Поднимая небеса

За окном шёл дождь. Капли стучали по стеклу и разбивались о карниз, создавая приятный гулкий шум. Он успокаивал собравшихся в комнате людей и остужал разгорячённый пыл. Шотландец полубоком сидел на подоконнике и, вдыхая серый дым из трубки, напряжённо всматривался в далёкое, усеянное дождевыми тяжёлыми серыми тучами небо. На лбу его залегла складка, а брови были сведены к переносице. Он то и дело бросал короткие взгляды на отражение парня с загипсованной рукой, развалившегося у камина. Тот, в свою очередь, вообще ни на кого не обращал внимания - он смотрел на собственную руку, да так, словно впервые её видел: крутил кисть и так и эдак, растопыривая пальцы и шевеля ими, будто проверяя, как те работают. Внешне он был спокоен, но в аметистовых глазах, в самой их глубине, плескалось что-то неясное, что Алистер никак не мог раскусить. Веки Брагинского были полуприкрыты, казалось, он скоро уснёт, полулёжа в кресле, закинув ноги на пуфик и пригревшись у мирно полыхающего в камине огня. Немного тоскливый и задумчивый взгляд лениво ощупывал каждый сантиметр кисти, пытаясь найти в ней хоть какой-то изъян. Непонятно почему, но Скотта это беспокоило. Раздался тихий звон фужеров, случайно столкнувшихся друг с другом в легко подрагивающих руках Франциска. Он почти не спал последнюю неделю из-за усилившегося напора оставшихся чудовищ и ужасно устал. Бледный, с красными припухшими глазами, искусанными губами и стёртыми в кровь руками. Что ни говори, а за свою страну он боролся со всей душой, порой чуть ли не в одиночку сдерживая натиск целых батальонов. Всё-таки не бойцы Червы, не бойцы... На нём не было привычного лоска, расшитого бархатного камзола, украшенного золотом и дорогими каменьями, не было шёлковых перчаток, шляпы с перьями, просто обычная посеревшая рубашка, немного испачканная, пропахшая дождём и пылью, такие же невзрачные чёрные брюки и стёртые сапоги. Ладони перебинтованы, хватка слабая настолько, что бутылка с вином чуть не выпала из его рук, благо стол был рядом. Шотландец обернулся на шум и, подойдя к старому другу, взял сосуд и, откупорив его, разлил содержимое по бокалам. Но, впрочем, Франциск далеко выглядел не так плохо, как двое других присутствующих. На Артура и Гилберта было просто больно смотреть. Первый был неестественно серого цвета, вялый, с опухшими губами и блестящими глазами, его сильно морозило, поэтому он, завалившись на подушки, поджал ноги к груди и с головой укутался в тёплый плед, любезно принесённый старшим братом. Скот, по правде говоря, не понимал, что младший вообще тут делает. Ему следовало оставаться в больнице под наблюдением врачей и спокойно и тихо долечиваться. Жуткая получилась история. Алистера до сих пор бросает в дрожь от вида Артура, когда он через стекло увидел его в первый день реанимации. Это был практически тот самый живой труп. Врачи делали всё что могли: промывали желудок, переливали кровь, кололи всевозможными лекарствами, но это не помогало. Он медленно и мучительно умирал, корчась в жутких агониях и полнейшем бреду на больничной койке. И если бы не Франциск, вовремя сообразивший, что, возможно, яд, которым был отравлен мелкий, был не с Земли, Кёркленд-младший уже давно бы покоился в деревянном ящике, глубоко в сырой земле. А что касается Гилберта, то тут не было ничего удивительного. В плену над ним Рыцарь оторвался вдоволь, благо, дальше простых избиений дело не дошло. Весь в синяках, с перебинтованной головой, повязкой на один глаз и ухо, хирургическим ошейником на шее, гипсах на всех конечностях и в инвалидной коляске, он молчаливым, но крайне тяжёлым и раздражённым взглядом сверлил русского. Шотландец и это заметил, но на вопросы "Что произошло в том замке?", Байльшмидт либо отмалчивался, либо игнорировал вопрос и заводил разговор на совершенно другую тему. Самым живчиком из всей шестёрки был Альфред. Казалось, он не с войны приехал, а со спа-курортов. Загорелый весь, бодренький, сверкающий направо и налево своей голливудской улыбочкой, ну