We Do What We Must To Survive

― Хорошо, заказ, ― заявил Микки, покрывая двумя шоколадными чипсами блинчики, это не так хорошо, как если бы они были с бананами, но в Галлагерском доме уже не осталось бананов, которые к тому же были просто дерьмовыми, если быть честным. Он поднес тарелку за обеденный стол, где сидел Лиам, а после положил ее перед маленьким Галлагером. ― Спасибо, Микки, ― поблагодарил Лиам. Микки улыбнулся и взъерошил его волосы, ― Ты уверен, что не хочешь сиропа? Лиам лишь помотал головой в ответ, запихивая очередной кусок блинчика в полный рот, который уже был весь испачкан в шоколаде. Микки закатил глаза, ― Ты должно быть единственный ребенок во всем мире, который предпочитает есть блины, не смачивая их чем-нибудь сладким. Ты знаешь, что ты странный, да? Лиам улыбнулся, закивав в подтверждение, и отправил вилкой еще одну порцию блинчиков в рот, даже еще не закончив с пережевыванием предыдущей. ― Эй, помедленней, парень, ты подавишься, если не прожуешь то, ― предупредил Микки, накладывая в тарелку собственный завтрак и присоединяясь за стол рядом с Лиамом. В отличие от ребенка, он полил свои блинчики сиропом, потому что он был нормальным. Как только он смочил всю свою тарелку блинов, Лиам проглотил свою еду и начал наблюдать за Микки с небольшой улыбкой на лице. Лиам не помнил его всего с тех пор, но он помнил, что Микки никогда так не улыбался, как сейчас. Он всегда был злым и грустным, и, несмотря на это слишком усталым, чтобы это скрывать. Особенно когда Йену нездоровилось, и когда он все свое время пребывал в кровати. Поэтому было странно видеть его таким счастливим сейчас. Но Лиаму это нравилось. Лип раньше говорил некоторые вещи о Микки, но сейчас Лиам не был уверен в правдивости его слов. Он был добрым и смешным, и не беспокоился о ругательствах перед Лиамом, которые ему нравились. Микки разрезал некоторые блины на кусочки, когда раздался звук входной двери, остановив вилку на полпути ко рту. Посмеявшись про себя, Микки отложил столовые приборы и встал со стула, чтобы подойти к двери. Йен должно быть забыл что-то важное, из-за чего беспокоился всю дорогу. При таком раскладе было бы действительно плохо, если бы он пошел на работу. Он, должно быть, добрался туда и просто повернул назад. ― Ну и что ты забыл, крас… ― Микки мгновенно остановился, когда увидел, кто прошел через дверь. Микки ожидал увидеть высокого, крепкого и очень имбирного парня. Вместо этого он встретился с сальными блондинистыми волосами и золотыми драгоценностями, что преследовали его сны на протяжении последних шести месяцев. Спотыкаясь и делая бессознательный шаг назад, Микки почувствовал, как его желудок проваливается. ― Ричи? ― прошептал он. Ричи улыбнулся, обнажая золотое покрытие нижних зубов, и он осмотрел Микки. ― Нет, детка, это не твой красноголовый. Но я так беспокоился за тебя, детка. Ты не должен был убегать, верно? Он столкнулся с плотоядной улыбкой и фальшивой доброжелательностью, так как и тогда в свое время Ричи нашел Микки в городе парней. Ему некуда было пойти, и каждый раз он находил кого-то, кого можно было подцепить на ночь и обеспечить себя теплой кроватью, даже если бы он должен был спать с ним. Это то, как Микки начинал. Просто спал, где приходится. Ричи был тем, кто позволил ему остаться на месте, которое у него было. Три дня потребовалось Микки, чтобы осознать, какого рода это место было. Но к тому времени Ричи уже начал пичкать его таблетками и кокаином, Микки не только подсел, но еще и остался в долгу. Потому что таким образом Ричи получал всех своих девушек и парней. Он забрал их, провел с ними хорошее время, а затем напомнил им, что ничего не бывает бесплатным в этом мире. Ричи