We Do What We Must To Survive

Микки доставили в место назначения. По крайней мере, он был благодарен работе санитаров, которые потратили пятнадцать минут, пытаясь перезапустить его сердце, что, в конечном счете, им удалось. Микки потерял много крови и получил травму. На какое-то время казалось, что этого было слишком много, чтобы вернуться с того света. Но даже при смерти Микки был борцом. Не то, чтобы Йен знал каких-либо подробностей за это время. Он прибыл в больницу, и ему сказали, что Микки находится в неотложной хирургии, ему пытаются остановить внутреннее кровотечение и снять давление с сердца. Лиам остался с Ви и Кевом, которые обещали присмотреть за ним так долго, сколько понадобится. Йен достаточно насмотрелся за этот день, и даже ни разу не присел в отделе неотложной помощи, а Фиона привезла его в больницу на машине Кева. Колени Йена почти что подогнулись, когда они наконец-то подъехали, после бесконечной дороги в больницу. Санитары ему объяснили, что нужно использовать дефибриллятор, чтобы заставить сердце Микки снова биться, и лишь Фиона, что крепко обхватила его плечи, как-то успокаивала. Йен достаточно насмотрелся медицинских драм по телевизору, чтобы знать, что сердце необходимо шокировать, что означало, что человек был технически мертв. Был момент, когда Микки был мертв. Йен почувствовал, что его колени снова подгибаются, но, к счастью, Фиона отвела его в зал ожидания и направила к одному из сидений. Спустя два часа они сидели все в том же месте, ожидая каких-либо новостей по состоянию Микки. Фиона лежала, когда их спросили, кем они являются пациенту. Она легко соврала, что она сестра Микки, а Йена же представила не как брата, а как парня Микки. Даже если бы она солгала на его счет, он все равно бы был благодарен ей за то, что так быстро сообразила заверить их, что они являются его семьей. Поэтому их не только не обделили какой-либо информацией, но также теперь не казалось странным, когда Йен вел себя как беспокойный любовник, если бы его считали родственником. В прочем, Йен все равно ее не поблагодарил, он не сказал ни слова, со времен их прибывания здесь, они просто сидели, устремив глаза в дверной проем, где, как они знали, доктор или медсестра обсуждали какую-то информацию на счет Микки. Фиона поняла, что сейчас Йен слишком хрупкий, чтобы попытаться заговорить. Поэтому, вместо этого, она лишь села на стул рядом с ним, чтобы убедиться, что он знает, что она здесь ради него. И в то же время, позволяя Йену попытаться смириться с тем, что произошло. Она не думала сообщать кому-либо, пока нет, у нее не было информации, чтобы объяснить, и думала, что лучше стоит подождать и дать Йену решить, кто следующий должен об этом узнать. А Йен не так уж и много поглядывал на телефон, с тех пор как ушел со смены, не говоря уже о контакте с кем-либо. Поэтому Фиона была слегка удивлена увидеть их младшую сестру, проходящую через дверь. Не то, что она была еще маленькой. ― Дэбби? ― позвала ее Фиона, поскольку ее глаза искали ее родных по отделу неотложной помощи, и когда она услышала, как ее зовет Фиона, тут же бросилась к ней. ― Привет, Ви рассказала мне, что произошло, ― Дэбби поприветствовала объятием Фиону, когда подошла, и отстранилась, с беспокойным взглядом продолжая разговор. ― На самом деле, я