позвонили. Жали на звонок настойчиво, как будто знали, что владелец квартиры находился дома. Рис догадывался, кто это мог быть – Лилит, кто же еще, она единственная, кто жил неподалеку от него, в часе езды от Лос-Анджелеса, в Малибу. Остальные жили в разных частях Северной Америки, изредка собираясь на виллах Джека. Рис помнил, что Тимоти жил где-то в Техасе, а Вильгельм – на границе с Канадой. Насчет Ниши и Накаямы Рис не знал, они постоянно меняли места жительства. Вытерев слезы с лица и умывшись холодной водой, Рис пошел открывать дверь. И впервые в жизни он порадовался тому, что открыл дверь такой же омеге, как он, а не альфе как Вильгельму или Тимоти. Эмоции бушевали внутри него, грозясь вырваться и подмять под себя разум. Лилит пользовалась подавителями и запахом выдавала себя за бету, что дарило Рису слабое спокойствие. – Ты что… плакал? – первый вопрос и сразу о внешности ввел Риса ненадолго в ступор. Лилит недоуменно на него посмотрела и прошла вперед. – Где у тебя оружие? Хоть не стала мусолить тему его состояния, и на том спасибо. – В спальне, там есть кладовая, ты найдешь. – Хорошо, – она остановилась на проходе к гостиной и чуть не зашипела. – Черт, Рис, где у тебя туалет? Вроде бы и было смешно, но одновременно стало жаль ее. – Прямо и налево, – подсказал Рис. – Спасибо, – прокричала она, ванная комната закрылась на щелчок. И тут до Риса дошло, что указал ей путь в ту ванную комнату, где лежали тесты. Черт. Лилит могла рассказать все Джеку, чего Рис очень не хотел. Он до сих пор не знал, что делать. Рис все еще не верил этим тестам, ему хотелось пойти дальше, записаться в частную клинику на ультразвуковое обследование и там точно узнать результат. Может, он заболел, и тесты ошибочно посчитали это за беременность? Всякое могло произойти. Он не помнил, сколько так стоял в прихожей, пока не послышалось журчание воды в раковине, что значило – Лилит закончила дела и теперь собиралась выходить из ванной. Закралась глупая надежда, что она не заметила эти тесты, хотя не увидеть их, красиво лежащих на раковине, было невозможно. Это первое, чем пользовались омеги после первых, нахлынувших на них симптомов. Лилит конечно о них наслышана. – Рис, ты серьезно? – она вышла из ванной комнаты, на ее красивом лице читалось изумление с шоком. Рис был хоть и выше ее, но казалось, что сейчас именно Лилит возвышалась над ним. – Скажи, что тебя обрюхатил Тимоти, а не он. Она поняла, что лежало в ванной комнате и не собиралась скрывать волнение и негодование. – Нет, Лилит, – пробормотал Рис. Слезы душили его изнутри, руки дрожали от тревоги. – Я не спал с Тимоти. Если эти тесты не врут, то ребенок от Джека. Хоть Рис считал глубоко в душе Лилит безумной сукой, он уважал ее. В определенные моменты она могла быть спокойной и трезвой в суждениях. – Блять. Ты с ума сошел? – только это и смогла спросить она, с шоком смотря на Риса. – Залететь от Красавчика Джека? Тебя десятки убитых детей и матерей не научили, что нужно предохраняться? Особенно если это касается ебаного Красавчика Джека? – Это было не во время течки, Лилит. Шанс равнялся меньше пяти процентам. – В пизду эти шансы, Рис, – она взяла его за руку и повела в гостиную. – Эти шансы ничего не стоили, если в твоих планах был Джек. Когда Лилит взяла Риса за руку, его захватила настоящая паника и страх за свою жизнь, и вместе с ней пришла агрессия. Ему угрожали. Он готов был бороться. – Отпусти меня, – проскрежетал Рис, уже готовясь к тому, что будет драка, и в этой битве мог выжить только один. – Ни за что, а то ты наделаешь глупостей и сбежишь от Джека. И тогда от тебя ничего не останется, как и от твоего ребенка, – Лилит насильно посадила