так быстро переходил от простого выбора парней к расплате. И когда Микки колебался, он не слишком тонко напомнил тому, что парень должен ему, и если он хочет, чтобы его голова осталась на месте, тогда Микки должен был отдать ему деньги. И Микки не был идиотом, он знал, что выбора у него нет, кроме как расплатиться деньгами, на чем Ричи так настаивал, чтобы не остаться без крыши над головой и своего рода поддержки. Единственная крыша над его головой была обеспечена Ричи, единственным человеком, который заставлял его трахаться за деньги. И поэтому Микки приступил к этому делу, потому что разве у него был другой выбор? «Маленькое предупреждение» Ричи заставляло колотиться его сердце сильнее, и это соперничало с избиением его отцом в не очень хороший день. Микки полностью поверил в то, что будет только хуже, если он сделает мужчину лишь злее. Так что в ту ночь он впервые потрахался с кем-то в первый раз и получил оплату. Вернувшись в свою комнату, это здание вскоре стал известно как «логово», где Микки, так же, как и все жил здесь. Ричи забирал свою долю, которая была большей частью того, что он заработал за ночь, а затем и остальное в обмен на крошечную дозу кокса, которую он предлагал Микки. И не смотря на то, что он хотел отказаться он нее, Микки не мог, потому что только так он позволял всяким старым дрочилам ебать его за деньги в одной из задних аллей города парней. Он не вырос с чувством собственного достоинства, будучи ребенком. Большая часть того, что у него было, была выбита из него за все эти годы, но все же небольшую часть он оставил, которую потерял той ночью. И если закинуться коксом, который заставляет его забыть кто он на несколько часов, тогда Микки сделает это. Но в то время, пока Микки был в отчаянии, он не был глупым. Ричи был его сутенером, этого нельзя было избежать, и теперь он имел контроль над Микки больше, чем кто-либо. Но Ричи не был его дилером. Ему не нужно было еще больше контроля, и поэтому, когда на следующий день Ричи предложил ему наркотики взамен на остаток его «заработка», Микки отказался. Можно было сказать, что Ричи был этим не доволен, но к счастью, все, что он получил, было ответом через стиснутые зубы. ― Ты знаешь, где я, когда тебе это понадобится, детка. Он никогда не ходил к нему, но это не значит, что Микки мог остановиться принимать кокс, он просто нашел другого дилера, того, который не работал с теми, что отказывались платить за товар, который они покупают. У него не было многого, но, тем не менее, Ричи все равно имел над ним власть, это было одним из способов сохранить некий контроль над его жизнью, что очень быстро разрушилась вокруг него. Ричи был тем, кто сделал первый шаг и вырвал воспоминания Микки. Затем он протянул руки, пытаясь заставить Ричи отступить. ― Ричи. Я отдал тебе твои деньги. Я отплатил свой долг, я и ты больше не имеем ничего общего. Ричи продвинулся вперед и покачал головой. ― О, Микки, детка, ты думаешь, что за все расплатился? Эта ничтожная сумма, что ты оставил на моем матрасе, в моей комнате, в которой я позволил тебе оставаться все это время. Ты думаешь, что теперь ты свободен? Что теперь ты просто свободная птица и вновь можешь быть со своим красноголовым? Глаза расширились, Микки не мог понять, как Ричи узнал о Йене. Он никогда не говорил о нем, это было слишком болезненно. ― К… Как? ― Я встретил твоего маленького бойфренда, когда шел по пути сюда. Он был очень озадачен, когда я назвал его твоим небольшим прозвищем. Разве ты не помнишь наши совместные ночи, детка? ― спросил Ричи самодовольно. ― Ты привык кричать на него в твоих снах. «О, красноголовый», «Йен, что ты делаешь, остановись, Йен!», иногда я будил тебя и снова трахал, лишь