просто пышущий здоровьем, красотой и жизнерадостностью! Ах, да, и именно он и заметил, что бокалов меньше, чем присутствующих в комнате. Надо ж куда-то растрачивать неиссякаемый запас сил мальчик, вот решил поиграть игру: "Вижу и слышу абсолютно всё". Ну, или, попросту, метался по всей комнате и лапал всё, что только можно. - Эй, а вы двое ничего не попутали?! - возмущённо воскликнул американец, тыча пальцем в сторону парочки у стола. - Ничего, - холодно ответил ему Кёркленд-старший и, взяв два бокала, прошёл мимо Джонса, вручив один Гилберту, а другой вставив в руку Брагинского, - ты и Артур пить не будете - вы дети. А он ещё и болен. - Я не ребёнок! - Тут же запротестовал оскорблённый таким невежеством блондин - И вообще, почему это мне нельзя, а Франциску и Брагинскому можно?! Мы в одном классе! - Франциск мой ровесник вообще-то, а Иван пьёт на правах победителя. Король Пик оторопел, вылупившись на француза, безучастно потягивающего вино. - Но он же выглядит не старше Артура! Пояснять идиоту очевидное никто не собирался. - Я бы вместо этой кислятины лучше бы водки выпил... - тихо и немного отрешённо, впервые за весь вечер подал голос русский. Но приходить со своей выпивкой на общую "вечеринку" было как-то некрасиво, поэтому пришлось довольствоваться тем, что есть. - За победу, - Коротко провозгласил Франциск, поднимая бокал вверх и делая глоток. - За мир, - В ответном жесте произнёс шотландец. - За правду. Все присутствующие дружно обернулись. Иван залпом выпил содержимое и, недовольно поморщившись, отставил фужер на крохотный газетный столик, стоявший рядом. - Странный тост однако, друг мой, - Заметил Бонфуа. - Ничего, придёт время, поймёшь. - Что тебя тревожит? Как для главного виновника торжества, ты слишком мрачен? Война остановлена, люди спасены, Рыцарь мёртв... - Его зовут Джеймс, - Нетерпящим возражений, но всё же спокойным голосом, поправил француза - И я не говорил что он мёртв, я сказал что он повержен. - То есть, хочешь сказать, что этот псих до сих пор жив???!!!! - Истерично воскликнул Альфред, подскакивая к славянину и уже собираясь схватить его за ворот, как вдруг, откуда невозьмись, шею его обвила петля серого прочного дыма, туго стягивающая глотку, будто змея, а в грудь короля, напротив сердца, завис чёрный теневой кинжал. - Пыл свой умерь, бесишь уже, обезьяна. Брагинский, объяснись, - Скот перевёл требовательный взгляд на русского. - А он прав, Альфред. Тебе кипишь поднимать уж точно смысла никакого нет, ты то меньше всех пострадал. И, кстати, с обезьяной я абсолютно согласен! - Подмигнул шотландцу повеселевший Иван и вновь уставился на свою руку. Этого никто не видел кроме него. Ну, и разве что Гилберт мог догадываться. Тонкая, но яркая красная нитка обвила мизинец левой руки, заплетаясь причудливым узлом и уходящим в никуда концом просто растворяясь в воздухе. Брагинский не чувствовал её, даже не мог ухватиться за неё пальцами. Не мог ни снять, ни разрезать, ни поджечь. И что самое неприятное - он начал чувствовать, слышать, ощущать присутствие того, кто был очень далеко. Ничего конкретного, но весь спектр чужих эмоций давил на него как неподъёмный камень, и эмоции те были все только о смерти, крови, расплате. Стоило ему закрыть глаза, как он ощущал себя в глубоком тёмном узком колодце, и кто-то, стоявший наверху, непрерывно засыпал его землёй. Двигаться становилось тяжело, и дышать тоже. А когда открывал - всё проходило, но ощущение того, что все желали его смерти, грузом висящая тяжесть на душе и тянущая головная боль непрерывно преследовали его. Да и не только они, жуткая паранойя забивала любую здравую мысль, чужой гнев то и дело пытался взять вверх, а месть подталкивала руку взять меч и убить всех окружающих. Но Король Треф продолжал сидеть в кресле с абсолютно ничего не выражающим лицом и смотреть на танцующий в камине огонь. Это была немая, никому неслышимая и невидимая война между ним и обладателем другого конца нити. Трофеем в которой, видимо, был здравый рассудок. В