собиралась прийти сегодня, в конце концов, увидеть Микки, но внезапно, Ви привела плачущего Лиама и сказала мне, что случилось, и что вы вдвоем здесь. Глаза Дэбби метнулись к Йену, который, кажется, даже не заметил прихода его сестры, и вернувшись к Фионе, ее беспокойство возросло на отсутствие ответа. ― Микки… ― голос Дэбби дрогнул. Фиона поняла, что даже без какого-либо контакта с этим парнем целые месяцы, Дэбби все еще беспокоилась за Микки, и не только за него самого, но также и за Йена. ― В хирургии, это все, что мы знаем. Он… они перезапустили его сердце в дороге, но мы все еще ждем больше информации. Фиона увидела слезы в глазах Дэбби, но она держалась, не позволила себе заплакать, и взамен повернулась и встала на колени перед Йеном, наконец-то заполучив его внимание. ― Привет, Йен, ― она успокоилась. ― Дэбби? Когда… когда ты пришла сюда? ― Йен наклонился вперед, чтобы заключить свою сестру в крепкие объятия, больше для своей выгоды, чем для ее. ― Рад видеть тебя. Дэбби взглянула на Фиону, когда она буквально почувствовала, как трясется Йен, а Фиона выглядела обеспокоенной, но она пыталась дать Йену обнадеживающую улыбку. ― Эй, я только что пришла сюда. Фиона сказала мне, что ты все еще ждешь услышать больше от доктора. Йен кивнул и собрался сказать, но его слова осели на губах, и он неожиданно подскочил и побежал вперед, слегка напугав Дэбби, но она быстро совладала над собой и встала, чтобы увидеть, как он спешит к доктору, который только что вышел через дверь неотложной помощи. Обе Галлагерские сестры последовали за Йеном, и лишь уловили конец его неистового вопроса, как там Микки. ―…жалуйста, скажите, с Микки все в порядке? Доктор успокаивающее сказал, пытаясь утешить Йена, но также быстро, зная, что родные очень чувствительны к информации касательно их любимых. ― Мы остановили кровотечение, но его сердце снова остановилось на операционном столе, ― Йен не мог не выпустить хриплый стон, тем самым прервав говорящего, ― но мы вернули его назад и наконец-то зашили. Также мы сделали МРТ головы, там были значительные ушибы и давление на его мозг. Сейчас, лучшая вещь, которую мы можем сделать, это ждать и надеяться, что это само пройдет. Пока что мы держим его в искусственной коме с надеждой увидеть какие-то изменения, и в дальнейшем позволить мистеру Милковичу безопасно очнуться. Фиона не хотела спрашивать, но им нужно было знать. ― А если это давление не спадет? Доктор лишь грустно улыбнулся. ― Мы попытаемся сделать операцию, уменьшив часть давления, если станет хуже, но я не буду врать вам, это будет крайней мерой. Лучшая возможность мистера Милковича, это если его тело начнет бороться и восстанавливаться. Но он сильный молодой парень, должен справиться, я не сомневаюсь, он продолжит борьбу, чтобы вернуться к вам. Сейчас его просто переведут в палату, как можно скорее, медсестра проведет вас увидеть его. С последней прощальной улыбкой Йену, у которого по щеке скатывалась одинокая слеза, доктор повернулся и прошел через двойную дверь, покинув стоящих там Галлагеров. Фиона взяла руку Йена, в то время как Дэбби прочно удерживала другую руку Фионы, ― Он будет в порядке, Йен. Микки выкарабкается. Йен не выглядел убежденным, потому что Йен не чувствовал убеждения. Взаправду ли было то, что он мог потерять Микки?