бы заткнуть. И тебе это нравилось, не так ли, детка? Тебе было так хорошо, что остаток ночи ты ничего больше не мог сказать. Микки помнил те ночи, который он провел с Ричи. Он еще был только на начале подчинения, и это были самые худшие ночи в жизни Микки. Его мучали сны, свидетелем которых был Ричи. Те, где Йен рядом с ним в кровати, прежде чем парень встает и начинает уходить, Микки звал его, но никогда не получал ответа, Йен даже не оборачивался, чтобы взглянуть на истеричного Микки. Сейчас его кошмары были другими. Это была жесткость, когда руки раздирали его тело, боль, когда в него пихали член без подготовки, жар, в ухе удушающее дыхание, поскольку Микки лежал и позволял Ричи делать все, что он хочет с его телом. Причина, по которой он был молчалив после того, как Ричи будил его, было тем, что он больше не мог заснуть, слишком тревожно спать с телом, что лежало рядом с ним, не желая терпеть быть выебанным снова этой ночью. И сейчас он снова был здесь. Слишком глупо было думать, что он может быть свободным сейчас, оставшись в Галлагерском доме, в доме Йена. Как только он вернул его обратно, Ричи появился здесь, чтобы вновь отнять у него все. Называя его деткой. Его не называли домашними прозвищами, но он не знал, почему так съеживался, когда Ричи называл его так. Когда слова выходили почти правдоподобно из его рта, Микки мог увидеть взгляд в его глазах, мог видеть, как Ричи называет его деткой, не беспокоясь об этом, или это же было похоже на привязанность, но причиной тому послужил контроль. В его глазах, Микки был его собственностью. Нет. Микки не позволит Ричи снова разрушить его жизнь. Внезапно Микки быстро направился на кухню, к счастью, Лиам остался там, где он был, вместо того, чтобы последовать за ним и увидеть то, что происходит, но после он почувствовал, что Ричи следует за ним. Бросившись к стойке, Микки схватил большую сковороду, в которой готовил блины, металл был все еще слегка горячим, он замахнулся так сильно, как только мог, и со всей силы ударил ей голову Ричи. Сутенер болезненно вскрикнул, его колени подогнулись, и Микки использовал эту возможность, чтобы оббежать вокруг стола и взять за руку дрожащего Лиама, который сидел, замерев на стуле. Осторожно, но тихо он повел Лиама в туалет на первом этаже и встал на колени, чтобы его взгляд был на уровне ребенка. ― Послушай меня, парень, ― попросил он. ― Ты останешься здесь и запрешь дверь, пока я не скажу выходить или кто-нибудь из твоих братьев или сестер, слышишь меня? ― Кто этот человек? ― спросил Лиам со слезами на глазах. Обернувшись, он увидел Ричи, шатающегося на ногах, кровь стекала струйкой вниз в том месте, где Микки ударил его. Неистово обернувшись назад к Лиаму, он поднялся, убирая крышку унитаза и усаживая мальчика. ― Просто плохой человек, но я собираюсь договориться с ним, и как только я сделаю это, я вернусь, чтобы выпустить тебя. Хорошо, парень? ― Лиам ответно кивнул. Микки попытался дать обнадеживающую улыбку, какую только мог. ― Закрой дверь, Лиам, ― сообщил он, прежде чем закрыть за собой дверь. Когда он услышал закрывающий щелчок, он развернулся и побежал вверх по лестнице, зная, что Ричи может последовать за ним. ― Ты ублюдок, ― прокричал Ричи вслед ему, каждый его шаг по ступеньке сопровождался грубым отчетливым звуком, поскольку он стал подниматься вверх по лестнице в преследовании. Микки собрался зайти в одну из комнат, но решил, что не хотел бы быть загнанным в ловушку с Ричи, и поэтому он просто развернулся на противоположном конце холла и стал наблюдать, как Ричи, шатаясь, поднимается по лестнице. Он потряс головой, пытаясь избавиться от головокружения, которое вызвал удар. ― О, Микки, я собирался быть