Риса на диван и вытащила из карманов джинсов смартфон. – Я позвоню ему. – Нет! Рис хотел встать с дивана, но его урезонил наставленный на него пистолет. – Пусть лучше аборт, чем мертвый киллер, Рис. Ты сможешь родить еще множество красавчиков, и не от Джека. Он ужасная партия, я тебе плохого не посоветую…О, привет, Джек. – Лилит натянуто улыбнулась, когда услышала голос босса. – Я должна сообщить тебе одну новость. Она включила громкую связь. – Что блять, у тебя опять случилось, Лилит? – голос Красавчика Джека искрил от злости. – Рис в положении, – на лице Лилит не было удовольствия или злорадства, когда она произнесла эту новость, только безучастность ко всему происходящему, но в ее глазах Рис читал намек на… жалость? – Что? Поняв, что Рис больше не будет рыпаться, она убрала пистолет и положила его в набедренную кобуру, закрыв ее пиджаком. – Ты что, старпер, не слышал? Он залетел! – От кого? – в голосе Джека помехи и непонятно, какая у него была эмоция. – А ты угадай. Рис не мог и слова сказать, теперь он больше верил в то, что в положении. Вероятность, что он болен уходила на второй план, не было смысла не верить фактам: пять положительных тестов набатом били по голове. Как и то, что его смерть могла случиться на пару часов раньше. – Пускай едет ко мне. И Джек завершил вызов. – После смерти Ангел он стал тем еще мудаком, – возмущенно сказала Лилит и убрала смартфон в карман пиджака. – Ты поедешь со мной, Рис. Нам по пути. На одной из вилл Джека Лилит даже не дала ему нормально приодеться, и Рис ехал в машине в той же черной майке и в джинсах, теперь он ежился от холода: кабриолет без крыши – ужасная вещь ночью. – Я и так все сроки из-за тебя просрала, Рис, – оправдывалась Лилит и сделала поворот направо. – Ты пойми, что аборт - не самая ужасная вещь, что заставит Джек сделать. Он может убить тебя и плевать, что ты с ним спал. Кстати, а сколько лет вашим недоотношениям? – Почти семь. – Вот, – подтвердила она, остановив машину перед огромной виллой. – Даже семь лет траха с ним его не разжалобит. Все-таки почему он, Рис? Лилит повернулась к нему, чтобы узнать вопрос. – То есть? – Почему Джек, Рис? – Тебе нужно объяснять, как это бывает среди взрослых людей? – Рис не понимал, на что она намекала, и перешел в наступление. – Идиот, – она засмеялась. – Боже, что за отвратительное зрелище: видеть влюбленного омегу. Надеюсь, я никогда до такого не дойду. Проваливай из моей машины. Рис не преминул со всей силы хлопнуть автомобильной дверцей, отчего заработал гору нелестных слов от Лилит, и зашел в дом. Кого он не ожидал увидеть, помимо Джека, так это Тимоти. Его запах был похож на Джека, но Риса от него мутило, хотелось забиться в угол, он чувствовал тревогу и угрозу от него. – Какого хрена ты здесь? Рис сразу же закрыл рот и хотел извиниться, Тимоти-то ни в чем не виноват, и не было смысла срывать злость на него. – Джек сказал мне о твоем, – он не обратил внимания на вольное отношение и жестом указал на живот Риса, – положении. Странно, что он приехал сюда, боялся за жизнь Риса или как? Ребенок-то не от него, чего ему печься о жизни какого-то омеги. Подавив позыв убежать и собрав всю волю в кулак, Рис спросил: – Все об этом знают? – Нет, Ниша и Вильгельм с Накаямой на задании. Я здесь один. – Где Джек? – Он на заднем дворе. – Тимоти смотрел на Риса с нескрываемым сожалением. От такого взгляда становилось тошно и больно. Рис кивнул ему и пошел к Джеку. Что ж, настал момент истины. На заднем дворе было еще холоднее, чем на улице, а хотя да, двадцать метров вперед и там уже обрыв и Тихий океан. Рису пришла в голову мысль, что он мог заболеть. – Так, – Джек сидел за столиком в окружении