какие-то моменты Иван чувствовал очень резкие и сильные, даже болезненные вспышки в груди, отдающие в виски и превращающиеся в головную боль. Что именно это было, он не осмеливался сказать, но и в долгу оставаться не собирался. Иван был уверен, в эту игру можно играть вдвоём, и, сладостно закатывая глаза, мстительно устраивал своему оппоненту такие концерты, что у того просто наверняка искры из глаз посыпались. Вот и сейчас тоже. Сжав пальцами здоровой руки подлокотник, славянин тихо и глубоко выдохнул, пытаясь подавить очередной прилив жестокости. Но поймав на себе обеспокоенный взгляд Гилберта и непонимающий остальных, широко и немного измученно улыбнулся, расслабляя руку. Да, была ещё одна небольшая обновка. Странная и не менее пугающая, а может даже и более, гамма странных чувств. Его ли они были или не его, славянин не знал, но какая разница? Они были так сладки, что мёд по сравнению с ними казался горьким. Сладкие, обволакивающие, нежные чувства, огненной паутинкой растекающиеся в груди, стоит ему только подумать о том человеке. И вся боль пропадает, и голова будто в тумане из сахарной ваты, и просто хочется урчать от удовольствия хочется. Закрыв рот рукой и прикрыв один глаз, Король Треф на мгновение затаив дыхание, провалился в воспоминания. *** Несколькими днями ранее. От замка осталось одно название. Могучие старые стены, лестницы, мощные колонны которые стояли более двух тысяч лет и исправно служили зданию, и наверняка бы прослужили ещё столько же, если бы не один русский, сейчас были сметены в прах. Да и не только они. Остров был более схож с не глубокой воронкой в заснеженной пустыне. Вечная пустота и мерзлота, лениво омываемая солёными волнами и неторопливо опускающаяся под воду. Да-да, они таки упали в море. Загробное спокойствие нарушил неожиданно зашевелившийся сугроб, в самом центре пустыни. Снег тонкими слоями сползал, а через минуту сугроб лопнул, аки мыльный пузырь, раскидав все свои ошмётки из льда и камней в разные стороны. Снег по краям образовавшейся ямы начал было засыпать её, но тут же вернулся на своё место, покрываясь ступенчатой ледяной коркой. Вылезшая из ямы окровавленная, посиневшая от холода рука схватила ближайший выступ и крепко сжала его промёрзлыми пальцами. Вслед за ней подтянулся Брагинский. Израненный, помятый, подранный, но чёрт возьми(!), живой. Присев на край, парень подтянул ноги и опираясь на край злополучной ямы, вытащил из неё вновь выпавшего из реальности Бальдшмидта. - Бедняга... Совсем плох... - Тихо посетовал Ваня, снимая с себя плотную тунику, и аккуратно раскладывая на ней пострадавшего. Ледяной ветер уже почти стих, и кружевные снежинки заканчивали свой последний танец с редеющим градом. Джеймс хотел концентрированным смерчем разорвать в клочья тело Короля, но прозорливый Ключ в последний момент успел внести свои коррективы в баланс чужой магии и как результат - бесконтрольная вьюга разнесла всё на своём пути и даже потопила остров. - Вот это да.... - Хрипло выдохнул славянин, с восхищением оглядывая представший перед ним пейзаж. - С тобой вижу, лучше не ссорится. - Смущённо усмехнувшись, он опустил глаза на меч. Зелёный камень в центре гарды отозвался мягким свечением и послышался голос. //Долг платежом красен. Ты спас меня, пусть и потерял сначала. Хотя я тоже от части виноват, не распознал в нём носителя ключа. Такого не должно быть. Мы всегда слышим и чувствуем друг друга. Фокус какой-то...// - Не расстраивайся! Я уверен, он жив. Сейчас откопаю его и всё узнаем! //Он пытался тебя убить.// - Ну ты тоже пытался меня убить, и что? Где они, ты их слышишь? //Прямо перед тобой. Это было другое дело.