Акула на службе у мирового змея.

            И если твоя левая рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя…       -Обрывочное и подправленное цитирование.       — Вот, прочитай этот абзац, — Коко протянула книгу Скуало, постучав пальцем по нужному месту.       — Так. Таким образом, наемные убийцы — это преимущественно мужчины в возрасте от 20 до 30 лет со средним или неоконченным средним образованием, официально нигде не работающие. Врооой, ты чей это психологический профиль составляешь? Прекрати забивать свою никчёмную голову ненужной информацией!       — Ку-фу-фу… Профессиональные убийцы не дадут себя втянуть в уличную ссору или домашний конфликт. В таких обстоятельствах они ответят насилием на насилие лишь в крайнем случае.       — Это кто это не ответит насилием?       — Наемные убийцы по большей части некрофильские натуры, — девочка натянула одеяло до носа, сверля разъярённого Суперби фирменным взглядом голодной анаконды с напяленными на голову заячьими ушками.       Поминая недобрым словом Бельфегора, которого ему тоже когда-то пришлось воспитывать, Скуало подкинул злосчастную книжку по психологии в воздух и несколькими ударами меча изничтожил литературный труд учёных мужей.       — Однозначно незаконченное среднее…       — Я закончил с отличием школу мафии, а потом стал блядским Императором мечей не для того, чтобы какая-то пигалица составляла мне медицинскую карту в психушку! В твоём возрасте я был уже признанным гением фехтования и путешествовал по востоку, оттачивая свой стиль!       Выражение лица Коко стало приторно-довольным, будто ей удалось сожрать канарейку брата, заесть её чужой сметаной и перепродать сало злейшего конкурента его иудейским родичам. В битве за информацию пока вела леди Хекматьяр, с разгромным счётом, стоит отметить. Медперсонал косел и глох от разгоравшихся и затихавших перепалок пациентки с её телохранителем, но терпел.       — Госпожа Хекматьяр, — в отсек заглянул Лем, держащий в руках чёрный железный кейс, — с вами хочет поговорить глава HCLI. Мне разложить аппаратуру прямо у вас на кровати, или мы пройдём в соседнюю каюту?       — Я уже встаю! — девочка быстро свесила босые ноги с кровати спрыгнула на железный пол, закутавшись по макушку в одеяло.       — А ну тапки надень! Заболеешь простудой или воспалением лёгких, и я сам тебя прирежу! — с характерным звуком стойка капельницы поделилась надвое, нижняя часть осталась ровно стоять, а верхняя упала и заскользила по вибрирующему от работы двигателей корабля полу.       — Спутниковый телефон — это сложная аппаратура не для средних умов, — Коко всё же влезла в пушистые тапки и, повесив одеяло на манер тоги римского патриция, величественно проследовала за Лемом из отсека.       Скуало с наслаждением развалился на стуле, поправляя лезущие в глаза волосы. Что-то в его нанимательнице ему нравилось. Внутренняя сила, циничный реализм в глазах цвета пасмурного неба, непосредственность ребёнка и цепкая хватка многоопытного взрослого. Не найдя подходящего ответа, он сошёлся на мысли, что ему просто интересно. Интересно участвовать в одностороннем допросе, интересно искать подвох в каждой фразе, интересно разгадывать загадку по имени «Коко Хекматьяр».       В обществе своих подчинённых ничего подобного Скуало не испытывал. Всё же восемь лет строил их всех «на подоконнике», вбивая кулаками правила хорошего тона и зачатки уважения к чинопочитанию. И не сказать, что подобные взаимоотношения с единственными потенциальными собеседниками хоть как-то тяготили бравого варийца. Но проснувшийся и ещё не окончательно определившийся интерес был чем-то свежим и презанятным.       «Что же сейчас в Варии? Почему даже по резервному каналу невозможно связаться ни с одной базой? При случае попытаюсь позвонить Дино». Прикрыв глаза, акула прислушался к звукам вокруг. Звякнула игла шприца, соприкоснувшись с бортиком продезинфицированного лотка, стукнулись друг о друга пластмассовые кольца белой шторки, отделявшей работающих медбратьев от кроватей особых пациентов. Тапочки на резиновой подошве быстро прошагали по полу мимо и остановились у соседней койки.       Загрохотали колёса перевозимого лежака. В отсек ввезли какого-то пациента, послышались чёткие объяснения медсестры, хлопая полами халатов к лежаку слетелись врачи.       — Поступил полчаса назад, пулевое ранение в плече, извлекли и обработали. Пациент был в хорошем настроении и быстро заснул после приёма обезболивающих. Его перевели к прооперированным и поставили капельницу, как и положено. Ни на что не жаловался, аллергии на медикаменты не имеет, хронических заболеваний нет, медицинская карта хорошая. Поступил сигнал о судорогах от его соседа.       — Кто констатировал клиническую смерть?       — Я — Мари Дей. Пациент был без сознания, пульс не прощупывался, дыхания уже почти не было. Я мобилизовала одного из посетителей для проведения закрытого массажа сердца, а сама вызвала дежурного врача и по циклу тридцать к двум приступила к искусственному дыханию. После двух минут слабый пульс появился.       — Ваш диагноз?       — Посмотрите на его ноги.       Наступившая за этим тишина не была абсолютной. Пиканье какого-то аппарата сменилось на однотонный звук, послышалось активное шуршание одежды и ритмичный скрип каталки. Слушая это, Скуало зачем-то начал отсчитывать секунды. Дойдя до ста девяноста восьми, он услышал чуть запыхавшийся голос:       — Биологическая смерть, констатируйте. Разрыв бедренной артерии…       Дальше слушать было неинтересно — мечник не понаслышке знал о сложности идентификации подобного ранения, не говоря уже о его фатальности в большинстве подобных случаев. Два года назад, во время путешествия по одной горячей точке, ему пришлось наблюдать нечто похожее. В палаточный лагерь принесли солдата, которому на ногу упала крышка люка от взорвавшегося на мине БТР.       Раненый тоже был страшным балагуром, всё болтал и болтал, не умолкая. А через десять минут умер. Вертолёт с медиками не успел, зато на прилетевшем транспорте Скуало удалось, наконец-таки, свалить из опасной зоны. Погрузившись в воспоминания, он не услышал, как в отсек вернулась Коко.       — Ску, а ты бывал в Африке?       — Да, недавно.       — А что ты там делал?       — Нужно было убить одного человека.       — В Республике К. скоро случится переворот, так что я отправляюсь туда по заданию своей компании для подтверждения договоров о поставке оружия и детального разъяснения обстановки. Поле боя, политические интриги, смерти солдат и гражданских — ты со мной?       — Однозначно.       — Тогда познакомься с Лемом, он теперь тоже мой телохранитель! — Коко театральным жестом показала руками на массивную фигуру седого солдата с сигаретой в зубах за своей спиной, состроив на лице соответствующую моменту мину. — А теперь идём грабить оружейный склад моего брата!       Лем с усмешкой посмотрел на свою нанимательницу и кивнул коллеге по работе, как старому знакомому. Скуало мельком глянул на вяло копошащихся над трупом врачей и встал со стула, последовав за Коко по коридору. Выйдя на палубу, люди полной грудью вдохнули свежий воздух Норвежского моря и, не теряя времени, ступили в сложный лабиринт грузовых контейнеров. Коко вела их довольно уверенно, что могло значить одно — она прекрасно ориентируется на этом корабле.       — Лем, я знаю, что ты любишь снайперские винтовки. Как насчёт… — Коко остановилась перед синим контейнером и пригласила спутников входить и располагаться как у себя дома.       Скуало со спокойной душой пропустил мимо ушей перечисление наименований огнестрельного оружия с его тактико-техническими характеристиками, навесив на всё оружие ярлык «железо». Весь контейнер был буквально обвешан разнообразными машинами для убийства. Но мечнику ничего не нужно было кроме…       — А где тут взрывчатка? — Коко распахнула ротик, прищёлкивая пальцами от напряжённой мозговой деятельности.       — В другом контейнере. А ты подрывник?       — Нет, я фехтовальщик, но использую взрывчатку во время боя. При нападении на превосходящего числом, но не умением противника это достаточно удобно, — голос Скуало не повышал, как обычно, но говорил напористо, выделяя интонацией важные для понимания смысла фразы слова.       — Мне почему-то казалось, что люди, выбравшие путь меча, холодно и с презрением относятся ко всем остальным видам оружия. Может, и какой-нибудь пистолет возьмёшь?       — Зачем мне оружие и так не дальнего боя, если у меня в руках клинок! А насчёт презрения к любому другому оружию кроме меча… у меня в отряде есть чудик, который сражается с помощью зонтов. И, должен признаться, у него это порой неплохо выходит.       — Ты из тех людей, что доверяют свою жизнь только проверенным средствам? — Лем приложился щекой к прикладу очередной винтовки.       — Просто я не люблю таскать за собой ненужный хлам! Я много времени потратил, чтобы выделить из массы возможностей лично свой стиль боя, и для меня он идеально подходит.       — Я себе всё подобрал, так что можем отправляться за взрывчаткой. — Коко с одобрением посмотрела на солдата и, кивнув, вышла из контейнера.       