нескольких бутылок виски и пустых стаканов. Опять пьяный, но в голосе была сталь и четкая дикция. – Ты… Тяжелый и влекущий запах Джека окутывал Риса, и мысленно он хотел потянуться к нему, до дрожи в руках обнять его, уткнуться в шею и не отпускать, но разум вытолкнул эти беспечные эмоции, и реальность пришла, окатив ледяной водой. – Я хочу уйти из отряда, Джек. Рис думал об уходе всю поездку с Лилит и наконец решился сказать об этом Джеку. Ведь раньше он отпускал людей, если они того хотели, к примеру, та же Афина, она ушла, узнав о том, что ее подруга Джейни забеременела. Правда, Рис Афину в жизни ни разу не видел, только слышал о ней из разговоров Тимоти и Лилит. Это было до того, как его завербовал Джек. Но ясно одно, он отпустил ее. Почему Джек не мог отпустить и его? Мысль о том, чтобы растить ребенка одному, была не такой уж и плохой, и если Джек заставит выбрать аборт или уход из отряда, то Рис выберет второе. Он не хотел прерывать жизнь внутри него, хоть токсикоз и переменчивое настроение теперь будут с ним рука об руку вплоть до родов. Почему-то казалось, что если он сделает это, то никогда себя не простит. Рис для себя уже все решил. Джек удивленно посмотрел на него. В разноцветных глазах сквозило недоумение и неверие. – Ты совсем ебанулся? – Я хочу уйти из отряда, Джек. – повторил предложение Рис. – Ты не попугай, Риззи. Говори нормально. – Отпусти меня. – Рис не мог выдержать сурового взгляда Джека, он отвернулся и смотрел на ночное небо. – Это все, что я прошу. Ребенок о тебе никогда не узнает, я воспитаю его один и тебе не нужно заботиться о нем. Оправдание жалкое, ведь Рис знал, что Джек делал с другими детьми и их матерями, но попробовать стоило. – Ты сделаешь аборт, – Джек его даже не слушал, он сделал еще глоток с бутылки. – Я все сказал, мое решение окончательное. – Нет. Рис раньше перечил Джеку, но в те моменты это не касалось его собственной жизни. – Что ты сказал? – Я сказал «нет», Джек. Я не буду делать аборт. Джек где-то с минуту обдумывал слова Риса и только потом подал голос. – Тогда мне не остается другого выбора, – Джек встал со стула и вытащил из кобуры револьвер и направил его на Риса. Рис понятия не имел, откуда взялись у него силы противостоять Джеку. Раньше он тупо повиновался бы ему и слова бы не сказал, но сейчас он готов был бороться за себя и за не рожденного ребенка. Рис знал, что мольбы не помогут и выбрал совсем другую стратегию. – Ну давай, стреляй в меня! – закричал Рис со слезами на глазах, ведь Джек медлил. – Размозжи мне бошку или выпотроши живот, как ты любишь делать! Убей меня за то, что я люблю тебя и ношу твоего ребенка! Слова признания с его губ звучали так легко, а раньше он их даже сказать без заикания не мог. Жаль, что момент был неподходящий. И Джек Лоуренс прицелился прямо в голову: холодный металл коснулся лба, раздался щелчок о снятии предохранителя. – Возьми слова обратно, Рис, – проскрежетал Джек. На его лице отражалась настоящая буря: гнев вперемешку с нерешительностью. Похоже, он начинал трезветь и не понимал, какую хрень он сделает в ближайшее время. На секунду Рису показалось, что рука Джека дрожала. – Я уйду из отряда и не стану делать аборт, и мое решение окончательное, хочешь ты этого или нет. Твое дело смириться или убить меня. На их крики прибежал Тимоти, и Джек почти нажал на спусковой крючок, но не получилось: Тим помешал ему, вырвав пистолет из рук старшего брата. – Ты совсем охуел, Джек? – заорал Тимоти на Джека и затем обратился к Рису. – А ты уходи. Джек сейчас даже думать не в состоянии. Эмоции Риса выгорели, оставив после себя пустоту в голове, когда раздался выстрел упавшего револьвера, направленный