милым, детка, ― угрожающе воркует Ричи. ― Но сейчас ты заставляешь меня сердиться, и теперь я уже не хочу так хорошо относиться к тебе, ― застыв на месте, Ричи залез в карман и достал маленький раскладной нож, щелкнул им и улыбнулся Микки, который отчаянно оглядывался вокруг в поисках какого-нибудь оружия, чтобы защитить себя. ― Отъебись, Ричи. Я тебе не нужен. Просто уходи сейчас, ты можешь заполучить миллионы других парней в городе парней вместо меня. Множество парней добровольно на это пойдут. Не обязательно, чтобы был я, ― Микки не знал, что делать, и поэтому просто пытался немного задержать его, прежде чем он придумает какой-нибудь план. Ричи стал медленно двигаться через холл. ― Но ты мой, Микки, ты мой, детка, и я не хочу сдаваться. Микки начал паниковать, кажется, у Ричи была небольшая слабость к нему, но в последние несколько месяцев он отступил, давая ему некое свободное пространство, и поэтому Микки наивно подумал, что все это продолжалось только тогда, когда он был свежим и возбуждающим. Однако в его глазах был собственнический взгляд, Микки начал понимать, что его сутенер, кажется, привязался к нему. И это не очень хорошая новость для Микки, если он хотел какую-либо жизнь подальше от Ричи. Быстро сообразив, Микки повернулся и побежал к пролету лестницы, но он не мог взобраться по ней. В то время как Ричи был дезориентирован, он был злым и сосредоточенным, и лишь когда Микки подумал, что может сделать это, он почувствовал, как его схватили за волосы, с силой, болезненно оттягивая назад и заставляя вскрикнуть. Не тратя время в пустую, Ричи толкнул его вперед, пока Микки не встретился со стеной рядом с верхней частью лестницы. И он ударился головой, достаточно сильно, чтобы в глазах потемнело. Вскоре Ричи передвинул тело Микки, помогая ему удержаться и позволяя откинуть голову назад, горячо дыша в ухо. ― Я не люблю, когда они убегают, детка. Ты знаешь это, ― Микки тяжело дышал, пытаясь удержать панику под контролем, но он почувствовал, что поскользнулся. Он пытался извиваться, но вскоре успокоился, когда почувствовал холод лезвия у горла. Ричи забавляло послушание Микки, он отпустил его волосы, вместо этого схватив за шею, не достаточно сильно, чтобы тот задохнулся, но достаточно сильно, чтобы заставить Микки чувствовать клаустрофобию. ― Теперь ты будешь хорошо себя вести, Микки? Микки кивнул, ожидая дальнейших действий Ричи. К его удивлению, сутенер отступил на шаг и грубо перевернул Микки так, что его спина уперлась в стену, снова приставив к нему нож. Подловив момент, Микки протянул руку, зная, что это будет больно, и схватился за лезвие ножа. Он прошипел от боли, поскольку слишком крепко сжал и порезал руку, кровь начала капать из его стиснутого кулака, но сейчас это оружие было не таким уж опасным. Он поймал возможность податься головой вперед и разбить лицо Ричи, обрадовавшись, когда раздался хруст ломающегося носа мужчины. Зарычав от боли, Ричи выпустил из хватки нож, пытаясь сжать шею Микки, на этот раз уже вкладывая все свои силы. Микки отпустил лезвие ножа, давая тому упасть на пол, и принялся руками бороться с мужчиной, размазывая кровь его руки на их обоих. Микки удалось сделать солидный удар, но вскоре Рич взял вверх и принялся неустанно колотить лицо Микки, а брюнет мог лишь чувствовать, как его нос кровоточит от ударов, а губа лопается, добавляя еще больше кровавого месива и образуя синяки на его лице. В качестве последней попытки, Микки поднял левую ногу и ударил со всей силы в промежность Ричи. Последствия были очевидны, он отпустил хватку Микки, но Микки не ожидал, что будет колебаться, поскольку, когда Ричи отстранился он него, он потерял равновесие и упал. В борьбе их