// Далее спорить с упрямцем не стал. Снег в радиусе пяти метров начал таять, водой затекая под обрушенные пласты потолков и крыш и прочего мусора. Жидкость покрывала собой обломки, леденела и тогда уже русский мог без труда передвинуть её одним своим хотением. - Как по щучьему велению! - Усмехнулся славянин. Однако уже через пол часа работы, радость сошла с его лица. Как оказалось, пол первого этажа был на столько прочный и толстый, что упал буквально целым пластом и даже не раскололся при падении. Им с Гилбертом повезло, по всей видимости сеть камер и подвалов простиралась куда дальше, чем периметр дома, и им посчастливилось не попасть под само здание, а вот от Джеймса удача отвернулась. - А на метр бы левее, мы тоже не выбрались бы.... - Оторопело пробормотал Иван, измеряя шагами бывший пол первого этажа. - Если попробовать его расколоть, это ж причинит новый обвал, и его засыпит ещё сильнее... Значит надо поднимать так. И твёрдо решив следовать своей идее и спасти друга, Брагинский дойдя до конца плиты, спрыгнул обратно к краю ямы и затих, воткнув меч в землю. Нахмурившись, русский буквально всем телом ощущал тяжесть постройки. На лбу выступила испарина, руки начали предательски дрожать от напряжения, и ноги стали ватными. Послышался шорох мелких камней и осыпающейся земли. Плита дрогнула и медленно но верно, начала подниматься в воздух. По всему её периметру, из под земли вырастали ледяные колонны. Их было много, не менее двадцати, а в обхвате порядка двух метров. По льду шли трещины от такой тяжести, но Ваня тут же старался их заделать. Не дай бог хоть одна балка треснет, или упаси Бог, сломается, вся эта конструкция рухнет на Рыцаря и едва ли он переживёт повторный обвал. Высокими колонны делать было нельзя, два метра и хватит, а на большее количество сил у блондина не осталось. Быстро юркнув в образовавшееся пространство, русский начал петлять между балками и обломками в поисках друга. К счастью тот вскоре нашёлся. В пыли, грязи и одежде, перепачканной кровью, канадец лежал на куче обломков, с неестественно вывернутой рукой, разбитым лбом и кровоточащим виском, заливающим свежей ярко красной кровью глаз и ухо. Дыхание его было шумное и хриплое, свистящее, очевидно были сломаны несколько рёбер и сейчас они упирались в лёгкие, не позволяя нормально дышать. Осмотрев Рыцаря и убедившись что тот жив, что в принципе удивительно, похоже доспехи защищали хозяина до последнего, иначе бы вместо парня славянин бы нашёл красивый блинчик, Иван постарался приподнять того. Однако блондин, издав сдавленный и мученический хрип, тут же задёргался, пытаясь отстраниться. - Я хочу помочь, тебя надо вытащить от сюда! - Трефовый Король постарался придать голосу как можно больше твёрдости, дабы заглушить сильное волнение. Ледяные балки угрожающе хрустели. - Дурак... - Одними губами прошептал виновник всего этого ужаса. - Я не хочу... - Да замолчи! Ты вообще должен лежать спокойно и тихо скулить: "Ой, спасите-помогите!" Первой идеей было создать сани изо льда, или хотя бы что-то, на чём можно было вывести раненного, однако стоило ему попытаться, как балки затрещали угрожающе громко. Джеймс тоже это заметил. - Ты ублюдок, который уничтожил дело нескольких лет моей жизни... кхе... - Разговор блондину давался очень тяжело, однако взгляд ничуть не изменился, такой же яростный и решительный. - Здоровой рукой он схватил русского за шарф и заставил нагнуться ближе к себе. - Твоя слабость мне противна. А от доброты и всех этих розовых соплей про закадычных друзей, про радугу и счастье во всём мире, меня просто тошнит. Но твоя сила... ты, чёртов сукин сын... Ты тут меньше полугода, а уже успел подмять под себя половину состава, поимел в союзники самого опасного убийцу и уничтожил мой неприступный замок и мою армию, а сейчас смотришь на меня своими щенячьими глазами... - Шумно выдохнув, он опять закашлялся, а Иван так и продолжал молчать, смотря на блондина с неким сожалением и тихой грустью. Ему не хотелось чтобы так всё обернулось. Он хотел другого. Хотел иметь друга, первого и настоящего, хорошего и верного друга, как в сказках, которыми забита полка в шкафу в его городском доме. От слов канадца на душе становилось тоскливо. Хотелось попросить его замолчать, но он не замолчит. Слишком упёртый. - Я ненавижу тебя, Брагинский... Зрачки Ивана сузились от удивления. Пусть слова и делали