***

Днем позже изменений не произошло, миллион машин, что были подключены к Микки, ужаснули Йена, когда он впервые зашел в палату. Но сейчас, черт, Йен все еще не мог привыкнуть к машинам, что поддерживали жизнь его парня, но мог почти что блокировать свое внимание от них. А монотонный гудок уже укоренился в его душе. Когда медсестра зашла в палату проверить Микки, Йен подумал, что ничего не может быть хуже, чем ожидание услышать, что, черт возьми, происходит. Но когда Йен зашел в палату и бросил взгляд на лежачего Микки, окруженного неистовыми машинами, то проделал несколько шагов вперед и сел рядом с кроватью, позволяя себе наконец-то рухнуть. Вблизи он, в конце концов, смог разглядеть, как плохо выглядит парень. Йен окончательно сломался, упал вперед на край больничной койки, мягко взял за руку Микки, пытаясь быть осторожным с его внутривенной капельницей, и заплакал. В конечном счете у Йена больше не осталось слез, но он не мог остановиться. Напрямую отказался, когда Фиона предложила ему пойти домой с ней и Дебби переночевать, и, к счастью, Фиона не хотела настаивать, она видела, что ничто не оторвет Йена от Микки. И она была права, Йен не покинет Микки, пока тот не проснется или… нет. Проснется, Микки проснется, потому что здесь не было другого варианта. Йену нужен Микки. А пока Йен сидит здесь, рука Микки в его, поскольку он подложил подушку под голову, рядом с их сцепленными руками, и ждал. Он был слегка сонным, но не засыпал на более чем несколько минут, к тому же постоянно заходили медсестры и доктора проверить состояние Микки. Они делали обход и собирали необходимые анализы. Большинство казались довольно безразличными к его существованию, делали свою работу и оставляли Йена на свое усмотрение. Была одна медсестра, которая иногда приходила на ночную смену, ее значок дал понять Йену, что ее зовут Джун. Это подходило ей. Она была старшей медсестрой, с седеющими волосами и добрыми глазами. Несмотря на то, что она не беспокоила Йена, она всегда клала мягкую руку на его плечо, когда уходила. Очевидно, пытаясь тем самым дать Йену некий комфорт. В прочем было только хуже. Это ощущалось так же, как люди клали на него руки, когда он присутствовал на каких-нибудь похоронах. И это ощущалось так же, как и соболезнование, Йен с трудом сглатывал и пытался выдавить улыбку каждый раз, когда она это делала. В конце концов, она хотела как лучше. Но Йен не потеряет Микки, пока нет.

***

Через два дня появилась Мэнди, Фиона, наконец-то позвонила ей, когда поняла, что Йен не в настроении думать об этом. Она бросилась через дверь, но быстро остановилась, когда увидела своего брата. Хлопок двери напугал Йена, который дремал рядом с левой рукой Микки. В таком положении он пробыл последние 72 часа, с едва закрытыми глазами, не говоря уже о том, чтобы спать. Однако, когда он увидел Мэнди, то быстро поднялся и понял свою ошибку. ― Мэнди, черт, прости. Я должен был тебе позвонить. Я должен был сразу тебе позвонить. Блять. Я просто… ― Йен не знал, что сказать, и просто тряс головой, когда слова больше не приходили к нему на ум. Мэнди подошла к нему, со злобой на лице. ― Да, еще как, блять, должен был, ― прошипела она, но Йен ожидал удара, когда Мэнди приблизилась к нему, то обернула руки вокруг его шеи и крепко прижала к себе. Йен тут же ответил на объятие и почувствовал горячие влажные слезы на своем плече, где она скрывала свое лицо, слезы же Йена тихо скатывались. Было приятно обнимать и быть обнятым Мэнди, и Йен даже отдаст все что угодно, чтобы стать другим Милковичем. Глубоко дыша, Мэнди прошептала ему на ухо. ― Скажи мне, что с ним все будет в порядке. Наступила долгая пауза, он посчитал солгать и сказать это, но потом подумал, в конечном счете, сломаться и закричать от страха, что на самом деле Микки может быть не в порядке. Вместо этого Йен отстранился, посмотрел прямо в глаза Мэнди и слегка покачал головой. ― Я не знаю.

***

Через неделю доктор вывел Микки из искусственной комы. Было заметно некое изменение в последнем МРТ, и они подумали, что лучше будет вернуть Микки и позволить ему продолжить дальше исцеляться, а также увидеть, как отреагирует его тело. На следующей неделе Микки все еще не проснулся. Спустя месяц доктор сказал Йену, что ничего нельзя больше сделать. Опухоль достаточно спала, чтобы он больше не находился в непосредственной опасности. Также у него были рубцы, мозг был в лучших условиях, чем можно было ожидать. Его ноги, которые были сломаны при падении, уже зажили, и они могут снять гипс через несколько недель. Йену несколько раз снилось, что Микки проснулся, когда они делали это, но пока не было никаких признаков его пробуждения. Доктора обещают, что тело будет готово к этому в свое время, но Йен ждал долго, все больше беспокоясь. Но он никогда не потеряет надежду. Не позволит случиться этому.