тела переместились и они уже были не рядом со стеной, когда руки Микки потянулись, чтобы остановить свое падение. Но он уже был на пути и катился вниз по лестнице, ударяясь головой о перила, и, в конце концов, он остановился на последней ступеньке. Боль была такой сильной, что Микки мог с трудом дышать, и смутным взглядом уставился на то, как Ричи спотыкается, спускаясь вниз по лестнице, и останавливается над ним. Если раньше Микки не был напуган, то сейчас тревожное выражение лица Ричи достаточно ясно дало ему понять, что все очень плохо. На секунду он подумал, что сейчас Ричи наклонится, чтобы как-то ему помочь, но это было лишь молниеносной мыслью, и с последним прощальным взглядом, Ричи повернулся к Микки спиной и вышел через дверь, через которую он вошел. Микки почувствовал, как кровь тонкой струйкой течет вниз по его горлу, но когда он встал чтобы попытаться остановить это, то выкрикнул от боли, что прострелила в его голове и ноге. Невозможно было сказать, что там что-то не сломано. Его зрение стало помутненным, и Микки отделено услышал звук открывающей двери. На секунду удивившись, что это Ричи вернулся помочь ему, или же прикончить его. Он понял, что не может найти в нем хоть каплю заботы, потому что все медленно начало расплываться. Последнее, что он почувствовал, перед тем, как полностью уйти, была пара маленьких ручек, обхватывающих его лицо. Лиам испугался, когда увидел человека, преследующего Микки, испугался, когда Микки приказал ему запереться в туалете и оставаться там, пока не станет безопасно. Лиам был напуган, но он подслушивал. Он слышал шаги двух парней на лестнице, заглушенный голос Микки и странного мужчины наверху. Он с трудом мог дышать, когда услышал их драку, а затем и вовсе не знал, что думать, когда послышался громкий шум, а потом тишина. Он сидел там, ожидая каких-нибудь разговоров, или что Микки позволит ему выйти, но была лишь тишина. Лиам был всего лишь маленьким ребенком, и тишина для него уже стала нестерпимой, поэтому он выкрикнул. ― Микки? Когда он не получил ответа, Лиам соскользнул с туалета и тихо открыл дверь, толкнув ее, достаточно, чтобы выглянуть и посмотреть на кухню. Никого не найдя, он снова толкнул дверь, сделав предварительный шаг. Мельком он увидел странного человека, быстро убегающего через входную дверь, и почувствовал облегчение, что он ушел, пока не увидел Микки, лежачего на полу. Лиам подбежал к парню и встал на колени, рядом с его головой, испугавшись крови, что была на теле Микки. Он произнес имя Микки еще несколько раз, но ничего не получил, кроме как стон боли в ответ. Лиам протянул руки, чтобы обхватить лицо Микки, слегка его встряхнув, но нахмурился, когда глаза Микки закатились назад, а тело обмякло. Лиам вспомнил тот день, когда люди из скорой помощи пришли в школу. Они сказали, что если они кого-то обнаружат в болезненном состоянии, то должны набрать номер в телефоне 911 и вызвать помощь. Только была проблема, в Галлагерском доме не было домашнего телефона, они все предпочитали мобильники, чем попусту тратить деньги на домашний телефон. А затем Лиам вспомнил разговор о том, что у Микки не было телефона, а Йен обещал вернуться к нему как можно скорее. И поэтому Лиам не знал, что делать. Он никому не может позвонить, чтобы попросить помощь. Пока он не вспомнил кое-что, что сказал ему санитар скорой помощи. Пойти найти помощь у взрослых. Лиам встал, натянул обувь и куртку. Он знал, где работают Фиона и Йен, он много раз ездил туда на электричке. Поэтому Лиам собрался пойти в Пэтси и рассказать им, что произошло. Без лишних мыслей, Лиам застегнул молнию на куртке, посмотрел в последний раз на Микки и ушел через, до сих пор открытую, дверь.