больно, но слух не мог его подвести. Сейчас он отчётливо услышал доселе хорошо скрываемые нотки ответной скорби. Славянин аж засиял от счастья. Он уже собирался воскликнуть что-то радостное, как вдруг... Джеймс потянул за шарф сильнее, и Ваня, сидя на корточках потерял равновесие и рухнул на раненного. В этот момент русский почувствовал на своих губах чужие губы, и как чужой язык беспрепятственно легко проскользнул в его рот. Щёки парня вспыхнули, по телу прокатилась волна дрожи, он дёрнулся назад, однако хватка у блондина оказалась куда сильнее чем могло показаться на первый взгляд. Он потянул сильнее, заставляя углубить поцелуй. Внутри у Короля всё перевернулось. Волнение и внезапно появившийся слабость будто сковали его тело. Почему он вдруг чего-то испугался, и что тогда заставило его зажмурится и не сопротивляться? Он же мог просто врезать незадачливому врагу. Мог... но почему-то не врезал... Мог хотя бы отстраниться, но почему-то вместо этого, попытался неуклюже ответить. Какая же это всё глупость... А потом раздался сильный хруст и Рыцарь так же внезапно и сильно отшвырнул его от себя. Он скатился с пригорка, прямо в ту злополучную яму. Балки разом надломились и потолок упал. А когда Иван понял что произошло, и вновь приподнял плиту, то на месте удивительного знакомого уже никого не было. Будто сквозь землю провалился.... *** Настоящее время. Звонок над входной дверью звякнул, оповещая о прибытии нового клиента. Женщина с длинной чёрной косой и голубыми глазами, лукаво улыбнулась, бросив мимолётный взгляд на посетителя, и тут же вернулась к своим записям, выводя длинным павлиньим пером каллиграфические буквы. На этот раз по стенам не плавали ни рыбки, ни радуги, ни прочая гламурная муть. Были нормальный дубовый пол и стены, на которых висели такие же простецкие полки, заполненные всякой всячиной, начиная со стекляшек с жидкостями и порошками всевозможных консистенцией и цветов, заканчивая ящиками, пергаментами, свитками, шкатулками и другими абсолютно разносторонними предметами. Даже старый руль от корабля был! Чихуахуа, отскрёбший себя с потолка, ухватил с верхней полки связку лебединых голов и уже собирался зашвырнуть её в гостя, как наткнувшись на уничижительный взгляд последнего, моментально передумал и предпочёл забиться туда же, откуда и вылез. - С чем пожаловал, уважаемый Рыцарь? - Мягко и добродушно поинтересовалась хозяйка лавки, так же не отрываясь от своего занятия. - Хочу вернуть то, что купил у тебя. - Холодно бросил блондин, поправляя повязку через голову со сломанной рукой, а потом немного порывшись в рюкзаке, поставил перед женщиной амфору. Она была сделана из глины, с виду песчаного цвета, без каких либо украшений, абсолютно неприглядная, но немного треснутая. - Что ж так, неужели не пошёл мой напиток? Али полководец из тебя никакой? В любом случае, товар испорчен, возвращать плату не буду. - С виду и не скажешь женщина могла иметь хоть какой-то опыт в торгах или в бизнесе, но так могли сказать только люди, впервые посетившие исчезающий магазинчик чудес. Стиснув до боли в суставах зубы, Джеймс махнул рукой. - И не надо! Мне нужно что-то в замен этого мусора! Ты же даёшь гарантию своим клиентам, если товар не устроит, его можно поменять. Брюнетка скривила губы, было ясно что менять что либо она не хотела, это ж так может каждый, попользоваться товаром и прийти поменять. Невыгодный бизнес получается! Однако контракт есть контракт. - Ладно! - Махнула она рукой. - Только меняю на товар с такой же ценой. Хочешь что-то другое - доплати. Развернувшись, Уильямс отошёл от стола и направился вдоль стен, пристально разглядывая предлагаемый товар. Что-то вызывало дичайшее отвращение, что-то казалось больше старым негодным мусором, чем дельной вещью, а что-то и вовсе заезженные банальные игрушки которые триста лет никому не нужны. Однако в последних предметах зачастую и таились фантастические неожиданности. Эти вещи были выменяны у прошлых посетителе этой жуткой лавки, в обмен на то, что те