в опасной близости от него. Джек не шутил, и Рис понял, что все – их история закончена. И он вышел из дома. Взяв белый мустанг с откидным верхом и приготовившись к длинной поездке, Рис попытался выровнять дыхание. Благо, что ключи зажигания всегда были в бардачке, возвращаться и просить их у Тима было кощунством. Он хотел плакать, бить кулаком по рулю машины, но вместо этого он оперся на него и тихо всхлипывал. Вместо того, чтобы избить Джека, выдавить из него подобие эмоций, кроме гнева и гребаной ненависти, он лишь выбесил его и заставил навести на себя пистолет. Черт, все ужасно получилось. Рис теперь даже не знал, любил ли его Джек или нет, раз он спокойно наставил на него револьвер и готовился выстрелить. Вряд ли. А Рис любил его, и что самое ужасное до сих пор любит. Этого мудака, убийцу, подонка и теперь, под конец всей этой отвратительной истории, – отца его ребенка. – Я его вырубил, по крайней мере, он будет спать еще пару часов, – тихий голос Тимоти заставил вывести Риса из самобичевания. – Прошу только одного: не улетай на другой континент и не прячься от него, а то Джек сочтет это предательством и уже ничто тебя не спасет. В общем, оставайся у себя в квартире. – Я думал, что хуже может быть только эта новость, но не предательство. – Рис, я знаю его сколько себя помню. Предательство Джек никогда не прощал. – Тимоти вымученно улыбнулся. – Ты в порядке? – Если не считать того, что он наставил на меня пистолет и почти выстрелил, – Рис посмотрел на Тима и вытер рукой слезы с лица. – Я в полном порядке. Спасибо. – Что будешь делать? Тебе нужна какая-нибудь помощь? – Для начала мне нужно все-таки удостовериться, что это правда. Я не верю этим тестам, – Рис с силой сжал руль машины. – А там уже видно будет. Эмоции чуть утихли, даже дышать стало легче. Обрисовался четкий план и Рис собирался ему следовать. – Просто знай, – Тимоти приблизился к машине и Рис позволил себе вдохнуть запах песка и солнца. – Я на твоей стороне. – Спасибо. Разговор с Тимом оставил после себя лишь нерешенные проблемы и малую толику облегчения: не весь мир ополчился против него. Рис завел машину и уехал, бросив короткое: – Я позвоню тебе.***
Спустя несколько часов Голова ужасно болела, и Джек не помнил, чтобы он лежал на диване в гостиной. Последнее, что он помнил: просьба Риса отпустить его из отряда, наставленный пистолет, желание убить омегу, а затем конная кавалерия в лице Тимми и все, полная тьма. Черт, он серьезно хотел убить Риса? – Тим-там, ты где, блять? – заорал на весь дом Джек, пытаясь принять сидячее положение на диване. – Неужели протрезвел? – пренебрежительно спросил Тимоти, опершись на спинку дивана. – Где Рис? Джеку был нужен лед, а барная стойка была на другом конце зала, что просто прекрасно. – Уехал, а то с пьяным тобой разговаривать невозможно. – Ты не понимаешь, Тимми… Рис знал, на что шел. Бога ради, они даже спорили об этом, и Джек всегда выходил победителем, ведь его логика безупречна и неоспорима. А теперь что? Джек Лоуренс снова отец? У него была Ангел, а другие дети ему и нахер не сдались. И сейчас, когда незаживающая рана о его дочери начала покрываться рубцами и некрасивыми шрамами, пришла новость о том, что Рис в положении. Ему не нужны дети. Джек желал только мести для своей дочери и ничего больше. Он не смог защитить ее и теперь не факт, что мог защитить и остальных. Хотя какая защита, они убивали, грабили, похищали, выполняли всевозможные заказы. – Ладно, – Тимоти пожал плечами и начал ходить кругами по гостиной, что добавляло только лишнюю головную боль Джеку. – Ты вообще о чем думал, когда с ним спал? Он же омега, неудивительно, что смог залететь от тебя. И