***

Через три дня гипс на ноге сняли, и Йен вернулся в больницу после того, как провел ночь дома. Он отказывался уходить на первой неделе госпитализации Микки, но когда он почувствовал, что тот больше не умрет, то ушел и понял, как просто падает с ног. Йен знал, что ему нужно было отправиться домой. Даже если только переночевать. Йен зашел в палату, пытаясь игнорировать бессмысленное разочарование, когда открыл дверь и увидел Микки, все еще лежащего там, с трубкой в горле, это указывало на то, что он все еще не проснулся. Так было каждый день, без каких-либо изменений. Йен как обычно сел рядом с кроватью Микки и протянул руку, чтобы убрать волосы с его лица. Это длилось уже долго, дольше чем, как он знал, Микки бы позволил этому происходить, но он не мог вернуть себя, чтобы дать медсестрам подстричь себя. Микки всегда был так щепетилен к своим волосам, а Йен был непреклонен, поэтому, когда Микки проснется, то сам решит, что с ними делать. ― Доброе утро, Мик, ― мягко поприветствовал Йен, продолжая гладить его темные волосы, поскольку другой рукой он держал руку Микки. ― Я проспал целых пять часов прошлой ночью. За последнее время это очень много, да? ― Йен выдавил маленькую улыбку. Он бы услышал ответ Микки, если бы он проснулся. «Доброе для тебя, красноголовый», ― сказал бы он, симулируя незаинтересованность. Затем он бы добавил что-то наподобие: «Выспись завтра побольше, говнюк. Сон полезен для тебя», ― потому что Микки всегда беспокоился о нем. Всегда заботился о нем. Йен закрыл глаза и положил голову на кровать, рядом с тем местом, где их руки был сплетены, и позволил своему сознанию поблуждать. Воображая, что открывая глаза, находил их вдвоем дома, в кровати Йена. Обычный день. Наклоняясь, срывает поцелуй и ухмыляется, когда Микки жалуется, что дыхание Йена смердит, но наклоняется для еще одного поцелуя, а затем для следующего. Йен вздрагивает, когда волосы падают ему на лицо, и протягивает руку, чтобы убрать их обратно. Странно, волос он не обнаружил. Как только он отрыл глаза и отстранился, то понял, что его волосы на своем месте, вместо этого один палец Микки вздрогнул от захвата Йена и слегка задел его скулу. Глаза расширились в удивлении, Йен встал так быстро, что его стул отодвинулся со скрежетом. ― Микки? ― позвал Йен, пристально смотря на его лицо. ― Мик, ты слышишь меня? Для обычного человека едва открывающиеся веки ничего бы не значили, но для Йена это значило многое, он видел ответ Микки за все то недели, а после улыбнулся и разрыдался в облегчении. ― Медсестра! ― закричал он, наклоняясь, чтобы нажать на кнопку чрезвычайного вызова. ― Он проснулся, кто-нибудь подойдите, он просыпается. Вскоре палата была наполнена медсестрами и докторами, и он был вынужден отступить назад, чтобы дать им пространство для работы. Но Йен не волновался, потому что он слышал мягкий кашель от того, чтобы трубку вынимали из его горла. И он видел, как доктор светит фонариком в каждый зрачок Микки и говорит своим коллегам. ― Зрачки хорошо реагируют. Йен почувствовал, что, наконец-то, смог свободно вздохнуть впервые за месяц. Вскоре Микки вновь заснул, но медсестры заверили Йена, что это совершенно нормально, его тело устало и ему нужно несколько дней, прежде чем Микки сможет бодрствовать. Улыбки на их лицах успокоили Йена, и он кивнул, давая себе расслабиться, а затем сел рядом с Микки и улыбнулся самому себе. Микки будет в порядке.