пожелали. Силу, деньги, власть, а может любовь и счастье, или вот как он, смерть. В этом магазине можно найти всё что душа попросит, в буквальном смысле этого слова. В банках за мутной невзрачной водицей скрывается этикетка с надписью "Страх", и это значит что какой нибудь глупый человек отдал свой страх в обмен на что-то, а потом из-за отсутствия этого самого страха, или чувства самосохранения сгинул в когтях какого–нибудь дикого зверя. А вот книга, в старом потрёпанном переплёте, книга вроде как про сказки, а на самом деле это сосуд, в который человек вложил всю свою фантазию и продал её. Подумал что без фантазии жить можно? Ну-ну... Но всё это мусор, по крайней мере для Рыцаря. Честно говоря, он и сам толком не знал, чего именно он желает. Сейчас в его душе было полное смятение. Новые непонятные ощущения появившиеся после острова не давали спокойно ни жить спать ни даже существовать. Непрекращающиеся головные боли, слабость, апатия, и какой-то дурацкий, не исчезающий порыв, искать стимул чтобы жить. Он никогда такого раньше не испытывал. Вроде как он и слаб, и в тоже время силён, врёт он себе, или окружающим, он никак не мог понять. И вообще, он это, или не он? Да, наверное, он искал средство от этой странной болезни, поразившей их с Меттью тело и душу. Обойдя весь магазин и не найдя ничего путного, Уильямс уже отчаявшись, собирался было сказать ведьме, что зайдёт позже, когда ассортимент станет гуще, но тут вдруг осёкся, краем глаза заметив что-то блестящее, на верхней полке. Взяв табурет и забравшись на него, блондин подцепил ларчик, а это оказался именно он, пальцами и, подтолкнув его к краю, снял с полки. Ларец был странный, не обычный. Вроде как хрустальный, а на ощупь и не стекло ведь, прозрачный, а ничего не видно что внутри. Но что сильнее всего удивило Рыцаря, так это королевский герб Трефы на крышке. Немного потряся шкатулку в руке, и убедившись что тот не пуст, Джеймс на мгновение замер, прислушавшись. Едва уловимый, но из ларца исходил какой-то шум. Прислонившись к крышке ухом, парень затаил дыхание. Тук... Тук... Тук... Ровные приглушённые удары раздавались изнутри. И ритм... Похожий на... - Эй, карга... - Осипшим от волнения и ужаса голосом, произнёс блондин, медленно оборачиваясь к женщине. - Эта штука... Это же не может быть... Губы хозяйки растянулись в сладкой ухмылке. ____________________________________________________________________________________________ И вот я наконец-то закончил! Даже самому не верится. Прошу прощения у читателей за огромное количество ошибок, и за то что в последнее время так сильно задерживал главы. Недавно взялся перечитывать с самого начала и у самого волосы дыбом стали от корявости и безграмотности текста, особенно в самом начале. За это тоже прошу прощения. А ещё хочу извиниться перед некоторым читателями, которые оказали мне честь и нарисовали иллюстрации к этому фику. Я очень благодарен вам, извините что не показывал их раньше: http://vermutlich-die-maler.deviantart.com/art/Collab-Illustration-379605876 И от Суматоха: http://krzatanina.tumblr.com/image/91040150452 http://krzatanina.tumblr.com/image/80762727193 Спасибо вам огромное за такие подарки, для меня как для писателя нет более ценной награды чем нарисованные читателями картины по моим рассказам. А сейчас есть небольшой вопрос. Автор встал перед ним уже довольно давно и всё никак не может прийти к верному решению. Продолжать этот фик, или остановиться? Этот рассказ писался 3,5 года. Некогда я говорил что планирую масштабную работу и эту историю разделил на три части. Сейчас кончилась первая. Вторые две по плану были не менее большими, но сейчас из-за института, сессий постоянных, накладок и т.д. не исключено, что задержки могут быть такими же долгими. Так стоит ли вообще начинать? Конечно всё это развод розовых соплей и всё такое, и я прошу прощение за это, но Автору это надо. Ещё рас спасибо за уделённое внимание, и простите за потраченное даром время, если оно было таковым, искренне ваш Nero_..