понятно, почему Рис решил сохранить ребенка. – Ты все слышал? – Достаточно. – Тим остановился где-то на третьем круге и задал вопрос. – Мне нужно проследить за ним, чтобы он не наделал глупостей? – Какой у него план? – Удостовериться в том, что все-таки в положении, так мне Рис сказал. – Еще не уверен в этом, – Джек оскалился на свою догадку и тотчас зашипел от боли. – Ты что, меня бил? В груди болезненно сдавило. – А ты всерьез думал убить его? – он неодобрительно покачал головой. – Джек, ты с ним почти семь лет и все это хочешь просрать? – Тимми, я первым задал вопрос. – Пришлось, ты мне по лицу зарядил, – Тим показал на медленно темнеющую скулу. – Нет, я не собирался, припугнуть хотел, – Джек улыбнулся. – А потом он меня выбесил, и я захотел прострелить ему башку. Так что, пятьдесят на пятьдесят. – Черт. Вы друг друга стоите, да? – в голосе Тима прослеживалась усмешка с еле уловимой грустью. – Определенно. В гостиной раздалась ужасная для разума Джека мелодия. Отвратная, из какого-то шоу про животных точно, такой рингтон мог быть только у Тимоти. Хотелось зарыться в подушки и не слышать эту ужасную трель, что Джек и сделал. Похмелье пришло, как всегда, не вовремя. – Уже в Лос-Анджелесе? – наконец ответил на звонок Тим. – Нормально добрался? – Тимоти краем глаза посмотрел на лежащего Джека и чуть тише добавил. – Он в порядке, уже не спит и хочет уничтожить весь мир. – Это Рис? – Джек встал с дивана, и отобрал смартфон у Тима, процедил в трубку. – Тыковка, не делай глупостей. – Джек…– в его голосе сочилась печаль, – я все для себя решил, и ты не вправе это изменить. Чертовы беременные омеги, сразу у них эмоции на первое место выходили, вместо гребаного разума! – Ты умрешь без нас, тупой омега! Тим без спросу отобрал телефон у Джека и сказал: – Эй, ты мне телефон обслюнявишь. Да, Рис? Тебе что-то нужно? Хочешь, чтобы я к тебе приехал? Нужен в больнице? – Только через мой труп, – ревность застлала ему глаза. Джек догадывался, что между Тимоти и Рисом что-то назревало, но сейчас его младший братик переходил все границы. – Да, господи, Джек, я шутил. – Тим показал Джеку, что Рис завершил вызов еще минуту назад. – Он у себя в Лос-Анджелесе. Это все, что тебе нужно знать. И еще одно… Он уже был на полпути к выходу из гостиной. – Пока ты спал, Лилит звонила и сказала, что нашла главную базу «Алых налетчиков». Остальным я уже написал, они прибудут туда в течение нескольких дней. Мы выдвигаемся? Хоть одна хорошая новость за день. – Да, конечно, – на губах Джека появился оскал. С тыковкой Джек потом разберется. Спустя неделю Месть была завершена. Раскуроченные, выпотрошенные тела по всей базе, а затем бензин и небрежно брошенная зажигалка, работавшая на керосине. Гореть должно долго и запах мог выветриться только в следующем столетии. Всю неделю Джек не думал о Рисе, он был целиком посвящен мести, и когда он ее с чувством исполнил, ломая кость очередному головорезу, пришла мысль о тыковке. Он сделал аборт или нет? Может, он вообще сделал снимок плода и прикрепил магнитиком на холодильник? Джек убивал детей и их матерей, потому что они требовали несоизмеримые платы и их аппетиты вечно росли. К внебрачным выродкам и к шлюхам-матерям Джек не чувствовал ничего, он принимал только единственную законную дочь. Но Рис другой… он его омега, с кем Джек делил постель уже семь лет. Черт, как долго они вместе. Ангел мертва и заботиться о ней можно было только путем протирки урны с прахом. До дочери рукой подать, а где-то в нескольких часах езды делал анализы и боролся с тошнотой Рис. Джек не помнил, как он оказался в машине и мчался на скорости семьдесят миль в час по скоростному шоссе. Инстинкты альфы или