***

Йен спустился с железнодорожной станции с улыбкой на лице. Он проработал лишь полчаса, когда пришло время для его перерыва, другие официанты тоже пошли на перерыв, поэтому, не смотря на то, что он едва поработал в этот день, он использовал свое свободное время. Фиона, которая уже на самом деле заканчивала свою смену к перерыву Йена, и все другие официантки поддразнивали его, когда Йен бросился назад, чтобы схватить пальто с намерением поскорее вернуться домой и проверить Микки. Несомненно, он знал, что сможет повидать его только минут десять, прежде чем снова повернуть назад и быстро вернуться к своей смене, но Йен ничего не мог поделать. Он скучал по Микки. И к тому же он хотел проверить, там ли он еще. Он хотел убедиться не только в том, что Микки вернулся, но и в том, что они снова вместе, поэтому, если он хочет попасть домой, чтобы успокоить себя, он сделает это. Йен извинился за то, что не мог подождать Фиону, чтобы она присоединилась к нему, зная, что она, вероятнее всего, медленно последует за ним. Йену удалось поймать ранний поезд, это вызвало у него на лице улыбку, поскольку так он быстрее доберется до Галлагерского дома. Держа голову и наблюдая за своими шагами, Йен поднимал взгляд в том направлении, в котором шел. Но взглянув в следующий раз, ему пришлось ускориться, когда увидел маленького черного ребенка, что выглядел как Лиам. Присмотревшись, он понял, что этот ребенок определенно Лиам, он узнал куртку, и улыбка Йена увеличилась, когда он предположил, что и Микки идет с ним, чтобы посетить его в закусочной. Улыбка Йен мгновенно спала, когда он огляделся и осознал, что Лиам полностью без сопровождения. Вытащив руки из карманов, Йен медленно начал бежать прямо к Лиаму, его тревога увеличилась, поэтому он и ускорился. Выкрикивая имя Лиама, так как они уже были близки друг к другу, Йен упал на колени и позволил своему, явно потрясенному, брату побежать в его объятия. Плотно прижав его, Йен отступил и наклонил голову, чтобы взглянуть на Лиама. ― Лиам, что ты здесь делаешь один? ― Я… я собирался вызвать скорую помощь, но у Микки нет телефона, и поэтому я пошел найти тебя и Фиону, чтобы попросить помощь, ― выдал Лиам. Если раньше Йен беспокоился, то сейчас он просто паниковал. ― Скорую помощь? Для чего нужна скорая помощь? Что произошло, Лиам, где Микки? ― Пришел странный мужчина, а я сидел в туалете, как сказал Микки, но затем все кончилось, я вышел, а мужчина ушел, а Микки просто лежал там. Дыхание Йена стало ускоряться, но он пытался успокоиться, ему нужно попытаться не тревожить своего младшего брата. ― Почему он там лежал, Лиам? Лиам замотал головой. ― Я не знаю, но он не пришел в себя. Больше не желая ничего слышать, Йен встал, намереваясь бежать домой, но внезапно осознал, что не может оставить Лиама здесь. Он решил просто подхватить своего брата и побежать вместе с ним, когда вдруг услышал, как кто-то зовет его по имени, и с облегчением увидел подбегающую к ним Фиону, когда обернулся. Ее лицо было озадаченным, когда она посмотрела на Лиама, и очевидно задавалась тем же вопросом, что и Йен ранее, почему он здесь один. ― Что… ― начала Фиона, но Йен уже отвечал ей. ― Лиам говорит, что какой-то парень пришел домой, Микки обезопасил Лиама, но сейчас, видимо, он ранен, и Лиам не знал что делать, поэтому он пришел за нами. Мне… Мне нужно… ― Йен не смог найти нужный слов, поскольку начал задыхаться. Фиона протянула руку и крепко схватила ладонь Йена, успокаивая его. ― Все хорошо, иди. Я возьму Лиама и позвоню в скорую, ― Фиона достала телефон из кармана в процессе. ― Ну же, иди к Микки. Кивнув, Йен побежал так быстро, как только мог. Он не мог вспомнить, когда вообще так быстро бегал, даже в своей максимально физической форме, когда пребывал в армии. Но это то, что адреналин делает с твоим телом, когда ты паникуешь. Когда