Пройдясь по ещё паре подобных складов, Скуало прибрал к рукам немного пластита, отказавшись от детонаторов к нему. В военном обмундировании он долго копался, выискивая приличествующую своему статусу рубашку или футболку. Добил Коко он просьбой о выделении пары перчаток. Удовлетворив все кровожадные и меркантильные запросы своей команды, леди Хекматьяр выдала им настроенные рации с приличной гарнитурой, попросив их прямо сейчас начать к ней привыкать.       Расположились на отдых наёмники в каютах по соседству с Коко. Проверяя точность выполнения своих приказов, девочка связалась с Лемом, а потом со Скуало.       — Я голос в твоей голове! — трагический шёпот никак не испугал мечника.       — Мелкая, я не даун!       — Говорят, что при общении на расстоянии люди становятся открытей и разговорчивей. Расскажи мне что-нибудь о себе. У тебя есть друзья?       — Да. Есть один бесхребетный идиот, которого я с натяжкой могу назвать своим другом. Он глава мафиозной семьи Каваллоне. Без своих людей Дино представляет довольно жалкое зрелище, но поговорить и выпить с ним можно.       — Твой босс, он не твой друг?       — Он мой босс!       — А я? Могу ли я называться твоим другом?       — Ты можешь называться хоть королевой вселенной, пока действует мой контракт, я должен тебя защищать.       — Просто скажи «да».       — Тебе пора спать. Конец связи.       Значок активного канала на дисплее рации погас — Скуало достаточно хорошо умел управляться с подобными механизмами. Расшнуровав и стянув с ног сапоги, мечник лёг на жесткую кровать и моментально заснул. Ему приснилось, что он без проблем добрался до штаб-квартиры Варии и устроил разнос Леви, хнычущему от радости из-за скорого возвращения Занзаса. Оставив Хранителя Молний блевать в холле, он пошёл в свой кабинет и очень долго сидел над отчётами Девятому.       ***       — Добрый вечер, уважаемые пассажиры, дамы и господа. Прошу минуту внимания, с вами говорит капитан воздушного судна.       Коко с опаской глянула в иллюминатор и с громким вздохом откинулась на спинку мягкого кресла. Скуало, убиравший рюкзак девочки на багажную полку, тихо зарычал, когда тучный господин, задевший локтем его бок, протянул девочке открытую банку с леденцами.       — Я очень боюсь летать, и врач посоветовала мне есть во время полёта конфеты. Угощайтесь, барышня.       — Спасибо. Вы мне напоминаете хорошего знакомого, — девочка вытащила из банки горст конфет в шелестящей обёртке. — Когда меня укачивало в машине, он тоже давал мне леденцы.       — Хо-хо, — смех у человека был глубоким и гулким. — Порой у хороших людей мысли совпадают.       — Интересное высказывание. А у плохих людей мысли тоже совпадают? — высыпав «улов» на колени, Коко начала разбирать конфеты по вкусам на кучки.       — Думаю, нет. У плохих людей довольно извращённый разум и подобное им недоступно, — человек улыбнулся собеседнице и натянул на глаза маску для сна.       Скуало зло выдохнул, справившись со сломанным замком полки, и плюхнулся в своё кресло. Повозившись, он поставил правую руку на подлокотник кресла, а левую положил на скрещённые ноги. Отвернувшись от Коко и прохода, по которому до сих пор сновали неуёмные пассажиры, он подпёр голову рукой и уставился немигающим взглядом в иллюминатор.       — Почему больше всего конфет со вкусом апельсина? Я уверена, это какой-то промышленный заговор.       — Никогда этим не интересовался.       — А ты не чувствуешь себя неуютно без меча?       — Нет! Если он без меня — простая железяка, то я и без меча остаюсь опасным противником, — подошедшая, чтобы попросить пристегнуться, стюардесса нервно вздрогнула, посмотрев на жутко ухмыляющуюся друг дружке парочку беловолосых пассажиров.       — Пристегнитесь, пожалуйста. Мы скоро взлетаем.       Взлёт и небольшое потряхивание Коко пережила довольно хорошо. Точнее, она никак на них не отреагировала, что показывало — она не боялась полётов. Когда пассажирам раздали обед с кучей одноразовых приборов, Скуало быстро закинул в желудок предложенную еду и вновь уставился в иллюминатор. От раздумий и вида облаков его отвлёк хруст. Пластмассовая вилка в руках Коко была сломана.       Самым интересным фактом в сложившемся положении было то, что четырьмя зубчиками вилка упиралась в левую кисть мечника, а отломившаяся из-за критического приложения силы вторая половинка оказалась зажата в кулачке девочки. И глаза леди Хекматьяр были странными — широко распахнутыми и будто бы ничего не выражающими, но в тоже время проецирующими бурю из эмоций. На кожаной перчатке остался продавленный след, а обломки вилки упал на пол.       — Рука не двигалась!       — Это протез, хоть и очень реалистичный. И вообще-то тыкать в людей вилками не вежливо!       — Прости, — Коко в свою очередь отвернулась от Скуало, принявшись разглядывать пассажиров.       ***       Десять часов перелёта кончились и три человека выйдя из здания аэропорта Б. сели в ожидавшую их просторную машину цвета речного песка. За окнами машины в сумерках мелькала зелень тропических деревьев, тонущая в душной и влажной тьме. По уверениям бортпроводницы, на улице было двенадцать градусов, но даже сейчас прохлада ощущалась несколько притуплённо.       Пропутешествовав на машине меньше часа, путники въехали в довольно убогий город поселкового типа. Коко, пообщавшаяся с водителем на местном наречии, сказала, что город называется Кинкала. Доехав до чего-то, что с большой натяжкой можно было назвать центральной площадью, машина резко свернула на юг и за десять минут домчала их по хорошо асфальтированной дороге до уютного коттеджного района.       Окружённые буйной растительностью постройки казались дворцами, притаившимися в прохладе южной ночи. Коко переговорила с охранником у ворот в этот рай цивилизации и, вернувшись в машину, кивнула водителю: «Проезжай». Машина проехала под поднявшимся шлагбаумом, а кажущийся дремлющим Лем мимолётом отметил, что на посту сидели прилично вооружённые солдаты.       У одного из домиков им замахали, прося остановиться. Это оказалась миловидная темнокожая девушка, на приличном английском пригласившая гостей в дом.       — Господин Паскаль просит вас располагаться со всеми удобствами, госпожа Хекматьяр. На кухне есть еда и напитки, если вы проголодались за дорогу. Переговоры начнутся завтра с утра. Господин попросил вас быть готовой к его визиту в десять часов. Мне показать вам дом?       — Спасибо, что предложила, Рудо. Мы сейчас пойдём смотреть дом, а мои телохранители приготовят что-нибудь съестное. Лем, Ску, я надеюсь на вас!       Два наёмника быстро отыскали кухню и, стараясь не слушать восторженные комментарии Коко насчёт богатой домашней обстановки, душа и мягкой кровати, взялись за готовку. По стечению обстоятельств Лем взялся за первые блюда, а Скуало — за вторые. Так что в итоге, спустя довольно много времени, за которое Коко успела отдохнуть после тряски в машине, на столе стояла кастрюлька куриного супа с сырными клёцками и большая тарелка с истинно итальянским салатом.       — Как всё вкусно пахнет! — Коко свежая и благоухающая смесью каких-то цветов зашла на кухню.       У обоих поваров головы были наклонены вниз, из-за чего глаза были в тени и казалось, что скажи девочка нечто другое, они бы придушили её на месте. Вытирая мокрым и холодным полотенцем обожжёные на малознакомой технике руки, Лем сдавленно выдохнул и тихо хмыкнул, присаживаясь за стол. Скуало, который не ругался матом лишь по причине усталости, в сотый раз поправил на голове наспех сделанный хвост и плюхнулся на оставшееся место у стола.       — Всем приятного аппетита! Дядя Лем, налейте мне суп, пожалуйста.       — Хорошо. Ешь аккуратно, он ещё не остыл, — мечнику с ветераном не пришлось даже переглядываться, Лем наполнил сразу все три тарелки.       Наёмники ели молча и быстро, прикончив свою порцию второго они дождались, когда Коко, позёвывая, уйдёт спать и, тихо пошипев друг на друга на тему первого и второго патруля, решили, что моющий посуду сторожит первым. Скуало быстро справился с уборкой кухни и занялся обследованием дома. На первом этаже оказалась довольно просторная гостиная с верандой, кухня, комната, оккупированная блаженно сопящим после душа Лемом, и ванная комната с санузлом.       На втором этаже были две спальни, удобства и ещё одна богато обставленная гостиная с балконом. Занеся вещи в свободную комнату, Суперби вернул свой меч на законное место и, нацепив гарнитуру, начал тихо вышагивать по дому, прислушиваясь к каждому шороху. Скатывая пластит в шарики, он задумчиво остановился перед выходом на веранду. Тут в наушнике щёлкнуло и сонный детский голос произнёс:       — Скуало, а что произошло с твоей рукой?       — Врой! Ты без страшилки на ночь заснуть не можешь?!       — Да.       Мафиози помолчал, сминая неудавшийся шарик тонкими пальцами.       — Приём, приём, как слышишь?       — Я её отрезал, она мне мешалась. Так что советую тебе быстро заснуть, иначе будешь мне мешать.       После приглушённого хрюканья в наушнике повисла тишина. Дом, окружённый деревьями, наконец-то погрузился в молчанье.