нечто большее? Джеку было на это класть. И вот он спустя несколько часов стоял напротив закрытой двери квартиры Риса, не в силах постучать. Да и Джеку не пришлось, позади него раздался до боли знакомый и недовольный голос: – Что ты здесь делаешь? Затылок неприятно обожгло холодом металла. Пистолет. Умно, Риззи. – Может, дашь зайти, горло промочить? Жарко на Юге, знаешь. Джек понятия не имел, какая у Риса могла быть реакция, если бы он повернулся к нему. Смена эмоций у беременных омег была сравнима с русской рулеткой: никогда не знаешь, что выйдет. И на данный момент Джеку казалось, что сейчас лучше не злить Риса. Джек перестал чувствовать на себе дуло пистолета и услышал щелчок открывшейся двери. – Проходи, – пропустил вперед Джека Рис. – Ты знаешь, где кухня. – Естественно, тыковка, я ж несколько лет здесь жил! Зайдя в квартиру Джек принюхался: никаких посторонних запахов, говорящих о наличии других индивидов, не было, что определенно радовало. Рис не обратил на это внимания и побежал в ванную комнату. Ясно все с ним. Вообще зачем Джек приехал к нему? Он не был уверен, что убьет Риса, но и отпустить омегу в свободное плавание не мог. Таковы его принципы, и они так работали с самого рождения Ангел и после ее смерти. Джек зашел на кухню и поразился тому, что был прав насчет Риса. Он прикрепил снимок на холодильник. Джек вероломно его снял и присмотрелся: «одиннадцать недель», остальное он не разобрал. – Он не узнает о тебе, я обещаю. – Рис стоял в проеме двери, скрестив руки на груди. Все еще худой. – Это «он»? – Да, – кивнул Рис, в глазах появился блеск. – Мальчик. – Но тут одно сплошное пятно, – Джек помахал перед ним снимком и чуть не порвал его, за что получил испепеляющий взгляд от Риса. – Естественно, что ничего видно не будет! Я только на втором месяце, мне сказали, что через две недели ручки и ножки появятся. – Ясно, – Джек еще раз посмотрел на снимок своего сына и отдал его Рису. – А когда можно узнать, кто он? Риc перестал сидеть на подавителях, и его прекрасный запах влек Джека. Даже головная боль и шум в ушах затихали, стой он просто рядом с омегой. Настала пора сделать первый шаг, и если Рис не оттолкнет, то Джек победил. У него не рождались живые сыновья, только дочери. Тяжело было принять ребенка от любимого омеги, когда слепо следуешь своим принципам, но Джек хотел попытаться. – Только когда родится, – пожал плечами Рис и забрал снимок, касаясь кончиками пальцев руки Джека. – А тебе не все ли равно? – Мне небезразлично будущее моего омеги и сына. Джек сделал шаг ближе к Рису. – Врешь, – омега отрицательно покачал головой, последнее предложение он прошипел. – Ты убивал детей и их матерей, ты приставил ко мне пистолет и чуть не выстрелил! Рис сделал шаг назад. – Как и ты сейчас. – Джек надеялся, что Рис видел, как он напирал и то, что его намерения серьезны. Слова Джека дезориентировали Риса, и он, грустно улыбнувшись, сказал. – Я не собирался убивать тебя, – тихо сказал Рис. – И я не уверен, что смогу убить тебя. Джек знал, что Рис слаб и сейчас в нем говорили одни эмоции. Если бы были другие обстоятельства, то Рис мог убить Джека. – Не говори так, тыковка. Всякое может случиться. – Да, – кивнул Рис и посмотрел Джеку в глаза. – Ты отпустишь нас? И вот омега слишком близко, что можно почувствовать мятное дыхание и насладиться его прекрасным запахом. Джек нежно взял его руки в свои и медленно поцеловал Риса. – Нет, – прошептал Джек на ухо омеге и крепко обнял его. Боже, как он соскучился по нему. – Ты останешься со мной, и Джейк тоже. – Джейк? – спросил Рис. – Что? Мне нравится это имя! – Ладно, ладно, – Рис улыбнулся и поцеловал Джека снова. – Мне оно тоже нравится.