ты не уверен в том, жива ли любовь твоей жизни. Потому что это было тем, кем Микки являлся ему, любовью его жизни, и Йен сделал бы что угодно, лишь бы сказать ему это прямо сейчас. Приблизившись к дому, Йен увидел широко открытую дверь, но, не замедляясь, тут же завернул во двор, перескочив ограждение и бросившись вверх по лестнице в дом. Когда Йен увидел Микки, он услышал собственное хныканье, упал на колени и прополз последние несколько метров к безжизненному телу Микки. ― Нет, ― зарыдал Йен, протягивая руку, чтобы погладить лицо Микки и вытереть кровь с его рта. ― Нет, нет, нет, нет, НЕТ! Микки. Микки, ты должен очнуться ради меня. Ты не можешь сейчас уйти. Я только что вернул тебя назад. Йен слышал сирены вдалеке, становящиеся все громче и громче, но Йен не беспокоился на их счет, потому что Микки в его руках, и он не двигался. Склонив голову, Йен продолжил рыдать, поскольку пытался держать Микки как можно ближе к себе, не отпуская шею. Даже в его положении, он знал, что не стоит слишком беспокоить Микки, если вдруг у него травма шеи. Йен почувствовал легкий порыв воздуха на шее, который заставил его дыхание затрудниться, он отодвинулся и посмотрел в лицо Микки. Микки не очнулся, но поскольку Йен достаточно близко присмотрелся, то заметил маленькие движения под его веками, и мягко положив руку на его грудь, почувствовал медленное и прерывистое, но очень даже живое дыхание. Йен испытал огромное чувство облегчения, когда скорая подъехала к дому, и специалисты по оказанию первой медицинской помощи продвигались вперед. Нагнувшись, Йен поцеловал Микки в лоб. ― Держись, Микки, там помогут, не смей, блять, сейчас покидать меня. Вскоре Йен любезно, но решительно отодвинулся от Микки, чтобы санитары могли рассмотреть Микки, а Йен лишь мог сидеть там, на коленях, и наблюдать, как два санитара пытаются спасти жизнь Микки. В какой-то момент вернулась Фиона. Они поставили Микки капельницу и подключили к кардиомонитору. Йен слышал, как его сестра начала задыхаться, когда вошла и увидела в каком положении Микки. Пытаясь заслонить Лиама, даже не смотря на то, что он все равно видел все ранее, она встала на колени рядом с ее братом и успокаивающе помотала головой, когда Йен прислонился головой к ее ноге. Не беспокоясь о том, что слезы и сопли стекают вниз по его лицу. Один из сотрудников скорой помощи развернулся к Йену и поспешно сказал. ― Нам нужно отвезти его сейчас в больницу, у него внутреннее кровотечение и нужно доставить его в хирургию. Я не могу позволить вам поехать с нами сзади, это слишком серьезно, но мы доставим его в Графство Кука, поэтому можете встретить нас там, ― санитар не ждал ответа, и лишь помог своей партнерше положить Микки на каталку, которую они принесли, а затем удалились за дверь. Микки выкатили, забрав от Йена, он позволил себе на несколько секунд закрыть лицо руками и поплакать, прежде чем заставить взять себя в руки. Поднявшись, он повернулся к сестре. ― Позвони Кеву, нам сейчас нужна машина, чтобы отправиться в больницу, ― Фиона кивнула, и Йен смутно услышал ее звонок друзьям и объяснение ситуации, прося одолжить машину. Йен осознал, что прямо сейчас он может потерять Микки. Что, если он умрет по пути или на операционном столе? Что, если он никогда не увидит Микки снова живым? Не осознавая того, Йен повторял блять, блять, блять, снова и снова под свое дыхание. И Йен понял, что не имеет значения, что он сделал на этот раз, он не мог ничего предпринять, чтобы остановить Микки, он был полностью беспомощен, и огромный вес осел в его сердце. Он чувствовал себя подобно тому, как когда-то сам был на дне, кроме того, это было в десять раз хуже, потому что это произошло не по причине его хренового состояния. Это был Микки, раненый. Резко участив дыхание, Йен не мог не прошептать себе. ― Не покидай меня, Микки. Не сейчас.